|
| Цитата дня |
Литература — это управляемое сновидение.
(Хорхе Луис Борхес) |
|
|
|
Стрелок
|
|
| djkjirj | Дата: Пятнашка, 24.05.2013, 12:51 | Сообщение # 76 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 773
Награды: 11
Репутация: 20
Статус: в реале
| Лавитта, вы замечательно пишите))) Самое главное, что вы умеете сохранять интригу и от этого хочется продолжения))) Заметила, что эльфы не нравятся больше мужчинам, а по мне так очень даже замечательно, что в вашем произведении ГГ эльф))) Я бы ничего в этом романе не поменяла)) Вот 
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Пятнашка, 24.05.2013, 15:10 | Сообщение # 77 |
 Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| djkjirj, Люба, спасибо Вам за теплые слова. Приятно, словами не передать)))
Цитата (djkjirj) Заметила, что эльфы не нравятся больше мужчинам, а по мне так очень даже замечательно, что в вашем произведении ГГ эльф
Ну теперь она не совсем эльф, а вернее совсем не эльф. Но думаю, от этого роман не стал скучнее
Цитата (djkjirj) Самое главное, что вы умеете сохранять интригу и от этого хочется продолжения
Вот это то, чего я и хотела добиться. Надеюсь, мне так же интересно удастся раскрыть все интриги, как я их запутала
И еще буду рада видеть Вас снова. Спасибо.
С уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Атата | Дата: Воскресенье, 26.05.2013, 00:29 | Сообщение # 78 |
 Революционер
Проверенный
Сообщений: 340
Награды: 17
Репутация: 12
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) И пришла к выводу, что скорее всего из-за этого (в основном) и потерпел крах роман перед издателями.
А мне вот кажется, что отказы могли быть из-за того, что роман сложно впихнуть в определенную категорию. Ну, если не рассматривать сейчас стиль, слог, еще какие-то элементы, которые могли не понравиться *кто знает правду-то, почему отказали?*
А вот с впихиванием в серии - да, тут сложно. Потому что вроде фантастика, но отдаленная. Вроде детектив, но тоже без четкой сюжетной линии расследования. Вроде женская проза, но с боевой динамикой. Вроде, с другой стороны, бои, но при этом ГГ - женщина, много любовных переживаний и томлений. При этом нельзя засунуть в какую-нибудь серию аля "Фантастика + юмор", где обычно солянка - т.к. всё серьезно.
Кто ЦА? Скорее женщины, но для них мрачновато и грубо. А для мужчин - слишком романтично *мы ж берем общий срез*
Ну и так далее.
Вот и выходит, что вроде интересная, разноплановая, а по сути - издателям некуда её деть.
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Воскресенье, 26.05.2013, 11:04 | Сообщение # 79 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Атата) Потому что вроде фантастика, но отдаленная. Вроде детектив, но тоже без четкой сюжетной линии расследования. Вроде женская проза, но с боевой динамикой.
Да вообще, я давно не встречал настолько размазанного по жанрам произведения. Тут их куча. Текст-то хороший, интригующий, но вот ЦА найти невероятно тяжело для такого.
Хотя... пишет же Кинг романы как минимум в 4 жанрах
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Воскресенье, 26.05.2013, 15:34 | Сообщение # 80 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) На улице смеркалось.
Это единственное, к чему я решил прицепиться. Ужасно заштампованное предложение! Тем более ещё и обыгранное во всевозможных анекдотах и квн-х. Может стоит его вообще убрать или заменить на что-то другое?
Что сказать? Дальше пошло намного интереснее, чем было вначале. Такое нечасто встречается у начинающих авторов да и профессионалов тоже. Обычно все делают упор на вступление и запихивают туда мега-сцены, самое лучшее, что есть у них в произведении, чем прямо-таки заставляют читателя не отрываться. А потом всё идёт на спад и их книга уже не особо интересна и скорее нудновата. Тут же всё пошло по-другому, что лично мне очень нравится и интересно следить, как события набирают разгон.
Я вот хотел спросить: это запланированная серия или же отдельное произведение, в которым будет финал и не нужно читать ещё пару книг с событиями до и несколько с событиями после?
Вот теперь уже точно дочитаю столько отрывков, сколько автора решит выложить на сайт, потому что поймал настроение.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Воскресенье, 26.05.2013, 17:27 | Сообщение # 81 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (Атата) Вот и выходит, что вроде интересная, разноплановая, а по сути - издателям некуда её деть.
Цитата (trikato_45) давно не встречал настолько размазанного по жанрам произведения.
Одним словом, неформат Ну та я и не расстраиваюсь шибко - еще настанет время моего Стрелка!
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Воскресенье, 26.05.2013, 17:31 | Сообщение # 82 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| trikato_45, Серёж, спасибо за похвалу. Буду надеяться, что дальнейшее развитие событий не разочарует
Цитата (trikato_45) Я вот хотел спросить: это запланированная серия или же отдельное произведение, в которым будет финал и не нужно читать ещё пару книг с событиями до и несколько с событиями после?
Сама по себе книга мне кажется законченной, но с открытым финалом. Да, действительно, запланирована еще одна книга - продолжение. Но пока только в планах, так сказать. Но я считаю, я все сказала, что хотела в этой истории. Судьба главных героев по сути разрешится в этой книге, как и судьба человеческого мира.
Цитата (trikato_45) Вот теперь уже точно дочитаю столько отрывков, сколько автора решит выложить на сайт, потому что поймал настроение.
Автор пляшет от радости  Я постараюсь не затягивать с выкладкой, потому как глав впереди еще много
З.Ы. По поводу фразу. Уже удалила
С теплом и уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
Сообщение отредактировал Лавитта - Воскресенье, 26.05.2013, 17:46 |
| |
| |
| Лавитта | Дата: Воскресенье, 26.05.2013, 18:51 | Сообщение # 83 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Глава девятая.
Июнь, 2014 год.
Украина. Севастополь.
Дождь усиливался, но не приносил свежести. Духота затрудняла дыхание. Тяжёлые тучи поглощали верхушки невысоких гор.
Темнело.
Клим стоял на крутом обрыве Монастырской скалы, названной так из-за вырубленного в её теле пещерного монастыря. Он ждал.
Внизу простиралась огромная долина, расчерченная серпантином дорожных полотен. Кое-где зажигались огни одиноких домов, мелькали красно-жёлтые точки машинных фар, и слышалось лязганье металлических кранов.
Но здесь, на плато высоко над городом царила неимоверная тишина, что даже слышно было как работает мотор внедорожника, брошенного позади Клима.
Крупные капли падали со светлых волос, от влаги вьющихся мелкими кудрями, и струйками стекали за расстёгнутый воротник тёмно-красного абриго. Смуглое мужское лицо с морщинами, глубокими складками залегшими между бровей, в уголках глаз и рта, казалось каменным. И только редкое моргание делало его живым.
Вдали разгоралась гроза. Стрелы-молнии пронзали иссиня-чёрное небо, на мгновение озаряя серебряными вспышками золотые купола одиноко стоящей у подножия скалы церкви.
Клим опустил голову, всматриваясь в белеющие стены священного здания. До обострённого слуха мужчины донеслись глухие, но быстро приближающиеся раскаты грома. Рокот неба эхом отозвался в переливах колокольного звона, заставляя Клима нервно поёжиться.
В этих местах часто слышалась песня колоколов в память о погибших в недавней катастрофе. Так верующие просили о милосердии, надеялись, что Создатель услышит их призывы и смилуется над своими непутёвыми детьми. Над теми, кто ещё жив.
Услышит Он, как же!
Презрительная усмешка скривила потрескавшиеся губы светловолосого.
Много веков назад он тоже верил в Божью милость, в Его справедливость. Клим сбил колени в кровь, падая ниц перед иконами Спасителя, вымаливая прощения за свои грехи. Но тот оставался глух к его молитвам. Почему? Клим никогда не предавал Всевышнего. Даже когда ради женщины он отрёкся от сана и ордена, верой и правдой которому служил много лет. Тогда Клим верил, что Господь против смертоубийства своих детей, кем бы они ни были. «Не убий», – гласила первая заповедь Божья. На это есть Высший Суд, и никто не вправе брать на себя право решать за него. Бог всегда оставался в душе Клима. Он никогда не прекращал молиться Ему, разговаривать с Ним. Не нарушал заповедей.
Да, он выбрал запретную любовь, о которой потом написали сотни великих классиков.
Но Всевышний так и не простил его.
Светловолосый с силой сжал пальцы в кулаки, пытаясь загнать обратно, в потаённые уголки души, непрошенную боль, жалящую сердце.
Да, он вытащил возлюбленную из смертельных объятий Инквизиции, спрятал на краю света, но уберечь так и не смог. Господь предал своего верного сына, приведя в его дом неизвестных в чёрных сутанах. Создатель сам нарушил собственные заповеди. Так с какой стати Клим должен их соблюдать? Случилось это морозной зимней ночью, когда неистовый ветер барабанил в окно голыми ветками, а в камине всё никак не разгорался огонь…
Протяжный гудок поезда, что тащился внизу длинной гусеницей, вернул Клима в настоящее. Разжав ладони, Клим провёл ими по влажным волосам, возвращая рассудку прежнюю непроницаемость. И чего вдруг его понесло в прошлое?
Святые места всегда оказывали на него странное воздействие. Словно высшая сила пыталась напомнить Климу о существовании чего-то важного, что он в упор не замечал. Скорее не хотел, потому что давно и безнадёжно перестал верить во всё, кроме собственных сил. Да и от тех уже почти ничего не осталось.
Засунув руки в карманы узких тёмных брюк с широким поясом, Клим неторопливо обогнул полуразрушенную круглую башню, возглавляющую крепостную стену древнего пещерного города. По узкой тропинке спустился к машине, приткнутой к каменному забору над котлованом с противоположной стороны плато, и остановился у задней дверцы.
Косой дождь барабанил по крыше автомобиля, в укрытии салона которого крепко спала девушка. Она лежала на обтянутом чёрной кожей заднем сидении, свернувшись клубочком и подсунув под голову уголок пледа. Совсем ещё ребёнок. От дерзкой, упрямой девчонки, какой она была ещё пару часов назад, не осталось и следа. Осторожным движением Клим открыл дверцу и присел на сиденье. Некоторое время он прислушивался к её ровному медленному дыханию, вглядывался в спокойное, расслабленное лицо, ничем не выдававшее неестественный сон, в который Клим погрузил её несколько часов назад. Прядка чёрных волос упала на щеку девушки, и когда он попытался отвести их назад, она недовольно фыркнула, но не пошевелилась. Даже под действием колдовства она реагировала на каждое его прикосновение. Неужели Сила этой, хрупкой на первый взгляд, девчонки так велика?
«Ох, не к добру это», – он устало покачал головой. Зачем он привёз её сюда? Почему не отказался? Смелости не хватило? И как он будет жить после того, как появится его хозяин и заберёт её?
А может взять да и рвануть отсюда подальше? Климу не привыкать убегать от всех и вся. В одиночку – да, а с Милой?
Порыв внезапно налетевшего ветра зашвырнул в салон горсть ледяной дождевой воды, окатывая брызгами юное личико. Клим бросил встревоженный взгляд на спящую Милу. Всё обошлось. Даже не шелохнулась. Он совсем забыл, что наложенное на неё заклинание забвения может снять только могущественный колдун. Природная стихия здесь бессильна.
В эти минуты «сна» Мила так походила на свою мать.
Улыбка тронула губы Клима. Интересно, знает ли она, что спит с открытым ртом и тихонько сопит? Что предпочитает спать на правом боку, сложив ладони «лодочкой» и засунув под ухо уголок одеяла?.. Что, засыпая, вертится как юла и не успокоится до тех пор, пока уснув, полностью не натянет на себя одеяло?.. Что под лопатками у неё два небольших шрама от пробивающихся наружу крыльев, а за правым ухом небольшое родимое пятно, как у матери?..
Острая, нечеловеческая боль резанула сердце, заставляя Клима глубоко вздохнуть и резко подняться на ноги. Как же много он знал о девушке, для которой в этой жизни стал родным братом. Но кем для него была Мила? Да это уже и неважно.
Самое главное, что скоро закончится тот ад, в каком Клим жил долгие столетия со дня гибели его жены. Ад, который он создал собственными руками, когда заключил сделку с Гостем – падшим ангелом, собирающим армию для последней битвы Тьмы и Света. Клим стал хранителем Милы, которая оказалась Избранной – сосудом для возрождения властительницы царства мёртвых. Он не хотел, но у него не было другого выхода. Только так он мог спасти родную дочь, похищенную демонами Гостя.
Осталось совсем немного – дождаться хозяина и отдать ему невинную девушку, в которой только начинала просыпаться её истинная сущность.
И в этот миг гроза, ещё минуту назад бушевавшая где-то над просторами взволнованного моря, вспыхнула новой ослепительной стрелой над головой Клима. Небо взорвалось гулкими раскатами грома. Но он не дрогнул. Знал, что это значит.
Время пришло.
Повернувшись к машине, светловолосый взял Милу на руки и вынес под проливной дождь. Клим с тоской посмотрел на свою подопечную, усмехаясь тому, как отчаянно природа пыталась разрушить наложенные на девушку чары. Ледяные капли, словно сотни иголок, неустанно падали на обнажённые девичьи плечи и руки, разбивались о безучастное юное лицо. Резкие порывы ветра проникали под её насквозь промокшую одежду, безжалостно жаля беззащитное перед стихией тело. Но ничто не могло вырвать Милу из коварных пут колдовства.
Ещё мгновение и на плато появился тот, кого Клим так долго ждал.
Гость…
Чёрное существо огромной хищной птицей приземлилось на камне впереди светловолосого. Массивное тело, схожее с человеческим, покрывали мелкие серебристые перья, а серые перепончатые крылья переливались от капель дождя сиреневатыми оттенками. Клим опустился на одно колено, бережно укладывая подопечную на мокрую траву. А существо грациозно приближалось, едва касаясь земли. Не вставая, Клим наблюдал, как оно изменялось. Исчезли перья, обратившись в элегантный костюм; роскошным плащом на широкие плечи упали крылья; по блестящей ткани одеяния рассыпались чёрные волосы. Чуждая тварь становилась человеком.
Гость остановился. И теперь от хранителя его отделяло лишь тело долгожданной добычи. Мужчины молчали. Клим поднялся, отступая на шаг, чтобы хозяин смог рассмотреть девушку.
— Это она? – прорычал падший. И небеса дрогнули громом от мощи его голоса.
Светловолосый кивнул, не отрывая взгляд от дымчатых глаз с вертикальными зрачками.
— Покажи!
Клим покорно склонился над Милой, стянул с неё тонкую футболку и повернул девушку спиной к Гостю. Под лопатками виднелись следы, напоминающие шрамы.
Мёртвое лицо Гостя внезапно преобразилось, ожило диким наслаждением от собственного превосходства. Бледные губы исказило подобие улыбки, а тусклые глаза засияли белым.
Взмахом руки он отбросил в сторону Клима. Тот отлетел к машине, спиной ударился о холодный металл. В ушах зазвенело, а в лёгких закончился воздух от силы невидимого удара. Сознание его помутилось.
Избавившись от человека, Гость резко склонился над зачарованной. Длинными пальцами со звериными когтями провел по её щеке, шее. От прикосновения на бархатной коже жертвы остались узкие полосы, из рваных краёв которых плескался огонь, смешиваясь с невинной кровью. Из носа, из-под сомкнутых век потекла тёмная вязкая жидкость, пропитанная ядом смерти. Она просачивалась в пылающие раны, отравляла юное тело, очерняла невинную душу.
Подхватив обмякшее тело, демон неторопливым шагом пересёк плато и остановился у края. Его лицо, обезображенное нечеловеческим оскалом, начало вытягиваться, покрываясь светлыми перьями; рот и нос сливались воедино, пока не обратились в сжатый с боков клюв, изогнутый книзу. Элегантный костюм разлетелся на миллионы серебристых перьев. Ноги укоротились, а удлинившиеся пальцы на них увенчали острые когти. И, наконец, за широкой спиной раскрылось два чёрных оперённых крыла.
Клим пришёл в себя как раз в тот момент, когда Гость грациозно воспарил над долиной. Морщась от запаха гнили и ноющей боли в спине, мужчина с трудом поднялся на ноги и тут же замер, поражённый увиденным.
Над бухтой на горе, горящей красным глазом маяка, стоял человек. Неизвестный наблюдал за существом, плавно рассекающим дождевое небо. Но едва крылатый демон поравнялся с вершиной горы, созерцатель изменил позу, превратившись в готового к атаке лучника.
