|
| Цитата дня |
Всё непринужденное и легкое у поэта и художника достается слишком принужденно и есть плод великих усилий.
(Николай Васильевич Гоголь, «Портрет») |
|
|
|
Стрелок
|
|
| Лавитта | Дата: Воскресенье, 04.08.2013, 23:35 | Сообщение # 201 |
 Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Gita_Ogg, значит теперь надо ставить пометку - "На ночь не рекомендуется" 
А если серьёзно , то, Анюта, мне втройне приятней, что эффект получился жутко-чудесатым) А я всё боялась, что описания Люция не вышли. Фух, теперь можно не переживать, по крайней мере, за этот момент. Но впереди ещё туча таких переживательных моментов.
Надеюсь, не подведу!
С теплом и уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Понеделка, 05.08.2013, 11:47 | Сообщение # 202 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| (окончание главы 16)
***
Август, 2014 год.
Украина. Севастополь.
Квартира Киры Лист.
Люций смотрел на измученную, балансирующую на грани смерти женщину и ненавидел себя за то, что собирался сказать.
Ему бы разделить с Алиной ту невыносимо тяжелую ношу, которую он несет на плечах не одну сотню лет и которая день ото дня все тяжелеет. Рассказать об обожаемой им матери, которая души не чаяла лишь в самом младшем из них четверых. О том, как однажды возненавидел ее всем сердцем. И это чувство отравило его, сгноило в нем все святое, что он некогда почитал.
Ему бы признаться, что это именно он втайне от всех отнял у матери – ведуньи в седьмом поколении – ее Силу. Что из-за этого она сошла с ума и повесилась у него на глазах в Мертвом лесу, где порой собирала ингредиенты для своих снадобий.
Поведать о предательстве брата-близнеца, кому Люций доверял больше, чем себе. Как ослепленный неистовой болью после исчезновения любимой женщины он сжигал до тла целые города, проповедующие Единую Веру. Религию, которую он сам же и создал, мечтая получить абсолютную власть над умами и душами людей. Как обессиленный от снедающей его ярости он пришел к брату за помощью и узнал, что тот сотворил с его пропавшей невестой. Как поклялся собственной жизнью, что отомстит, а в ответ получил удар ножом в сердце.
Ему бы поплакаться на хрупком женском плече о том мучительном безвременье, проведенном в кандалах огненной тюрьмы. И о том, что он до сих пор не спит по ночам и слышит голоса тех, кого убивал он и тех, кого его брат обрекал на вечные муки в сером тумане Царства мертвых. Они не упрекали, не обвиняли, а просили о помощи. Люций так и не нашел способа отвечать на их зов, но знал каждую душу, выжигающую на его теле неизгладимые метки. Впрочем, к крикам в своей голове он привык. Они стали неотъемлемым спутником, частью его самого.
Он мог бы рассказать Алинке, что из Геенны его вытащил младший брат, которого Люций всю жизнь винил в том, что тот украл у него материнскую любовь. Мог открыться, что Алина стала той самой женщиной, что оживила в нем человека. Именно она наполнила его чувствами, одарила новым видением мира. Именно Алинку он смог полюбить чистой, искренней любовью. Так, как любил лишь однажды много столетий назад.
Алина стала его душой. И даже на громадном расстоянии, вне пределов Ловаирдана, он ощущал все происходящее с ней. Чувствовал ее безмерное счастье, видел ее крылья, подаренные любовью к нему. Но их связь оборвалась, когда она родила ребенка. И тогда впервые он пожалел о своем неоспоримом решении спрятать жену не только от Лимуда, но и от самого себя. Тогда он был уверен, что когда наступит час, он найдет сына и сможет отомстить брату-предателю. Но теперь, зная о неминуемости смерти жены, он презирал себя за человеческую слабость поддаться эмоциям и ненавидел коварную судьбу, нарушившую его планы.
Хеттин на отлично справился с просьбой Кирша. Лимуд не смог найти Алинку, но нашел ли он мальчика, Люций не знал. Этот глупый мальчишка решил сыграть свою игру и по каким-то, только ему известным причинам, разлучил мать с сыном. И теперь Люций совершенно не понимал, как и где ему искать наследника.
А как он радовался, когда узнал о беременности Алинки. Ощущал себя на седьмом небе от счастья, начисто забыв, какая роль уготована и ребенку, и его матери. Ведь Алинка должна была умереть во время родов. Даже под надзором Хеттина Люций смог бы найти сына после смерти жены по зову ее души.
Но все вышло иначе. Алинка стала ему дороже собственной жизни. Он не смог отпустить ее, но и воскресить тоже не мог, потому что умирал вместе с ней. На помощь ему вновь пришел Кирш, отправившийся в Междумирье и нашедший способ возвратить Алину к жизни. И Люций вновь потерял их из виду.
Если бы Люций только знал, чем обернется его якобы случайное знакомство с молоденькой студенткой, то нашел бы другую. Ту, что убил бы, не колеблясь. Но Алина покорила его своей откровенностью и происхождением, которое не только стало решающим в выборе матери наследника и помогло Люцию, когда его нашел Лимуд, но и сыграло с ним злую шутку.
Став Богами Лимуд и Люций могли найти любого человека, прочитать его мысли, предсказать его судьбу. Но с Алиной все было иначе. Она стала первой человеческой женщиной, чей разум так и остался для Люция непрочитанной книгой. Он долго искал причины этому, пока не нашел историю всех ее предков. Одним из них оказался принявший Единую Веру варданский рыцарь. Тогда все стало на свои места. В ее жилах текла варданская кровь, которая делала ее судьбу неподвластной братьям-близнецам. И только теперь Люций понимал, что гены вардан передались и их сыну. Поэтому он до сих пор не мог его найти.
Он должен был и рвался рассказать все это Алинке. И она бы поняла его, простила, и они вместе бы придумали новый план. Но он не мог. Жажда мести оказалась сильнее его любви. Все-таки он давно перестал быть человеком.
Алинка спрашивала, откуда он знает, что мальчик жив. И он отвечал, что слышит голоса умерших. И среди них никогда не было души их сына. Она не верила, пыталась уловить ложь в его словах. Она слишком давно смирилась с мыслью, что навсегда утратила кровиночку. Но Люций убеждал Алинку, что Хеттин обманул ее и где-то спрятал ребенка, чтобы использовать в кровавой войне Богов. Хотя он совершенно точно знал, что сын Кирша спрятал ребенка, чтобы тот никогда не узнал о своем происхождении.
Он рассказал ей, что произошло семь ночей назад на Херсонесе. О том, что фураны были его совместным творением с графом Цапешем, у которого Люций поселился после побега из огненного плена. Руками жестокого румынского правителя Люций создавал армию управляемых и практически непобедимых хищников. В подземных лабораториях замка Бран они вводили гены летучих мышей умершим детям. С помощью магии оживляли – Влад был могучим чернокнижником и прекрасно обходился без практического вмешательства самого Дьявола – и подчиняли.
Рассказывал и о том, как их опыты с треском провалились, когда они обнаружили в своих творениях зачатки вампиризма. От их укусов люди не умирали, а медленно обращались в птицеподобных бездумных убийц, не поддающихся контролю. Тогда они завершили свои опыты, но все их разработки и законсервированный живой материал, которые граф не успел уничтожить, исчезли из замка после его гибели. Теперь, после случившегося в заповеднике, Люций понял, кто воспользовался их разработками. Еще один младший брат, восставший против Лимуда.
Он видел страх в глазах Алинки, когда говорил, что никакой вакцины от обращения не существует. И на самом деле Хеттин вводит ей свою кровь, чтобы хоть как-то замедлить ее деградацию, но превращение необратимо.
А его сердце, оживающее от одного ее взгляда, болезненно сжималось, когда дрожащим голосом она просила у него помощи. Он мог ей помочь, если бы поведал правду об исцеляющей силе черной крови ее названого брата. Но он указал ей лишь один путь, вложив в ее ладонь изящный варданский кинжал. Тот самый, что ей не так давно передал Глеб.
Впервые за годы их знакомства Люций слышал ее мысли только потому, что в ней еще жила сущность фураны. И впервые Люций мог повлиять на ее решение. Не смотря на то, что знал – вместе с ней умрет и он. Но у него не было иного выхода. Только своей смертью он мог отвлечь внимание брата от поисков его сына. Пусть на время, но его должно хватить, чтобы мальчик научился владеть унаследованной Силой. Слишком хорошо он знал Лимуда: его уверенность в собственном превосходстве и сверхмогуществе. Тот всегда видел своим достойным соперником лишь брата-близнеца и вряд ли поверит, что какой-то мальчишка сможет победить его. И погибнуть он мог только вместе с Линой, не нарушив установленный баланс. Только после смерти обоих родителей сын унаследует его дар, станет второй чашей Равновесия. И только ему под силу вновь установить мир.
