|
| Цитата дня |
Если фильм имеет успех, это бизнес. Если фильм не имеет успеха, это искусство.
(Карло Почти) |
|
|
|
Сын палача
|
|
| Треш-кин | Дата: Пятнашка, 19.10.2012, 11:03 | Сообщение # 1 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
| Кое какие обороты и идеи я взял из своих же рассказов.
Сын палача.
Палач Легис Тоул стоял возле плахи и смотрел на толпу. Площадь вокруг эшафота была полна народу, ведь казнили не какого-нибудь лиходея, а министра по внешним делам государства, Ростера Агора.
Как и положено при казнях знатных особ, на Легисе был алый плащ и черный, скрывающий лицо шлем в виде головы вепря. Руки палача покоились на эфесе двуручного меча, упирающегося острием в дощатый настил эшафота. Лучи восходящего над домами солнца отражались от серебристого лезвия, слегка разбавляя мрачную обстановку места казни.
Раньше Легис верил: отрубая головы преступникам, он совершал благое дело. Да, так было, но не теперь. Вот уже несколько месяцев, как в его душе поселилась уверенность: многие из тех, кого он лишал жизни, невиновны! Последнее время казни участились. Приходилось рубить головы чуть ли не каждый день. Но это не главное – приговоренные к смерти были сплошь изменники государства, шпионы и заговорщики. Многих Легис хорошо знал и не верил в их вину. Взять хотя бы Ростера Агора, ну какой он шпион?! Благодаря министру и его послам, которых он лично обучал тонкости дипломатии, война с южным государством не началась. Все знали, насколько Ростер предан Исходным землям и трону. Так как получилось, что суд признал его шпионом? Почему многие достойные люди вдруг оказались государственными преступниками?
Сомнение и совесть не лучшие качества для палача, но так уж получилось, что у Легиса Тоула они были. Это не мешало ему заниматься своим ремеслом, пока он знал: все, кого суд приговорил к смерти, действительно ее заслужили. Теперь же уверенность в их невиновности не давала покоя.
Как-то настоятель храма Трех Богов сказал, что ремесло палача благословенно, ведь они очищают мир от скверны, обрекая себя на всеобщее презрение. Их деяния и самопожертвование угодно Богам! Эти слова настоятеля запали Легису в душу. Они укрепили в нем уверенность в правильности выбора ремесла. Да, большинство людей его ненавидело, но палач давно с этим смирился.
Сейчас же приходилось мириться и с тем, что он отправляет на тот свет невиновных. Такие деяния уж точно не могут быть угодны Богам! Каждый раз, занося меч над шеей очередной жертвы, Легис сознавал: он шаг за шагом приближается к Великой Пустоте, куда попадают все грешники после смерти. Это было невыносимо!
Вчера вечером к нему домой приходила мать Ростера Агора. Едва увидев ее на пороге, палач догадался о цели ее визита: просьба о милосердии. Накануне казни часто приходят родственники или друзья тех, кому суждено расстаться с жизнью от его руки. Они предлагают деньги, лишь бы он лучше наточил меч и отрубил голову без показного промедления, которое так любит толпа. Последнее время Легис денег не брал, как не взял их и с матери Ростера, пообещав женщине, что смерть ее сына будет быстрой. Более для усмирения своей совести он сделать не мог.
Толпа зашумела и начала расступаться, образуя коридор по которому несколько законников вели Ростера Агора. Позади шел глашатай и служитель храма Трех Богов. На министре из всей одежды была только серая рубаха до колен. Легис отметил, что держался Ростер достойно. Не сутулился, голову не опускал, смотрел с вызовом, но в лице и движениях чувствовалось напряжение. Многие люди пытались держать себя в руках, но редко кому удавалось сохранять самообладание до конца. Палач очень надеялся, что Ростер выдержит последнее в жизни испытание.
Толпа шумела. Люди потрясали кулаками, плевались, лица искажала злоба. Их ненависть всегда была столь ярой, когда казнили государственного преступника.
«Глупцы! – с досадой думал Легис. – Тупое стадо, они даже не пытаются думать и сомневаться… а я в стократ хуже них!»
Палач увидел, что на широкий балкон ратуши вышел государь Таракот в окружении свиты. Он всегда присутствовал на казнях знатных людей, не отказывая себе в таком удовольствии. Государь был слабым во всех отношениях правителем. Тщедушный, с болезненным блеском в глазах и желтой, как старый пергамент кожей – он не мог унять дрожь в руках даже на людях. За пределами Исходных земель, называя имя Тракот, не забывали добавлять «трусливый». Государю всюду мерещились заговоры. Он не доверял никому, но это не мешало ему верить интриганам и клеветникам, которые пользовались его страхом в своих интересах. Лишь государыня Трейда могла успокоить сына и приструнить лжецов, но полгода назад она скончалась. Связь между этим печальным событием и участившимися казнями была очевидна для тех, кто не разучился разумно мыслить… для таких, как Легис.
Возле лестницы Ростер Агор остановился и один из законников подтолкнул его в спину. Процессия поднялась на эшафот. Выдержав небольшую паузу, глашатай начал зачитывать постановление суда. Толпа притихла. Четкий голос глашатая разлетался по площади, эхом отражался от стен домов и, без сомнения, достигал ушей государя:
- … на основании закона «Уголовно-судебного уложения Исходных земель», одобренного государем…
Люди знали каждое слово. За последнее время запомнили их наизусть. Менялись лишь имена и статус обвиняемых, но не текст в свитке глашатая.
Легис увидел, что Ростера бьет мелкая дрожь. Палач знал, скольких усилий стоит министру держаться и этот мандраж лишь мизерное проявление слабости. На его месте многие бы уже упали на колени и обливались слезами, или стояли с отрешенным видом, так как их разум смилостивился и вырвался из реальности. Ростер, без сомнения, человек сильный духом!
- …приговаривается к смерти через отсечение головы! – закончил глашатай и начал сворачивать свиток. – Прошу палача привести приговор в исполнение!
Над площадью царила тишина. Люди молчали в предвкушении привычного, но всегда волнующего зрелища. Законники подвели Ростера к плахе, поставили на колени и отошли.
«Держись! – молил Легис. – Осталось немного…»
Министр расправил плечи, глубоко вздохнул и положил голову на плаху, при этом он больше не дрожал, видимо вложив в последние мгновения жизни остатки силы воли.
Все ожидали, что палач медленно подойдет к жертве, поиграет мечем, вызывая в их душах трепет… Но произошло то, чего не ожидал и сам Легис: он подскочил к министру, резко взмахнул мечем, - отблеск солнца молнией метнулся вдоль лезвия – и с силой, на которую только был способен, отрубил Ростеру голову. Никто не догадывался, каким презрением искажено скрытое за шлемом лицо палача. Ненавистью к тем, кто обрекает на смерть невиновных. Презрением к самому себе.
Толпа издала единый шумный вдох. В этом звуке смешались разочарование и восхищение. Люди явно не такого зрелища ожидали, но теперь у них будут темы для пересудов. И главное: как отнесется государь к выходке палача?
Сообщение отредактировал Треш-кин - Субботтаж, 20.10.2012, 12:01 |
| |
| |
| Gita_Ogg | Дата: Пятнашка, 19.10.2012, 22:52 | Сообщение # 2 |
|
Неунывающий менестрель
Проверенный
Сообщений: 2832
Награды: 62
Репутация: 66
Статус: в реале
| Quote (Треш-кин) Теперь же уверенность в их невиновности не давало покоя.