Клим не видел, но слышал, как стрелок спустил тетиву, как длинная стрела со свистом разрезала толщу дождя и вонзилась в тело Гостя.
Высокий, режущий слух, голос боли донесся до хранителя. Он покачнулся от задрожавшей почвы под ногами.
Громадная птица взвилась в небе, содрогаясь от судорог, сковывающих тело. Хищные лапы выпустили опутанную чарами жертву, и массивное тело падшего камнем полетело вниз. Но в какой-то момент над водой вспыхнул яркий свет, и существо исчезло в голубом сиянии.
А Мила падала в морскую пучину. Не колеблясь, стрелок стремглав бросился вниз. Он подхватил невесомое тело у самой кромки воды и тут же взмыл ввысь, распоров ночное небо ослепительно белыми крыльями.
И только когда летающий человек скрылся в грозовом огне, Клим смог облегчённо выдохнуть.
***
Вне времени. Между мирами.
Сонный Лес.
Мила проснулась от холода, которого не ощущала, пока спала. Не открывая глаз, она пошарила рукой в поисках одеяла. Но тонкие пальчики нащупали грубую шелестящую ткань, отличную от её любимого пухового одеяла. Сквозь дрёму пытаясь вспомнить, где она уснула прошлым вечером, девушка перевернулась на спину, сведя вместе лопатки и прогнувшись в пояснице. Мокрая одежда прилипла к телу. Резкая непривычная боль во всем теле заставила ее прикусить губу и распахнуть глаза. Прямо над головой висело ночное небо, утыканное звёздными точками и подёрнутое зеленоватой дымкой.
Мила села, охнув от боли, и лихорадочно натянула покрывало, оказавшееся плащом, почти до шеи. Глаза забегали по абсолютно незнакомому месту – небольшой поляне, устланной мягкой, словно бархат, травой. Всюду стрекотали кузнечики. В светящемся воздухе мелькали яркие живые огоньки.
Дикий первобытный страх сковал тело, всё глубже запуская колючие лапы в незащищённое девичье сознание. Дрожь пробирала до костей даже от шороха деревьев, окружающих поляну тёмной, непроглядной стеной. И в каждом шелесте листьев, в каждой новой трели сверчков Миле чудилась какая-то невыразимая обреченность.
— Эй… – неуверенно прошептала она. — Кто-нибудь, помо…
Но договорить не успела. Прямо перед ней из непроходимой лесной чащи легко и непринуждённо вышел человек.
— Клим?.. – она прищурилась и присмотрелась к приближающемуся силуэту. — Ма-маааа… – жалобно протянула она, разглядев за широкими плечами человекоподобного существа белые крылья. Мила, зажав рот рукой, зажмурилась и попятилась. Прямо так, как сидела. Сердце выскакивало из груди от страха, громко пульсировало у горла, словно вот-вот вылетит наружу. И единственное, чего хотела темноволосая девочка, чтобы всё происходящее оказалось сном. Руки и ноги скользили по влажной траве, пока спина не упёрлась в шершавый ствол дерева. Мила что было силы ущипнула себя за запястье. Вскрикнув и потирая руку, она приоткрыла один глаз, затем другой. Ничего не изменилось – всё та же поляна и странное существо, расположившееся в паре метров от Милы.
— Я тебе не снюсь, – насмешливый хрипловатый голос эхом разлетелся по неожиданно затихшей местности и вызвал у Милы новую волну страха, проступившую холодным потом по телу.
— Кто…Кто вы? – запнувшись, спросила она, натягивая на влажную футболку съехавший плащ. — Где я? Как сюда попала?
— Ты всё узнаешь, когда придёт время, – отвечал незнакомец. Сидя, по-турецки скрестив ноги, и опустив на плечи необъятные взлохмаченные крылья, мужчина напомнил Миле ангелов, какими их рисуют во многих книгах о небесных битвах. Дивное сияние окутывало его рельефное от мускул тело и играло в растрёпанных чёрных с сединой волосах. Вылитый ангел. Только от этого жителя неба хотелось бежать без оглядки. Знать бы куда? Мила глянула по сторонам в надежде отыскать хоть какой-нибудь выход из этой глуши, но на травяном покрывале не было и намёка на тропинку. Придётся через чащу. Она напряглась, готовая в любую минуту сорваться с места, но вдруг обнаружила, что не может пошевелиться. Она сцепила зубы и попыталась оторвать босые ноги от земли. Тщетно – ступни словно приклеили. Выхода не осталось.
— Ту-пик… – пробормотала она, обречённо выдохнув. На этот раз ей не спастись. Лавина воспоминаний о дождливой осенней ночи накрыла с головой. О той ночи, когда она убегала по незнакомым переулкам, чувствуя за спиной дыхание смерти. Тогда ей повезло, а теперь? Губы дрогнули, по щекам потекли предательские слёзы. Она не хотела умирать. Уткнувшись лицом в похолодевшие ладони, Мила тихонько всхлипнула.
— Не нужно меня бояться, – говорил тихий голос. Мила вздрогнула от осторожного прикосновения и подняла голову. Рядом сидел незнакомец, гладя её короткие спутавшиеся волосы. И как он переместился, что она не услышала? Может, перелетел? На смуглом лице мужчины, с левой стороны рассечённом косым шрамом, появилась теплая улыбка. — Я не причиню тебе вреда, поверь, – тихий бархатный голос странным образом успокаивал Милу, ещё мгновение назад дрожащую от страха; он гипнотизировал, принуждая верить незнакомцу, и только обострённое чувство самосохранения не позволяло девушке слепо довериться ангелу.
— Верить? – неожиданно осмелев, переспросила Мила. Все равно терять ей было нечего, кроме жизни. Однако почему-то казалось, что опасность ей не угрожает. — С чего вдруг, если я даже не знаю, кто ты и что это за место?
— Ну, коль это так важно знать именно сейчас, – он вздохнул, встряхнув крыльями, которые стали несколько меньше. Или может, показалось? Мила присмотрелась. Переливающиеся сиреневыми бликами широкие крылья действительно исчезали за спиной ангела. Неужели растворялись, становились невидимыми? Или врастали в спину? — Моё имя тебе ничего не скажет, – произнес тот, усмехнувшись, словно знал, о чём думает девушка. — Но если тебе так проще – можешь называть меня Максимом. Это Сонный Лес. Остальное – позже. Сейчас нужно идти, – он поднялся, бросив беглый взгляд в небо, и протянул девушке руку.
— Не люблю прозвища. Лучше уж Максим. А моё имя?
— Я знаю, – ответил тот, уже заметно нервничая. — Нужно идти, Мила.
Девушка вопросительно вскинула бровь.
Максим отметил, какое очарование придавали ей растерянность и удивление. Она была прекрасна в своей невинности.
Но её лицо внезапно изменилось: мышцы напряглись, резко выделяя скулы, кожа побледнела, над изогнутыми бровями появились глубокие складки, губы превратились в тонкую напряжённую линию, а в больших голубых глазах отразился ужас. Максим испугался.
Её руки дрожали. Зубы выдавали «барабанную дробь». Тело покрылось крупными розовыми каплями пота с кровью.
Вдруг Мила заметалась, лихорадочно ощупывая себя и извиваясь, словно змея. Она сорвала с себя плащ, разорвала футболку, пытаясь избавиться от того, что её одолевало. Из груди вырвался душераздирающий крик. Только тогда Максим увидел, как огонь сжигает девушку изнутри, кипящей кровью вырываясь из открывающихся на теле ран. Демону, пожирающему её плоть, было нужно не тело, а душа. Гостю удалось отравить девушку. И теперь его яд испепелял разум, изгонял душу, обращая ещё не пробудившегося ангела в сосуд для тёмной души повелительницы Тьмы. Теперь Максим точно знал, что отыскал Избранную.
Милу нужно было спасать, пока обращение не завершилось.
Рывком Максим прижал девушку к себе, укрыл вновь раскрытыми исполинскими крыльями.
Жар мгновенно окатил всё тело, плавя как воск. Его застарелые шрамы налились кровью. Тёмная жидкость стекала по иссушенной бледной коже. Глаза вспыхнули. Колдовское сияние наполнило бессмысленный взгляд Милы. Одно мгновение и свет погас. Девушка вздрогнула и обмякла в сильных руках. Всё кончилось.
Мила ясно смотрела на Максима. Дыхание возобновилось. Боль отступила. Раны на теле бесследно исчезли. Остался лишь шрам от когтей на мягкой щеке.
Она ничего не понимала. Что произошло? Всё закончилось?..
Глянула на ангела. Тот едва дышал. Веки были сомкнуты, седые ресницы дрожали, а зрачки метались как ошалелые. Из шрамов лилась чёрная кровь. И крылья… Крылья стали графитного цвета.
Мила упёрлась ладонями в его грудь, пытаясь вырваться, но Максим не отпускал её. Под тонкими пальцами дико стучало его сердце, пульсируя, казалось под самой кожей. Девушку охватил озноб. Её била крупная дрожь, кости словно ломало, и Мила не сразу поняла, откуда появилась приятная лёгкость, разливающаяся по телу. Лёгкость, заглушающая боль и унимающая дрожь.
Она смотрела на Максима и видела, как боль терзает его, нескончаемым потоком конвульсий сковывая мышцы; как он из последних сил удерживает девушку в своих руках; как судорожно втягивает носом воздух; как до скрипа сжимает зубы, сдерживая отчаянный крик. Внезапно Максим взял в ладони её юное лицо. Тепло разлилось по коже, проникая глубже.
Секунда, и Мила ощутила, как стягиваются края раны, оставленные когтями на щеке, а мысли наполняются необъяснимым светом, как будто в тёмной комнате зажгли сотни ламп. Странное умиротворение накрыло её разум; прозрение о её небесной сущности. Сердце успокоилось, а грудь налилась ровным дыханием.
Под горячими руками ангела расцветала жизнь.
Когда шрам на её лице затянулся, Максим ослабил хватку. Мила выскользнула из его мягких крыльев.
Она дрожала. Холод проникал под разорванную одежду, забирался в самую душу.
Не отводя взгляда от своего спасителя, повалившегося на спину, Мила нащупала на траве плащ и резко накинула на его истерзанное тело.
Остервенело кутая Максима в скользкое одеяние, девушка ощущала, как замедляется ритм его сердца, сходят на нет судороги, отступает боль, затягиваются раны.
Прижав к груди его наполовину седую голову, Мила устроилась рядом. Холод больше не обнимал её. Едва касаясь пальцами растрёпанных волос дремлющего ангела, Мила шептала молитву.
А на её спине пробивались жемчужные крылья...
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Воскресенье, 26.05.2013, 18:52 | Сообщение # 84 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| ***
Вне времени. Между мирами.
Сонный Лес.
Сколько прошло времени, Мила не знала. Ей казалось, что миновала целая вечность. А на самом деле? Сколько она вот так сидит на влажной траве, нашёптывая странные стихи? Час? Два? День? Неделю?..
В этом месте время остановилось. И огромная янтарная луна, замершая посреди неба, была ярким тому подтверждением. Мила вновь глянула ввысь. Ночное светило по-прежнему молчаливо взирало на неё со своего трона. Или ей только кажется, что прошла уйма времени, а на самом деле всё длилось час, минуту, секунду?
Впрочем, её уже мало что удивляло. Какой смысл изумляться, если всё равно ничего не понимаешь.
Откуда, например, ей известны эти нежные мелодичные слова на незнакомом языке, которые она так уверенно произносит? Почему она читает именно эту молитву, смысл которой обращён к неизвестному ей божеству? Как она может понимать значение этих слов?
Она перевела взгляд на ангела, назвавшегося Максимом. Имя ему не шло, но тем не менее Мила чувствовала, что его долгое время так называли. Оно стало ему дорогим, хотя не было истинным.
Голова Максима покоилась на её коленях, а Мила всё так же гладила его седые волосы и одними губами шептала рифмованные строки.
И ещё непонятное чувство привязанности, всё прочнее впускающее в неё корни, не давало покоя.
«Почему это происходит со мной? И что вообще происходит?»
Мила вздохнула. Она устала, холод давно парализовал тело, но она не отпускала Максима. Она исцеляла его, сама того не зная.
Максим проснулся, когда шёпот Милы затих. Губы её против воли растянулись в приветливой улыбке, встретившись с его глазами серо-фиолетового цвета. Тот едва заметно улыбнулся в ответ и поднялся. Плащ упал на колени.
В тишине прошло ещё некоторое время.
— С возвращением… – прошептала Мила, прервав затянувшееся молчание.
Мягкий взволнованный голос заставил Максима вспомнить о девушке рядом. Он обернулся. Мила сидела, подогнув под себя ноги, и изумлённо глядела на спокойного, только очнувшегося ангела.
Он рассмотрел её.
Гладкая кожа цвета слоновой кости, чуть вытянутое лицо с плавными чертами и ясный взгляд, застывший в одной точке. На нём. Она была напряжена, заламывала пальцы. Волосы цвета воронова крыла переливались в лунном сиянии, смешно топорщились, словно иглы ежа.
Максим встал с травы и протянул Миле плащ.
— Тебе лучше надеть его…
Она опустила глаза и тут же закрылась руками, в смущении пытаясь скрыть свою обнажённую грудь, выглядывающую из рваной футболки. Максим хмыкнул и небрежно накинул одеяние на её плечи.
Он знал много разных женщин: от людей до варданок. И у всех было абсолютно радикальное отношение к собственному телу.
Например, варданки. Красота для них – дар Богов, которого незачем стыдиться. Каждая женщина с ранних лет умело пользовалась своими изгибами, линиями, очертаниями. Матушка-природа наделяла их грациозными походками. И порой даже казалось, что их хрупкие ножки парят в воздухе, не касаясь земли. В разговоре с мужчиной варданки могли чуть оголить ножку, прикусить уголок губы или же томно прикрыть глазки, показывая небывалое желание. Но всё ради корысти, потому что Боги позволяли полностью обнажиться и отдаться лишь возлюбленному.
Для ведьм наоборот первостепенным всегда оставалось желание.
Они живут под властью инстинктов – любовь для них ничего не значащее слово. Если ведьма определилась с партнёром, что воспламеняет в ней страсть, она становится хищницей. Дикаркой с необузданной первобытной похотью. В охоте за объектом вожделения они ничуть не уступают варданкам. Они так же умело пользуются своими прелестями: едва уловимые прикосновения пальцев или бедра к партнёру, покусывание и облизывание губ, поигрывание многочисленными украшениями, ненавязчивое касание сокровенных мест…Они, уродливые от природы, владеют магией красоты и соблазнения, с помощью ароматов и заклинаний завлекая в свои сети глупого самца.
Порой Максиму приходило в голову сравнение ведьм с львицами, которые могут спариваться сразу с несколькими самцами. Сам однажды участвовал в дикой ведьминской оргии, где все ублажали друг друга без различия пола и расовой принадлежности. Таковы они на самом деле.
Люди многограннее. Их женщины могут и хранить целомудрие для единственного, и сгорать от похоти, и пользоваться телом в корыстных целях. Максим наблюдал за многими их поколениями и пришёл к одному выводу. Когда женщины обнажаются перед своим сексуальным партнёром, в их головах происходит одно и то же. И неважно, кто она – юная девственница, зрелая дама или профессиональная путана. Все они испытывают смущение и стыд; чувствуют себя униженными и «грязными».
Он никогда не понимал, почему они держат в клетке свои инстинкты, лишь на короткий миг давая волю желаниям. Только человеческие женщины не ценят столь прекрасную оболочку, подаренную Богами. И для Максима это оставалось загадкой. Одной из тех немногих, что не под силу разгадать.
Мила закуталась в плащ. Максим фыркнул.
Она слишком много времени провела среди людей, что успела стать похожей на них. Но Мила никогда не была человеком.
— Нужно идти, – он протянул девушке руку.
— Идти? Куда? – удивилась Мила, поднимаясь. Однако руку не взяла.
Максим неодобрительно покачал головой, зная, чем обернётся её самоуверенность.
Едва поднявшись, девушка тут же бухнулась обратно на траву и жалобно ойкнула.
— Похоже, я переоценила свои силы, – пробормотала она, искоса поглядывая на возвышающегося над ней мужчину.
Тот вздохнул и рывком поднял девушку. Она снова ойкнула и переступила с ноги на ногу.