Люций подошел к окну, всматриваясь в серебристое от звезд ночное небо. Луна вновь преобразилась и теперь на ней отчетливо виднелись темные пятна ее безводных морей. Внезапно что-то кольнуло в груди. Люций обернулся. Дрожащей рукой Алина держала крестовидную рукоять кинжала у самого сердца. Острие касалось бледной кожи, на которой проступили ярко-алые капли…
…Каролина не поняла, как кинжал появился в ее руке. Странная вещь. Легкая, словно ручка; с драгоценными камнями, манящая. Лина могла поклясться, что слышит гипнотизирующий шепот лезвия. И еще чей-то голос в своей голове. Знакомый и чужой одновременно. Он говорил с ней, рассказывал длинную историю трагической судьбы того, кто стоял у окна, не глядя на нее. Лина посмотрела на Стаса. Она чувствовала его боль и страх. Не за себя, за нее и сына. Сын…Стас сказал, что ее мальчик жив. Что Максим зачем-то спрятал его. Зачем? Впрочем, сейчас это не имело значения. Главное, он жив и Стас позаботится о нем. Он обещал. А еще он сказал, что отпустит Клима. Расторгнет договор и подарит ему шанс начать новую жизнь. Лина не знала, почему, но она верила ему. Она покрепче сжала прохладную рукоять кинжала. Она не хотела умирать, хотела увидеть сына, обнять его. Ей так много нужно ему рассказать. Но она понимала, что не выживет. Чувствовала, как тварь внутри все больше подчиняет ее себе. Смерть была единственным выходом. Не сводя глаз со Стаса, она улыбнулась одними уголками, резко вонзила кинжал в грудь. Туда, где едва билось ее сердце. Неистовая боль пронзила ее изнутри, ослепила разум. Мир исчез в круговерти тьмы и света…
…Люций обернулся и встретился с отчаянным взглядом Алины. Прощальная полуулыбка, уверенное движение и темный клинок плавно вошел в плоть. Алина дернулась, прогнулась. Тело ее озарилось белым, кожа стала прозрачной. И в ярком разрушительном свете корчился в агонии змеевидный зародыш; метался внутри Алинки, пытаясь вырваться из губительного плена ее тела. Глаза ее закатились, пальцы вцепились в матрац, на шее лопнула вена. Кровь разлилась под кожу бурым пятном. На лезвии кинжала вспыхнули руны, начали хаотично двигаться, пока не выстроились в единую надпись посередине клинка. Огненные нити расползлись по её телу, паутиной опутали паразитирующую сущность. И когда тварь испустила последнее дыхание, Алина обмякла на постели. Широко раскрытые глаза безжизненно смотрели на Люция.
Горячая слеза скатилась по его изуродованной щеке. Он судорожно сглотнул и почувствовал во рту горький привкус железа. Люций поднес пальцы к губам – белая перчатка обагрилась кровью. А потом пришла боль: острая, парализующая и смертельная. Он опустил взгляд. Из его груди торчала крестовидная рукоять кинжала-близнеца «убийцы» его Алинки.
Сердце лопнуло, затопило кровью все внутри. Бесчувственное тело Люция сползло на пол. Голова наклонилась, маска упала в его ладони. Бледно-желтый свет торшера коснулся светлой кожи лица молодого мужчины. На его лице больше не было шрамов, у прямого носа рассыпались рыжие веснушки, на висках золотились кудрявые локоны, пухлые губы растянула счастливая улыбка, теряющаяся в маленьких ямочках на порозовевших щеках.
И только в навеки застывших агатовых глазах, устремленных на мертвую женщину на кровати, читалась немая боль перенесенных мук.
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
Сообщение отредактировал Лавитта - Понеделка, 05.08.2013, 17:28 |
| |
| |
| Gita_Ogg | Дата: Понеделка, 05.08.2013, 13:17 | Сообщение # 203 |
|
Неунывающий менестрель
Проверенный
Сообщений: 2832
Награды: 62
Репутация: 66
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) Что из-за этого она сошла с ума и повесилась в Мертвом лесу, где порой собирала ингредиенты для своих снадобий, у него на глазах.
Здесь не совсем верно вставила оборот. Гляди, получается, что она не повесилась на глазах, а травы собирала на глазах. Правда, я до конца не уверенна, что именно ты хотела сказать, но мне всё-таки кажется, что "повесилась у него на глазах".
Завораживающий отрывок. Хоть и в твоей извечной манере разсказчика-ведуна, когда чувство такое, что медленно плывёшь по течению в едва покачивающейся лодке. Но я дочитала одним махом. Всё думала остановиться, пойти себе чай налить, но так и не смогла.
Вот теперь дочитала, точно пойду, налью
История только тогда ненапрасна, когда в неё верят.
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Понеделка, 05.08.2013, 13:33 | Сообщение # 204 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Gita_Ogg, Анюта, спасибо тебе огромное! рада, что не заскучала, а прочитала на одном дыхании 
Цитата (Gita_Ogg) Здесь не совсем верно вставила оборот. Гляди, получается, что она не повесилась на глазах, а травы собирала на глазах. Правда, я до конца не уверенна, что именно ты хотела сказать, но мне всё-таки кажется, что "повесилась у него на глазах".
Да, ты права. Именно это и имела в виду. Пошла исправлять)
С теплом и уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Понеделка, 05.08.2013, 14:06 | Сообщение # 205 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) Люций смотрел на измученную, балансирующую на грани смерти женщину и ненавидел себя за то, что собирался говорить.
Может быть - сказать?
Цитата (Лавитта) Они стали его неотъемлемым спутником, частью него самого.
Выделенное черным местоимения я бы убрал, а вот выделенное красным изменил на - его.
Цитата (Лавитта) Алинка спрашивала его, откуда он знает, что мальчик жив.
Тут убрал вообще.
Цитата (Лавитта) Слишком хорошо он знал Лимуда: его уверенность в собственном превосходстве и сверх могуществе.
Написал бы слитно: сверхмогуществе.
Цитата (Лавитта) Огненные нити расползлись по женскому стану, паутиной опутали паразитирующую сущность.
Тут мне показалось неуместным словосочетание. Не знаю даже почему.
Красивый и трагичный отрывок. Как раз самое то, что нужно для завершения главы. Когда прочитываешь последнее предложение, то становится маленько не по-себе и появляется ощущение грусти и тоски. Пафос есть, я вот даже не знаю, что сказать по поводу его присутствия. Наверное, всё как надо, на месте. Если его убрать полностью, то получится уже далеко не так красиво, как вышло в таком виде.
Отмечу только довольно неприятное сравнение румынского графа с небезызвестным графом Дракулой. Это опять же отсыл к совершенно другим легендам и навязчивая схожесть с реально существовавшим персонажем, но тогда возникает вопрос: а почему изменено имя? Вот из-за этого несоответствия персонаж выглядит полностью заимствованым. Либо вообще убрать все похожести, либо оставить реальное имя Влад.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Понеделка, 05.08.2013, 14:35 | Сообщение # 206 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (trikato_45) Отмечу только довольно неприятное сравнение румынского графа с небезызвестным графом Дракулой. Это опять же отсыл к совершенно другим легендам и навязчивая схожесть с реально существовавшим персонажем, но тогда возникает вопрос: а почему изменено имя? Вот из-за этого несоответствия персонаж выглядит полностью заимствованым. Либо вообще убрать все похожести, либо оставить реальное имя Влад.
Ты прав, на самом деле это он и есть, поэтому вернулась к первоначальному варианту с подлинным именем
Правки как всегда, исправлю.
И конечно же, рада, что всё вышло, как хотелось. Теперь пора вернуться и к главной героине, о которой все, наверное, успели подзабыть
С теплом и уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Понеделка, 05.08.2013, 17:25 | Сообщение # 207 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Глава семнадцатая.
Вне пространства и времени.
Междумирье.
Я уже битый час слонялась по безлюдному парку в поисках хоть каких-нибудь признаков жизни. Безрезультатно. Ни души.
Омертвевшие листья плавно ложились под ноги, корабликами кружили по мутным лужам, пеплом смешивались с грязью. Одежда вымокла до нитки, но я безнадежно куталась в плащ, пытаясь сохранить тепло. Холод обжигал кожу, проникал до костей, инеем окрашивал покусанные губы. Белесая дымка расползалась по осеннему парку, поглощала слабый блеск луны, погружала продрогший мир в молчаливую тьму. Но нечто странное присутствовало в этом молчании. Ощущение, словно кто-то пристально за мной наблюдал. И от этого невидимого взора не спрятаться, не спастись. Я интуитивно чуяла опасность, исходящую буквально отовсюду. Ту самую, что и прошлой осенью, когда начался весь этот хаос. Впрочем, началось все гораздо раньше. Вопрос был в другом – когда все закончится? Я не знала. Я вообще совершенно запуталась в происходящем. Кто друг, кто враг? Кто врет, а кто откровенен от первого до последнего слова? Слишком много судеб перемешалось в этой нескончаемой войне. Слишком много рас и диаметрально противоположных интересов. И раз уж я очутилась в этом странном пустынном месте, настала пора разобраться, что к чему.
Я замедлила шаг, осмотрелась по сторонам. Высокие полураздетые деревья понуро склонили свои старые ветви над широкой асфальтовой дорогой с одинаковыми красными лавочками по обе стороны. В морозном воздухе кружили пестрые листья, что на земле становились серыми, а на скамейках оставались яркими и живыми. И больше ничего и никого вокруг. Даже силуэты домов не просматривались сквозь черную завесу тьмы, словно парк находился посреди пустыря. Рваные полосы молочного тумана гирляндами повисли на кривых ветках, подхватывались легким ветром, словно свадебный шлейф. Жуткое место.