не давала покоя
Quote (Треш-кин) приговаривается к смерти через лишение головы!
сугубо личное мнение: "смерти через отсечение головы" звучало бы куда лучше (а в средние века оно чаще так и звучало)
Здорово! Картинка очень яркая, даже мурашки пробегали по коже, злорадно цокая копытами. Единственное не поняла, почему рассказ называется "Сын палача"? Или это только начало и будет продолжение?
История только тогда ненапрасна, когда в неё верят.
|
| |
| |
| Редиска | Дата: Субботтаж, 20.10.2012, 01:00 | Сообщение # 3 |
 Активный
Проверенный
Сообщений: 253
Награды: 2
Репутация: 4
Статус: в реале
| Quote (Треш-кин) а министра по внешним делам государства Ростера Агора
Ростер Агор - так зовут жертву, а здесь получается название государства.
Quote (Треш-кин) Руки палача покоились на эфесе двуручного меча, острие которого упиралось в дощатый настил эшафота
Утверждение очевидного.
упиравшегося остриём гораздо компактней и читабельней.
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Субботтаж, 20.10.2012, 12:00 | Сообщение # 4 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
| Gita_Ogg, спасибо большое!
Ошибки исправил.
Quote (Gita_Ogg) "смерти через отсечение головы"
Да, так лучше. Изменил.
Quote (Gita_Ogg) Единственное не поняла, почему рассказ называется "Сын палача"? Или это только начало и будет продолжение?
Продолжение конечно будет.
Спасибо большое Редиска!
Quote (Редиска) Ростер Агор - так зовут жертву, а здесь получается название государства.
Да, косячок вышел.
Quote (Редиска) упиравшегося остриём гораздо компактней и читабельней.
Исправлю.
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Понеделка, 22.10.2012, 12:00 | Сообщение # 5 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
| Фарамора, сына Легиса Тоула тяготило то, как на него и на семилетнюю сестру Невею смотрели люди – не с прикрытой ненавистью, как на отца, но с осуждением, словно они виновны в том, что родились в семье палача. Он волновался за сестру. Сейчас от холодных взглядов людей Невея приходила в недоумение, но скоро это начнет и ее тяготить. Замкнется ли она в себе? Станет ли угрюмой, какой была покойная мать? Фарамор очень надеялся, что нет. Он мечтал о том, как когда-нибудь незримое клеймо «Дети палача» исчезнет; придет уважение или, по крайней мере, равнодушие. Как же ему хотелось в это верить. Да, в семнадцать лет, когда вся жизнь еще впереди, всегда надеешься на лучшее.
Фарамор любил отца и уважал выбор его ремесла, но в душе жалел, что тот не кузнец или, например, не сапожник. Конечно, своя выгода в должности палача была: он никогда не останется без работы. Помимо выплаты из казны, ему давали деньги близкие смертников. Да и продукты на купище палачу давали бесплатно, ведь взять с него деньги, значит обречь себя на проклятие – торговцы луди суеверные и старались судьбу не искушать. Выгода, несомненно, была, а для вдовца, у которого двое детей, это важно!
Фарамор не хотел наследовать ремесло отца и Легис Тоул был этому только рад. С его одобрения парень обучился грамоте и вот уже два года состоял в учениках у живущего по соседству алхимика – старику было все равно, чей он сын, да хоть самого хозяина Великой Пустоты.
Свое будущее в житейском плане Фарамор представлял вполне четко: выучиться и стать мастером, открыть алхимическую лавку с небольшой лабораторией - благо денег в семье на это хватало, жениться. Нормальное будущее, в котором, как он надеялся, отношение людей к нему изменится.
Строить планы легко, когда мир вокруг не претерпевает больших перемен, но как раз в последнее время жизнь в столице становилась другой. Фарамор видел в лицах людей тревогу. По улицам ходили усиленные патрули законников. Проводились ежедневные казни. После смерти государыни Трейды жизнь города менялась не в лучшую сторону.
А хуже всего было то, как изменился отец. За последнее время он будто бы выцвел, как упавший с ветки лист. Иногда Легис подолгу сидел без движения погруженный в свои мысли. Тогда Фарамор видел в его глазах тоску, которая временами перерастала в приступы гнева. Легис всегда сдерживался, но судя по напряженному лицу и сжатым до белизны в костяшках кулакам, давалось это ему с трудом. Конечно, обеспокоенный Фарамор не раз спрашивал, что его тревожит, но отец всегда отвечал что-то неопределенное и, взяв себя в руки, пытался улыбнуться. По всему было видно: не хотел, чтобы его тяжелые думы коснулись сознания сына.
Фарамор связывал состояние отца с участившимися казнями, но не понимал истинной причины. И раньше бывало у Легиса много работы. Год назад поймали целую ватагу разбойников, промышлявших грабежом в окрестных лесах. Тогда он рубил головы лиходеям каждый день в течение недели и выглядел довольным своим неблагодарным делом. Так чем же те казни отличались от нынешних?
Фарамор никогда не ходил смотреть на работу отца. Он не знал, что большинство преступников в последнее время обвинялись в государственной измене. Отец ничего не говорил, а с людьми парень почти не общался.
После казни министра Легис Тоул возвращался домой мрачный. Ему было страшно. То, как он отрубил голову Ростеру Агору, люди могли расценить по-разному. Кто-то решит, что это праведный гнев на изменника государства, из-за которого палач проявил несдержанность. Но найдутся и те, кто скажет: «Старина Легис пожалел предателя и шпиона!» Какой из этих вариантов выберет государь Таракот?
Прежде чем войти в дом, палач зашел в маленькую пристройку, которую в шутку называл «оружейная». На дощатой стене висел устрашающего вида огромный топор. Им Легис рубил головы тем, кто недостоин смерти от меча. Его широкое полукруглое лезвие у всех неизменно вызывало страх. В углу стоял грубый, словно сколоченный наспех сундук без замка. Легис сделал его сам, а плотник из него был неважный.
Палач положил в него шлем и плащ. Меч завернул в пропитанное жиром полотно и повесил на стену рядом с топором. Неожиданно у Легиса мелькнула мысль, что он больше никогда не прикоснется к этому оружию. По спине пробежал холодок. Руки затряслись, и палач сжал кулаки, чтобы унять дрожь. В побелевшем лице и широко открытых глазах отразился ужас. Легис вдруг подумал, что он никогда не ставил себя на место своих жертв. Никогда! Да, он мог представить их чувства. Но одно дело представлять, а другое испытывать этот всепоглощающий, пронзающий каждую частицу тела страх.
Палач долго стоял в оцепенении, глядя на завернутый в полотно меч. Сейчас он проклинал свое ремесло и жалел о слабости, которую проявил на сегодняшней казни.
«Прошу вас, Боги, - молил Легис, - пусть Таракот расценит мой поступок как праведный гнев на предателя!»
Он боялся не только за себя, но и за Невею и Фарамора. Что с ними станет, если его выходка на площади будет чревата последствиями?
Сообщение отредактировал Треш-кин - Вторка, 23.10.2012, 16:44 |
| |
| |
| Редиска | Дата: Вторка, 23.10.2012, 15:47 | Сообщение # 6 |
|
Активный
Проверенный
Сообщений: 253
Награды: 2
Репутация: 4
Статус: в реале
| Quote (Треш-кин) Сына Легиса Тоула Фарамора
Опять таже бодяга.