Максим покрепче перехватил её хрупкую ладошку и сделал несколько шагов к зловещим деревьям, за которыми, казалось, не было ничего, кроме тьмы. Но Мила вырвала руку и отрицательно замотала головой.
— Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь, что происходит?
Ангел выругался сквозь зубы на странном ломаном наречии. Девушка отступила на шаг.
— Давай я растолкую тебе всё по дороге, – терпеливо заговорил он, с трудом подавляя желание перекинуть её через плечо, как мешок, и отправиться в путь, пусть даже против воли. — У нас мало времени. Нужно спешить. Я отведу тебя в безопасное место.
— А нам угрожает опасность? – не унималась девушка.
— Нам нет. Тебе – да. И если ты, наконец, перестанешь упираться, я смогу тебе помочь.
— А ты точно не заговариваешь мне зубы? – она пригляделась к ангелу, приблизившемуся вплотную. Несколько секунд он молчал, с серьёзным видом глядя в её настороженные глаза, а потом неожиданно тепло и радушно улыбнулся.
— Точно, – кивнул он, и Мила поверила.
Максим вошёл в лес. Мила не отставала, дивясь, как легко они преодолевают непроходимые на первый взгляд места.
Максим проскальзывал сквозь путаницу зарослей, которые покорно раскрывались перед ним и бесшумно сплетались за девичьей спиной. По извивающимся, замаскированным тропинкам они уверенно пересекали полосы лесистых холмов, переходили низинки, заполненные колдовским голубым сиянием. Временами Максим ступал осторожно, словно ощупывал ногами видимую только ему тропинку, и крепко сжимал руку Милы. Она не знала, почему. Возможно, обходили ловушки или чьи-то жилища. Ведь не может же лес быть необитаемым? Иногда он приостанавливался, прислушиваясь к дивным шорохам или вглядываясь в верхушки высоких елей; приказывал девушке не шуметь, пока то, что шелестело, не удалялось.
Затем они вновь набирали привычный темп. И хоть они двигались достаточно быстро, Мила совершенно не ощущала усталости. И уж тем более не поняла, почему у огромного дуба, нависшего над тонкой полоской ручья, Максим решил остановиться. Только тогда Мила снова подняла голову к небу.
Небеса всегда её завораживали. Они постоянно разворачивали любопытным глазам полотно величайшего художника Вселенной. Мила часами напролёт могла наблюдать, как художник старательно выписывает каждый штрих своего шедевра. Без остановки.
Так было всегда. Но не теперь.
Здесь Миле казалось, будто художник отвлёкся, отложил кисти и краски, и жизнь остановилась.
Мила вновь видела луну, застывшую в зените. Видела ночное небо, усеянное мириадами огромных звезд и переливающееся необычным сиянием. Видела высокие темные деревья, устремляющиеся ввысь, словно руки страждущих. Деревья с переплетенной между ними паутиной живых ветвей и лиан.
— Так не бывает… – одними губами произнесла Мила.
— Что-то не так?
Девушка опустила голову.
Максим сидел у изогнутого широкого ствола раскидистого дерева, подкидывая в разведённый костер поленья. За его спиной сверкающей лентой извивался узкий ручеек. Издали казалось, что он покрыт тонким слоем льда, настолько идеально гладкой была его поверхность. Просторная поляна, на которой они сделали привал, пологим склоном спускалась вниз, усеивая кромку ручья разнородными камнями. На противоположном берегу ручей обступали склонившиеся к воде ивы, в ветвях которых гомонили ночные птички. А дальше вновь простирался густой тёмный лес.
Мила перевела взгляд на своего проводника.
В обманчивом свете пламени он походил на зверя, с трудом ускользнувшего от охотников и озирающегося на каждый шорох в ожидании новой погони.
Загнанный зверь…
Одиночка с огнём отчаяния в прищуренных глазах. Одиночка, никогда никому не сдающийся. Никому и никогда. По крайней мере, живым. Одиночка…
Тогда почему он сейчас здесь? Рядом с ней? Зачем она ему?
Мила приблизила руки к огню.
— Откуда костёр? – поинтересовалась она, припоминая, отлучался ли её спутник на поиск дров.
— Магия, – как-то неопределённо ответил он. — Замёрзла?
Девушка взглянула на Максима и кивнула.
Расслабленно откинувшись на могучий ствол, он чистил яблоко. Так ловко управляясь с изящным кинжалом, даже не глядя на него.
— У огня быстро согреешься, – продолжал он, отрезав кусочек и закинув его в рот. — В Сонном Лесу всегда прохладно перед рассветом.
— Перед рассветом?! — не поверила Мила, вспоминая луну, никак не опускающуюся к горизонту. — И откуда у тебя яблоки?
Вместо ответа Максим указал куда-то поверх своей головы. Мила проследила его движение и обомлела. В пушистой золотистой кроне дуба, у ствола которого так удобно расположился её спутник, красовались наливные алые плоды. Точь-в-точь такие, какое с аппетитом поглощал этот странный ангел.
— А…эт-то… – бессвязно промычала брюнетка, кивая на необычное дерево.
— Лояндуя, – невозмутимо пояснил Максим. — Дерево-хамелеон. Это единственное растение во всём лесу, которое ночью прячет свои плоды от всех, кроме меня.
— Почему кроме тебя?
— Потому что я знаю её… – размыто ответил он.
Мила шумно сглотнула, осторожно приблизившись к волшебному дереву. Сладкий аромат растения дурманил, и у Милы даже слегка закружилась голова. Она осторожно прикоснулась к стволу: твёрдая неровная кора приятно холодила кожу, а белые точки на синевато-сером фоне казались звездами в необъятном древесном космосе. Медленно провела рукой выше, к развесистой кроне, нежно касаясь опушенных листьев, по краям вырезанных глубокими лопастями; тронула круглый, с капельками росы на жёлто-красной кожице плод, расписанный коричневатым узором. Яблоко само легло в изящную ладошку, а на его месте вдруг появилась почка. Мила ахнула. С треском почка лопнула, выпуская из своих крепких объятий маленький розовый цветочек. А затем произошло совсем уж невиданное – лепестки закружились вокруг сердцевины, с жужжанием, подобно пчелиному, облетели с ветки. Из сердцевины появилась завязь, потом горошина, которая вдруг засветилась желтым и стала набухать, постепенно обретая форму налитого яблока. Всего пара мгновений и на месте сорванного фрукта красовался новый, как будто только созревший.
— Шшаакхи*, – невнятно прошипел Максим, разорвав волшебную тишину. И величественное дерево встряхнуло пушистой кроной, словно недовольное сделанным замечанием, и отвело свои ветви от потрясённой девушки. — Прости, – произнес ангел, обращаясь к Миле, — она просто красуется, так что не пугайся.
— Крас…суется? – с запинкой переспросила девушка, не решаясь попробовать плод.
— Когда-то это дерево было прекрасной тариной, – Лояндуя понуро склонила ветви к ручью, и Миле даже показалось, что её нежные листья касаются воды.
— Лесным духом, – пояснил Максим, заметив вопрос в глазах Милы. — Таринам были чужды чувства, подобные любви к чему-то или кому-то, кроме леса. Всем, кроме одной. Лоэнн. Она влюбилась в охотника, попавшегося в одну из её ловушек. Ради него она отреклась от своего народа, но тарины злопамятны, а их магии нет равных среди других рас. Лоэнн обратили в прекрасное живое дерево, а возлюбленного в недвижимые воды ручья, до которого её ветви никогда не дотянутся.
— Красивая сказка, – произнесла Мила, пытаясь осознать, правда ли она видела заколдованное дерево или у неё просто разыгралась фантазия. — А это не твои фокусы?
— Нет. Мой конёк телекинез и боевые искусства, хотя и магией владею в совершенстве. Но подобным не занимаюсь. – Он глянул на девушку, по-прежнему стоящую у дерева. — Ты яблоко попробуй. Оно кисло-сладкое, как ты любишь.
В глазах Милы блеснуло изумление. Мало того, что этот ангел затащил её в непонятный лес с живыми деревьями – она передёрнула плечами, – так ещё и знает, какие яблоки она любит. Что ещё он о ней знает? Чертовщина какая-то!
— Да не хочу я ничего пробовать! – не сдержалась она, со всего маху швырнув плод в воду. — Я требую объяснений! – перекрикивая возмущённый гул деревьев, злилась она. — Хватит с меня всей этой чертовщины! Я хочу знать, что происходит?!
— Как скажешь, только не нужно кричать. Здесь любят тишину.
— О Боже… – простонала девушка и опустилась на траву у дерева по левую руку от Максима.
— Это, как я уже говорил, Сонный Лес. Единственный природный тоннель между мирами. Достаточно просто видеть нужную дорогу, а она уже сама выведет в другой мир. Подобные тропы видит не каждый, но я могу, поэтому и путешествую через этот лес.
— А что – есть и другие тоннели?
— Врата, образованные пересечением энергетических потоков. Что-то вроде невидимых электрических проводов, – пояснил он недоумённой Миле. — На пересечении нескольких таких крупных «проводов» образуется сгусток энергии, подобный шаровой молнии, который и окружают врата. Многие из них, к сожалению, а может к счастью, давно запечатаны варданами. Но в твоём мире есть и действующие врата. Это английские Стоунхендж и Вудхендж.
— Та ладно тебе, – хмыкнула Мила. — Если бы это действительно были врата, уже толпы людей побывали бы в другом измерении. Ты хоть представляешь, сколько туристов ежегодно посещают эти места?
— Да я даже знаю, что они включены в список мирового наследия, – улыбнулся Максим. — Но открыть ворота может только их стражник с той или этой стороны при помощи определённого заклинания.
— Кто такие стражники?
— Стражники – это колдуны из древнего рода Шетинори. Они охраняют врата, решают, кого пропускать в другой мир, а кого нет.
— Швейцары сверхъестественного разлива, – хихикнула Мила. Её почему-то начинало забавлять происходящее, хотя обстановка совершенно не предрасполагала к веселью. Может так сказывалось постоянное напряжение, в каком она находилась последнее время? А может ей просто надоело бояться? И всё же ей казалось, что Максим сильно сгущает краски, пытаясь войти к ней в доверие. Зачем, вот вопрос?
— Зачем тебе я? – вслух спросила она.
— Грядёт война. И ты в ней смертельное оружие.
— Ни фига себе, – присвистнула Мила. — И за что же такая честь?
— Это не честь, это проклятие, – с грустью вздохнул Максим. — Ты единственная, благодаря кому можно воскресить богиню царства мёртвых. А это приведёт к неминуемой гибели человечества.
— Это как?
— Сначала из тебя сотворят пустой сосуд. Они уже пытались это сделать. То, что было на поляне, – следствие твоего заражения. Яд Шиезу – падшего ангела, что служит Тьме – отравляет твою душу, начисто стирает всё человеческое, что в тебе может быть. Таким образом ты становишься одной из них. Потом тебя наделят Силой девяти магических камней. И только тогда считается, что ты готова принять в себя душу Великой Хельги – повелительницы мёртвых. Именно ты положишь начало последней войне между Светом и Тьмой.
— Почему я? На Земле миллионы других, кто охотно согласился бы послужить на благо Дьявола?
— Потому что ты Избранная.
— Так изберите другую – делов-то.
— Я бы с радостью, но боюсь, ничего не выйдет. Они уверены, что в этом твоё предназначение. Именно поэтому с тобой едва не произошла беда прошлой осенью.
Мила побледнела. Страх холодными пальцами подобрался к горлу.
Откуда он знает про ту страшную ночь, когда её едва не убили? Неужели одним из тех ужасных типов был он? Нет, не может быть…
— Я был там, – говорил Максим, словно читая её мысли. — В том переулке. Был и на скале, куда тебя Клим привёз.
— Какая скала?.. Причём тут Клим?.. – попыталась возмутиться Мила, наблюдая, как Стрелок засунул руки под выступающие корни дерева и извлёк оттуда лук и колчан со стрелами. Стрелы… Стрелок… . Клим ей рассказывал о неуловимом мстителе и спасителе невинных. Говорил, что Стрелок спас Милу в том переулке прошлой осенью. Так может поэтому Максим знает её имя? Может, он и есть тот самый Стрелок, которого много лет не могут поймать власти всего мира?
— Две ночи назад твой брат привёз тебя на Монастырскую скалу, – терпеливо говорил Максим, закрепляя на груди тонкий ремень. — Там он передал тебя своему хозяину, который успел отравить тебя. Поэтому с тобой случился приступ на поляне.
— Это ты говорил. Но Клим… Я не верю…
Мила уткнулась лицом в похолодевшие ладони. Воспоминания о последней встрече с Климом сами оживали в памяти. Он встречал её из Университета. Вечерело. Она жутко устала и невероятно хотелось спать. Но вот уже которую ночь её мучили кошмары. Словно она бежит по длинному тёмному коридору, пытаясь найти выход. На пути постоянно встречаются какие-то чудища, всё время заставляя её менять направление. Её неустанно кто-то преследует. И вот, наконец, она сталкивается с Климом, ждущим в конце лабиринта. Но внезапно брат оборачивается мерзким демоном, пытающимся обнять её костлявыми лапами с кривыми когтями.
Она потёрла лицо руками, отгоняя мрачное видение. Тогда, в машине Мила впервые рассказала Климу о своих снах. И тот предложил ввести её в транс, чтобы избавить от кошмаров. Мила согласилась. Разве она могла подумать, что после этого окажется в каком-то лесу со странным существом? Если бы знала, ни за что не согласилась бы. Но почему Клим не уберег её? Неужели Максим говорит правду? Она не хотела верить и всё же верила.
— Твоё право, – кивнул он, на спине зафиксировав серебристый лук. — Клим твой хранитель. Около восьми сотен лет назад Клим заключил сделку с падшим ангелом, служителем Люцифера. Ты в обмен на жизнь его дочери.
— Дочери? У Клима есть дочь? – тупо переспросила она, совершенно не удивляясь, что её брат жил восемь столетий назад.
— Есть, – Максим встал напротив растерянной девушки. В ней действительно много человечности. Гораздо больше, чем он думал. Наверное, это не так уж плохо. Чем больше в ней добра и слабости, тем труднее Шиезу будет получить её. — И я знаю, где она. Но для того, чтобы найти её, мне нужно спрятать тебя.
— Фигня какая-то, – буркнула она, взъерошив волосы.
— Хотел бы я, чтобы это было так. Но факты говорят об обратном. Возьми хотя бы природные катаклизмы, произошедшие за последнее время. А то, что произошло с тобой, когда ты проснулась. Твои кошмары. Странное поведение Клима. Неужто не настораживает?
— Но если я так важна им, почему я здесь?
— Потому что я оказался хитрее, – уголки губ приподнялись в улыбке. — Но…
Он осёкся, глянув в небо.
— Пора. До полудня нужно успеть.
— И куда мы идем? – поинтересовалась Мила.
— В место, которого нет ни на одной карте мира. Его вообще не должно быть, но оно существует вопреки всем законам природы. Там моё пристанище. И там тебя никто не найдет.
Максим провёл рукой над костром, и пламя медленно погасло. Словно впиталось в его ладонь. Несколько раз он сжал и разжал пальцы, встряхнул рукой, и все признаки костра исчезли без следа.
Теперь Мила поняла, почему ничего не услышала, когда её спутник разводил костер. Просто он делал это без помощи дров и спичек. Одними руками. Вот что значил его неопределённый ответ.
— Ладно, – она ловко поднялась на ноги. — Идём. Но сначала скажи всё-таки, кто ты на самом деле?
— Это долгая история, – как-то печально ответил он. — Но если ты хочешь знать, я расскажу тебе по дороге. Идём.
Мила кивнула. Отступать поздно, да и некуда. Всё равно без этого крылатого существа ей отсюда не выбраться. Придётся идти и терпеливо ждать, когда Максим заговорит.
И он заговорил…
____________________________
*Шшаакхи - в переводе с волшебного языка растений означает "Прекрати".
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Сойер | Дата: Вторка, 28.05.2013, 17:24 | Сообщение # 85 |
|
Человек без имени
Проверенный
Сообщений: 1145
Награды: 42
Репутация: 28
Статус: в реале
| Ух ты! "Йодо" оказывается отец Максима. 
Память, предвидение и фантазия – прошлое, будущее и миг сна между ними составляют, единый мир, проживающий один бесконечный день.
Знать об этом – Мудрость.
Использовать это – Искусство.
Клайв Баркер
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Вторка, 28.05.2013, 23:02 | Сообщение # 86 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| По первому из двух последних выложенных отрывков:
Цитата (Лавитта) Самое главное, что скоро закончится тот ад, в каком Клим жил долгие столетия со дня гибели его жены.