И что самое непонятное – я совершенно не помню, как попала сюда. Последнее, что осталось в памяти, встреча на Фиоленте с Климом и Линой. Я помню все до мельчайших подробностей. Вплоть до того, как мои собеседники были одеты и о чем думали. Обычная встреча, ничем не примечательный разговор и только поведение Каролины меня насторожило. У нее в руках все время был сверток предположительно со старинной варданской книгой. Но если права, то зачем она притащила книгу, если за всю беседу о ней было упомянуто всего пару раз, да и то между делом? Зачем разыграла сцену со своим психическим срывом, наговорила кучу необоснованных гадостей, после чего ушла, так и не получив ответы на свои вопросы? Почему она отдала книгу мне? Буквально впихнула в руки, хотя для меня в ней нет ничего важного. Книгу провидицы Вальвы я знаю наизусть от первого до последнего стиха еще с детства. Кормилица, вырастившая меня, на ночь вместо сказок читала мне Священное Писание Амана, рассказывала старинные легенды о варданах-героях и всегда почему-то говорила о моей живой матери в прошедшем времени. Почему, не знаю до сих пор. Впрочем, теперь это не так уж важно. Тем более их обеих давно нет в живых. Кормилицу казнили по законам Варденхейма за владение демонической магией, а мать зарезали в собственной спальне. И что самое интересное об обеих смертях я узнала от Кирша. Все происходящее в моей жизни неизменно связано с этим мужчиной.
Сильный толчок в спину отвлек меня. Я качнулась вперед, взмахнула руками и едва не упала – вовремя шагнула в сторону и ухватилась за спинку скамейки. Детский звонкий смех взорвал гнетущую тишину, эхом разнесся по парку. Кто-то невидимый пробежал по дороге, шлепая по лужам. Грязные брызги окатили меня с головой. Я выругалась сквозь зубы, мечтая надрать уши прячущимся сорванцам, но никого не увидела. В парке по-прежнему было безлюдно. И только круги на мутной воде напоминали о присутствии кого-то незримого.
Я встряхнула головой, смахнула с волос осыпавшуюся листву и мрачно улыбнулась. Так недолго и с ума сойти от галлюцинаций. Надо же такому померещиться! Голоса, звучащие ниоткуда; шаги, разгуливающие без ног; удары, бьющие без рук. С последним было труднее, потому что боль в спине после толчка осталась. Значит, не все так страшно, как кажется. Рано или поздно мои преследователи проявятся, тогда и будем разбираться.
Подняв воротник пиджака, я засунула руки в карманы и обмерла. Пальцы одной коснулись горячего камня с идеально ровной поверхностью в форме четырехлистника. Задохнувшись, схватилась за шею и ничего не обнаружила. Моего амулета не было. Тогда я взглянула на раскрытую ладонь, на которой красовался точно такой же медальон. Но вместо изумрудов в серебряной оправе играл сотней красных оттенков черный бриллиант. В одно мгновение я все поняла. Ноги подкосились, и я медленно опустилась на скамейку.
Вспомнились слова Клима о магических ловушках для наших с Максимом душ. Так вот значит, какой амулет мне подарил Кирш. Собственными руками сотворил клетку для меня. Неужели он так давно хотел меня уничтожить? Нет, здесь не все так просто. Каждый лепесток листа имеет свою функцию. Один впитывает негативную энергию, другой пленяет души, третий усиливает магию, четвертый служит маяком. А маленькая крохотная сердцевина получается и есть та самая магическая ловушка? Но если моя подвеска осталась у Клима, сорвавшего ее с шеи, то этот амулет принадлежит Максиму? А как он…?
Перед глазами появилась Каролина, в неистовстве наступающая на меня. Тогда я не могла оторвать взгляд от ее безумных, горящих гневом глаз. А теперь я увидела все со стороны. И ее решительные, уверенные движения, просчитанные до миллиметра каждого шага. И лишенные логики обвинения, которые она в лихорадке повторяла дважды для отвода глаз. И ее руки: правую, которой она всунула мне сверток, и левую, незаметно юркнувшую в карман пиджака. Так это она подложила мне медальон Максима. Но зачем? Что она хотела мне сказать? И Клим… Зачем он сорвал цепочку, если хотел меня убить?
Внезапно что-то хрустнуло над головой. В порыве самосохранения я вскочила, и на лавочку, где я только что сидела, с треском упала толстая сухая ветка.
— Проклятье… – зло прошипела я, озираясь по сторонам. И снова передо мной ночь, рассеиваемая туманной пеленой.
Да что же тут творится, в самом деле? Мало того, что я едва не разбилась о рифы (вовремя открыла портал), попала в глухую дыру с бесконечным ночным парком, так меня теперь еще и убить хотят. Да еще таким нелепым способом. Знать бы, кто. И что же это за место такое?
Постояв немного над увесистой корягой, поплелась дальше, все слабее различая размытые очертания в сгущающемся тумане.
Каролина никак не шла из головы. Зачем она отдала мне амулет брата да еще таким странным способом? Хотела, чтобы я нашла Максима? Но я не смогу отыскать Макса, если его четырехлистник у меня. И Каролина должна была понимать это. Возможно, Лина отдала камень, чтобы Максима вообще никто не сумел разыскать? Так для этого достаточно было просто выбросить медальон в ближайший водоем. Однако она отдала его мне тайком от Клима. Не доверяла напарнику, но поверила мне, своему врагу. Почему?
Думай! Думай, Мирраэль!
А что если дело не в Максе, а во мне?
Я остановилась, в задумчивости поддела ногой опавшие листья. Они разлетелись в стороны и зависли в воздухе полукругом на уровне груди. Будто кто-то поймал их и теперь держал в руках. Несколько привидений, преградивших мне путь? Но едва я шагнула вперед, как сухие листья осыпались на влажную от дождя землю. Я разочарованно вздохнула. Снова не удастся познакомиться с моими преследователями. Ну что ж, буду ждать, пока они выйдут из тени.
Неторопливо прошла в самом центре недавнего полукруга. В тело словно воткнули острые сосульки. Боль была нестерпимой, и я упала на колени. Кожа покрылась инеем, легкие сковало льдом, сердце замедлило ритм. Я хватала ртом промозглый воздух, обжигающий горло, пыталась расстегнуть одежду. В глазах потемнело, губы заледенели, и что-то тяжело ударило о ребра. Ощутила, что проваливаюсь в темную бездну, как вдруг все прошло. Холод сменился жаром. По покрытой мурашками коже стекал пот, пульс зашкаливал, отбивая чечетку в висках. Только ладони по-прежнему неимоверно кололо, и ногти на руках оставались синюшными, как у мертвеца.
Ну и занесло же меня, что тут скажешь! Никогда так не плошала с порталами. Что же случилось на этот раз? Неужели я представила себе именно это место, прежде чем попала в мерцающую воронку? О чем же я тогда думала, если угодила в такую дыру, просто кишащую призраками? Пусть и не встретила пока ни одного. Но все эти ощущения, галлюцинации… Все говорило о том, что за мной следят привидения. Осталось выяснить, чего они хотят, и как отсюда выбраться. А пока не мешало бы подняться из лужи, в которую я так опрометчиво плюхнулась. На негнущихся ногах я встала. В голове зашумело, перед глазами замелькало разноцветное конфетти и пришлось крепко зажмуриться, чтобы восстановить зрение.
— Эй! – выкрикнула я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Что вам от меня надо?! Не на ту напали, – процедила, понимая, что все равно никто не ответит. Призраки не умеют говорить.
Тяжело вздохнув, скептически осмотрела свой внешний вид. Пиджак из белого превратился в серый, покрытый мокрыми кляксами. Бежевые джинсы с ручной вышивкой безнадежно испортились. Даже с кончиков растрепавшихся волос падали грязные капли. Только кроссовки и уцелели.
На глазах проступили слезы. Никогда не думала, что порча одежды меня так расстроит. Просто все так навалилось в последнее время. Столько всего произошло за какие-то считанные месяцы, чего за всю много сотенную жизнь не случалось. Все так запуталось, и я не знала, как выпутываться из этого хаоса. А тут еще Каролина подкинула задачку.
Стоп! Я хлопнула ладонью по лбу, наконец, разгадав поступок Лины.
Она спасала меня. Знала, какую роль играют эти проклятые амулеты. И о нашей неразрывной связи с Максимом тоже знала. Я же сама ей рассказала, когда говорила о Лифиринах. И книгу она наверняка прочла тайком от Клима. И в тех рукописях было еще что-то, кроме древних прорицаний. А иначе как бы она узнала об обратной силе этих четырехлистников и связала воедино Стрелка, Румина и Макса. Кто-то подсказал ей. И я больше, чем уверена, что весь этот спектакль разыграл Максим. Я не понимаю, каким образом, но он знал, что Лина появится в Австрии, и подготовился к ее встрече с нашим прошлым. Именно он отдал ей медальон, который не снимал с самого рождения. Странно, что я раньше не обратила на него внимание. Ведь благодаря одной только этой вещице я никогда бы не спутала Максима ни с кем другим. Не забыла бы, что Марк Йенсен одно из его имен. Но я прежде не видела, чтобы Макс носил амулет. Значит, он с самого начала знал, кто я. Думал, что я играю с ним и подыгрывал мне. Какими же глупыми мы были. Как наивно доверяли тому, кто предал нас обоих. Сначала накрепко сцепил наши и без того связанные судьбы, а потом разрушил их. Он даже не пожалел родного сына, что уж говорить обо мне, укравшей у него душу. Как же я раньше не догадалась, что Кирш все подстроил. Начиная с нашей первой встречи, когда Макс еще был ребенком. Он намеренно подарил мальчику талисман, точную копию которого носила я. Хотел, чтобы мы стали неразлучны. Чтобы один держал под контролем другого. Поэтому я так легко находила Макса в самых невероятных местах и всегда остро ощущала, что происходит с ним, даже если нас разделяли миры. Поэтому Максим без проблем отыскал меня, когда я, будучи Мирандой, сбежала от него. Кирш погубил нас обоих. Неужели такова цена его души? Жизнь родного ребенка? Нас с Максимом изначально обрекли на смерть. Но разве Киршу неизвестно, что если погибнет один из нас, то умрет и другой? Зачем ему наши души?