Фарамора сына Тоула
Quote (Треш-кин) и его семилетнюю сестру
Лишнее. Из контекста и так понятно, что это его сестра
Quote (Треш-кин) но с осуждением,
Обычно в таких случаях после запятой пишется а
Quote (Треш-кин) Фарамор ни хотел наследовать ремесло
не хотел.
Quote (Треш-кин) По улицам ходили усиленные патрули законников.
Кто такие и чем отличаются от обычных стражников?
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Вторка, 23.10.2012, 16:41 | Сообщение # 7 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
| Quote (Редиска) По улицам ходили усиленные патрули законников.
Кто такие и чем отличаются от обычных стражников?
Ничем. Тоже люди которые следят за порядком. Следят за соблюдением законов. Почему бы им не быть законниками. На диком западе были законники.
Ошибки буду исправлять!
Спасибо Редиска!
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Вторка, 23.10.2012, 16:46 | Сообщение # 8 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
|
Фарамор еще никогда не видел отца таким изможденным. Словно сегодняшняя казнь вытянула из него все силы. Глаза болезненно блестели. Под ними расплывались темные круги. Казалось, морщины на волевом, землистого цвета лице стали глубже. Подернутые сединой волосы слиплись от пота. В поникших плечах чувствовалась обреченность.
Невея, смеясь, подбежала к отцу. Она всегда радовалась, когда его встречала, даже если он уходил ненадолго. На мгновение Фарамор позавидовал сестре, ее детской непосредственности. Девочка не замечала состояние отца.
Легис подхватил дочку и поцеловал в щеку. Проявление нежности он мог себе позволить только дома. На людях же палач должен быть всегда грозный, словно само олицетворение суровости – так оговорено в ремесленном контракте. В нем описано много условий, которые приходилось соблюдать. Нарушить одно из них, значит недополучить жалование. Но с Легисом такого еще не случалось.
Он поставил Невею на пол, подошел к сыну и произнес:
- Мне надо с тобой поговорить.
Фарамору не понравились проскользнувшие в его голосе интонации. Слишком серьезные. До ужаса серьезные!
- Конечно, отец, - ответил он.
Отец и сын сидели за столом, на который сквозь небольшое оконце падали лучи полуденного солнца. Снаружи доносились обычные звуки города: далекие выкрики зазывал на купище, цокот копыт и сук колес по мостовой от проезжавших мимо повозок. Звон наковальни из кузницы в конце улицы. Все было так мирно и обыденно, что Фарамору казалась рассказанная отцом правда дурным сном. Ему не хотелось верить в казни невиновных людей, в то, что отец изо дня в день вынужден бороться с самим собой. Верить не хотелось, но наполненные болью глаза отца были лучшим доказательством его слов.
- Сегодня я сделал ошибку, - сказал Легис. – Возможно самую большую ошибку в своей жизни! Моя несдержанность может дорого обойтись для меня тебя и Невеи, - он посмотрел на дверной проем в спальню, из которой доносился тихий голос разговаривающей с куклой дочери. – Боги, как бы я хотел, чтобы время повернулось вспять!
- Может, все не так плохо, как ты думаешь? – с надеждой спросил Фарамор. – Ведь еще неизвестно, как Таракот расценит твой поступок?
Легис посмотрел на сына так, словно видел его в последний раз. Буд-то бы перед долгим расставанием пытаясь запомнить каждую черту лица, чтобы через долгие годы его образ был так же четок в сознании как сейчас. Вот только этих долгих лет могло и не быть! Он смотрел в серые глаза сына, в узкое скуластое лицо обрамленное черными прямыми волосами, на густые, сросшиеся на переносице брови.
«Сможет ли Фарамор постоять за себя и Невею если меня не станет? - думал Легис. – А может, он прав и я зря беспокоюсь?»
Но его предчувствие говорило об обратном.
- Будем надеяться на лучшее! – сказал он. – Должно быть, я просто устал и завтра мои опасения покажутся глупыми. В конце концов, я верой и правдой служил государству и на мою несдержанность на сегодняшней казне Таракот скорее всего не обратил внимания… Кто я такой, чтобы сам государь Исходных земель обращал на меня внимание?!
Через час после этого разговора к ним в дом пришли законники и забрали Легиса Тоула. Они не удосужились объяснить причину задержания. Прежде чем его вывели за порог, палач оглянулся и посмотрел на своих детей. Сын стоял с поникшими плечами и отчаянием в глазах. К нему жалась перепуганная Невея. Теперь Легис был уверен, что больше их не увидит.
|
| |
| |
| Adalin | Дата: Вторка, 18.12.2012, 14:37 | Сообщение # 9 |
|
Кукольный мир
Проверенный
Сообщений: 2424
Награды: 52
Репутация: 58
Статус: в реале
| Ну, ошибки я выискивать не стала, так как текст вычитан довольно хорошо и я нашла всего лишь пару опечаток) А может, просто зачиталась и уже не хотелось отвлекаться) В этой работе даже с описаниями (по крайней мере пока что) все в порядке и нигде ничего не хочется добавлять: все в нужную меру. Единственный момент – мне не хватило картинки в доме палача, вот как-то остался он для меня загадкой. Хотелось бы здесь побольше мелких деталей и подробностей. А в остальном – все хорошо.
Сюжет мне однозначно (я бы даже сказала – само собой разумеющееся) интересен – ну, во первых потому что это часть Дары (пусть и полностью самостоятельная, но все же), а во вторых – палачи и казни это всегда интересно. Так что и здесь я однозначно буду продолжать читать и смотреть, что же автор приготовит дальше.
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Средище, 19.12.2012, 09:54 | Сообщение # 10 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
| Adalin, огромное спасибо! 
Quote (Adalin) Единственный момент – мне не хватило картинки в доме палача,
У меня там будет более подробное описание, когда Фарамор будет с домом прощаться.
Quote (Adalin) а во вторых – палачи и казни это всегда интересно.
Согласен.
Я "Сын палача" уже четыре а.л. написал. Получилось намного динамичней Дары. Темное фэнтези выходит. Будет много боев, нежити, нечисти и прочего.
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Средище, 19.12.2012, 09:55 | Сообщение # 11 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
|
Фарамор и Невея до темноты простояли возле Дома Закона, пытаясь хоть что-то разузнать про отца. Охраняющие вход в здание стражники на вопросы не отвечали. Равнодушие на их лицах иногда сменялось раздражением, когда уставшая Невея начинала плакать. Новая смена стражников и вовсе прогнала детей.
Они возвращались домой. Темноту улицы разбавлял теплый уютный свет из окон домов. Вдалеке пьяный голос горланил песню, ему вторил еще более далекий собачий лай.
- Фар, а папа завтра придет? – крепко сжимая руку брата, спросила Невея. Ее лицо было чумазым из-за осевшей на кожу пыли. Светлые волнистые волосы, которые она всегда тщательно расчесывала, выглядели растрепанными. – Папа ведь придет завтра, правда?
Фарамору очень хотелось сказать «да», чтобы успокоить сестру. Он уже хотел так и сделать, но в последний миг передумал и ответил:
- Я… я не знаю.
- Почему его вообще посадили в Дом Закона? – в голосе девочки снова появились плаксивые нотки. Она задавала этот вопрос брату уже десятки раз.