Спокойно можно убрать выделенное местомение - оно лишнее и дополнительного смысла не несёт.
Цитата (Лавитта) собирающим армию для последней битвы Тьмы и Света.
Слишком пафосно и заезжено - уже поднадоели эти схватки Света с Тьмой. Им больше заняться нечем что ли? Только и воюют.
Цитата (Лавитта) И небеса дрогнули громом от мощи его голоса.
Тут вообще ненужный пафос. Само предложение нужно, вот только обыграть бы его более простым языком, а не так навязчиво "громко".
Цитата (Лавитта) Дивное сияние окутывало его рельефное от мускул тело и играло в растрёпанных чёрных с сединой волосах.
Корявое сочетание получилось.
Цитата (Лавитта) Не отводя взгляда от своего спасителя, повалившегося на спину, Мила нащупала на траве плащ и резко накинула на его истерзанное тело. Остервенело кутая Максима в скользкое одеяние, девушка ощущала, как замедляется ритм его сердца, сходят на нет судороги, отступает боль, затягиваются раны. Прижав к груди его наполовину седую голову, Мила устроилась рядом.
Повторы.
Так Стрелок это Максим? Или я чего-то не понял и ты сюжет сделала круче, чем мне показалось на первый взгляд? Вроде всё на лицо: крылья, ангел, лук со стрелами...
Вообще интересно, плюс появилась уже вполне видимая связь с самым началом. Я уже посчитал его безвозвратно потерянным и что автор решил только заинтриговать, а сами события уже не так уж и важны - типо только для зачина и экшна. Но порадовало. До этого текст шёл какой-то рваный и слишком скакал по временам и мирам, а теперь вот уровнялся более-менее. Дальше посмотрим, что будет.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Savana | Дата: Средище, 29.05.2013, 00:19 | Сообщение # 87 |
|
Реформатор
Проверенный
Сообщений: 477
Награды: 8
Репутация: 8
Статус: в реале
| Из пока прочитанного здесь, "Стрелок" понравился больше всего. Гармонично. Если так можно выразиться не только о поэзии, но и о прозе - музыкально.
Сообщение отредактировал Savana - Средище, 29.05.2013, 00:20 |
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Средище, 29.05.2013, 17:20 | Сообщение # 88 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| По последнему отрывку:
Цитата (Лавитта) Гладкая кожа цвета слоновой кости, чуть вытянутое лицо с плавными чертами и ясный взгляд, застывший в одной точке. На нём. Она была напряжена, заламывала пальцы. Волосы цвета воронова крыла переливались в лунном сиянии, смешно топорщились, словно иглы ежа.
Я выделил две смысловые части, они разные и не должны прерываться друг другом. Скомпоновать и пусть идут последовательно.
Цитата (Лавитта) Их женщины могут и хранить целомудрие для единственного, и сгорать от похоти, и пользоваться телом в корыстных целях. Максим наблюдал за многими их поколениями и пришёл к одному выводу.
Второе выделенное местоимение можно спокойно убрать.
Цитата (Лавитта) Её почему-то начинало забавлять происходящее, хотя обстановка совершенно не предрасполагала к веселью
А может проще - ? Зачем усложнять слова?
Вообще хорошо и интересно. Сначала мне показалось лишним путешествие в иной мир, слишком отдавало сказкой. Текст в общем-то не подвигает к этому - напоминает гораздо больше триллер, чем, к примеру, толкиновское фэнтези. Но потом расчитался и уже не вижу произведения без этого внедрения в потусторонние миры.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Четвержище, 30.05.2013, 12:40 | Сообщение # 89 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| trikato_45, Серёжа, мне приятно, что тебе понравилось и ты не оставляешь моих непутёвых героев
С правками поработаю. За них отдельное спасибо
Цитата (trikato_45) Так Стрелок это Максим?
Вот я так долго думала, как бы покруче завернуть. Вообще изначально отрывок был от лица некоего Румина, потом самого Стрелка... Не знаю, но первое мне показалось слишком запутанным. Хотя скажу, что и сейчас не всё так просто с этой таинственной личностью. По крайней мере, я очень надеюсь на это
Цитата (trikato_45) Вообще интересно, плюс появилась уже вполне видимая связь с самым началом.
Угу, а как же без неё. Всё-таки само произведение названо Стрелок. Значит, этот герой должен играть ведущую роль. Да и его личность нужно раскрыть, как и все загадки, с ним связанные.
Цитата (trikato_45) Но потом расчитался и уже не вижу произведения без этого внедрения в потусторонние миры.
Я на то и рассчитывала, да. И рада, что получается
С теплом и уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Четвержище, 30.05.2013, 12:42 | Сообщение # 90 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Savana, спасибо Вам за внимание.
Приятно видеть новые имена с числе своих читателей. И буду рада, если заглянете снова.
С уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Четвержище, 30.05.2013, 12:43 | Сообщение # 91 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Пионер, Лёшка, и это всё, что ты можешь сказать по главе?
Печально 
С теплом и уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
Сообщение отредактировал Лавитта - Четвержище, 30.05.2013, 12:47 |
| |
| |
| Лавитта | Дата: Четвержище, 30.05.2013, 16:35 | Сообщение # 92 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Глава десятая.
Июнь, 2014 год.
Украина. Севастополь.
Квартира Киры Лист.
К полуночи гроза стихла, унося свой мятеж далеко в горы. Взглядом я провожала сизые тучи, едва различимые в ночном небе. Уплывая, они медленно обнажали полную луну, близившуюся к горизонту. По окну стекали последние капли дождя.
Блеклый луч ночного светила скользнул по моим рукам, неровной от декоративной штукатурки стене. Коснулся витого узора перил лестницы, сливаясь в едином танце с желтым светом торшера, что блуждал по черным деревянным ступеням. Слившийся свет яркими полосами расползался по потолку, разбавляя однотонную поверхность причудливыми тенями, и скользил дальше, все глубже проникая внутрь пустой квартиры. Потеряв из виду настойчивый луч, я перевела взор на луну и дрогнула.
Ничто в мире меня так не пугало, как то, что я увидела в эти минуты.
На глазах луна рассыпалась на миллионы золотистых песчинок, словно печенье, легко разламывающееся на крошки.
Я догадывалась, что это значит. Время гибели мира пришло. Слишком много предвестников. И луна, растворяющаяся в темном пространстве, стала последним знаком.
Однажды я уже видела подобное. Тогда пал Варденхейм – мой мир. Но теперь войну начинали Древние, желая вернуть украденную власть. Неужели навеки исчезнет и этот мир?
Настойчивый стук в дверь вывел меня из оцепенения. Я знала, кто пришел. Давно жду его. Не спеша пересекла просторный холл, блестящий в слабом сиянии исчезающей луны, подошла к двери и, ловким движением провернув замок, открыла.
На пороге стоял Кирш.
Высокий, худощавый, в длинном наглухо застегнутом сером платье, схожем с рясой священника. Голова опущена, на голом черепе блестели тонкие дорожки – следы дождя, которые странным образом повторяли контур выжженного на коже клейма. А когда-то эти пугающие своим значением символы скрывали густые белоснежные волосы, волнами ниспадающие на широкие плечи. Он поднял голову, глядя мне в глаза. Холодный пронзительный взгляд.
— Я ждала тебя, – заговорила я, впуская его в полумрак квартиры. — И я рада, что ты…
— Доселе жив? – перебил он, остановившись у винтовой лестницы, поднимающейся на второй этаж, где находилась моя спальня. — Сей факт так радует тебя?
— Да, – голос неожиданно охрип, – ты же знаешь, что я никогда не желала тебе зла.
— Зла не желала, – насмешливо протянул он, – но души лишила. Как так – быть может разъяснишь?
— Зачем? Прошло столько лет… – осторожно шагнула в сторону статного мужчины. — Все изменилось. И ты… И я…
Еще шаг…Я стояла уже совсем близко. Кирш молчал, водя ладонью по перилу.
Интересно, а какое имя в человеческом мире носит он на этот раз? Раньше он скрывался, как Джим, Киршем всегда называла его я. Кем же он был на этот раз? Колдуном, лордом, принцем, бездомным – кем? Он так любил менять маски.
Губы расплылись в довольной усмешке, а пальцы потянулись к постаревшему лицу. Прикоснуться к нему. Всего лишь прикоснуться и наконец, понять, зачем он здесь. Что привело его ко мне на этот раз? Кто он теперь и на чьей стороне?
Но неожиданно Кирш перемахнул через перила, мягко опустившись на ступеньки чуть выше меня. Моя рука застыла в воздухе, наткнувшись на невидимую стену.
Осторожно я провела ладонью по прозрачной поверхности. Так и есть – стена. Кто-то тщательно оберегал его от чужих посягательств. Впрочем, Кирш, какого знала я, способен и не на такое. Но зачем? Неужели он боится меня?
Я еще раз провела рукой по стене, пробуя ее на ощупь. Нет, эту преграду соткал не Кирш. В ней слишком много тепла, слишком много эмоций. Чужая энергия. Я сделала попытку проникнуть сквозь стену – безрезультатно.
— Оставь напрасные старания, – спокойно произнес он, поднявшись на ступеньку выше. Я опустила руки и обошла лестницу, остановившись между Киршем и окном, за которым расползалась густая непроглядная тьма. — Меня коснуться ты не сможешь.
— Что так? – дразняще прошептала я. — Боишься? – и шагнула на ступени. Кирш отступил.
— Мне более неведом страх, – усмехнулся он. — Но ты…
— Зачем тогда защищаешься? – не унималась я, поднимаясь все выше.
— Сия преграда, – он обвел себя рукой, продолжая отходить от меня, – соткана не мною. Лишь Акмирэ решать дано, кого впускать сквозь стену чар ее.
— Акмирэ? – я остановилась, как громом пораженная. Не ожидала услышать из его уст незнакомое женское имя, да еще произнесенное с теплом и нежностью. Сердце глухо стучало в груди, больно ударяясь о ребра. — Кто она? – холодный тон, чтобы скрыть дрожь в голосе.
— Та, без кого исчезну я.
— Любишь ее?.. – слова давались с трудом, словно не желали слетать с языка. Просто я дико боялась услышать ответ, каким бы он не был.
— Люблю?! – седые глаза Кирша неожиданно вспыхнули гневом. — Люблю ли я?! – и дикий смех оглушил меня. Что-то зловещее было во всем этом. Что-то ненастоящее. — Тебя любил я, – прохрипел он, словно смех украл силу его голоса, – а ее…
Он осекся, повернувшись ко мне спиной, и ступая по мягкому ковру моей спальни. И только когда я потеряла его из виду, осмелилась подняться следом. Просторную комнату, оформленную в черно-белых тонах, освещал блеклый свет ночника над широкой разобранной кроватью. В его разноцветных бликах, хаотично разлетевшихся по гладким стенам, высокому потолку с вычурной лепниной, сбитому шелковому покрывалу кровати, темному полу и теряющихся в необъятной пустоте огромного окна, Кирш казался пришельцем с другой, невиданной планеты. Он сидел на широком подоконнике, вглядываясь во тьму, поглотившую небо. Сильные руки закинуты за голову, брови нахмурены, глаза настороженные. Похоже, не только меня беспокоило столь стремительное развитие событий. Но в отличие от меня Кирш знал гораздо больше. Тогда зачем он пришел?
— Зачем ты здесь? – осторожно спросила я, присев на край мягкой кровати, еще не забывшей запах страсти, вспыхнувшей между мной и Максимом. Он ушел несколько часов назад, а в комнате до сих пор пахло ним. Кирш не ответил, опустив руки и присмотревшись ко мне. Что-то знакомое мелькнуло в его взгляде. Давно забытое, но возвращающее меня в далекое прошлое, когда нас многое связывало.
Слишком многое, чтобы в раз отмахнуться от прошлой жизни. Я так и не смогла, как не пыталась. Странно, но я до сих пор помнила каждое слово, произнесенное его мягким бархатным голосом. Каждый жест, взгляд. Я помнила все его прикосновения от нежных, сводящих с ума, до хлестких и обидных до слез. Я помнила каждую его морщинку, каждый шрам, каждую родинку. Особенно то причудливое родимое пятно в форме четырехлистника под левой рукой. Такое же, как у Максима. Я все помнила. Ведь именно благодаря мужчине, что сидел передо мной, изучающе смотря в мое лицо, я обязана тем, кто я.
Ведь именно Кирш был моим учителем и первым мужчиной, кого я по-настоящему любила.
Отвернувшись, я задумалась.
***
Воспоминания Киры.
Эпоха Разлома.
Варденхейм.
Кирш’шриадин, князь варданский, Архимаг Академии искусств Варды, Старейшина Совета Мудрецов, родитель касты магов и волшебников; Джим Салливан, пилигрим из Ирландии…
Как много титулов и судеб таится в душе мага и колдуна, изгнанного Богами за непослушание и запретную любовь. И все из-за меня…
Если бы тогда хоть кто-нибудь умнее меня четырнадцатилетней сказал, какой трагедией обернется мое знакомство с Киршем, я бы сама лично приковала себя к решетке в самой высокой башне, заколотила все входы и выходы и еще дракона оставила у ворот. Хотя мне кажется, Норны всё равно позаботились бы, чтобы нити моей судьбы неразрывно связали меня с печальным колдуном, живущим затворником в загадочном поместье далеко на севере Варденхейма.
Увы, провидца не нашлось, что заметно облегчило задачу Богиням судьбы, и в первый день года я удрученно рассматривала свое отражение в зеркале, готовясь к аудиенции с собственной матерью и королевой в одном лице.
С тех пор как мы вернулись из Восточных Лесов, в вечнозеленых владениях которых притаилась Омильна – Высшая школа благородных манер, прошло больше месяца, а я до сих пор не видела мать. Она была зла на меня, за то что я с треском провалила первое же испытание, но свой гнев «срывала» на подданных, наказывая за малейшую провинность. Меня же заперли в покоях под домашний арест. Впрочем, уж лучше тут, чем в Омильне. Это место со столь мелодичным наименованием скорее походило на тюрьму, откуда имелся только один выход – на эшафот. А как иначе назвать пещерный город, покидать который запрещалось абсолютно всем и каждому вплоть до окончания учебы? А это, ни много, ни мало целых двенадцать лет. Мало того, все ученицы носили одинаковую строгую одежду, пошитую из тонкой шерстяной ткани, и не имели права заниматься волшебством. И это законы для варданок, где каждая вторая рождалась чародейкой!
Что-то было не то с этой школой, но что – я так толком и не выяснила. А все потому, что успешно провалила первое же испытание. Мало того, что не совладала с единорогом, будучи прекрасной наездницей, так еще покалечила младших учениц и едва не убила парочку преподавателей. Дикий страх, неведомый мне ранее был тому причиной.
Все случилось на третий день пребывания в стенах школы. Будучи любопытной от природы, я тайком отправилась изучить территорию пещерного царства, в застенках которого мне предстояло провести три года..
Омильна не простая школа, какие были разбросаны по всему Варденхейму. Это было «дитя» совместного творчества вардан и эрулов в знак примирения двух враждующих рас.
Лабиринты темных коридоров соединяли между собой большие и малые пещеры, узкими тоннелями ускользали наружу, паутиной мостиков и отвесных троп пронизывая поляны и обвивая изящные каменные корпуса школы. Высокие и низкие потолки усеивали тонкие ледяные «палочки», растущие в хаотичном порядке. Причудливо изгибающиеся они сплетались в хрустальные гроздья, что играли солнечными бликами янтаритов.
Сама школа представляла собой скопление замков со стенами, исчерченными искусной резьбой и мерцающими дивным магическим светом.
Я долго бродила по этим тоннелям, прислушиваясь к звукам падающих капель, так схожих с биением сердца; наблюдая за срывающимися с обрывов шумными потоками подземных источников.
Проход становился всё уже, пока не преобразился в узкую крутую лестницу, ведущую в нижние ярусы подземелья.
Оттуда, из кромешной тьмы, веяло могильным холодом и доносились жалобные стоны, скрежет цепей, предсмертные хрипы, заглушаемые неясными песнопениями. Руки похолодели, а позвоночник свело от накатывающей волны страха. Нужно было бежать оттуда, подальше от давящей тьмы, поближе к спасительному свету. Но что-то необъяснимое тянуло меня вниз. Слабо соображая, что я делаю, ступила на лестницу. Руки дрожали, а ноги то и дело соскальзывали с узких ступеней. Ещё шаг, прыжок, и ступни коснулись мягкой почвы, так не схожей с твёрдыми скалами наверху.