И ответ напрашивался сам собой – он заодно с Шиезу, который намерен открыть врата в Царство мертвых. Киршу все равно, кто мы. Ему неведомы ни любовь, ни жалость. Ну разве он виноват, что Стражами самых могущественных Лифиринов оказались именно мы? Его единственный сын и бывшая любовница. Теперь понятно, зачем Климу понадобилась моя подвеска. Он возвратил хозяину его душу, томившуюся в магической тюрьме. Но ведь моей он не получил. Выходит, Каролина говорила правду. Клим действительно не с ними. Какую же еще игру ведет мой старый знакомый?
Сколько я знала Клима, в его жизни была лишь одна цель, – отомстить убийцам своей семьи. Парадокс заключался в том, что Клим служил Шиезу, который и устроил показательную казнь его жены. Я никогда не понимала, как он мог хладнокровно убивать для того, чьей смерти желал больше всего. Что вообще его удерживало в свите Шиезу? Как он мог отомстить за своих близких, если Шиезу всегда знал о намерениях моего напарника? Значит, Клим был заодно еще с кем-то, гораздо могущественней своего босса. Но с кем? И что могло быть предметом договора? Если смотреть в свете последних событий, то единственное, что Клим мог предложить своему союзнику, – воскресшая Хельга. А я знала только одно существо, кому по-настоящему дорога эта женщина. Люций.
Ох, и вляпалась же я! Я думала, от меня многое зависит, а оказалась разменной монетой. Маленькой пешкой в большой игре Богов. В игре, которую не в силах предсказать ни один пророк. Прав был Клим. Не существует предопределенности. Мы сами творим собственную судьбу, просто порой наши поступки продиктованы чьим-то советом или слепой верой в предначертанное. Все можно изменить, даже неизбежность. И Клим это доказал в нашу последнюю встречу.
Шатаясь от усталости и неугасающего озноба, прислонилась к шершавому стволу красно-рыжего клена. Над головой висело тяжелое молочное облако марева. И оно жило! Неустанно перетекало из одной формы в другую, окатывало меня своим ледяным дыханием и тихо говорило. Но не со мной. И вдруг…
Рваные туманные полосы, растянувшиеся через весь парк, начали уплотняться. Они сплетались, облекались в призрачный силуэт. Сначала на лиственном покрывале появились босые стопы, слегка прикрытые белоснежным шлейфом. Потом из дымки ветер выткал стянутый узким лифом тонкий стан, изящные руки в кружевных перчатках, исцарапанные узенькие плечи. Вот из тьмы проявились вьющиеся седые волосы, струящиеся в морозном вихре подобно водопаду. И наконец, я увидела красивое неживое лицо.
Вдох, и дух очутился совсем близко. Я отступила, поежившись от страха, когда узнала в выступившей из тумана мертвой женщине Каролину. Ее яркие красно-коричневые глаза смотрели на меня с тоской и непониманием. В ее взгляде я увидела дикое желание мне что-то сказать, но, увы, у нее не было рта. Она протянула ко мне руку. Я сделала еще один шаг назад. Между собой призраки общаются ментально – мысленно, глядя друг другу в глаза. Но чтобы поговорить с живым, нужно его коснуться. Однако любое подобное прикосновение чревато смертью живого или умершего. В данном случае либо я стану частью тумана, либо мертвая Каролина растает во мгле, как снег весной. Мне не хотелось ни того, ни другого. Дух же продолжал наступать. Он шевелил длинными пальцами, пытаясь достать меня, босые ноги едва не наступали на кроссовки. Меня била крупная дрожь, подошвы скользили по влажной листве. Нужно было бежать без оглядки, но я не могла оторвать взгляд от темных глаз, наполненных нестерпимой мукой. В итоге я поскользнулась и рухнула наземь. Каролина нависла надо мной. Закрывшись от призрака руками, я отчаянно вспоминала все известные мне отпугивающие знаки или слова. Но ничего не приходило на ум, словно кто-то стер все мои магические навыки.
Я уже ощутила, как щека покрывается мелкими трещинами, будто лопнувший лед. Услышала в своей голове далекое: «Сын», – как внезапно поднялся ураган, воронкой закружил листья, отгородив меня от Каролины. Колючий ветер хлестал по щекам, швырял в глаза острые капли бури, выталкивал меня из парка. Я упиралась, цеплялась пальцами за вязкую землю, ломала ногти о твердые стволы деревьев. Но стихия не сдавалась, грубыми толчками отбрасывая меня в дымчатую пустошь. Мир перестал существовать. Все предметы слились в единую бесформенную массу, словно размазанный на холсте рисунок. Ураган звенел в ушах металлическим скрежетом, воровал дыхание и саму жизнь. Не в силах сопротивляться я упала навзничь, утонула в сухих резных листьях.
Серое осеннее небо, пронизанное ослепительными вспышками грозы, стало последним, что я видела. Реальность исчезла.
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Вторка, 06.08.2013, 12:25 | Сообщение # 208 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) Обычная встреча, ничем не примечательный разговор и только поведение Каролины меня насторожило.
Слитно пишется: непримечательный.
Цитата (Лавитта) Закрывшись от призрака руками, я отчаянно вспоминала все известные мне отпугивающие знаки или слова. Но ничего не приходило на ум, словно кто-то стер все мои магические навыки.
Повтор.
Хорошо и читаемо, вот только не могу не отметить различие между стилем написания всего текста до этого отрывка и, собственное, его самого. Тут более задумчиво и эфемерно написано. Словно ты решила вклинить немного размышлений и спокойствия, хотя последнего хватает и так.
Сейчас вот сижу и думаю: а нужно ли так было делать? Различие точно есть и оно ощутимо, но с другой стороны есть в этом и плюсы. Например, читается интересно, благодаря отрешённости, а на руку этому играет то место, куда угодила Миранда. Оно словно психбольница, где пациент не понимает многих вещей, в частности того, как он тут очутился.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Вторка, 06.08.2013, 12:35 | Сообщение # 209 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (trikato_45) Оно словно психбольница, где пациент не понимает многих вещей, в частности того, как он тут очутился.
Вот, как ты точно подметил. Как психбольница, да.
А насчёт размышлений и спокойствия - знаю, проблема, но с другой стороны, как описать понимание каких-то вещей, в том числе и как кто куда попал и почему повёл себя так, а не иначе. Герои должны же как-то дотумкать до этого)))
Спасибо тебе, что продолжаешь читать. Осталось немного 
С теплом и уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Вторка, 06.08.2013, 12:39 | Сообщение # 210 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) Осталось немного
Да я вроде не тороплюсь, чего ты меня успокаиваешь?
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Вторка, 06.08.2013, 12:44 | Сообщение # 211 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (trikato_45) Да я вроде не тороплюсь, чего ты меня успокаиваешь?
Это я себя успокаиваю и думаю, чем после Стрелка радовать  и писать ли продолжение 
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Вторка, 06.08.2013, 12:48 | Сообщение # 212 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) Это я себя успокаиваю и думаю, чем после Стрелка радовать и писать ли продолжение
Про продолжение точно пока ничего не скажу. Тут надо до конца дочитать, обдумать, ещё раз обдумать, а потом, может, чего и посоветую)
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Вторка, 06.08.2013, 12:52 | Сообщение # 213 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (trikato_45) Тут надо до конца дочитать, обдумать, ещё раз обдумать, а потом, может, чего и посоветую)
Да уж, думать тут есть над чем. И резать, думаю, тоже)
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Вторка, 06.08.2013, 12:53 | Сообщение # 214 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) И резать, думаю, тоже)
Чего резать будем?
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Вторка, 06.08.2013, 12:57 | Сообщение # 215 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (trikato_45) Чего резать будем?
Надо думать Но кое-что уже подрезала, да. Это я люблю, как и убивать...героев)))
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Вторка, 06.08.2013, 12:59 | Сообщение # 216 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) Это я люблю, как и убивать...героев)))
Да ладно тебе  Я просто только этим и занимаю, практически в каждом своём тексте.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Вторка, 06.08.2013, 13:01 | Сообщение # 217 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (trikato_45) Да ладно тебе Я просто только этим и занимаю, практически в каждом своём тексте.
Ну а как без этого, если они надоедают?
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Вторка, 06.08.2013, 13:08 | Сообщение # 218 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) Ну а как без этого, если они надоедают?
И то верно. Но тут даже не столько в этом дело, сколько в желании показать изменение мира, а не просто лить воду из пустого в порожнее.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Вторка, 06.08.2013, 13:10 | Сообщение # 219 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (trikato_45) Но тут даже не столько в этом дело, сколько в желании показать изменение мира, а не просто лить воду из пустого в порожнее.
Это верно. Любое действие должно быть оправдано, а не двигаться прихотью автора)
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Средище, 07.08.2013, 17:39 | Сообщение # 220 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| ***
Эпоха Разлома.
Варденхейм.
