спасибо за такой выплеск.

И спросит Бог:
— Никем не ставший,
Зачем ты жил? Что смех твой значит?
— Я утешал рабов уставших, — отвечу я.
И Бог заплачет.
(Игорь Губерман)

Мне понравилось, хорошая миниатюра. Поймал атмосферу и читалось приятно.

Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…

ОБРАЩЕНИЕ № 1. ПОДАРИ МНЕ ТЕПЛО

Колючий холод. Мороз пробирает до самых костей. Ты стоишь, переступая с ноги на ногу и иногда оглядываешься по сторонам. Ты ждешь, когда она выйдет из подъезда. Но она не торопится. Ты теребишь часы и резко оборачиваешься к двери, когда слышишь характерный скрежет, как замерзший котенок, который не успел проскользнуть в подъезд и остался дрожать на улице, временами отрывая свои лапки от земли.

Но она не выходит. Ей все равно, что, завидев чужое лицо, ты поднимаешь плечи, втискиваешься лицом в узкий воротник и продолжаешь покорно ждать ее.

Твои руки… Они раскраснелись, покрываясь тонкой шелухой замерзшей кожи. Ты, жаждущий, когда она возьмет тебя за руки и разотрет их, уже едва можешь согнуть пальцы, чтобы согреть их своим теплом.

А хочешь, я подойду к тебе и отдам свои перчатки? Ах, как глупо… Они будут тебе слишком малы. Я могу отдать тебе свой шарф! Теплый, мягкий, как твое сердце. Он совсем не колючий, хоть и шерстяной. Или мне сорваться с места, схватить твои руки, сжать их меж своих ладоней и поднести к губам? Я не буду их целовать, я обещаю. Я просто подарю тебе немного своего тепла. О, нет! Скорее всего ты испугаешься и в порыве страха выдернешь ладони. Ты подумаешь, что я сумасшедшая… или что я люблю играть с мужчинами.

О, в одном ты окажешься прав…

ОБРАЩЕНИЕ № 5. НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ

Сделать шаг… Даже в своем отчаянном исступлении отказываясь двигаться дальше, планета делает собственный шаг, не позволяя нам останавливаться ни на одно мгновение. Не позволяя опуститься на ступеньку ниже, чтобы выйти из нескончаемого круговорота, описываемого планетой из года в год.

Как долго ты еще будешь бежать, мчаться, падать, подниматься и снова вдаваться в бег, пытаясь обогнать время, желая превзойти темп целого мира? Завязываешь глаза непрозрачной тканью так, чтобы свет оставался вне рамок твоего взгляда. Дышишь так глубоко, что даже ветер притихает, проникнутый скорбью охватившей тебя тяжести. И делаешь шаг…

Ты еще не знаешь, что окажется впереди. Твоя нога пока не коснулась будущего. Быть может, ты ступишь в теплую реку топленого молока и насладишься ее сладостным ароматом. Быть может, ты попадешь в поток кипящей лавы и сгоришь живьем, так и не превзойдя движение планеты. А быть может, ты ступишь в пустоту и, не почувствовав под собой опоры, устремишься вниз. Так странно… Мы падаем всегда вниз. Но часто забываем об этом…

Никто не знает, сорвешься ли ты со скалы или пройдешься по зеленому лугу, совершая следующий шаг. Никто не будет стоять за твоей спиной с биноклем и просматривать впереди лежащую долину. Никто… потому что никому не угнаться за тобой.

Я прошу тебя лишь об одном: никогда не останавливайся! Даже если я останусь далеко позади тебя. Каждый твой шаг – это мгновение вечности и целый прорыв движения в твою жизнь.

ОБРАЩЕНИЕ № 3. ПОДАРИ МНЕ СЫНА

Ты подписал соглашение, условия которого мы определили после той ночи. Ты помнишь? Как ты мог забыть… Как ты мог забыть его основное положение?

Пункт первый. Обязуемся никогда не изменять настоящее соглашение.

Ты слышишь? НИКОГДА. Это было ключевым словом. Как ты мог забыть об этом? Ведь ты знал, что мой уход станет последствием его нарушения с твоей стороны. А теперь ты винишь меня за то, что я околдовала тебя, заставив подписать это «дурацкое» соглашение.

Разве все было именно так? Ты вспомни! Ты принес чистый лист бумаги, отодвинул чашку с остывшим чаем, вложил мне в ладонь ручку и сказал: «Пиши».

Ведь я не нарушила ни одного из условий, указанных тобой. Почему же ты не смог поступить так же?

В нашем соглашении не было оговорки Сальватори и все условия были исполнимыми. Почему для тебя оно стало непосильным? Почему остаться одному для тебя оказалось проще, чем следовать моим правилам? Ведь твои я соблюдала! Я никогда не танцевала с другими мужчинами! Даже когда была так далеко от тебя. А хочешь, открою тебе маленькую тайну? Мне было совершенно несложно выполнить это условие. А знаешь почему? Я не переносила танцевать с кем-то, кроме тебя. Мне было противно от того, что кто-то мог до меня дотронуться, кроме тебя. Я боялась, что кто-то навсегда сотрет отпечатки твоих пальцев на моем теле.

Ты слышишь? Ты назвал все условия глупой игрой. Но ведь не ты ли с поднятой рукой поклялся никогда не нарушать их?

Ты ведь знал, что я уйду. Зачем же ты нарушил наш уговор? Может, для тебя это было единственным способом освободиться от меня? Но ты избавился от меня лишь физически. Ты вынудил меня уйти вместо того, чтобы просто отпустить. Я до сих пор не сплю по ночам, ощущая, как ты думаешь обо мне.