Я пригляделась – под ногами оказалась серая пыль, в которой валялись то сломанные кости, то осколки черепа, то челюсти, ещё украшенные белыми, крепкими зубами – верный признак молодости и силы вардан, кто навеки остался похоронен под этими каменными сводами.
Но что же произошло?
Осторожно ступая по подземному кладбищу, стараясь не задеть прислонённые к стенам скелеты, сохранившиеся почти целиком, я едва сдерживала подступающее к горлу отвращение. Неожиданно коридор расширился, переходя в круглую пещеру шагов в десять в диаметре. В центре стоял алтарь в виде огромного паука, на теле которого лежала обнажённая дева. Это была одна из учениц школы – я видела её в первый день. Я хотела было подойти к ней, но едва только занесла ногу, чтобы шагнуть в освещенную свечами пещеру, как тени отделились от стен и приблизились к алтарю. Существа, одетые в белоснежные одежды, слепящие чувствительные в темноте глаза, извлекли из-под своих одеяний мечи. Серебряная сталь зловеще сверкнула в тусклом свете. Под странное бормотание, произносимое на незнакомом наречии, острием клинков они коснулись сердца жертвы. На бледной девичьей коже проступили алые капли крови. Она вскрикнула от боли, но мольбы её утонули в мелодичном многоголосье жриц. Одна из жриц выступила вперёд с занесённым над головой кинжалом. Её красивое, искажённое экстазом близости к божеству, жертву которому приносили, на миг показалось мне знакомым. Но лишь на миг, потому что в следующие секунды её рука быстро опустилась, пронзая беззащитное горло девушки. Песни стали громче, а на меня смотрели потемневшие от крови и смерти широко распахнутые глаза ребёнка. Холодный пот увлажнил волосы, сердце едва билось в груди от первобытного ужаса, сковавшего меня по рукам и ногам. Я больше ничего не помнила. Все было как в тумане: и длинные коридоры, впитывающие мой страх и гул шагов; и встречные варданы, эрулы, шарахающиеся в стороны; и слепящие солнечные лучи; и белоснежные животные, мирно пасущиеся на поляне.
Пришла в себя только когда рухнула на землю с взбрыкнувшего подо мной единорога. В тот же день я была отправлена домой. Облегчение настало, когда я оказалась в спасительной роскоши Замка Грез, в котором прошло моё беззаботное детство.
Однако слова матери, самой могущественной волшебницы во всём королевстве оказались острее любого меча.
«Ты не оправдала надежд королевства и навлекла беду на детей Варды!» – её высокий голос звенел в каменных стенах дворца и терялся в высоком потолке, сияющем сотней драгоценных камней. Голос повелительницы, что заставлял в страхе и повиновении склонять головы или падать на одно колено всех, но не меня. И за эту непокорность я часто расплачивалась табу на свободу.
Я расстроено вздохнула, вытаскивая себя из плена воспоминаний, рванула воротник белой тонкой рубашки. Перламутровые пуговицы бесшумно рассыпались по нежно-зелёному ковру. Лёгкая ткань разлетелась в стороны от дыхания весеннего ветра, блуждающего по душной комнате, и обнажила высокую грудь. Усмешка искривила губы, а руки содрали с тела ненужную ткань. Гордо вскинув голову, оценивающе разглядела идеальное тело, отражающееся в зеркале. Кожа цвета жасмина сияла в рассеянных лучах полуденного солнца. В пупке поблёскивал звёздным светом драгоценный камушек неизвестного происхождения, подаренный мне матерью при рождении. На упругую уже не детскую грудь падали кудрявые волосы алого цвета. В раскосых изумрудных глазах, окаймлённых густыми ресницами, плясали игривые огоньки в предвкушении новых приключений.
План побега из дворца я уже придумала, осталось дело за малым – пережить долгожданную аудиенцию и воплотить его в жизнь. А для этого нужно хорошо выглядеть перед матушкой, я бы даже сказала неприлично хорошо. Уверенно пересекла спальню, расписанную искусными художниками, и лёгко распахнула дверцы гардеробной, заполненной сплетёнными из лозы куклами, на которых были надеты роскошные наряды. Платья, которые я ненавидела и одевала лишь по велению королевы. Комната была несколько меньше спальни и полностью зеркальна. Здесь пахло мятой и дождём… Любимый аромат, с огромным трудом сохраненный в тканях одежды. Множество вечерних нарядов из кружев и шелка завораживали, манили изобилием драгоценных камней и жемчугов. Но меня интересовало только одно – длинное персиковое шелковое платье, расшитое серебряными и золотыми нитями, образовывавшими узор из переплетенных ветвей и цветов.
Тот самый наряд, в каком я впервые предстала перед Киршем.
Решение матери было непоколебимым – путевка в Долину Вечной Весны.
Это было княжество далеко на севере Варденхейма, окружённое грядой непроходимых гор и отвесных скал. Княжество отшельников и изгнанников. Место, где под одной крышей могли безмятежно сосуществовать вардан и эрул, человек и тарина. Здесь мирно соседствовали сверкающие березовые рощи с идеально ровными стволами цвета слоновой кости, чёрными полосами-родинками и прохладные леса, не пропускающие солнечные лучи сквозь густые кроны буков, лип, дубов. Только в долине суровые ледники казались хрупкими хрустальными игрушками, переливающимися сотней ярких цветов, а воздух был настолько прозрачен, что даже не зоркий взгляд человека мог видеть блистающие в солнечном свете тонкие крылышки фей.
И в самом сердце долины, вечно благоухающей терпкими ароматами весны, гордо возвышался дворец Иссилен-Нелиси – Лунный Цветок. Зеркальный замок, сотканный из света и магии.
Место моей судьбы.
Во дворце нас приняли радушно. Матушка тут же удалилась на аудиенцию к варданскому князю Кирш'шриадину. А я тем временем бесцельно прогуливалась туда-сюда, меряя шагами каждое пространство, куда попадала.
То ли это была огромная картинная галерея, мерцающая в розоватом сиянии агатов. На стенах висели портреты мужчин и женщин, вардан и людей, которые отражались в зеркальных поверхностях напротив, создавая ощущение наполненности зала. Словно здесь собрался весь «цвет» элиты Варденхейма.
То ли зал славы, пестрящий флагами и гербами княжеств и народов королевства. Здесь были и красные львы, и золотые фениксы, и серебряные драконы со звездными единорогами.
Но больше всего своей красотой поражал тронный зал, рассеченный сетью мелких ручейков. Над каждым водным потоком висел ледяной диск для представителя того или иного княжества с соответствующей геральдикой. Лучи света, исходящего от дисков, переплетались в воздухе, перекидывая через трон огромную радугу. Прозрачные стены обвивали цветущие диковинными бутонами зеленые ветви, сквозь которые проникал едва заметный дневной свет. Касаясь пола, выстланного мозаикой разноцветных стекол, дерзкие солнечные лучи преломлялись в каплях воздуха, рисуя отражение прекрасной красноволосой девы, взор которой устремлялся в небеса. Туда, где стеклянным куполом изгибался потолок, обнажая прелесть небесного свода.
Ощущение величественности и торжественности обволакивало этот зал, равный разве что роскоши королевскому дворцу.
Это было место Богов, подаренное человеку.
Почему именно ему, человеческому сыну, покровительствовали Древние? Что такого особенного они рассмотрели в нем, чего не было в детях Варды, в самой королеве?
На эти и многие другие вопросы я не знала ответа до сих пор.
Князь нашел меня на террасе, куда я вышла из тронного зала. Первое, что я почувствовала, покинув зал, был страх высоты, когда под моими ногами внезапно оказалась пустота. Бездна, разделяющая гладь озера и стеклянный пол, на котором я стояла. Страх сменился трепетом от восторга. Легкий ветерок обдувал лицо, скользя под подол платья, холодя взмокшее тело. Казалось, меня охватила невесомость.
Я словно парила над волшебным озером, формой напоминающим листок клевера. Перегнувшись через бортик, вглядывалась в небесную гладь ниже. И Озеро оживало под цепким взглядом. Так же, как жило Небо. В нем сияло солнце днем. Огромная луна блестела ночью. Там плавали пуховые облака или ползли грозовые тучи. И это не было отражением небосвода или иллюзией. Озеро было вторым небом. Небесами под ногами.
— Озеро Расколотых Небес, – услышала я за своей спиной низкий задумчивый голос и обернулась.
Почва ушла из-под ног. Но спас меня так умело расположенный бортик, за который я ухватилась.
В тот момент я готова была поклясться всем на свете, что передо мной стоял Кирш'шриадин, князь варданский, собственной персоной.
Ему и представляться не стоило. Внешность говорила за себя.
Высокий, широкоплечий, он был непохож на хрупких, изящных вардан. Его крепкое тело дышало силой и уверенностью в собственном совершенстве. Белоснежные, словно облака, длинные волосы, собранные на затылке прекрасно оттеняли его золотистого цвета кожу. На нём была длинная чёрная одежда, по подолу и рукавам которой змеилась вышивка серебряной нитью, с узором из переплетающихся рун и символов. Глаза его горели тёплым ярко-коричневым светом. Спиной привалившись к стене и скрестив на груди руки, он, молча, смотрел на меня.
Насмешливо, но с опаской...
***
Июнь, 2014 год.
Украина. Севастополь.
Квартира Киры Лист.
— В его жилах теперь чёрная кровь…
Холодный голос Кирша выдернул меня из воспоминаний. Вздох разочарования вырвался из моей груди.
— Чёрная кровь? – удивилась я, пытаясь вспомнить, о чем мы говорили до того, как я ушла в себя. — В чьих жилах?
— Возлюбленного твоего, – он бросил небрежный взгляд на разгромленную постель, – что воротился из небытия…
— Кирш, – простонала я, – как же мне надоели твои загадки. Разрази тебя гром!
И словно в унисон мне за окном полыхнул яркий свет, на миг озаривший серьезное лицо, исчерченное тонкими морщинами. В серых глазах вспыхнули огоньки прежней страсти, но тут же исчезли, словно ничего и не было. Тьма вновь поглотила спальню.
— Марк Йенсен…
Сердце больно сжалось от одного только его имени.
— Зачем он тебе? – слова давались с трудом. — Что ты знаешь о нем? Кто он?
— Он тот, кто жаждет мир спасти, дабы тебя предательством не осквернить. Он полуангел, получеловек. Колдун, что ищет смерти. Румин…
— Румин? – я резко встала, в два шага преодолев расстояние между нами.
— Я не могу поведать все тебе сейчас. Но будет время, обещаю. Мне нужно, чтобы ты вмешалась.
— Ну уж нет, – отмахнулась я. — Я и так слишком много вмешивалась в его судьбу. И когда он был ребенком, и когда гонялся за Шиезу, и когда я… – я осеклась. Незачем Киршу знать о том, как много лет назад в Австрии не узнала истинную сущность Марка и полюбила его. — …И в Блиндвуде, – нашлась я. — Хватит с меня этого. Я его отпустила, пора ему идти своей дорогой.
— Мирра…
Я вздрогнула, как от удара. Как странно, но за сотней чужих масок, имен, жизней, я давно забыла свое настоящее имя. Мирра…Как много тепла сейчас было в его голосе. Я улыбнулась. Только он называл меня так. Всегда любил сокращать мои имена. Только он.
— Разве душа моя того не стоит? – с сарказмом поинтересовался он, хотя в глазах читался совсем другой вопрос. Отпустила ли?
Гримаса презрения исказила мое лицо. Тепло? В его голосе? В нем? Чушь! Ничего не было.
— Что ты хочешь?
— Забвения…
— Зачем ты заставляешь его забывать?
— Погибнуть может он, – тихо говорил Кирш. — Душа его не возродится ибо не нашел предназначенье он.
— А в чем оно? Ты знаешь?
— Сие известно лишь Богам… Но не о том мы речь ведем. Ты мне поможешь?
Я кивнула. Губы Кирша тронула улыбка.
— Благодарю, – он отошел от окна и остановился у лестницы. — Забвение спасет его.
В этом я сомневалась. Еще ни разу мое вмешательство не помогало Марку, только вредило. Но назад дороги не было. Тем более, Кирш был прав. Я его должница.
— Но…
Я обернулась, раскрыв рот для последнего вопроса, но Кирша в спальне не было. Бросилась к лестнице и замерла на середине. Кирш стоял у двери, ждал меня. Подавив волнение, я спросила.
— Кто он тебе, Кирш?
Он коснулся дверной ручки.
— Сын…
Тихий шепот резанул сердце.
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
Сообщение отредактировал Лавитта - Пятнашка, 31.05.2013, 14:57 |
| |
| |
| djkjirj | Дата: Пятнашка, 31.05.2013, 16:50 | Сообщение # 93 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 773
Награды: 11
Репутация: 20
Статус: в реале
| Читаю и наслаждаюсь прочитанным Интригует и затягивает...Замечательный роман получается. Мне нравится яркий язык повествования, такое впечатление, что я читаю произведение (в черновом варианте, вернее в первоисточнике) маститого автора с уже большим писательским опытом. Правда, правда)) Я как Пионер, тоже поклонница вашего романа
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Пятнашка, 31.05.2013, 16:52 | Сообщение # 94 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| djkjirj, Люба, спасибо Вам огромное за такие тёплые слова и лестную похвалу. Мне невероятно приятно
Цитата (djkjirj) Я как Пионер, тоже поклонница вашего романа
А это приятней вдвойне и сподвигает на новые творческие открытия Надеюсь, я дальше не разочарую ходом событий)
С уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Субботтаж, 01.06.2013, 13:24 | Сообщение # 95 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Лавитта) Ощущение величественности и торжественности обволакивало этот зал, равный разве что роскоши королевскому дворцу.
Либо в выделенном пропущено сравнение "по", либо нужно изменить окончание предложения:
... разве что роскоши королевскоГО дворцА.
Интересно и уже видно, что примерно будет дальшею Скорей всего, небольшой (или же наоборот большой) междусобойчик Добра и Зла. Последняя схватка за мир людей или что-то в этом роде. Вот уже и бывшие любовники встретились - Мирра и Кирш, он признался кто его сын... Дело пошло веселее.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Savana | Дата: Субботтаж, 01.06.2013, 20:16 | Сообщение # 96 |
|
Реформатор
Проверенный
Сообщений: 477
Награды: 8
Репутация: 8
Статус: в реале
| Чудесная (в буквальном смысле) легкость владения словом. Из просто читателя записываюсь в поклонники.
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Вторка, 04.06.2013, 11:45 | Сообщение # 97 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (trikato_45) Либо в выделенном пропущено сравнение "по", либо нужно изменить окончание предложения:
... разве что роскоши королевскоГО дворцА.
Вот дуб дерево я, как говорит мой сынуля. Пойду исправлять
Да, междусобойчик действительно будет и очень надеюсь с неожиданным финалом
Цитата (trikato_45) Дело пошло веселее.
Главное, чтоб ещё и интересно.
Спасибо тебе. Постараюсь выложить следующую главу.
С теплом и уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Вторка, 04.06.2013, 11:47 | Сообщение # 98 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Savana, спасибо Вам. Мне приятно, что Вы так отзываетесь о моём первом опыте написания романа да ещё в таком сложном жанре.
Буду рада записать Вас в свой маленький список поклонников
С уважением
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
| Лавитта | Дата: Вторка, 04.06.2013, 12:21 | Сообщение # 99 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| Глава одиннадцатая.
Июнь, 2014 год.
Украина. Крым.
Коттедж Каролины Лазаревой.
Жуткая головная боль мешала сосредоточиться. Полнолуние. Каролину всегда беспокоила мигрень в ночи полной луны.
Лина лежала на узком диване, разглядывая обои на стене. Рисунок путался и расплывался. Глаза чесались и пекли, словно в них насыпали песка. А мысли все время возвращались к Максиму. Она тяжело вздохнула, сдавила пальцами виски. Но боль не отступала. Не помогали и обезболивающие, хотя Каролина приняла уже не одну таблетку. Бесполезно. Единственное, что могло хоть как-то помочь – чашка горячего чая с лимоном и бергамотом. Но встать с дивана не было желания и сил, да и заваривать чудодейственный напиток правильно она не умела. Его всегда готовил Максим по особому, только ему известному рецепту.