Когда я открыла глаза, небосвод был безоблачным, необыкновенного лавандового цвета. Таких необъятных, искрящихся золотом небес я не видела уже много столетий. С тех самых пор, как покинула Варденхейм. В мире людей небо совсем другое, обожженное болезненным солнцем. Легкий ветерок шелестел листвой, ловящей теплые солнечные лучи; овевал свежим дыханием саднящие щеки и терялся в высокой буйно-зеленой траве. Из шуршащих раскидистых крон доносилось тихое пение ветра. Его звуки завораживали, разливаясь многоголосьем сочных резных листьев. Я слышала, как ветру отвечали птицы, и песня их струилась над раскинувшимся по покатым холмам лесом, окутывала его в невероятный хор звонких трелей. Далеко на опушке журчал изумрудный ручей и слышался задорный смех речных нимф, пронизанный звенящим скольжением водомерок и стрекотом болотных жаб. Над шелковыми полями поднимали пестрые головы подсолнухи, встречая новый день. В прозрачном воздухе сверкали разноцветные крылышки цветочных фей, теряющиеся лишь в радужных лепестках. А где-то на другом конце леса обходил свои владения старый хорг – страж лесов, – и на его плече огненный феникс насвистывал мелодию пробуждения.
Я знала этого ворчливого глухого старика с длинным посохом, огрубевшим лицом и юной душой. Знала, что эхо песни его преданного спутника еще долго будет летать над пушистыми головами величавых деревьев. И тихий шепот, заставляющий сердце сжиматься неясной тоской вперемешку с радостью, я тоже знала. Этот нежный голос очаровывал, обволакивал волшебной колыбельной…
Я вздрогнула как от удара и резко села. Приятную дрему как рукой сняло. В панике огляделась по сторонам. Взгляд скользнул по колосящемуся лугу, по темнеющему вдали смолкнувшему лесу, упал на примятую чьими-то ногами траву. Осторожно, не выдавая себя, прокралась по протоптанной дорожке на знакомый мужской голос. Ползком пересекла, казалось, весь луг, сменившийся полем подсолнечников, пока сквозь непроглядные чащобы не различила силуэты мужчины и женщины. Бесшумно развела рукой стебли цветов и мгновенно разучилась дышать. На поляне, скрытой от солнца раскидистыми головами подсолнухов, сидел Кирш. Снежные волосы были туго стянуты на затылке. Ровная спина, пересеченная длинной красной полосой – следом металлического кнута темных жриц – взмокла от напряжения. Губы нашептывали красивые слова детской песни о маленькой принцессе, спасенной единорогом от злой колдуньи, а внимательные глаза медного цвета неотрывно смотрели на женщину рядом. Ее голова лежала у Кирша на коленях. Алые волосы небрежно разметались по темной ткани, волнами струились сквозь его длинные аристократические пальцы. Лица женщины я не видела, но знала наверняка, – Кирш держал в объятиях меня.
Только как такое возможно? Я не могла раздвоиться. Подобное противоречит всем мыслимым и немыслимым законам. О Боги! Что происходит? Куда исчез мрачный туманный парк, населенный потерянными душами? Каким образом я попала в Варденхейм, который давно превратился в руины? Как очутилась в собственном прошлом? Зачем?
Уйма вопросов и ни единого ответа. Да и кто ответит? Древние, выдворенные в небытие, как загнанные звери? Или быть может новые Боги, которые постоянно делят власть? Кирш? Максим? Кто?
Вряд ли им всем есть какое-то дело до варданской ведьмы, заплутавшей в собственной жизни.
Я опустила руку. Стебли с шорохом сомкнулись, спрятав влюбленных от посторонних глаз. Обхватив ноги, уткнулась лицом в колени и закрыла глаза.
Я отчетливо помнила этот последний день лета, словно все случилось только вчера.
Кирш был угрюмым с самого утра, беспричинно набросился на прислугу, разбил сервиз.
Я буквально гонялась за ним по лабиринту извилистых коридоров Иссилен-Нелиси, но он не хотел меня видеть. Не пришел на утреннюю прогулку на лошадях, отменил наши занятия по боевой магии и куда-то пропал на полдня. К обеду он вернулся, молчаливый и сосредоточенный, забрал меня из-за стола и привез на Солнечные Холмы, простершиеся на западе от Долины Вечной Весны. Только здесь рядом с Киршем я всегда ощущала себя по-настоящему счастливой и свободной. Бесценные чувства, утраченные на этих взгорьях, куда я больше так и не вернулась. И только один мужчина после Кирша сумел возвратить мне эти ощущения. Его сын, ставший для меня целой Вселенной, вне которой я задыхалась.
Тихий стон вырвал меня из раздумий. Уголков губ коснулась улыбка. Я помнила все, что сейчас происходило за склонившимися цветками. Помнила нашу безудержную страсть, переполнявшее меня счастье и неугасимую любовь. Я ничего не забыла, кроме самого Кирша. Века, проведенные порознь, начисто стерли из памяти вкус его дерзких губ, нежность его сильных рук, его тело, лицо, глаза. Я не чувствовала ничего, что окрыляло меня ту, неистово влюбленную в не того мужчину. Потому что та юная Мирраэль и я постаревшая находились в разных реальностях, которые по какой-то нелепой случайности пересеклись именно в этом месте в это время. В то самое сладкое время моей близости с мужчиной и в том самом месте, где мы навсегда станем чужими.
Так тяжко знать, что ждет впереди, и не иметь шанса что-либо изменить. Ведь то, что должно случиться, уже произошло. Я знала, что после необузданного секса среди роскошных лугов, Мирраэль уснет сном младенца на родных руках, а проснется в покоях материнского дворца чужой невестой. А ведь я так и не смогла простить Киршу его предательство, поэтому мы больше никогда не были по-настоящему близки. Так, как в этот ясный последний летний день.
За травяной стеной стало тихо, а меня вдруг охватила тревога. Острой занозой засела в голове. С каждым ударом сердца беспокойство росло, но я не понимала, от кого оно исходит. Кто сейчас находится на распутье, пытаясь принять правильное решение? То, от которого будет зависеть не одна жизнь. Я распрямила затекшие ноги и едва не вскрикнула, увидев на коленях собственное лицо, обрамленное спутавшимися густыми локонами. Подскочила, стряхивая с себя растворившееся видение. За спиной хрустнули массивные стебли. На поляне никого не было.
Я рванула вперед, ведомая неизвестным мне доселе седьмым чувством. Быть душой Кирша, но оставаться сторонним наблюдателем. В считанные секунды преодолела вспаханные земли и влетела в тенистый лес. Посреди усыпанной желудями поляны я остановилась. В лесу стояла непроницаемая тишина. Даже птицы и звери притаились в своих дуплах и норах в ожидании. Чего? Глухой шорох заставил меня обернуться. По влажной от росы земле ступала высокая худощавая женщина. Сотканное из живых бабочек платье струилось в безветренном воздухе, переливалось сотней красок, шелестело узорными крыльями, идеально облегало тонкий стан. Длинные русые волосы были заплетены в широкую косу, перевязанную шелковой лентой с золотой символикой королевства. Прекрасное, чуть вытянутое бледное лицо казалось приветливым, но колючие голубые глаза смотрели настороженно. Так, как глядит хищник на загнанную жертву. Я сразу узнала в этой гордой, величественной варданке повелительницу Варденхейма Истрил, мою мать. Навстречу ей из тени старого дуба вышел Кирш. Переодетый в костюм для верховой езды, он слегка прихрамывал, опираясь на деревянную трость. В уголках прищуренных глаз рассыпались морщинки, на лбу пролегла глубокая складка. Он выглядел уставшим и постаревшим. Остановившись напротив строгой женщины, спиной прислонился к стволу алеющего дерева.
— Приветствую тебя, Маг Драконов! – торжественно произнесла Истрил, слегка склонив голову в почтении. — Я рада, что ты откликнулся на мою просьбу.
— Сие свидание мне радость не приносит, – безразлично к произнесенному королевой титулу ответил Кирш. — Так что отбросим церемонии. Зачем звала? Принцессу возвратил я.
— Я просто захотела тебя увидеть, – смягчившись проговорила мать. И в ее голосе прозвучали взволнованные нотки. — Веришь?
— Охотно, – хмыкнул Кирш. — Ты ближних болью упиваешься. Тебя жестокость отравила. Мне жаль…
— А я не нуждаюсь в жалости! – неожиданно горячо возразила Истрил. И в ее голосе мне послышалась дрожь. Глаза заблестели слезами. Почему? Что могло ее задеть в словах Кирша настолько, что ей стало больно? — Особенно в твоей, колдун. Я повелительница Варденхейма! – быстрым движением она смахнула со щеки слезу. Кирш не заметил. Глаза ее сузились, и теперь она смотрела в упор на Кирша, скрывая под маской равнодушия отчаянную боль. Словно ей только что разбили сердце. Странно. Никогда не думала, что Истрил может испытывать настолько сильные чувства. Но Кирш ничего этого не понял, а может не захотел понимать. — И никто не смеет разговаривать со мной в столь снисходительном тоне. Я могу убить тебя прямо здесь, и никто не посмеет возразить мне, даже Древние. Но ты недостоин столь почетной гибели, человек. Ты умрешь сам в страшных муках, потому что вновь предал любимую женщину.
Кирш стиснул зубы, и я ощутила, как ярость раскаленной лавой затопила его душу. Пальцы побелели, до онемения сжали драконий коготь – рукоять трости. Короткий щелчок и в его руке зловеще сверкнула сталь.