Ты слышишь? Я до сих пор храню наше соглашение. И каждую ночь мне хочется разорвать его в клочья, но меня останавливает один пункт.

Пункт шестой. Если я смогу когда-либо полюбить тебя, то подарю тебе сына.

Прости, я не люблю тебя. Но я буду ждать этого момента…

описано надрывно, так, будто в строчках сквозит ярость смешанная с искренним непониманием.

И спросит Бог:
— Никем не ставший,
Зачем ты жил? Что смех твой значит?
— Я утешал рабов уставших, — отвечу я.
И Бог заплачет.
(Игорь Губерман)

Подари мне тепло.
Наблюдение со стороны. Жаль, что Он не поймет истины ее намерений. Последний абзац очень эмоционален. И не только из-за междометий и восклицаний, но и какой посыл. А похожесть построения предложений, наоборот, усиливают глубину наростающего чувства.
Вот только шестое предложение - много союзов ...когда...как...который...

Не останавливайся
Движение - жизнь.
Какое оно бывает. Все расписано. И это было бы просто размышление как можно идти по пути, если бы не одна которкая строчка:
"Даже если я останусь далеко позади тебя"
В этой фразе, для меня, есть все и любовь, и преданность, и жертвенность.
И простое размышление преображается и наполняется иными красками.
Вот только усмутило одно слово "устремишься вниз" - мне кажется более удачно "сорваться" или похожие. А стремление вниз, которое мы не замечаем и забываем.
И еще...
"...пройдешься по зеленому лугу"
Учитывая одноименное произведение, для меня, это перекличка. Автор, как бы невзначай, говорит, что может быть и так.

Прочитала только три обращения. И как не странно, именно последнее ззацепило больше, так как не ожидаешь, когда ачинаешь читать того, какой вывод получился после прочтения. Даже название, это уже не призыв, а жертвование героини.

Xita, сколько же мыслей-алмазиков рождается в твоей голове!

Спасибо милый)) Буду ждать тебя еще тута

Мне кажется, что героиня кричит на протяжении всего обращения: Ты слышишь? - она пытается достучаться.
Понять. Понять, чтобы спокойно спать по ночам.
А возможно и для того, чтобы

Мир почему-то решил тебя недостаточным. Все, что бы ни было сделано тобой, этого всегда мало. Ты недостаточно стараешься, недостаточно преклоняешься или вовсе не желаешь сгибать спину. Ты недостаточно выделяешься, чтобы казаться заметным, недостаточно ходишь по земле, чтобы она могла почувствовать твое присутствие. Ты недостаточно играешь чужими душами, чтобы остальные могли увидеть твое могущество. Ты недостаточно много говоришь, чтобы попутный ветер не смог перекричать тебя. И наконец, недостаточно дышишь, чтобы мир не забыл, что ты все еще жив.

Я смотрю на тебя. Уже так долго смотрю, что, кажется, мои глаза горят от твоей недостаточности. Я задыхаюсь рядом с тобой, будто ты крадешь весь воздух. Я уже почти ничего не слышу от твоего пронзительного крика, взрывающего сознание. Я сбила ноги, идя по твоим следам, устала встречать по дороге те души, что ты исковеркал.

Отпусти меня. Ведь я и есть та недостаточность, которой не хватает другим людям, находящимся рядом с тобой. Отпусти меня. Я больше не могу быть той гонимой частью тебя, что наполняет воздух смыслом. Я устала идти по ступенькам твоей жизни, в которой для меня никогда не найдется места. Я обессилена. Стань наконец самим собой.

Отпусти меня от себя. Вырви с корнем все, что проросло и не желает погибать с наступлением осени наших отношений. Преврати меня в яд, что отравляет землю, на которой остаются твои глубокие следы. Отпусти, перешагни мое тело, ведь ты знаешь, что мир ошибается. И тогда у тебя будет абсолютно все. Кроме меня…

Все, что ей было нужно, это простое объятие. Ее плечи побледнели, требуя обратить на них внимание. Все ее тело стало безмолвным, будто она замерла в преддверии исступления. Даже шелковое платье перестало перешептываться с вечерним ветром. А черные кудри померкли в лучах заходящего солнца. Она стала такой маленькой, словно оказалась на островке средь огромного океана. Боялась ступить назад, боялась сделать шаг в сторону, чтобы случайно не провалиться в пологий склон, что скрывается под толщей обмана.

Она простила тебя, а ты этого не заметил. Вся ее сущность кричала: она забыла, что значит жить с обвинениями за пазухой. Что значит постоянно следить за твоими глазами, уличая во лжи.

Если бы ты знал, как мне хотелось в тот момент подойти к тебе и залепить пощечину, чтобы ты перестал игнорировать скрываемую в уголках ее рта улыбку. Тебе было так стыдно, что ты даже не осмеливался глядеть ей в лицо. И ты все упустил. Ты упустил даже то, как безмолвно она прошептала, что по-прежнему любит тебя. Ты упустил миг, когда блеск в глазах от солнца сменился сиянием радости прощения.

Она подарила самой себе надежду своим прощением. Но именно она смотрела, как ее надежда уходит вместе с тобой потому, что у тебя не хватило смелости оказаться оправданным. Вина стала для тебя наказанием, не имеющей никакого значения для той, которой осталось лишь перешептываться по ночам с твоим видением.