Брата рядом не было и уже никогда не будет. Никогда? Она вновь вздохнула, делая попытку перевернуться на бок. Острая пульсирующая боль вгрызлась в мозг с новой силой. Лина с силой зажмурилась, а потом медленно разлепила веки. Комната буквально плясала.
— Утюги за сапогами… – буркнула Лина, вспоминая детские стихи, которые ей, словно маленькой, читал Максим, и из последних сил откинулась на подушку. Потолок тоже кружился в каком-то странном танце: то приближался, то взметал вверх, то расплывался кривыми тенями от неясного света из коридора, то сужался до резких линий деревянного перекрытия.
Все было не так в это полнолуние. Даже сама ночь, шелестом листвы закрадывающаяся в душную комнату через распахнутое настежь окно, была другой. Одинокой, пугающей и темной, словно бездна. Чего-то не хватало в ночном небе за окном. Возможно, самого неба?
Медленно, упираясь руками в прохладную кожу обивки и стараясь не шевелить головой, Каролина села. Мысли о произошедшем за последние полгода не давали ей покоя, из-за чего Каролина вот уже которые сутки мучилась бессонницей. Да еще и мигрень началась, а нужно было сосредоточиться и подумать обо всем. Но как? Голову словно из чугуна отлили, да еще и били по нервам, точно в колокол.
— Где же ты, братишка? – прошептала Каролина. — Мне так тебя не хватает…
В смерть брата Каролина не верила. Хотя бы потому, что все вышло уж больно гладко. Пришел какой-то странный тип, назвался не менее чудным именем, привел ее на могилу Макса. Сказал, что такова была последняя его воля. Как он умер, Лина так толком и не поняла. Она вообще ничего не понимала, а бритоголовый ничего не объяснял. Пока она ошарашенная известием, вчитывалась в пугающие буквы на надгробии, незнакомец словно растворился в воздухе. Придя в себя, Каролина поставила на уши весь свой отдел. Провели эксгумацию, сравнительный анализ с ДНК Каролины. Все совпало. В найденной могиле действительно покоился Максим Лазарев, ее кровный брат. По официальной версии. Но Каролина не понимала, каким образом ДНК трупа могла совпасть с ее, если живых близких родственников у нее не было? Выходило, что кто-то подтасовал результаты экспертизы. Зачем, она так и не выяснила. А ведь это был и оставался единственный главный вопрос. Найденный труп не принадлежал Максиму. Ей с большим трудом удалось это доказать. Она перерыла вверх дном его квартиру. И не находя самой обычной волосинки, Каролина приходила в тихий ужас, насколько стерильной оказалась квартира, в которой она знала каждый сантиметр. Ей повезло с третьей попытки – темный волос обнаружился на постригальной машинке. Из него выделили ДНК, которая не совпала с трупом. Только все равно, это ничего так и не прояснило.
Кем был тот лысый мужик? Почему не придумал более простое имя? Представился непонятно как, из чего Лина запомнила лишь первую часть – Кирш. Зачем ему все это понадобилось? Что за труп он подкинул вместо Макса? Как ему удалось подделать результаты экспертизы? А в том, что все это провернул тот чудной тип, Каролина не сомневалась ни секунды. Зачем? И где же Максим на самом деле? Жив ли? А может прячется? Но почему не пришел к ней, единственно близкому ему человеку? Единственному ли?
Каролину всегда что-то настораживало в брате, не смотря на то, что только ему она доверяла безоговорочно.
С тех самых пор, как впервые его встретила.
***
Воспоминания Каролины.
Весна, 2006 год.
Западная Украина.
Каролине в тот день как раз стукнуло двадцать семь. По счастливой случайности именно тогда же она получила новую должность. Она сильнее вдавливала в пол педаль газа – так спешила домой, к мужу. Ни с чем несравнимое ощущение счастья и умиротворения переполняло ее с той самой минуты, как она узнала, что их теперь трое. Она, любимый Стас и маленькое чудо у нее под сердцем. И пусть она узнала об этом еще две недели назад, но решила сделать сюрприз любимому именно в свой день рождения, когда Стас по установившемуся в их семье обычаю отключит мобильный телефон и всецело растворится в дорогой жене. Они с мужем давно мечтали о ребенке. И вот теперь их мечта сбывалась. Пусть немного не вовремя – Каролина только начала уверенно подниматься по карьерной лестнице – но она была готова бросить все ради семьи. Радостная улыбка не исчезала с ее лица. За окнами внедорожника мелькал знакомый пейзаж Карпат. Неровные вершины серых скал, сквозь которые пробивались молодые ростки зелени, торжественное молчание весеннего леса, очарование залитых солнцем лугов… Каролину всегда завораживала эта красота и где бы она не находилась, всегда возвращалась к этим местам, пусть даже мысленно.
Она обожала подниматься под самое небо, манящее ослепительной голубизной. Только так ей казалось, что она становится частью сказочного мира. Дремучий высокий лес, хрустальные озера, замки, старинные домики всегда будоражили ее воображение.
Не сводя глаз с серого шоссе, вьющегося тонкой лентой, будто серпантин, она мечтала, как будет водить в горы своего малыша, как будет рассказывать ему старинные легенды, связанные с этими местами, как…
Глухой стук оборвал размышления Каролины. Что-то огромное упало на капот, налетело на лобовое стекло, перекатилось через крышу и рухнуло позади машины. Каролина ударила по тормозам. Внедорожник пошел юзом, слетел с влажной от тающих снегов дороги и застыл на обочине, подняв в воздух клубы пыли.
Страх подступил откуда-то изнутри, леденя сердце и сковывая тело. Каролина не чувствовала ног, пальцы намертво вцепились в неровную поверхность руля, затекла шея, а глаза застыли на мешковидном предмете, валявшемся посреди пустого шоссе. Что это могло быть? Зверь или человек?
От последнего предположения Каролину бросило в холодный пот, в пятках закололо, задрожали руки.
Нужно было проверить, что или кого она сбила, пока на дороге не появились другие машины, но трусость пересиливала все остальные чувства. Сбежать, пока не поздно. Трясущейся рукой она повернула ключ в зажигании – мотор Тойоты приятно заурчал – и машинально надавила на педаль газа. Машина медленно тронулась.
И в этот момент сбитое существо приподнялось и снова рухнуло на асфальт. Ударив руками по рулю, Каролина заглушила мотор и вышла из машины. Осторожно, словно вор, крадущийся за наживой, она делала один шаг за другим.
«Только бы не человек…», – как молитву шептала она, взывая ко всем известным ей святым. И хоть Каролина была атеисткой, в те минуты она поверила бы в кого угодно и во что угодно, лишь бы не быть виновной в гибели человека. Но чем ближе она приближалась к недвижимому существу, тем яснее становилось, кто перед ней.
Сбитым оказался молодой мужчина. Грязная одежда его была разорвана, тело истерзано. Кровь струилась из многочисленных колото-резаных ран. Каролина присела рядом, нащупывая пульс. Едва уловимые толчки сонной артерии на шее заставили ее облегченно выдохнуть и рвануть обратно к машине. В салоне она нашла аптечку и мобильный телефон. На ходу набрала номер «Скорой». Занято. Набрала снова. Короткие гудки. Да что ж такое! Непослушными пальцами набрала мужа.
— Стас! – выдохнула она в трубку. — Стас, я не знаю, что делать. До «скорой» не дозвониться. А он умирает… Стас, миленький, помоги…
— Что произошло? – спросил Стас с сильным акцентом. Он всегда так говорил, когда нервничал. Сказывались детские годы, проведённые в Румынии. — Ты где? Кто умирает?
— Тут мужчина на дороге… Я его сбила… Но я… Я не виновата. Он появился ниоткуда, а я…я…
— Возьми себя в руки, Алин! – приказал жесткий голос на другом конце провода. — И разъясни, где ты!
Придерживая плечом трубку, в которую объясняла мужу о произошедшем, Каролина вспотевшими руками пыталась открыть небольшой красный чемоданчик аптечки.
— Уже еду! – резко ответил муж и отключился.
Мобильный скользнул вниз на асфальт, с треском разлетевшись на две половины. Следом на дорогу высыпалось содержимое аптечки: бинты, вата, таблетки, ампулы, шприцы.
Ну и что теперь делать? Каролина взвыла от бессилия. В институте их учили, как оказывать первую медицинскую помощь, но никто не приводил подобных примеров. Она не понимала, как остановить кровь, которая хлещет из каждого миллиметра тела; как определить есть ли у человека внутренние повреждения, если он весь походил на груду костей и кожи. Она терялась, но все равно отрывала куски бинта и прикладывала их к ранам. Тонкие полоски ткани тут же пропитывались кровью, превращаясь из белых в багровые. Кровотечения не останавливались. Начались судороги. Изо рта хлынула белая пена. На мгновение Каролина отпрянула. Потом стянула с плеч куртку, повернула голову мужчины на бок и положила под нее скатанную «кожанку». С силой разжала сцепленные намертво зубы и всунула между ними первое, что попалось под руку – разряженный пистолет. В аптечке нашла ампулы диазепама, набрала в шприц двадцать «кубиков». Разогнула согнутую в конвульсии руку, наложила жгут. Крепко сжала предплечье, чтобы рука как можно меньше дергалась. В вену ввела лекарство. Тело немного расслабилось, но мелкие судороги все равно кое-где прокатывались по напряженным мышцам.
Каролина опустилась на холодный асфальт. Руки тряслись, зубы стучали, ноги не слушались, но голова, как ни странно, соображала ясно. В кармане верхней одежды пострадавшего нашла документы на имя Лазарева Максима Эдуардовича.
«Надо же, – мысленно удивилась она, – тезка». С маленькой фотографии на нее смотрел красивый молодой мужчина, невероятно похожий на ее покойного отца в юности. А за обложкой паспорта нашелся еще один снимок. Черно-белое семейное фото, сделанное на пятилетие Лины.
— Ерунда какая-то, – только и пробормотала она, как из-за поворота появилась машина «Скорой помощи». Белая Газель с красными полосами остановилась у джипа Каролины, а из салона первым выпрыгнул невысокий светловолосый мужчина в белом халате. Стас. Сорвался с работы и сам приехал, тотчас рванув к жене по первому ее зову.
Санитары унесли пострадавшего. «Неотложка» рванула с места, разрывая гнетущую тишину надрывным воем сирены. Стас остался с Каролиной.
Он все расспрашивал жену о том, что произошло. Пытался сообразить, что делать дальше. Каролина не реагировала, сжимая в руке фотографию отца.
Откуда этот снимок мог взяться у незнакомого ей человека? Их в природе всего была два – у нее и у отца. Он всегда носил его во внутреннем кармане кителя. Отец Каролины был боевым полковником, воевал в небе над Кандагаром, имел «Звезду героя», которой почему-то стыдился. Он принимал участие в выводе советских войск из Афганистана, но домой так и не вернулся. Пропал без вести. Мать с потерей так и не смирилась. Поначалу только плакала, а потом стала жить в своем собственном, придуманном мире, где отец был рядом. Спустя какое-то время мать оказалась в психиатрической больнице, а маленькая Лина в детском доме…
Глухой звук вывел Каролину из оцепенения. Она взглянула на запыхавшегося, но вполне довольного мужа, плюхнувшегося на водительское сидение. Она и не заметила, как Стас усадил ее в машину, а сам куда-то ходил. Куда?
— Ты никого не сбивала, – торжественно провозгласил он, сияя как самовар. Мысли прочитал, что ли?
— Ага, а все это мне приснилось, да? Обхохочешься, просто, – и она выдавила из себя улыбку, но та вышла кривой и совсем нерадостной.
— Метрах в ста отсюда на обочине лежит туша оленя, – продолжал он, заводя машину; отвечал на невысказанный вопрос жены о своем отсутствии. — Хочешь, могу показать.
— Нет уж, – Каролина мотнула головой. — На сегодня трупов с меня хватит.
— Зачем ты так. Трупов ты сегодня не зрела, – пошутил он, но встретился с гневным взглядом любимой и вмиг посерьезнел. — Я осмотрел животное. Тело теплое, а повреждения свидетельствуют о том, что его сбила машина. Выходит, ты сбила оленя.
— А парень? Откуда он взялся?
— Не знаю, – пожал мужчина плечами, набирая скорость на пустынной дороге. — Но надеюсь узнать, как твой спасенный придет в себя.
— А он придет? – неуверенно переспросила Каролина, закрыв глаза.
— Ты сомневаешься в талантах наших «волшебников»? Как ты, Алин?
Но Каролина уже ничего не слышала, медленно проваливаясь в темную спасительную бездну без сновидений…
Увы, «волшебники», как называл Стас своих коллег, чудо не сотворили. Максим умер через шестнадцать дней, так и не придя в сознание. В ту ночь Каролина была рядом с ним. Странное чувство обреченности тогда прочно засело в ее душе. Обреченности на гибель вместе с мужчиной, за короткое время ставшим ей братом. Какая-то невидимая нить накрепко связала узами родства двух чужаков.
В милицию о сбитом парне сообщил Стас, когда ему надоели ежедневные таскания жены в больницу. Те долго и нудно расспрашивали о случившемся. Каролина придерживалась версии мужа. Возвращалась домой, сбила оленя, остановилась. Увидела мужчину, вышедшего из леса и рухнувшего на дорогу. Оказала помощь, позвонила мужу. Тот у нее хирург – он и приехал на «Скорой». На вопрос, знакома ли она с потерпевшим, неожиданно для всех Каролина сказала, что знает его заочно. Мол, была в курсе, что у нее есть сводный брат, но никогда не встречалась с ним. И даже выдвинула версию, что в этой местности он оказался неслучайно. Видимо, нашел все-таки сестру. Но до нее так и не добрался. Что произошло, она и представить не могла. Возможно, кто-то напал на дороге. Бывают же такие «дорожные» банды, что грабят и убивают водителей. Максиму повезло – он выжил. Правда ненадолго.
И вот тут начали происходить странные вещи.
Попрощавшись с названым братом, Каролина вышла на улицу подышать воздухом и выпить чашку горячего кофе. Солнечные лучи неуверенно пробивались сквозь густой утренний туман, невесомым белым покрывалом укутывающий мрачные горы. Туман отступал, обволакивая первую зеленую траву и едва раскрывшиеся почки капельками прозрачной росы. Над головой простиралось яркое голубое небо, по которому разливался розовый цвет утренней зари.
Каролина вдохнула свежий весенний воздух, наполненный многоголосьем просыпающихся птиц, купила кофе и вернулась в больницу. Нужно было отыскать Стаса, чтобы тот распорядился забрать труп.
Но на лестнице у входа она столкнулась с Максимом.
— Что за черт?! – опешила она, отступая на шаг от ожившего мертвеца. Одноразовый стакан с горячим напитком выскользнул из ее пальцев. Темная жидкость растеклась под ногами.
— Не стоит поминать эту гадость, – медленно произнес мужчина.
Высокий, широкоплечий, темные волосы аккуратно уложены, словно он только из салона красоты вышел, а не из больницы, где еще полчаса назад лежал мертвым. Темные брюки и белая льняная рубашка выглядели идеально чистыми и целыми, а на лице не было ни единого признака недавнего насилия. Он стоял на верхней ступеньке, локтем облокотившись на перила, ел яблоко и пристально глядел на Каролину. Словно удостоверялся в том, что это она.
По привычке Каролина сунула руку под куртку, где обычно носила оружие, но нащупала лишь скользкую подкладку.
— Пистолет ищешь? – безразлично поинтересовался мужчина тем же низким голосом, заставив Каролину пожалеть об отсутствии заряженного «ПМ». В больницу запрещалось входить с оружием даже лицам при исполнении. Странные порядки, из-за которых Лина с неохотой оставляла табельное оружие в машине.
— Ты же…
Впервые Каролина, повергнутая в шок, не знала, что сказать. Перед ней стоял живой труп, на который никто, кроме нее не обращал внимания.
— Что я?.. И вообще, – он окинул недовольным взглядом светлое здание, – как я оказался в больнице?
— Я…я подобрала тебя на шоссе и привезла… – выдавила она, нервно вытирая о джинсы вспотевшие ладони.
— На шоссе?.. – он задумчиво почесал затылок. — Алина, я…
— Максим, – кивнула она. — У тебя были при себе документы.
— И я твой брат…– невесело заключил он.
А Каролина, молча, смотрела на ожившего и не верила собственным глазам. Но может все-таки… Незаметно она ущипнула себя за ногу в надежде, что все это сон. Но странный тип никуда не делся. И Стаса по-прежнему нигде не было видно.