«Нет, прошу тебя», – мысленно взмолилась я, понимая тщетность просьбы. Прошлое не исправить. Кирш не слышал меня. Он был готов нанести смертельный удар, но внезапно остановился. В его памяти возник женский образ, отдаленно напоминающий Мирраэль. Она улыбалась, протягивала к нему руки. Однако в закоулках его памяти я не нашла ни единой мысли об этой незнакомке, словно он отгородился от воспоминаний о ней. И через такую преграду даже я прорваться не в силах.
Кирш тяжело выдохнул, совладев с ослепившим его гневом, и вернул кинжал в ножны трости.
— Исполнил я наш уговор, – спокойно промолвил он, но я испытывала его неукротимое бешенство, его мучительную, разрывающую на части боль. Отстраненно глядя на внешне хладнокровного Кирша, я не сомневалась, – Истрил еще поплатится за свою правоту и его вину.
— Об этом не волнуйся, – небрежно отмахнулась повелительница. — Я укажу тропу. Только зачем тебе идти туда? Она ушла в Звездный Свет. Ее судьба исполнилась. Ты не отыщешь ее. Или ты жаждешь отправиться следом?
— Когда настанет время.
— Я не понимаю, – тихо произнесла королева, бесшумно подойдя к Киршу. — Древние одарили тебя бесценными сокровищами, несравнимыми с самыми дорогими камнями или металлами, а ты гоняешься за призраком. Неужели мертвая Нурниаэлль дороже полюбившей тебя принцессы?
— Благородство в тебе пробудилось? – усмехнулся Кирш, на шаг отступив от матери. — Я потрясен, но откровенничать с тобою не намерен. Что станет с Мирраэль?
Я дрогнула, услышав собственное имя. Какое-то время мать молчала, задумчиво разглядывая фигурные листья пышной ветки, склонившейся над ней. Так значит, ту женщину из видения Кирша звали Нурниаэлль, кровная сестра матери. Я никогда не знала ее – она умерла еще до моего рождения. Однако кормилица много рассказывала об отважной и бесстрашной варданской королеве, погибшей от войск Единой Церкви. Теперь понятно, почему Кирш жил в Долине, некогда бывшей сердцем Варденхейма. Между ним и Нурниаэлль была любовь, о которой он никогда не рассказывал. Любовь, которую он пронес сквозь века и так и не сумел затмить другой. От этой яркой мысли, промелькнувшей в голове колдуна, мне стало невыносимо горько. На глаза навернулись слезы. Для него я всегда была просто несостоявшейся заменой, бракованной копией. Я обессилено опустилась на мягкую траву.
— Мирраэль выйдет замуж, как и положено принцессам, – уверенно отвечала Истрил, не позволяя мне отрешиться от навязанного седьмого чувства. — Родит наследника и укрепит союз вардан и людей. Она послужит Варденхейму, как того требует ее происхождение. Все так, как должно быть.
Истрил улыбнулась, заметив замешательство Кирша. Он хотел что-то спросить, но не решался. Она все поняла сама.
— Не беспокойся, Маг. Она забудет тебя, едва познает мужчину, – она прищурилась, всмотрелась в печальные глаза Кирша. — Я надеюсь, ты выполнил все условия договора?
— Мной не любима Мирраэль. Она чиста. Мы все решили?
— Завтра в полночь у Древа Судеб. Другого шанса не будет. Прощай, Кирш’шриадин…
Она впервые произнесла его имя, и в ее устах оно прозвучало безлико, с толикой горечи. Так говорят только о навеки ушедших. Куда же ты отправляешься, Кирш?
— Почему бросаешь ее? Она сейчас как никогда нуждается в тебе, слышишь?! Ты же губишь родное дитя! Во имя чего?! Ради кого?!
Я не заметила, как мысли облеклись в слова. Как шепот перешел в исступленный крик. По щекам лились слезы, кристальными каплями разбивались о шершавые стебельки, обжигали душу. Не мою.
Кирш сидел у того самого дуба, где еще недавно хотел убить мою мать. И это навязчивое желание не исчезло, просто выжидающе притаилось ненадолго. Где-то в глубине души я понимала, что смерть Истрил не была роковой случайностью, наказанием Древних или происками врагов. Нет, то было тщательно спланированное убийство, совершить которое мог только близкий. Тот, кого неприступная королева с легкостью впускала в свои покои. Тот, к кому она могла повернуться спиной без страха. Таких в ее окружении было немного, но я всю жизнь винила себя в случившемся. А теперь все могло в корне измениться, я могла узнать настоящего убийцу. Только облегчение не наступало, а я упрямо отказывалась верить в вину Кирша.
Запрокинув голову, он в молчании смотрел на сапфировое небо. Чувство неуемной радости захлестнуло его. Между ветками проглянуло шафрановое солнце. Оно не двигалось, повисло над самой линией горизонта. Время замерло в одной точке, потеряло смысл. Он знал, что скоро все завершится. Завтра в полночь он лично придет к Древним и добьется правды о судьбе Нурниаэлль. Он должен знать, чей облик ныне носит ее душа, кем она стала после перерождения, какое носит имя. Он слишком долго искал ее, слишком устал и больше ничего не желал, кроме счастья быть рядом с той, кому всецело принадлежал.
Но к его радости примешивался страх, неприятным холодком пробегающий по телу. А что, если все напрасно? Если его фантазии не выдержат испытание реальностью? Если она действительно ушла в Звездный Свет? Что тогда?
Сердце в груди болезненно сжалось, а в голове зазвенела страшная, гулкая пустота. Он чувствовал, что стоит на краю бездны. Эта бездна манит его, затягивает.
И все же? Как жить, если Древние разобьют его надежды? Он знал только одно решение и не сомневался – Боги ему не откажут. Впрочем, что гадать о том, что может быть. Завтра все решится.
Он опустил голову и замер. Его внимательные, пронзительные глаза смотрели прямо на меня. Я встала, отступая вглубь леса. Наши ощущения смешались, и я сообразила, что он видит меня. Его хмурое лицо просветлело, губы растянулись в шальной улыбке. Он поднялся с четкой уверенностью в правильности принятого решения. В два шага оказался рядом, нежно коснулся горячими пальцами моей изуродованной щеки. Я отпрянула, предостерегающе вскинула руки. Кирш отступил, не обращая внимания на онемевшую ладонь.
— Тебя люблю, моя лисичка, – ласково прошептал он.
Я жалобно всхлипнула и побежала.
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Средище, 07.08.2013, 21:10 | Сообщение # 221 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) В мире людей небо совсем другое, обожженное болезненным солнцем.
После выделенного слова я бы поставил вместо запятой тире, чтобы лучше дать читателю акцент.
Цитата (Лавитта) Века, проведенные порознь, начисто стерли из памяти вкус его дерзких губ, нежность его сильных рук, его тело, лицо, глаза.
Зачем последние два местоимения? По-мне, так они не нужны.
Цитата (Лавитта) В считанные секунды преодолела вспаханные земли и влетела в тенистый лес. Посреди усыпанной желудями поляны я остановилась. В лесу стояла непроницаемая тишина.
Тоже самое: во втором случае "в лесу" выглядит уже точно неуместно, потому что нигде более этого случиться в данный момент не могло.
Цитата (Лавитта) Так, как глядит хищник на загнанную жертву.
А если убрать выделенное, разве не получится лучше?)
Цитата (Лавитта) — А я не нуждаюсь в жалости! – неожиданно горячо возразила Истрил. И в ее голосе мне послышалась дрожь. Глаза заблестели слезами. Почему? Что могло ее задеть в словах Кирша настолько, что ей стало больно? — Особенно в твоей, колдун. Я повелительница Варденхейма! – быстрым движением она смахнула со щеки слезу. Кирш не заметил. Глаза ее сузились, и теперь она смотрела в упор на Кирша, скрывая под маской равнодушия отчаянную боль. Словно ей только что разбили сердце. Странно. Никогда не думала, что Истрил может испытывать настолько сильные чувства. Но Кирш ничего этого не понял, а может не захотел понимать.
Повторы.
Это было в прошлом Миранды, как я понял? Вот этот отрывок тоже отличается от предыдущего и от тех, что были до этого. Тут немного другой стиль: больше описаний, вдумчивости, правда, не меньше, чем в прошлоим, но красоты больше - факт.
Ну, история обретает уже почти конкретные очертания. Теперь стали понятны мотивы Кирша, который готов ради спасения своей любви на столь многое, что он затеял и что стало воплощаться в будущем, после описанных здесь событий. Но теперь стало уже невмоготу: хочется битвы и крови, как бы страшно это ни звучало
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Четвержище, 08.08.2013, 01:57 | Сообщение # 222 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| trikato_45, блин, я вот не понимаю, КОГДА ты успеваешь читать? Поразительно, честное слово. И приятно, что несмотря на твоё "невмоготу" - продолжаешь читать.
В следующем отрывке битву обещаю. Может, не столь кровавую, как ты ждёшь, но она будет Ну и чуть-чуть диалогов потом и усё(
Хотя в одном вот ты прав - уже сейчас перечитывая снова, я понимаю, что многое там лишнее, это многое можно было вполне оставить за кадром.
За правки как всегда отдельное спасибище Пошла исправлять, урезать - в общем как всегда
С теплом и уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Четвержище, 08.08.2013, 11:27 | Сообщение # 223 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| ***
Эпоха Разлома.