Сейчас Фарамору хотелось, чтобы Невея была старше и понимала больше. Он не желал слышать эти вопросы, которые причиняли боль.
- Я не знаю, - стараясь говорить спокойно, ответил он.
В эту ночь Фарамор не спал. Ходил из угла в угол, не находя себе места. Иногда подходил к окну и вглядывался в погруженную в темноту улицу, словно ожидая увидеть на подворье силуэт отца. Лишь под утро, когда усталость полностью затуманила разум, он сел в кресло возле тлеющего очага и задремал.
Его разбудил стук в дверь – громкий, нетерпеливый, заставивший Фарамора вскрикнуть при пробуждении. Ноги затекли, но он все же быстро подошел и открыл дверь. В переднюю ввалились двое законников. Их взгляды не предвещали ничего хорошего.
- Твой отец, парень, обвиняется в участии в заговоре против государя! – резко, с металлом в голосе сказал один из них.
Внутри у Фарамора все похолодело. Внизу живота появилась тяжесть. Слова законника врезались в сознание как таран в ворота осажденной крепости, разнося их в щепки.
- Но… но, как же суд? – в голосе пересохло, и голос Фарамора походил на кряхтение старика.
- Суд уже состоялся. Твой отец полностью признал свою вину, и сегодня в полдень ему отрубят голову!
- Нет! – чувствуя, как тело наполняется слабостью, выдохнул Фарамор.
- Вам с сестрой разрешено присутствовать на казни, - без единого намека на сочувствие продолжал законник. – После чего вы должны навсегда покинуть город. По закону вам разрешается взять с собой столько добра, сколько сможете унести… Кроме денег и драгоценностей.
В дверном проеме спальни появилась заспанная Невея. При виде законников ее глаза округлились. В синих радужках отразился падающий из окна свет.
- Фар, что случилось? – ее голос дрожал.
«Что… что ей ответить?! Что?» - разум Фарамора стонал в поисках ответа.
- Твой папаша сегодня лишится головы, малышка, - ухмыляясь, сказал законник, чем заслужил осуждающего взгляда своего товарища, по всей видимости, имевшего совесть.
Фарамор упал на колени и закрыл лицо ладонями, не желая видеть реакцию сестры на эти слова. Он беззвучно зарыдал, изо всех сил подавляя рвущийся из легких крик. Юноша проклинал себя за эту слабость, но ничего не мог поделать. Мир рухнул. Прошлое и будущее затягивала мгла, оставляя лишь этот наполненный болью островок настоящего.
Вдруг он почувствовал на голове мягкую ладонь сестры. Невея погладила его, пытаясь успокоить. Фарамор подумал, что она сильная, гораздо сильнее него. Ему надо взять себя в руки! Надо!..
Он медленно поднялся с колен и как можно тверже посмотрел в глаза законнику.
- Кто будет его палачом?
- Гейдер. Тот молодой ублюдок, тюремщик. Его назначили на место вашего отца.
Под присмотром законников Фарамор собирал вещи. Невея сидела на лавке возле окна, крепко прижимая к себе куклу. Глаза девочки блестели от слез, но она упорно держалась, чтобы не зареветь.
Фарамор набил полную сумку припасов; в мешок положил одежду и кухонную утварь. Он ходил по дому, все еще не веря, что покидает его навсегда. Сознание не желало это воспринимать. Казалось, сейчас в дверях появится отец, улыбнется и скажет, что произошла чудовищная ошибка, но теперь все в порядке!
Один из законников нетерпеливо ходил за юношей и смотрел, как бы парень не умыкнул какую-нибудь ценную вещичку. Второй – с безразличным видом сидел в кресле и курил трубку.
Фарамор не знал, что еще взять. Его мысли путались. Он брал предметы, крутил их в руках и клал обратно. Смотрел на увешанные полинялыми гобеленами стены, прикасался к мебели. Юноша неосознанно тянул время, пытаясь впитать в себя частицу души родного дома; то, что нельзя забрать с собой, но можно сохранить в воспоминаниях. Фарамор чувствовал жгучую тоску, боль из-за несправедливости происходящего. Он не был готов к таким испытаниям. Нет, к такому нельзя быть готовым! Что теперь станет с ним и Невеей?
«Отец!»
К горлу подкатил комок. Мышцы на лице дрогнули.
- Давай, поторапливайся! – резко сказал законник.
Фарамор глубоко вздохнул, втягивая в легкие запахи пепла из очага, меда, старого дерева и пыльных половиц. Запахи родного дома.
На улице было тепло, но Фарамор и Невея надели зеленые осенние плащи. Выйдя за порог, юноша повернулся и низко поклонился. Девочка, не раздумывая, последовала его примеру. Она не выпускала из рук куклу – тряпичного человечка набитого опилками, которого звала Хитрец Хет. Фарамор только сейчас понял, что с тех пор, как Невея услышала слова законника: «Твой папаша сегодня лишится головы, малышка!», она не произнесла ни слова.
Юноша взвалил на плечо связанные вместе суму и мешок, взял сестру за руку и сказал:
- Сейчас нам надо найти нового палача Гейдера.
Невея никак не отреагировала на его слова. В глазах девочки появилась странная пустота, словно ее сознание отстранилось от окружающего мира.
Как найти дом Гейдера подсказал нищий старик, просящий милостыню на углу улицы.
- Зачем вам, детишки, понадобился этот ублюдок? – прокряхтел он
- Гейдер теперь новый палач, - сказал Фарамор. – И нам… - юноша покосился на сестру и решил не объяснять причину поиска. – Спасибо, нам пора.
- О, Хозяин Пустоты, - вздохнул старик. – Куда катится мир?.. Куда катится…
Открыв дверь, Гейдер несколько секунд разглядывал юношу и девочку маленькими поросячьими глазками, затем ухмыльнулся и произнес:
- А, я знаю, кто вы. Дети старины Легиса Тоула! Догадываюсь, зачем вы пришли.
От Гейдера воняло потом. Красное одутловатое лицо напоминало морду борова. Губы щерились в убогом подобии улыбки, обнажая гнилые зубы. Некогда белую рубаху покрывали серые жирные разводы.
- Мы пришли просить о милосердии, - чувствуя отвращение, сказал Фарамор.
Он расстегнул верхнюю пуговицу плаща, запустил руку за пазуху и сорвал с шеи серебряный медальон – единственную ценность, упущенную из вида бдительным законником. Юноша протянул медальон и произнес слова, которые множество раз говорили его отцу:
- Прошу вас лучше наточить топор и сделать все быстро!
Фарамор не питал иллюзий насчет оружия, которым лишат жизни отца. Конечно топор! Таким, как он, не рубят голову мечом. Но это мало волновало юношу.
Гейдер принял медальон, повертел в руках и пожал плечами.
- Конечно… Мне же не трудно, - согласился он. – Ваш отец даже ничего не почувствует! Р...раз, - с его губ слетела слюна, - и он уже в чертогах Трех Богов! Сделаю, как надо!
|
| |
| |
| Adalin | Дата: Понеделка, 24.12.2012, 15:11 | Сообщение # 12 |
|
Кукольный мир
Проверенный
Сообщений: 2424
Награды: 52
Репутация: 58
Статус: в реале
| Цитата (Треш-кин) Они возвращались домой. Темноту улицы разбавлял теплый уютный свет из окон домов.