— Я тебе не снюсь, – усмехнулся Максим, наблюдая за движениями своей спасительницы. — Но лучше, если бы все это оказалось сном, – он с силой потер пальцами виски, видимо, пытаясь сосредоточиться, и взглянул на девушку. — Так что произошло?
— А я надеялась, это ты объяснишь? – заговорила Каролина, взяв себя в руки. Всему должно быть рациональное объяснение. Главное, его найти. — Например, откуда ты знаешь мое имя? Почему оказался на шоссе? Что случилось в лесу? Откуда в твоем паспорте фотография моих родителей? Кто ты вообще такой? И наконец, как ты можешь сейчас стоять передо мной весь такой чистенький, аккуратненький без единой царапинки, если я сама видела тебя мертвым?
На мгновение Максим растерялся, по-детски наивно хлопая ресницами, а потом рассеянно пожал плечами.
— Я ничего не помню, – спокойно изрек он.
— Совсем ничего? – не поверила Каролина. Слишком спокойным он выглядел для человека, который не понимает, что с ним происходит.
— Твоего отца помню, – говорил Максим. — Он спас нас с матерью, когда мой погиб. Отец был афганцем, воевал против русских, хотя сам был женат на русской красавице. Но никто этого так и не узнал. Для всех я стал сыном боевого офицера, героя Советского Союза, – его голос звучал безучастно, словно он рассказывал о ком-то постороннем, а не о своей семье. Каролина слушала его, не перебивая, но не верила ни одному его слову. — Незадолго до гибели он отдал мне фотографию. К тому времени матери уже не было в живых. Тогда он сказал, что если с ним что-нибудь случится, чтобы я нашел вас и все вам рассказал. Ну вот я и нашел…
— А чего ж так долго искал? Неужели отец адреса не оставил?
— Оставил, только потом переворот начался. «Советов» не стало, вы переехали, да и я не особо жаждал встречи с вами. Кто знает, как бы вы отреагировали на мое появление? И поверили бы? В общем, жизнь закрутила. Я выживал, как мог…
— Удачно, как я погляжу, – усмехнулась Лина. — Но только я вряд ли смогу что-нибудь добавить к твоему рассказу. Говоришь ли ты правду, я не знаю. Возможно так все и было. А может, ты все врешь, – взгляд скользнул по появившимся на улице медикам в надежде увидеть знакомое лицо. Тщетно. Она никого не узнавала. — Сейчас уже никто не сможет ни подтвердить, ни опровергнуть твои слова.
— А какой смысл мне врать? – искренне удивился Максим, выбросив огрызок. И где он только откопал яблоко? Украл, что ли, у кого-то? Она усмехнулась, удивляясь тому, какие глупости ее волнуют в тот момент, когда перед ней стоит оживший труп.
— Может ты маньяк. Втираешься в доверие к невинным девушкам, а потом заманиваешь в безлюдное местечко и делаешь свое грязное дело, – говорила Лина, совершенно не понимая, что за чушь ей лезет в голову.
Его потрескавшихся губ коснулась легкая улыбка.
— Таким способом? – он кивнул на больницу. — Ты еще скажи, что я сам к тебе под колеса бросился.
— А кто тебя знает, – она хитро прищурилась. — Может ты и исполосовал себя сам. Вон, сколько всякого рода сект существует с самобичеваниями и жертвоприношениями.
— Хватит дурака валять, – посерьезнел он. — Ты вроде умная женщина, а городишь всякую чушь. Ну какой из меня маньяк или сектант? Я нормальный мужик, который ни хрена не помнит. Да и потом сектанты не восстают из мертвых, как я. Сама же говоришь…
— Прости, конечно, – Каролина вздохнула и поднялась на ступеньку ближе к Максиму, – но я вряд ли смогу что-то прояснить. Оттого и несу всякую чушь. Сам посуди, не каждый день встречаешься с ходячим трупом. Так что…
— И все же? – настаивал он.
Сейчас его лицо казалось совершенно иным. На высокий лоб постоянно падала непослушная темная прядка, и казалось, что на переносице пролегла глубокая морщина. Высокие скулы, прямой нос, потрескавшиеся губы словно скрывали в своих резких чертах какую-то тайну. А еще он постоянно щурился, от чего лицо становилось хищным. Но все равно было в нем что-то, что необъяснимым образом притягивало Каролину.
— Я уже говорила, что подобрала тебя на шоссе. Сперва я подумала, что сбила тебя, но ты вышел из лесу немного позже. Все твое тело было сплошным кровавым месивом. Словно ты повстречался с целой вооруженной до зубов бандой. Потом у тебя начались судороги. Я как смогла, оказала первую помощь, нашла твои документы. Позвонила мужу, он приехал, и тебя увезли в больницу. Тебе сделали три операции, перелили уйму крови. Две недели ты пролежал в коме, а вчера…
Каролина осеклась. Как сказать живому человеку, что всего полчаса назад он был мертв? Впрочем, она и так уже говорила, что он должен быть трупом. Но все равно было неприятно.
— Что вчера? Умер?
Каролина кивнула.
— Теперь ясно.
— Что тебе ясно? Как вообще такое возможно? – сорвалась Каролина. Не выдержала. Все происходящее уже давно вышло за рамки нормальности. — Еще на рассвете ты не дышал! А сейчас ты стоишь здесь и не только дышишь, но и разговариваешь!
— Во-первых, не кричи. Не нужно привлекать лишнее внимание, – он кивнул на прохожих, подозрительно косящихся в их сторону. — Во-вторых, я не умирал. Раз уж я стою перед тобой живой и невредимый.
— И как это десяток образованных врачей, в числе которых был и мой муж, упустили этот факт из виду? – не унималась она.
— Перестань мужем тыкать, – прошипел Максим. — Он у тебя кто? Царь всея Руси?
— Хирург, – буркнула Лина. Странный у них получался разговор. Как в дешевом детективе, где герои ничему не удивляются, а только и делают, что предъявляют друг другу претензии. Впрочем, у нее-то какие могут быть претензии к малознакомому человеку?
— Значит, нужно поговорить с твоим хирургом. Где он, кстати?
— Понятия не имею, – пожала она плечами, совсем понурившись. Больше всего на свете ей в тот момент хотелось обнять Стаса и никуда от него не уходить. На кой черт ей понадобилось торчать ночи напролет возле этого нахмурившегося типа, который даже умереть нормально не может? Притяжение у нее к нему возникло. А на деле банальное чувство вины, ведь Каролина так и не нашла тогда тушу сбитого оленя. Мало того, она и на своей машине не обнаружила никаких следов недавнего ДТП, словно ей машину подменили. Только спустя столько лет, она понимала, что Стас делал все возможное, чтобы ее защитить. И в первую очередь от съедающего изнутри чувства вины. И если бы она понимала это тогда, то непременно рассказала бы мужу о беременности, уволилась из «органов» и не таскалась бы к Максиму каждый день.
Но все вышло иначе.
Стаса они нашли спустя час. Он взбудоражено выхаживал по своему кабинету, ругаясь по телефону, что его нерадивые подчиненные потеряли труп. А увидев перед собой Максима, тело которого только что разыскивал, живым и невредимым, на мгновение впал в ступор. Потом сказал в трубку: «Отбой!», – и, хмыкнув, сел на диван, не сводя любопытного взгляда с ожившего Макса. Каролине показалось странным, что ее муж не созывает срочный консилиум и не рассматривает Макса, как диковинного зверя, ведь не каждый же день в его практике оживают умершие пациенты. Он вел себя так, словно знал, что так оно и должно быть, просто не ожидал увидеть ожившего так скоро, причем в компании его же собственной супруги. Да и всю шумиху Стас устроил сугубо для проформы, потому как быстро замял скандал, будто и не было никакого трупа. Может и с милицией договорился, раз они больше так и не появились в больнице поинтересоваться состоянием пострадавшего.
— И тебя это не удивляет? – насторожилась Каролина, устроившись рядом с мужем.
— Летаргический сон – довольно распространенное явление. Но мало изученное, – отвечал Стас скучающим голосом, не обращая внимания на прохаживающегося по кабинету Максима, словно уже и забыл про того. — Думаю, все дело в белладонне. Алкалоиды оной обнаружили в его крови, – он небрежно кивнул в сторону ожившего.
— Так Максима отравили? – с недоверием в голосе поинтересовалась Каролина, вспоминая многочисленные раны на его теле.
— Вполне может быть. Да и симптомы совпадают. Вопрос в другом. – Стас перевел взгляд на Максима. — Откуда в Карпатах белладонна? Каким образом затянулись твои раны? И почему ни один прибор не определил, что ты жив?
— И почему ты ничего не предпринимаешь? – тихо добавила Каролина, взглянув на мужа. — Нужно же провести обследование, собрать консилиум. Это же такое…
— Нужно, – согласился Стас, но как показалось Лине, несколько неохотно. Или может у нее началась развиваться паранойя? Так недалеко и до подозрений в причастности собственного мужа. А собственно к чему причастности?
— Только сначала, – донесся до нее голос Стаса, — мне бы хотелось самому прояснить кое-какие моменты.
— А что случилось с моей машиной? – невпопад спросила Лина. Происходящее не нравилось ей все больше и больше. Стас в изумлении изогнул правую бровь – он всегда так делал, когда Лина заставала его врасплох. Вот и теперь он не ожидал от нее этого вопроса. И Максим вдруг напрягся. Почему?
— А что с машиной? – быстро совладав с собой, озвучил свое удивление Стас.
— Она выглядит, как новая.
— Ах, это, – расслабленно протянул он. — Она в ремонте была, пока ты ночевала у постели умирающего. Позавчера только пригнали.
Позавчера она никуда не ездила. Ездила раньше, но уже тогда машина не выглядела побитой, как после столкновения. И идеально чистой оказалась, а ведь лобовое стекло в день аварии было залито кровью. Да и вмятины должны были остаться, но не было ничего. Как так? Но озвучить сомнения Каролина не успела. Стас засыпал задумавшегося Максима новыми вопросами.
Как Максим отвечал на вопросы Стаса и верил ли ее муж или нет, Каролина не помнила. Ее неожиданно сморил сон. И она расслабилась, подумав, что все выяснить сможет и позже.
Разбудили ее странные звуки, похожие на стрельбу. Она резко села, перед глазами заплясали искры, а к горлу подкатил неприятный ком. Каролина сдавила виски и часто-часто задышала, пытаясь подавить подступившую тошноту. В тусклом свете ночника она различила знакомую обстановку собственной спальни. Из приоткрытого окна дул прохладный ветерок и доносился шелест листьев. Больше Каролина не слышала ни звука. Мертвая тишина окутывала дом, словно сама смерть явилась в гости. И Каролина слышала ее шаги за дверью и тихий шорох черной сутаны. Дикий первобытный страх острыми клыками вгрызался в сердце, заставляя Лину съежиться и прижаться к спинке кровати. Шаги становились все четче. Звук их нарастал по мере приближения к двери. На мгновение они стихли. И вдруг…Сухой треск автоматной очереди разрезал гнетущую тишину. Дверь внезапно распахнулась, и в комнату ввалился Максим. Он тяжело дышал. На левом плече автомат, правая рука плетью висела вдоль тела. Лицо напряженное, движения резкие и какие-то машинальные. Заученные, словно он повторял их сотни раз на дню. Отточенным движением пальцы передернули затвор, автомат сам лег в руку, и в пролет полетела новая порция раскаленного свинца. Каролина зажала уши, в панике наблюдая за происходящим. Максим захлопнул дверь и прислонился к стене рядом.
— Нужно убираться отсюда, – прочла Лина по его губам.
— К-куда? – глухо спросила она, убрав от ушей руки. — Что происходит, Максим? И где Стас?
— Дался тебе твой Стас, – процедил он сквозь зубы.
Каролина попыталась возразить, но в коридоре что-то стукнуло, потом прозвучало несколько хлопков. В бежевой деревянной двери появилось несколько идеально круглых отверстий.
Что происходит? Почему по ним стреляют? Кто?
Максим пригнулся и одним прыжком оказался рядом с Каролиной. Снова хлопки. На пол полетели щепки. Сильная рука схватила Каролину и рывком повалила на пол. Она охнула, больно ударившись о ножку кровати.
— Запасной выход есть? – в самое ухо прошептал Максим. За дверями стало тихо. Послышались чьи-то удаляющиеся шаги, голоса.
— Совещаются, – хмуро заключил Максим, теребя растерявшуюся Лину.
— Так есть выход или нет? – повторил он.
Каролина неуверенно кивнула.
— Там, – она указала в сторону шкафа справа от них. — В шкафу лестница на чердак.
— Отлично. Идем. Только быстро, пока они не сообразили дом окружить.
— Кто «они»?
— Все вопросы потом, – он поднялся. — А сейчас уходим. У меня, знаешь ли, нет желания стать очередным ужином червяков.
Каролина ничего не ответила, здраво рассудив, что сначала нужно выбраться из-под пуль, а уж потом разбираться что к чему.
По короткой одномаршевой лестнице они поднялись на чердак. Маленькая темная комнатушка являлась любимым местом отдыха Каролины. Отсюда, через небольшое окно–иллюминатор, открывался шикарный вид на величественные Карпаты и безмолвный поселок, в котором жизнь умирала с окончанием дачного сезона.
Максим выглянул в окно и задумчиво почесал затылок.
— Ладно, другого выхода все равно нет, – пробормотал он, оценивая размеры окна. — Будем надеяться, что я не застряну тут как Винни Пух.
Внизу раздался шум ломаемой двери. Времени оставалось в обрез. Думать было некогда. Со всего маху Максим ударил рукоятью автомата по стеклу. Один раз, второй. Стекло жалобно взвизгнуло и рухнуло вниз сотней осколков. Очистив раму от острых стеклышек, Максим повернулся к Каролине. Она с суеверным ужасом в глазах оглядывалась назад. Туда, где выбивали дверь. Интересно, сколько она протянет?
— Давай, Лина. Попробуй вылезти.
Она повиновалась. Спиной легла на раму и высунулась в окно. Сверху нависал козырек, по которому можно было выбраться на крышу. Она взялась руками за край и попробовала подтянуться. Ноги уперлись в стенку, голова и плечи оказались над козырьком, но руки соскальзывали. Вылезти никак не получалось.
Секунда и из нутра дома донесся треск автоматной очереди.
— Давай! Ну! – отчаянный голос Максима.
Каролина рывком подтянулась, схватилась за антенну и оказалась на крыше. Раздался отдаленный шум, дребезг, скрип и чьи-то вопли. Она прислушалась, вглядываясь в кромешную тьму. Тут вдруг над козырьком показалась рука и голова Максима. На локтях и коленях Каролина подползла к краю, втаскивая Максима на крышу. Оказавшись наверху, Максим рывком поднялся на ноги.
— Поднимайся! – приказал он и схватил Каролину за руку, едва та встала с колен.
Оскальзываясь, и то и дело съезжая вниз по мокрой черепице, они гуськом за ручку пробирались к противоположной стороне крыши. Там, от самой крыши вниз спускалась пожарная лестница, которая и помогла им спастись из этого ада.
Как только они оказались на земле, из-за угла дома появилось два амбала, показавшихся Лине знакомыми. Легкий свист разрезал тишину, и здоровяки замертво рухнули наземь, не успев издать и звука. Проходя мимо них, Каролина заметила пучок тонких игл в горле каждого. Откуда они там взялись? Кто их швырял в них? Неужели Максим? Она покосилась на бегущего впереди брата и только тогда заметила отсутствие автомата на плече.
«Без оружия придется туго», – подумала Каролина. Она и не догадывалась, что оружие им больше не пригодится. Ловко перемахнув через недостроенный забор позади дома, они двинулись в сторону леса. Максим то и дело оглядывался, не гонятся ли за ними. Погони не было, что весьма странно. Каролина молчала, пробираясь сквозь густые заросли за Максимом. Уже светало, когда они выбрались на шоссе. Лина рванула было тормозить машины, но Максим удержал ее. И через пару километров она поняла почему. На маленькой, незаметной со стороны дороги поляне стояла серебристая Тойота. Джип, копия ее собственного, с которого начался весь этот кошмар.
И только когда они устроились в комфортном салоне машины, Каролина взорвалась кучей вопросов, не дававших ей покоя.
Что произошло? Кто напал на ее дом? Где Стас? Почему он оставил ее наедине с малознакомым человеком? Почему они убегают, а просто не позвонят в милицию? Откуда здесь ее машина? Откуда здесь появился Максим? Что с ним произошло в лесу? И кто он вообще такой?