Варденхейм.
Я остановилась только тогда, когда лес остался далеко позади. Вопреки ожиданиям меня никто не преследовал. Кирш принял меня за призрак своей бывшей возлюбленной, а гоняться за призраками дело неблагодарное. Все равно не поймать. Да и Кирш знал другой способ вернуть Нурниаэлль. Странно, но мысль о том, что он всегда любил другую женщину, не задевала меня. Все это осталось лишь в воспоминаниях. Другой вопрос, почему именно сейчас судьба столкнула меня с прошлым?
Круглобокая луна поливала своим серебром огромное поле, устланное жесткой неживой травой. В самом его центре величаво раскинулось старое дерево, у подножия которого на коленях стоял человек. То был Кирш – его я узнала сразу. В один удар сердца я оказалась рядом с ним. Склонивши голову над массивным корнем, проступившим из-под земли, Кирш неслышно молился. Для меня это стало открытием. Прежде Кирш никогда не верил Богам. Он говорил, что они бесчувственны, и глупо взывать к ним пустыми словами. Боги никогда не слушают молитв. Что же изменилось теперь? Почему он просит у Древних помощи и веры в свои силы? Или у Древа Судеб все иначе? Неужели здесь его молитвы все-таки будут услышаны?
Оставив Кирша наедине с молитвой, я пригляделась к дереву. Это был огромный дуб с густой пышной кроной. Древо Судеб. Единственный одушевленный дуб в Варденхейме.
Его ствол был огромным, словно утес. Светлую кору покрывали глубокие широкие борозды, в которые легко могла войти моя рука почти по локоть. Вокруг ствола обвивалась деревянная лестница. А высоко под самой кроной, мне удалось разглядеть одно-единственное окно. Вероятно, именно оттуда взирали на приходящих сюда Норны, плетущие наши судьбы.
Шорох шагов отвлек меня от созерцания могучего дерева. Спешившись с вороного коня, к нам приближалась Истрил. Выходит, я носилась по лесу целые сутки? Или в воспоминаниях время течет иначе?
В простом сером платье с высоким воротом и длинными рукавами Истрил меньше всего походила на суровую правительницу. Кирш поднялся ей навстречу. Похоже, встреча с моей матерью не радовала его, и я была уверена, он бы отдал даже собственную душу, лишь бы никогда больше не видеть эту женщину. Я не понимала его. Не могла найти ни одной причины, за что Кирш так ее ненавидел. И что самое поразительное, Истрил не отвечала ему тем же. Наоборот, из прошлого их свидания мне показалось, что она испытывает к нему более теплые и глубокие чувства. Возможно, любовь. Вот уж не думала, что моя мать способна любить. Она даже детей рожала исключительно по велению долга перед королевством.
«У каждого правителя должны быть наследники, даже если тот намерен властвовать вечно», – неожиданно вспомнились мне ее слова. Она и мужчин себе подбирала не претендующих ни на ее сердце, ни на ее трон. Но с Киршем ее связывало нечто большее, чем долг Варденхейму.
Я чувствовала.
Они стояли друг против друга и молчали. Колючий взгляд Истрил потеплел, встретившись с печальными глазами колдуна.
— Давай сбежим, – вдруг выпалила она и коснулась лица Кирша. Тот не шевелился. — Забудем обо всем, что было. Начнем все сначала – мы сможем. Да, я знаю, ты не любишь меня, но моя любовь заполнит оба сердца, поверь. Прошлое не воротить, волчонок…
На последнем слове Кирш вздрогнул, перехватил руку Истрил, коснувшуюся его груди. Я видела, как напряглось ее лицо, а в темно-синих глазах полыхнул гнев.
— Почему она? – взвыла Истрил, униженная собственным откровением. Я не сомневалась, она уже миллион раз пожалела о сказанном. — Чем она мертвая лучше меня живой? Она ведь только использовала тебя, околдовала, а потом предала! Даже после ее смерти ты остался узником ее чар и ее дворца! И тебе никогда не разрушить эти путы!
Кирш отпустил ее руку и холодно произнес.
— Я жду тобой обещанное.
— А не боишься, что обману? – совладав с нахлынувшими эмоциями, властно спросила она.
— Ты королева и данным словом связана, – отрицательно покачав головой, отвечал Кирш. — Обманешь – сгинешь по Сводам Древних .
— Ты прав, – кивнула она и вернулась к своему скакуну. Из небольшого мешочка, подвязанного к сбруе, вытащила маленькую серую птичку с черным клювом и золотыми крыльями, протянула ее подошедшему Киршу.
— Кугули сплетет тропу из лунного света, – Кирш покорно принял затрепыхавшуюся птицу. — Но учти – обратный путь придется искать самому. – Истрил взлетела в седло. — Прощай, Кирш’шриадин. Да будут благосклонны к тебе Древние.
— А Мирраэль? Что станет с ней? – опомнившись, спросил Кирш.
Яркая вспышка ослепила меня при упоминании собственного имени, и я не услышала ответа матери. Наши с Киршем мысли и чувства вновь перемешались. И теперь я с ним была единым целым – его душой.
Боль была странной, почти физической. Он перевел взгляд с умчавшейся Истрил на затихшую кугули и задумался. Что могло произойти? Ничего пугающего в союзе двух рас и династий он не находил. Но откуда в таком случае это странное волнение? Он с силой сжал вновь затрепыхавшуюся птичку, та жалобно пискнула. Что-то не так. Чем больше он об этом думал, тем нестерпимее становилось сжигающее его изнутри чувство тревоги. Он вскинул голову к небу и вспомнил последние слова Истрил. Если верить сказанному, то Мирра сейчас должна стать полноправной супругой человеческого отпрыска: разделить с ним ложе и отдаться ему телом и душой. Сердце больно кольнуло, и на мгновение он перестал дышать. Да что же это…
Он понял все в один миг. Мирра не может принадлежать другому, потому что уже подарила себя ему. Значит, ее муж захочет получить все силой, совершенно не задумываясь, чем все может обернуться. Кирш знал, какой она может быть, если не получает желаемого или стыдится содеянного. Но он даже боялся представить, на что способна Мирра, если ее принуждать к чему-либо. Резко подняв руки, он разжал пальцы. Блистающая кугули выпорхнула из его ладоней, покружила над ним и полетела в сторону темнеющего вдали леса. А за ее длинным хвостом тянулась узкая тропа, сотканная из лунного сияния.
Проводив птицу печальным взглядом, Кирш сорвался с места. Я бросилась следом. Он бежал в противоположную сторону от лунной тропы, на ходу плетя заклинание для открытия портала.
Мерцающая арка появилась ниоткуда прямо перед нами. Я и сообразить не успела, как влетела в разноцветную пустоту. Впервые, находясь в портале я не видела и не чувствовала ничего, кроме пронизывающего холода и сумасшедшего биения не своего сердца.
Портал, ревя и бушуя, как ураган, стремительно выбросил меня с разрывающей легкие силой. Так всегда бывает, если наспех разрываешь пространство магическими вратами. Я бессильно рухнула на мокрую траву, хватая ртом воздух. Кирш уже стоял на ногах, заворожено смотря вперед на факел немыслимых размеров. Отдышавшись, я неловко поднялась на ноги и застыла на месте, как громом пораженная.
На отвесной скале высоко над горным озером Аилинштайн горел замок наследника трона человеческого королевства в Варденхейме – Лоэнгринальф. Сердце защемило необъяснимой тоской.
Когда люди пришли в Варденхейм в поиске убежища, справедливая королева Нурниаэлль одарила их богатыми землями, сродни их родине. Лоэнгринальф, лебединый дворец, высился как раз на границе Варденхейма, земель эрулов и будущего королевства язычников. Отдать замок людям Нурниаэлль так и не смогла – слишком много воспоминаний ее связывало с этим местом.
Лебединый дворец строили лучшие зодчие королевства по мотивам многочисленных варданских сказок, легенд и преданий. Снежно белый замок парил над чернеющим внизу лесом подобно грациозному лебедю – величавой птице, которую так любила Нурниаэлль.
А Кирш всегда любил только ее.
Он помнил, как они вдвоем приезжали сюда на лошадях. Сбегали от всех и вся, чтобы побыть наедине и насладиться друг другом. Помнил звуки подков лошадей, запряженных в повозки, ползущие вверх, и приветственное снятие шляп извозчиков, едущих навстречу. Помнил высокие ели, подобно стражам охраняющие дорогу к замку. Как в их кронах плещутся золотые лучи солнца. И то, как Нурниаэлль подобно ребенку принималась фантазировать о прячущихся в лесу сказочных персонажах; о стражниках, покидающих свои посты ради короткой встречи с любимой на берегу прозрачного озера, Кирш никогда не забывал. Как и тогда, он мчался галопом по витой дороге, то и дело пришпоривая коня, оседланного на водопое у того самого озера.
Мне конь не понадобился. Как оказалось, быть духом не так уж плохо. Мне стоило только мысленно проложить дорогу к замку (подобное возможно, только если видишь конечную точку), как я уже стояла у его ворот, намного опередив Кирша.
Во дворе замка царил хаос. Слуги, перепачканные сажей, бегали с ведрами, заливали водой пылающие постройки. Дамы в роскошных нарядах кричали, все время норовили прорваться к конюшням, чтобы уехать подальше из этого ада. Кто-то раскрыл объятые огнем конюшни, и мимо паникующих людей промчалось стадо разномастных обезумевших лошадей, чудом никого не затоптав. Внутрь каменного факела ринулся строй из нескольких женщин в серых накидках. Кто они? Что делали здесь в тот час? Почему кинулись в самое сердце стихии?