Повтор "домов" - во втором случае можно спокойно опустить.
Цитата (Треш-кин) - Я не знаю, - стараясь говорить спокойно, ответил он.
А здесь мне не хватило эмоций детей. Хотелось бы увидеть побольше переживаний, может, какой-то путаницы в мыслях или шока - что-то такое.
Цитата (Треш-кин) в сознание как таран в ворота осажденной крепости,
Зпт перед "как"
С каждой частью я все больше и больше начинаю переживать за Фарамора... Мне нравится эта работа, она уже успела меня затянуть и хочется читать дальше)
Ох, чувсвтую я, что ребята еще натерпятся в этой жизни... Что ж, буду с нетерпением ждать продолжения)
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Вторка, 25.12.2012, 09:35 | Сообщение # 13 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (Adalin) - Я не знаю, - стараясь говорить спокойно, ответил он.
А здесь мне не хватило эмоций детей.
Да, здесь я полностью согласен. Добавлю эмоций.
Ошибки исправлю!
Цитата (Adalin) С каждой частью я все больше и больше начинаю переживать за Фарамора...
Фарамор будет полным злодеем. Просто абсолютным злодеем. А вот Невея наоборот.
В отличие от "Дары" здесь будет много кошмарных событий. Это получается темное фэнтези.
Спасибо огромное Adalin! 
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Вторка, 25.12.2012, 10:00 | Сообщение # 14 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
| Фарамор оставил Невею и вещи рядом с городскими воротами. Здесь находился пост стражников и казарма, так что девочке ничего не угрожало. Вид у Невеи был отрешенный, но на наказание брата никуда не уходить она понимающе кивнула.
Юноше меньше всего на свете хотелось идти на казнь, но он чувствовал, что должен… Обязан быть на площади. Словно его присутствие поддержит отца в последние минуты жизни.
Фарамор шел по улице, надвинув капюшон на голову и опустив лицо. Он не хотел, чтобы его кто-нибудь узнал, но юноше все равно казалось, что идущие рядом с ним на площадь люди смотрят только на него. Фарамор чувствовал страх и обреченность, будто бы он сам скоро лишится жизни.
Народу на площади собралось больше, чем на коронации государя. Еще бы, глашатаи все утро ходили по улицам города, объявляя, что сегодня состоится казнь бывшего палача. Люди не могли отказать себе в удовольствии увидеть, как отрубят голову тому, кто сам многие годы заносил топор или меч над головами других. Это целое событие, которое еще долго будет обсуждаться.
Фарамор не стал пробираться сквозь толпу. Он поднялся на мраморную лестницу храма Трех Богов на краю площади. Отсюда хорошо был виден эшафот. Сжимая древко огромного топора, возле плахи расхаживал новоявленный палач Гейдер. На нем был черный плащ с откинутым за спину остроконечным капюшоном. Волосы прямыми светлыми патлами обрамляли пухлое лицо. Он крутил головой, разглядывая шумевшую внизу толпу, и походил на стервятника, выискивающего, чем бы поживиться.
Государь Таракот со своей свитой уже находился на балконе ратуши. С такого расстояния Фарамор не видел выражение его лица, но юноше казалось, что тот улыбался. Драгоценные каменья в высокой короне Таракота мерцали в лучах полуденного солнца. Приближенные государя стояли неподвижно и в своих белых парадных мундирах выглядели как мраморные статуи.
По толпе прокатился шум, словно порыв ветра ворвался в чащу лиственного леса. Сердце Фарамора бешено заколотилось, расценив всеобщее волнение правильно: к эшафоту вели Легиса Тоула. Неожиданно юноше захотелось сбежать по лестнице и помчаться прочь от этой площади - не оборачиваясь и не думая, что там сейчас произойдет. Это же глупо стоять и добровольно смотреть на казнь собственного отца! Зачем истязать себя таким зрелищем? Мало ли страданий еще суждено испытать, когда они с сестрой покинут город на произвол судьбы?! К чему все это, ведь отцу не станет легче от его присутствия?
Фарамор тряхнул головой, изгоняя из сознания непозволительные мысли. Он глубоко вдохнул и выдохнул, издав сквозь стиснутые зубы протяжный стон. Ему стала стыдно за проявленную слабость. Сжав кулаки и, не отводя взгляда, юноша смотрел, как на эшафот в сопровождении законников поднимается отец. В белой длинной рубахе фигура Легиса Тоула четко выделялась в общей темной людской массе.
Из толпы сквозь неровный гул до Фарамора доносились разноголосые выкрики:
- …Поделом!.. Теперь он узнает, каково это... Хозяин Пустоты заждался его!.. Жаль, что у него одна голова!.. Мерзкий убийца!..
Эти выкрики врезались в разум юноши, как осколки стекла в кровоточащую рану, вызывая нестерпимую боль. Он морщился, вздрагивал, но не отрывал влажных из-за проступивших слез глаз от эшафота.
Легис Тоул изо всех сил старался унять дрожь. Он не хотел в последние минуты жизни выглядеть как сломленное тяжелым роком ничтожество. Бывший палач и сам не знал, почему для него это так важно. Он ведь не аристократ, чтобы защищать честь своей голубой крови. Его никто не осудит за слабость. Как бы то ни было, но Легис Тоул держался и сейчас его самообладанию могли бы позавидовать многие лишенные жизни от его руки аристократы. Возможно, так он хотел хотя бы в последние минуты жизни внушить людям уважение к себе.
Легис боялся, но это не был тот обволакивающий все естество ужас, какой он ожидал. Его сейчас больше волновало, что станет с Фарамором и Невеей, а не собственная смерть. А еще бывший палач надеялся на милость Богов. Простят ли они его грехи? Заберут ли в свои небесные чертоги, где его будет ждать жена и предки? Легису ничего не оставалось, как верить в это.
Слова глашатая в голове Легиса сливались в монотонный гул. Он даже не заметил, как тот закончил зачитывать текст из свитка. Сильные руки законников подхватили его под локти и повели к плахе.
«Вот и все! Вот и все! – в такт биению сердца вспыхивало в сознании. – Вот и все!»
Легиса поставили на колени. Он почувствовал, как внизу живота зарождается холод. Его ледяные щупальца поползли вверх, обжигая каждую частицу тела. Разум был ясным как никогда. Мозг не желал проявить милосердие и погрузиться в безумное безразличие.
Бывший палач закрыл глаза и медленно склонил голову на плаху. Он слышал скрип дощатого настила от приближающихся шагов Гейдера, слышал дыхание толпы. В темноте сознания мелькали образы из прошлого – лица родителей, улыбка жены, Фарамор, Невея…
Гейдер закряхтел, занося топор.
- Я люблю вас! – беззвучно прошептали губы Легиса. – Я…
Фарамор видел, как лезвие топора вонзилось в спину отца. Он буквально услышал звук разрываемой плоти и хруст костей. Глаза юноши округлились от ужаса.
Толпа взревела, словно обезумев, глядя, как Легис выгнулся дугой из-за невыносимой боли. Государь Таракот вскочил со своего ложа и прильнул к перилам балкона. В его глазах горело восхищение.
Гейдер выдернул топор из спины Легиса и, покрутив оружие в руках, медленно занес его для нового удара. Дрожащее от возбуждения лицо нового палача кривилось в безумной гримасе. Второй удар пришелся точно по шее, оборвав страдания Легиса.