— Что тебе от меня нужно? – выпалила Лина с десяток вопросов на одном дыхании.
Максим слушал спокойно, прикрыв глаза, давая новоиспеченной сестренке шанс выговориться.
— А ты никогда не интересовалась у своего драгоценного Стаса, – не ответив, говорил Максим, – откуда у него коттедж в элитном поселке, где сотка земли стоит раз в десять больше, чем зарабатывают все врачи этой области за год? Откуда в его гараже стоит новенький спортивный Nissan, а в подвале спрятан целый арсенал? На зарплату хирурга прикупил?
— А ты что обыскивал мой дом? – возмутилась Каролина. — Да как ты посмел?!
— Посмел, – грубо отрезал Максим, заводя машину. — И потом, если бы я не обыскал твой дом, то вряд ли мы бы с тобой здесь сидели. Так что хватит на меня наезжать, – он вырулил на шоссе, – а лучше подумай над тем, что я тебе сказал.
— Да что тут думать! У Стаса брат-миллионер, совладелец известной в мире сети гостиниц.
— Лина! – возмутился Максим, недовольно покачав головой. — Ты же умная девочка, помощник прокурора, а говоришь, как наивная школьница, которой озабоченный подросток наплел «лапши» о большой неземной любви. Ну какой на хрен брат? Ладно, допустим есть у него брат. И дом подарил, и машину. А оружие тогда ему зачем? В войнушки играть?
— Какая тебе разница? И вообще, почему я должна тебе верить?
— Ну хотя бы потому, что тебя из-под пуль вытащил я, а не твой благоверный.
— А может ты с бандитами заодно. И Стаса похитил, а меня…
Каролина не договорила. Слезы навернулись на глаза. Она не хотела верить, что Стас преступник. И все же внутри все глубже укоренялась вера в это глупое предположение.
— Он не мог… – прошептала она, всхлипнув. — Не мог меня…нас бросить.
— Мог, – резко кивнул Максим, словно и себя пытался убедить в этом. — И сейчас я уверен, он летит в какую-нибудь Ниццу, довольный тем, что у него вышло от меня сбежать. Сукин сын…
Он досадливо ударил рукой по рулю.
— Не понимаю, почему он не «пришил» меня в больнице, если узнал, – задумчиво пробубнил Макс, но так, чтобы слышала и Лина. — У него была прекрасная возможность. Или не узнал?..
— Кто ты, Максим?
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
Сообщение отредактировал Лавитта - Вторка, 04.06.2013, 12:25 |
| |
| |
| Лавитта | Дата: Вторка, 04.06.2013, 12:26 | Сообщение # 100 |
|
Незадачливая мечтательница
Проверенный
Сообщений: 1048
Награды: 19
Репутация: 23
Статус: в реале
| ...Он бросил беглый взгляд на растерянную Каролину и протянул ей черную книжечку в кожаной обложке, которую достал из бардачка.
Прочитав надпись на обложке, Каролина криво усмехнулась и вернула удостоверение обратно, даже не раскрыв его.
— Служба безопасности, значит.
— Да, майор Центра планирования операций по борьбе с терроризмом.
— Стас – террорист. Бред какой-то.
— Это не бред, Лина. СБУ охотится за ним около пяти лет. Вернее, не только за ним. За целой преступной сетью, главарем которой он является. А это торговля оружием, подготовка терактов по всему миру: это и одиннадцатое сентября в Нью-Йорке, и «Норд-Ост» в Москве, это и Одесса с заминированным самолетом. Я не говорю, что только он стоит за всем, но он является крупным звеном в преступной цепочке. На Стаса вышли недавно. В его банду внедрили мою напарницу, но он раскусил ее, – Каролина видела, как он напрягся. — Ее до сих пор не нашли. Наша беда заключалась в одном – мы понятия не имели, как он выглядит. Все, кого арестовывали, непременно умирали при странных обстоятельствах, так и не успев сдать своего босса. Надо же было так проколоться! – и он снова стукнул по рулю. — Судя по всему, он узнал меня, и натравил своих «бульдогов», а сам «слинял» по-тихому.
— Он хотел нас убить? Почему?
— Для него люди – это скот. Ему все равно, что я, что ты. Я только одного не понимаю…
Его оборвал звонок мобильника.
— Да, Глеб, я понял, – сказал он в трубку и отключил телефон.
Внезапно он надавил на тормоза, машина взвизгнула и остановилась посреди шоссе. Сзади посигналили и наверняка обматерили из обогнавшей машины. Каролина вопросительно посмотрела на брата.
— Послушай меня, – заговорил тот после непродолжительной паузы. — Я понимаю, тебе непросто принять, что твой любимый человек оказался не тем, кем ты его считала. Со мной тоже так было. И я знаю, что это можно пережить. Поверь. Но сейчас тебе нужно сделать выбор. Или ты мне веришь и едешь со мной, или не веришь и остаешься здесь. Тех уродов, что на нас напали, «повязали», так что за свою жизнь можешь не опасаться. Только я не могу дать тебе гарантии, что твой обожаемый Стас не вернется по твою душу.
— Запугиваешь? Не стоит. Я еду с тобой.
— Уверена?
— Уж больно хочется узнать, где «лепят» восстающих из мертвых агентов.
Но в ответ Максим лишь пожал плечами.
***
Июнь, 2014 год.
Украина. Крым.
Коттедж Каролины Лазаревой.
Каролина не знала, почему тогда поверила Максиму. Просто седьмым чувством поняла, что нужно уезжать вместе с ним. Возможно, потому что она действительно боялась. И уже не за себя, а за своего малыша. Тогда она даже не усомнилась в рассказанной Максом истории о его чудесном воскрешении. Оказалось, он и не умирал вовсе. Раны были не опасны для жизни, а кратковременные судороги вызваны каким-то специальным препаратом, который Максим принял, когда Каролина вышла из машины. Он и наезд на него инсценировал, чтобы она остановилась и вызвала на помощь Стаса. Внедряли Максима в самое логово врага. Да и сама смерть тоже была идеально сработанной инсценировкой, тоже вызванной засекреченным препаратом. Каролина слушала тогда и даже не удивлялась тому, как сильно эта история походила на сюжет фильма про очередного суперагента. Она просто поверила во все от первого до последнего слова.
До сих пор она так и не разобралась, поступила правильно или нет. Но если бы сейчас ей предложили сделать выбор, она ничего не изменила бы.
Она ни о чем не жалела, не смотря на то, что потеряла гораздо больше, чем получила взамен. Она просто твердо шагала вперед, так вжившись в придуманную Максимом жизнь, что давно забыла, где правда, а где вымысел. Она просто стала другой. От той беззаботной, только начинающей жить девчонки с верой в справедливость не осталось и следа. Ей придумали легенду, по которой она была агентом внедрения Службы безопасности Украины, работала под прикрытием; ей сделали новые документы, дали новое имя – Каролина; ей предложили должность в региональном Департаменте СБУ в Крыму, а она выбрала место обычного следователя в областной прокуратуре; Максим подарил ей уютный двухэтажный коттедж в черте города. И она приняла все это, как должное, не задав ни единого вопроса. Она просто жила с мыслью о будущем ребенке. Но радужным мечтам не суждено было сбыться. Ее сын, которого она назвала Эдуардом в честь отца, умер через месяц после рождения от воспаления легких. Странно, но Каролина быстро смирилась с мыслью, что ее ребенок умер. Она не ревела, не кричала по ночам, не носилась с детскими игрушками или вещами, не искала виноватых. Нет, она сожгла все детские вещи и игрушки, полностью переделала дом и с головой ушла в работу.
В то время как раз и формировалась специальная группа по расследованию дела Стрелка, куда ее «втянул» Максим. И с этого дела начался новый виток ее жизни, который как оказалось, принес только новые потери. Впрочем, Каролина не отчаивалась и искала ответы на вопросы, которые так долго боялась задать. Она чувствовала, что ответы на них разрушат ее ставшую привычной жизнь; заставят разувериться в единственно близком ей человеке. Ведь именно теперь, спустя много лет, она начала понимать, что все произошедшее тогда с ней, со Стасом, с Максимом походило на грандиозную мистификацию, целей которой она не знала. Куда пропал Стас? Кем действительно были напавшие на ее дом, если двоих из них она видела вместе с мужем? И кем на самом деле являлся ее брат? И еще она не сомневалась в причастности Максима к делу о Стрелке.
Расследование по неуловимому чистильщику было непростым. За десять лет, что Стрелок оставлял кровавые метки по всему миру, никто не приблизился к разгадке таинственной личности серийного убийцы.
Каролина осторожно потянулась – тело затекло от долгого сидения в одной позе – и поморщилась от вернувшегося в голову «колокольного звона». Прошло несколько минут, пока Каролина смогла вновь сосредоточиться. Она сделала глоток воды и легла, изучая деревянный потолок.
Итак, Стрелок…
Он и правда неуловим. Появляется ниоткуда, делает свое «благое» дело и растворяется словно призрак. Удачливый, сукин сын. Но самое противное во всей этой истории, что Стрелок стал народным героем. Он был единственным, кто делал то, что не под силу правоохранительным органам ни одного государства – спасал невинных, предотвращая преступление смертью насильника.
В глазах спасенных Стрелок выглядел чуть ли не Мессией. А по факту был таким же преступником, как и те, кого он убивал.
И Каролина не собиралась отступать, хоть его всемирное признание и крайне осложняло задачу. Она считала, что только так сможет узнать всю правду и найти Максима.
Ей не хватало брата с его дурацким хобби, сейчас как никогда. Раньше Лина не верила во всю ту мистическую чушь, которой он увлекался. Вампиры, оборотни, колдуны, ведьмы…
Внизу в гостиной пробили часы. Раз, два…
Каролина прокручивала в голове недавний разговор с Кирой Лист. Та призналась, что является варданкой – мифическим существом из сказок северных народов – и поведала ей занимательную историю об устройстве мира. Поначалу Лину беседа откровенно веселила, но когда Кира стала предъявлять факты, да еще и Максима приплела, стало не до смеха.
Естественно, после заявления Киры о том, что Максим был в курсе всего происходящего благодаря каким-то древним рукописям, Каролина перерыла вверх дном и кабинет, и квартиру брата. Но ничего не нашла. Возможно, она бы и отшутилась, что Кире привиделось, если бы не знала о странных вещах, случившихся много лет назад с ней и Максимом. События, которые она до сих пор не понимала. Но что-то подсказывало ей, что Максим вел двойную жизнь и эта вторая темная сторона вряд ли ей понравится.
Каролина глубоко вдохнула и на выдохе села. Мозг будто проткнула сотня иголок одновременно, но Лина даже не поморщилась. Привыкла.
С журнального столика взяла файл с результатами экспертизы, пробежала глазами по ровному печатному тексту. Освежила память и лишний раз убедилась, что ее зрение не сыграло с ней злую шутку.
В заключении черным по белому значилось, что тело имело лишь внешнее сходство с человеком. В остальном труп был определен, как «существо неизвестного вида». А дальше на двадцати с лишним страницах было расписано, по каким признакам патологоанатом сделал подобные выводы.
Каролина тогда заинтересовалась, вчитываясь в официальный текст.
Итак, у трупа начисто отсутствовала пищеварительная и выделительная системы, из чего следовало, что существо ничем не питалось и не опорожнялось. Интересно, как же оно жило? Чем питалось и питалось ли вообще?
Легкие были сильно видоизменены, имея форму эллипса, и отличались схожим строением с жабрами.
Кровеносная система представляла собой густую сеть тонких, словно паучья нить, полых сосудов. Нигде, ни в одном органе не было обнаружено ни капли жидкости, словно кто-то намеренно выкачал ее из тела. А сердце, формой походившее на громадного паука, занимало нижнюю часть грудной клетки и половину брюшной полости.
Головной мозг сильно уступал человеческому в массе, но отличался развитием. Во-первых, даже по истечении значительного времени после смерти ткани мозга отвечали на стимуляцию электрическими сигналами. Во-вторых, левое полушарие, отвечающее за логическое мышление, преобладало над правым – чувственное восприятие. При этом полушария не соединялись между собой, как у человека для обмена информации. И в-третьих, сильнее выражено развитие лобных долей, делая этих существ гораздо умнее гениальных людей, и мозжечка, определяя их безукоризненную ориентацию в пространстве. И это только в том случае, если органы жертвы выполняли те же функции, что и человеческие. А если они отличались? Но эксперты в своих записях об этом умолчали.
Таким образом из заключения выходило, что на том заводе милицией был обнаружен труп неизвестной твари, обладающей суперинтеллектом, умением дышать под водой и над землей, и способностью летать.
Последнее Каролине вообще представлялось с трудом. Однако наличие у мертвеца на спине рудиментов, которые состояли из мышц и кожи, оперенных и частично окостеневающих при росте, свидетельствовало о существовании у того крыльев.
Так что теперь были все основания верить Кире.
Каролина неспроста вспомнила именно о ней.
С самого начала, как Кира появилась в жизни и работе Максима, Лина во всем подозревала только ее. Странной была эта богачка. Всегда.
О Кире Лист не существовало никакой информации, кроме ее благотворительной деятельности. Ни семьи, ни школ, университетов, ни любви, ни пристрастий. Ничего. И если бы мисс Лист не являлась соучредителем всемирно известного фонда психологической реабилитации, то никто и не знал бы о существовании такой женщины.
Каролину это насторожило сразу.
Загадочность Киры Лист нисколько не уступала таинственной личности Стрелка.
Ее внешность, образ жизни, ее поведение и то, какой информацией она владела, внушали Каролине недоверие. И даже то, что Кира водила дружбу с «сильными мира сего», ни на йоту не развеивало сомнений следователя. Теперь Лина понимала почему.
Для начала Каролина выяснила, что Кира Лист на самом деле Миранда Брайс – вдова известного американского медиамагната, которая пропала без вести, поручив все свои дела доверительному лицу. Так появилась белокурая профессорша и миллионерша Кира. Это объясняло то, каким влиянием она пользовалась в обществе. И никак не проливало свет на причины ее заинтересованности в деле Стрелка. Она всегда говорила, что ее попросил об услуге Максим, который и привел ее в отдел. Но что могло их связывать, Лина так и не выяснила. Ответ крылся в самом Максиме, местонахождение которого Кира тщательно скрывала. Почему? Что такого она знает о нем? Неужели он тоже вардан? Или может быть нефелим, как последний мертвец?
Лина нервно взъерошила жесткие волосы и отшвырнула листы с выводами экспертов. Благо, о них больше никто не узнает.
Каролина помогла Кире, хотя не обещала. Пошла на должностное преступление из-за каких-то баек, рассказанных ее врагом. А Кира всегда была и останется с противоположной стороны баррикад. Каролина опоила патологоанатома, уничтожила все его записи и выкрала труп нефелима. С остальными Кира Лист разбиралась лично. Как, Лину не интересовало. Как и говорила Кира, Лина вывезла труп на старую свалку и сожгла вместе со всеми уликами по этому делу.
После этого они с Кирой вывезли в безопасное место проводников – маленьких существ, которых они нашли на старом заводе. У озера в небольшом пригородном поселке Каролина оставила их и уехала. Что с ними стало потом, она не знала. Но Кира сказала, что теперь они в безопасности.
Лина подозревала, что «дети леса» отправились в другой мир. И что ее сообщница сыграла в этом не последнюю роль.
Что за ерунда происходит вокруг нее? Где искать Максима? Что вообще делать со всем что она узнала? Спасать мир, на который вот-вот обрушится война Богов? Лина покачала головой. Увы, она не супер герой, да и жизнь далеко не кино.
Часы гулко пробили три. Скоро рассвет…
Каролина встала с дивана и подошла к открытому окну, откуда открывался опостылевший пейзаж спящего города. На улице было темно и душно. Едва уловимый ветерок небрежно играл темными волосами Каролины. Она подняла голову, взгляд утоп в пустоте. Ни луны, ни звезд. Черная бездна. Дрожь пробежала по телу.
Что на этот раз? Черная луна? Вечное затмение? Взрыв небес?
И тут ночную мглу вспорол яркий свет машинных фар. Сонную тишину разрезал пронзительный визг тормозов. У соседей залаяла собака. Хлопнула дверца. Тяжелые шаги эхом разнеслись по улице, заглушаемые громким лаем сторожевого пса. Громкий стук в дверь заставил Каролину вздрогнуть и пугливо обернуться, затаив дыхание.
Незваный гость постучал снова…
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
(Омар Хайям)
|
| |
| |
|