Я перевела взгляд на дворец. Из балконных окон второго этажа вырывалось огненное пламя, искрами сыпалось вниз, зажигало деревянные крыши хозяйственных построек. Рыжие языки лизали каменные стены дворца, огненным шарфом окутывали остроконечные тонкие башенки, сквозь окна проникали в соседние с княжескими покоями комнаты.
Внезапно пылающую спальню озарило сильное молочное сияние. Кто-то распахнул портал в самое пекло. Я была уверена – это Кирш.
Удар сердца и я очутилась посреди огромной спальни. Некогда ослепляющую изобилием резных украшений и орнаментов комнату озарял переменчивый магический свет, затягивало серым дымом. Вся комната вибрировала и тряслась. Стены трещали, бесценные полотна разбивались о дрожащий пол, сгорали. Зажженные свечи с огромных канделябров падали на пол, разбрызгивали расплавленный воск, подобно огненному дождю, опаляли Кирша. Один из канделябров упал ему на спину, разорвал одежду. Я стояла за спиной Кирша: из-под прожженной одежды сочилась кровь, на лицо падал раскаленный воск, но он не чувствовал боли. Единственное, что он ощущал, – отчаянную решимость спасти Мирру.
Она парила прямо перед ним под самым потолком. Объятая пламенем, она сама изрыгала смертельный огонь. Разинутый рот, подобно демонической пасти, издавал звериный рев и непонятную тарабарщину. Вихрем она кружила по комнате, стремясь вырваться из каменного плена. Но Кирш не пускал ее, с помощью магических нитей привязывал к разваливающимся стенам.
За спиной громыхнуло, комната озарилась ослепительной вспышкой. И я увидела вылетающие из почерневших глаз Кирша разноцветные потрескивающие огненные струи, оплетающие беснующуюся ведьму. Порыв ветра распахнул окна, створки с силой ударились о стены, на пол осыпались разноцветные осколки. Грозовая стрела пронзила штормовое небо, врезалась в скалы ущелья, взбурлила пенный водопад.
Кирш стоял неподвижно, глядя на взбешенную Мирру, опутанную его магической паутиной. И не обращал никакого внимания на жалкого человечишку, в агонии извивающегося на постели. Вырывающиеся из пальцев ведьмы пламенные стрелы ранили ее обидчика подобно острому клинку.
Я бросила мимолетный взгляд на скорчившегося мужчину. Я не помнила ничего этого. Последнее, что навеки отложилось в памяти, – пьяный смех моего состоявшегося супруга и его мерзкие липкие руки на моем теле. А потом страшный провал и взволнованный голос Кирша, вернувший меня в сознание.
Из коридора донеслись звуки торопливых шагов, двери содрогнулись от магического натиска.
Сверкнула молния.
Врывающийся в спальню ледяной ветер раздувал огонь, изгонял его из нутра спальни. Холодные капли окатывали Кирша, вздымающего руки. Напротив балкона кружила водяная воронка, вбирала в себя горные потоки. Входная дверь треснула под натиском силы волшебниц.
Я сделала попытку предупредить Кирша, но его мысли были неподвластны мне. Для него существовала только она: в розблесках сверкающей молнии, объятая неистовым полымем, обожженная, с развевающимися волосами и горящими изумрудным огнем глазами, парящая, гордая, страшная…И прекрасная.
Мирра опустилась рядом, медленным движением дотронулась его щеки, нежно провела пальцами по ладони. Демоническое пламя рассеялось, впиталось в нее. Сквозняк разметал ее влажные волосы, Кирш почувствовал их прикосновение на лице. И запах озона разыгравшейся грозы не заглушил их терпкий аромат мяты.
И Кирш вдруг понял, что никогда уже не забудет этот аромат, это ласковое прикосновение. Понял, кем она была до него. О чем помнила, с чем не могла жить, поэтому отгородилась от прошлого глухой стеной. Кем была в действительности, прежде чем стала принцессой Мирраэль. Потому что на него из глубины души смотрели сияющие, пронизывающие агатовые глаза…
Я вздрогнула от оглушительного треска высаженных дверей, так и не поняв самого главного, – кого Кирш увидел во мне. Неужели свою возлюбленную Нурниаэлль?
В спальню влетели варданки в серебристых одеждах с кинжалами и тростями с плетеными «хвостами» из живых змей. Мирра оттолкнула Кирша, замахала руками и выкрикнула заклинание. Из ее руки вырвалось ослепительное полотнище света, охватившее чародеек словно сеть. Некоторые заметались. Пытаясь сбросить с себя обжигающие нити, они причиняли вред друг другу. По телу ведьмы заплясали язычки пламени. Из темноты коридора выступило еще несколько женщин, выговаривающих заклинания. Но охваченная демоническим огнем Мирра не отступила.
Арбалетные болты появились ниоткуда, материализовались из самого воздуха. Их было много, слишком много против одной ведьмы.
Кирш кинулся к ней и заслонил собою. Тяжелые болты пробили его правое плечо, бедро. Коротко взвыв, он упал на колени. Мирра зарычала, вновь выкрикнула заклинание. Разноцветные нити с треском рассыпали искры – она не могла приблизиться к противницам. Те не мешкали. Магические болты вновь рассекли воздух, но замерли перед вытянутой рукой ведьмы. Медленно, силой мысли она развернула их наконечниками к ошалевшим чародейкам и атаковала. Болты посыпались на женщин смертоносным градом: пробили тела и размозжили головы. Они не успели спастись от собственной магии. В дверях началась давка – отважные магички спасались бегством от разозлившейся ведьмы.
Мирра хохотала, швыряла в них огненно-рыжие стрелы. Но вдруг она замерла, затихла.
Из неконтролируемой кучки варданок вышла чародейка в длинном белом одеянии, расшитом красными пауками. Таком же, как на жрицах подземелья Омильны. Выходит и те неудачливые волшебницы тоже были из числа жриц? Но зачем они здесь?
Чародейка откинула капюшон, и я с трудом узнала в темнокожей эрулке свою мать Истрил. Опешила и Мирра. А эрулка наступала. На ее струящемся на ветру балахоне оживали мохнатые твари. Они падали на пол, окружали ведьму плотным кольцом, заползали на ее босые ноги. Мирра не шевелилась.
Кирш подскочил к ней, ловко подставил ногу, попутно растоптав с десяток пауков. Он схватил ведьму за талию одной рукой, другой вцепился в волосы на затылке. Мирра попыталась вырваться, ударила его локтем по горлу. Он не отпустил. Пряный аромат мяты врезался в нос. Кирш подсек ведьме ногу и прыгнул, унося ее прямо в бушующую воронку клокочущего шторма.
Истрил бросилась следом, но чудовищная сила подняла ее с пола и бросила через всю комнату. Лихорадочно хватая ртом воздух, она ударилась спиной о камин и развалила его на мелкие кирпичики.
А потом все исчезло в густом тумане с едким запахом гари, и я без чувств повалилась в сырую листву.
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Четвержище, 08.08.2013, 15:14 | Сообщение # 224 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) «У каждого правителя должны быть наследники, даже если тот намерен властвовать вечно», – неожиданно вспомнились мне ее слова. Она и мужчин себе подбирала не претендующих ни на ее сердце, ни на ее трон. Но с Киршем ее связывало нечто большее, чем долг Варденхейму.
Заповторила.
Цитата (Лавитта) Чем больше он об этом думал, тем нестерпимее становилось сжигающее его изнутри чувство тревоги.
Лишнее местоимение.
Цитата (Лавитта) Я бросила мимолетный взгляд на скорчившегося мужчину. Я не помнила ничего этого
Повтор.
Цитата (Лавитта) Пытаясь сбросить с себя обжигающие нити, они причиняли вред друг другу.
Как-то коряво вышло, в свете идущей схватке использовать такое сочетание. По-детски звучит.
Так, я короче взял и запутался вообще основательно. Не знаю уж почему так получилось, но факт остаётся фактом.
Скажи мне, все эти воспоминания это ведь Миранды память? Она просто проходит вновь через события своей молодости, когда и познакомилась с Киршем и всё такое? Но если так, то тогда кто такая Мирра? Это ведь она и есть...  А если так, то тогда она как бы видит всё со стороны и оценивать уже пройденный когда-то этап. При ятаком раскладе довольно интересно всё: всем ведь хочется вернуться назад в свои воспоминания и. если не изменить, то хотя бы пересмотреть некоторые моменты, чтобы в дальнейшем точно избежать некоторых ошибок. Я вот писидел и подумал над этим.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Четвержище, 08.08.2013, 16:53 | Сообщение # 225 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (trikato_45) Так, я короче взял и запутался вообще основательно. Не знаю уж почему так получилось, но факт остаётся фактом.
Похоже, у меня талант запутывать
Но на самом деле, ты всё правильно разгадал. Миранда и Мирра - одно лицо. И то, что она всё видит со стороны - тоже верно. Потому как в прошлое она попала как бы в виде духа - её тело находится в совсем другом мире. И да, где-то уже написано, что она стала единым целым с Киршем, чувствуя и воспринимая всё ещё и его глазами.
За правки отдельно мерси, как всегда. А что скажешь насчёт самой схватки?
С теплом и уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
|