Фарамор больше не мог смотреть. Он зажмурил глаза, попятился на вмиг ослабевших ногах и уперся в закрытые ворота храма. К горлу подступила тошнота. Юноша резко согнулся, словно получив удар в живот, и его вырвало. В голове стоял гул, буквально разрывавший череп изнутри. Фарамор вытер рукавом сползающую с губ слюну, выпрямился и открыл слезящиеся глаза.
- Будьте вы все прокляты! – прошептал он. Его голос походил на шипение змеи. – Будьте вы все прокляты!
Ногти в крепко сжатых кулаках до крови вонзались в кожу, но Фарамор не чувствовал боли.
Юноша слышал, как за спиной продолжала шуметь толпа. Перед глазами стоял жуткий образ выгнувшегося в мучениях отца, в спине которого глубоко засело лезвие топора. Душу Фарамора раздирала злость. Гнев на жирную тварь по имени Гейдер, на Таракота и его свиту, на весь этот проклятый город! Никогда еще юноша не испытывал столь острых, застилающих тьмой сознание, чувств. Злость подбиралась к черте, за которой начиналась ярость.
Фарамор остановился, вытер рукавом выступивший на лбу холодный пот и оглянулся. В конце улицы с площади шли люди. Некоторые из них, отчаянно жестикулируя, обсуждали только что увиденную казнь. В их лицах было возбуждение.
У юноши перехватило дыхание от презрения к этим людям – жгучее, всепоглощающее. Он желал им смерти, хотел смотреть, как каждый из них будет корчиться в агонии. В Фараморе менялось все его естество, ломалась преграда оберегающая душу отчего-то холодного, липкого, страшного. Это темное нечто цеплялось острыми когтями за разум, пытаясь полностью подчинить его себе.
Фарамор с трудом отвел взгляд от людского потока и пошел дальше, в сторону городских ворот, где его ждала Невея.
|
| |
| |
| Adalin | Дата: Средище, 02.01.2013, 15:03 | Сообщение # 15 |
|
Кукольный мир
Проверенный
Сообщений: 2424
Награды: 52
Репутация: 58
Статус: в реале
| Цитата (Треш-кин) топор или меч
вот еще в прошлом отрывке хотела спросить, объясните мне, как простому смертному, что все-таки лучше для казни?
Цитата (Треш-кин) Фарамор тряхнул головой, изгоняя из сознания непозволительные мысли.
лучше вырезать "из сознания" - оно здесь кажется лишним и без него проще читается.
Цитата (Треш-кин) Легис Тоул держался и сейчас его самообладанию могли бы
Если не ошибаюсь перед "и" зпт
Цитата (Треш-кин) душу отчего-то холодного, липкого, страшного.
"от чего-то" - раздельно в данном случае.
Захватывающий отрывок! А момент с казнью оказался неожаднным. Жаль отца Фарамора... Кажется, я теперь реально надеюсь, что он всем этим гадам отомстит)
Буду ждать продолжения)
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Вторка, 15.01.2013, 09:24 | Сообщение # 16 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (Adalin) топор или меч
вот еще в прошлом отрывке хотела спросить, объясните мне, как простому смертному, что все-таки лучше для казни?
Топор для обычных людей, а меч для аристократов. Не знаю было ли так на самом деле, но у меня так.
Цитата (Adalin) лучше вырезать "из сознания" - оно здесь кажется лишним и без него проще читается.
Вы правы, заменю.
Со всеми замечаниями согласен. Буду исправлять.
Цитата (Adalin) Кажется, я теперь реально надеюсь, что он всем этим гадам отомстит)
Он скоро про месть забудет. Это станет лишь поводом поддерживать свой гнев. Вообще, Фарамор будет героем отрицательным.
Спасибо огромное Adalin! У меня написано уже половина романа.
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Вторка, 15.01.2013, 09:26 | Сообщение # 17 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
|
Девочка сидела на мешке с вещами и прижимала к груди Хитреца Хета. Она задумчиво перебирала пальцами его рыжие, сшитые из тряпичных лоскутков волосы. Невея представляла, что плывет по тихой, окутанной туманом реке. Она сидела в лодке, а медленное течение тянуло ее сквозь клубящуюся белесую мглу. Невея была рада, что не видит берегов, ведь на них находилось нечто страшное. Она это знала. Спокойствие только здесь, на середине реки. Туман скрывал все, что не хотелось видеть. Ей нравилось плыть и плыть и ни о чем не думать…
- Невея.
… Лодка наткнулась на какую-то подводную корягу…
- Невея!
Девочка встрепенулась и посмотрела на брата.
- Вставай, нам пора уходить.
Фарамор взял ее за руку и помог подняться, потом взвалил мешок и суму на плечо. Затемненное капюшоном лицо юноши было злым. Это напугало Невею, но она не стала задавать вопросы. Ей не хотелось знать.
«На берегу находится нечто страшное!»
Она понимала, куда ходил брат, оставив ее здесь, вот только едва сознание начинало погружаться в эти мысли, перед глазами снова появлялась затянутая туманом река.
Фарамор и Невея вышли из городских ворот и прошли по широкому откидному мосту через наполненный вонючей водой ров. Впереди лежала пыльная уходящая вдаль и упирающаяся в тонкую темную полосу леса дорога. Вокруг были разбросаны фермы, вспаханные поля, загоны.
Злость в Фараморе притихла, сменившись полным отчаянием. Он не знал куда идти. У них не было родных, к которым можно податься. Впереди ждала пугающая неизвестность. Юноша глубоко вздохнул, откинул с головы капюшон и, держа за руку сестренку, ступил в мягкую пыль дороги.
До леса они добрались к вечеру. Красные закатные лучи солнца пробивались сквозь хитросплетение ветвей. Они отбрасывали на вспоротую корнями землю и кряжистые стволы причудливые тени.
Вдалеке слышался стук топоров лесорубов. Скоро они закончат работу и отправятся в лагерь на ночевку. Фарамор не решился попроситься на ночлег к их кострам, ведь кто-то из них мог узнать в них детей бывшего палача, а это могло быть опасно.
Они расположились на опушке, недалеко от дороги. Фарамор собрал хворост и разжег костер. Ужинали, когда лес полностью погрузился в темноту. Языки пламени лизали дрова, потрескивали угли. Невдалеке размеренно ухал филин. Невея, закутавшись в плащ, сидела на куче хвороста. Ее ладони обнимали глиняную кружку с заваренным травяным сбором, из которой поднимался ароматный пар. На коленях девочки лежал Хитрец Хет. Черные пуговичные глаза куклы отражали свет костра и казались живыми. Ее вышитая красной нитью широкая улыбка, будто бы подбадривала, говорила, что не надо отчаиваться.
Сейчас Фарамор был согласен с улыбкой Хитреца Хета - унывать не стоит! Ради Невеи он изгонит из сердца отчаяние, но только не злость! О, нет, это чувство он сохранит, и будет лелеять. Забыть про ненависть к людям из столицы, значит предать память отца!
Юноша поднялся с ложа из веток и вышел на опушку. Отсюда отчетливо был виден город. Он выделялся в темноте мерцающими огоньками окон на башнях, блуждающими яркими точками факелов в руках стражников на стенах. Город окутывало покрывало звездного неба. Великий Алтарвир, столица Исходных земель, которую еще вчера Фарамор любил, а сейчас ненавидел.
Юноша не заметил, как к нему подошла Невея. Постояв рядом с братом, девочка взяла его за руку. Она тоже смотрела на огни города и в ее глазах стояла тоска.
- Ты так и будешь молчать? – спросил Фарамор.
- Нет, - еле слышно произнесла Невея. – Папа умер? – это прозвучало как утверждение, а не вопрос и голос девочки был спокоен.
Фарамор кивнул. Невея не видела в темноте этого жеста брата, но почувствовала, как напряглась его рука. Ей представилась лодка изменившая направление в сторону берега, ветер всколыхнул туманную дымку. Невея почувствовала страх, но ненадолго. Течение подхватило лодку, и она снова поплыла по безопасной середине реки.
На одной из ферм тоскливо завывала собака. Фарамору не понравился этот звук. Он был словно апофеоз сегодняшнего дня, как неутешительный итог.
- Куда мы завтра пойдем, Фар? – спросила Невея.
Юноша пожал плечами.
- Я не знаю, - честно ответил он. – Но, мы ведь что-нибудь придумаем, правда? Будь уверена, мы не пропадем, - Фарамор старался, чтобы голос звучал бодро.
Природа словно решила поддержать изгнанников и подарила теплую безветренную ночь. Невея, закутавшись в плащ и одеяло, уснула быстро. Ее белокурая голова покоилась на мягкой кукле. Фарамор же долго сидел возле костра, время от времени подкармливая огонь ветками. Юноша не впервые проводил ночь в лесу. До смерти матери они с отцом часто ходили на охоту на пару дней. Конечно, лес не был для него чем-то привычным, но он его не пугал.
Рядом с юношей лежал нож с красивой костяной рукояткой. Отец купил его у торговца с севера и подарил сыну на пятнадцатилетие. На лезвии оружия были вытравлена руническая вязь – как уверял торговец, это заклятие от затупления лезвия. У северян ложь являлась страшным грехом, и не верить в слова торговца оснований не было, и, как выяснилось, нож действительно не тупился. Фарамор не думал, что здесь, возле самой кромки леса, стоит опасаться диких зверей, но с оружием под рукой было спокойнее. Около полуночи юноша свернулся калачиком на куче хвороста, закутался в плащ и закрыл глаза.
Ему приснилась казнь, но сознание, словно решив увеличить ужас кошмара, прибавила новые подробности. Рембар, на жирном лице которого было сморщенное рыло хряка, а между губ пробивались клыки, бил топором по спине отца. Он выдергивал оружие из раны, и с изогнутого лезвия веером разлеталась кровь. Рембар хрюкал от удовольствия – в его черных маслянистых глазах вспыхивали искры безумия, - и снова бил отца по спине. Неожиданно лицо палача начало меняться. Оно худело, обретая резкие сухие черты. Багровая кожа становилась болезненно желтой. Светлые волосы вздыбились вверх, превращаясь в высокую, сверкающую каменьями корону. Теперь это был Таракот. Государь кривил тонкие губы в страшном подобии улыбки, продолжая заносить и опускать топор на спину отца, в сплошное кровавое месиво из которого торчали обломки костей. Вокруг из кромешной тьмы за этим действом наблюдало тысячи глаз. В них было восхищение.
Веки Фарамора вздрагивали, лицо морщилось во сне, на лбу выступил холодный пот. Юноша несколько раз судорожно вздохнул, словно ему не хватало воздуха, и скоро признаки тревоги на лице сгладились. Кошмар прекратился.
|
| |
| |
| Otrajenie | Дата: Вторка, 15.01.2013, 15:42 | Сообщение # 18 |
 гостья из Зазеркалья
Проверенный
Сообщений: 471
Награды: 8
Репутация: 8
Статус: в реале
| Цитата Здесь находился пост стражников и казарма
находились?
Цитата но на наказание брата никуда не уходить
наверное, лучше будет "на наказ", слово "наказание" все-таки имеет другой смысл
Цитата Фарамор чувствовал страх и обреченность, будто бы он сам скоро лишится жизни.
Предложу как вариант: "будто это он скоро лишится жизни", или как-то так. В общем, сместить акцент с того, что юноше так страшно, будто его ждет смерть, на то, что ему так страшно, словно это ему, а его не отцу скоро умирать.
Цитата многие лишенные жизни от его руки аристократы
"Лишившиеся от его руки", "или лишенные им жизни"
Цитата выгнулся дугой из-за невыносимой боли
может, лучше "от" вместо "из-за"? От боли - более естественно, чем из-за боли, когда речь идет не о причинно-следственной связи (вроде: не мог идти из-за боли в ноге), а о бессознательной реакции.
Цитата
Государь Таракот вскочил со своего ложа и прильнул к перилам балкона. В его глазах горело восхищение.
Вот как хотите, а мне непонятно, почему восхищение. Чем или кем? Вот восторг - да. Королю нравится видеть казнь, страдания жертвы, глумление над ней палача.
Цитата Топор для обычных людей, а меч для аристократов. Не знаю было ли так на самом деле, но у меня так.
Кажется, в реальном средневековье обезглавливали именно аристократов, простолюдинов чаще всего вешали, хотя, бывало, четвертовали, колесовали и так далее. А лишение головы почиталось смертью благородной. Но мне нравится авторская идея с мечом-топором. Вроде как врагу, с которым сражаются, признавая равным - смерть от боевого оружия, а тому, с кем сражаться неприлично, простолюдину, топор.
Еще в самом начале немного удивила осведомленность палача о государственных делах: его рассуждения о достижениях министра и его дипломатах, да еще знание того, что тот обучал их лично. Впрочем, не отрицаю такую возможность, все же слухами земля полнится)))
В целом впечатление очень положительное, достаточно увлекательно и легко читается. Жду продолжения.
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Вторка, 15.01.2013, 17:06 | Сообщение # 19 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
| Цитата (Otrajenie)
Государь Таракот вскочил со своего ложа и прильнул к перилам балкона. В его глазах горело восхищение.
Вот как хотите, а мне непонятно, почему восхищение. Чем или кем? Вот восторг - да.
Здесь вы абсолютно правы. Заменю на "Восторг".
Цитата (Otrajenie) выгнулся дугой из-за невыносимой боли
может, лучше "от" вместо "из-за"? От боли - более естественно,
Тоже согласен. Буду менять на "от".
Цитата (Otrajenie) "Лишившиеся от его руки", "или лишенные им жизни"
Хорошее замечание. Исправлю.
Цитата (Otrajenie) наверное, лучше будет "на наказ",
Изменю.
Все замечания очень правильные! Буду исправлять.
Цитата (Otrajenie) Кажется, в реальном средневековье обезглавливали именно аристократов, простолюдинов чаще всего вешали, хотя, бывало, четвертовали, колесовали и так далее. А лишение головы почиталось смертью благородной.
Да, я в принципе это знал. У меня здесь все немного утрировано. Ведь по большому счету палачи не только казнили, но и участвовали в пытках. У меня же это немного не вяжется с образом Легиса.
Цитата (Otrajenie) Еще в самом начале немного удивила осведомленность палача о государственных делах: его рассуждения о достижениях министра и его дипломатах, да еще знание того, что тот обучал их лично.
Это не секретные сведения. Обычная информация всем доступная.
Спасибо огромное Otrajenie! Замечания и правда хорошие.
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Вторка, 15.01.2013, 17:09 | Сообщение # 20 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
|
- Мы не станем оставаться рядом с Алтарвиром, - утром за завтраком заявил Фарамор. Он не стал уточнять, что им, детям бывшего палача, это небезопасно, но ему показалось: Невея знает причины, потому и не спрашивает.
Юноша отметил, что в глазах сестренки исчезла та пугающая пустота, которая была вчера. Осталась лишь естественная в их положении тоска, но в целом, девочка держалась хорошо, учитывая то, что она лишилась отца.
- Мы пойдем по дороге через лес? – спросила Невея.
- Да, к вечеру доберемся до деревни Совиное Око. Попросимся на ночлег. Кто знает, возможно, нам разрешат остаться? А ежели нет, то пойдем дальше.
Как-то он был вместе с отцом в этой окруженной лесом деревушке. Обычное селение зверобоев, где, как он помнил, жили приветливые люди. Впрочем, за последние два дня он убедился, что люди не всегда такие, какими кажутся. Фарамор вспомнил ликующую толпу на вчерашней казни и глаза из сна с восхищением взирающие из темноты. В сознании снова начал зарождаться гнев, на виски надавила пульсирующая тяжесть. Усилием воли Фарамор заставил себя успокоиться, но далось это нелегко.
Они шли по лесному извилистому тракту. Вокруг росли могучие дубы, ясени и клены, окруженные молодой порослью и кустарником. Несильный ветер шелестел листьями. Среди ветвей пели птицы, по небу плыли пушистые облака. Фарамор поймал себя на мысли, что ему здесь нравится. Лес подавлял тревожные мысли о будущем. Да и Невея выглядела лучше: печаль в ее глазах все чаще сменялась восхищением при виде особо красивого придорожного цветка или необычайно ветвистого дерева.
К вечеру дошли до моста через ручей, за которым тракт уходил вправо, а от него ответвлялась проселочная дорога. На тронутом гнилью указателе были вырезаны слова «Совиное Око».
Свернули на просеку. Фарамор обратил внимание, что дорога заросла травой. Колея, оставленная колесами телег, покрылась мхом. Создавалось впечатление, что здесь давно никто не проходил и не проезжал. Юноша почувствовал легкую тревогу. Не могут же жители деревни так редко пользоваться этим путем, что он зарос травой?
Скоро они увидели прибитую к стволу дуба широкую доску, на которой корявыми буквами неизвестный умелец вырезал слова: « Черная Сэдра здесь. Восславим!». Невея медленно вслух прочла надпись и спросила:
- Фар, а кто такая Черная Сэдра?
Юноша пожал плечами.
- Я не знаю. Но мы придем в деревню и все выясним.
Они отправились дальше. Лес медленно погружался в сумерки. В шелест листьев вплетался гул многочисленной мошкары, витавшей в воздухе подобно пеплу. У Фарамора не выходила из головы эта надпись «Черная Сэдра здесь. Восславим!». Она почему-то пугала.
Лес расступился, и они вышли на опушку. Далее, в неглубокой низине стояли темные бревенчатые дома. Деревня выглядела безлюдной. Покосившиеся изгороди обвивал плющ, подворья заросли бурьяном. В сгущающихся сумерках неухоженные строения походили на гнилые пни с черными дуплами окон.
- Фар, мне здесь не нравится, - тихо произнесла Невея.
- Мне тоже, - сказал Фарамор. – Похоже, люди отсюда ушли. Но не страшно, мы найдем какой-нибудь дом почище и переночуем.
На самом деле ему было не по себе. От деревни словно веяло холодом.
«Почему люди покинули ее? – думал он. – А может, здесь был мор и все жители Совиного Ока мертвы?»
Фарамора пробрала дрожь от этой мысли. Впрочем, юноша решил, что если здесь и был мор, то от него не осталось и следа, а значит, ему и Невее нечего опасаться.
Они направились в деревню. При въезде в поселение между двух высоких столбов висела длинная доска. Вырезанная надпись на ней гласила: «Обитель. Черная Сэдра здесь. Восславим!» Возле одного их домов лежал скелет коровы. Из глазниц рогатого черепа пророс чертополох. Невея покосилась на белые кости и прижалась к брату.
- Все хорошо, - сказал Фарамор. – Не бойся.
Сообщение отредактировал Треш-кин - Вторка, 15.01.2013, 18:31 |
| |
| |
| Otrajenie | Дата: Вторка, 15.01.2013, 18:28 | Сообщение # 21 |
|
гостья из Зазеркалья
Проверенный
Сообщений: 471
Награды: 8
Репутация: 8
Статус: в реале
| Цитата ему и Невеи нечего опасаться
Невее
Ух, и жути нагнали, и заинтриговали дальше некуда)
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Вторка, 15.01.2013, 18:33 | Сообщение # 22 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
| Имя исправил.
Спасибо большое Otrajenie! Там дальше страшнее будет.
Выложу ка я продолжение. Я ваш рассказ себе скачал. До завтра прочитаю.
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Вторка, 15.01.2013, 18:36 | Сообщение # 23 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
|
Они прошли мимо кузницы. Под широким навесом стояла ржавая наковальня, на стене висели различных размеров молоты, щипцы и прочие приспособления для ковки. В следующем подворье на земле лежала куча прогнивших шкур.
- Давай посмотрим, что вон в том доме, – почему-то шепотом сказала Невея и указала на неплохо сохранившееся строение, окна которого были затянуты бычьим пузырем.
- Хорошо, - согласился Фарамор.
На небе начали появляться пока еще бледные звезды, но было достаточно светло, чтобы видеть все, что находится вокруг. Юноша и девочка поднялись на крыльцо. Открыв дверь, сразу же почувствовали неприятный запах. Фарамор, три года обучавшийся алхимическому ремеслу, понял, что это запах серы.
- Постой здесь, - сказал он Невее.
Юноша снял с плеча вещи и положил их на крыльцо возле двери так, чтобы она не закрывалась. Сделав несколько шагов в полумрак дома, Фарамор почувствовал хруст под ногами. Он присел и увидел на полу разбитую склянку и рассыпанный порошок. Сера – обычно ее покупают целители, для изготовления мазей. Юноша выпрямился и увидел блеснувшие ряды склянок на стеллажах. В углу стоял алхимический стол с ретортами и большим перегонным кубом, совсем как в лаборатории старого учителя Фарамора.
«Это дом местного алхимика», - резонно заключил юноша.
Он подошел к стеллажам, взял несколько склянок и вышел на крыльцо.
- Ты что-то нашел? – спросила Невея.
- Это дом алхимика, - сказал Фарамор. – В этих склянках может оказаться что-нибудь ценное. Сейчас посмотрим.
Он сел на ступеньки и начал рассматривать содержимое прозрачных бутылочек. Невея присела рядом на корточки, в ее глазах горело любопытство.
- Здесь угольный порошок, - уверенно определил юноша нечто черное, наполняющее одну из склянок. – Ничего полезного, - он отставил бутылочку на ступеньку.
В другой - оказалась прозрачная жидкость. Юноша вынул пробку и осторожно понюхал.
- Ага, жгучая роса, - сказал он. – Это кислота. Ее вполне можно продать. Положи в мешок, - Фарамор закупорил склянку и отдал Невее.
Юноша рассмотрел оставшиеся бутылочки и не обнаружил больше ничего полезного. Он поднялся, взглянул на дверной проем и решил, что лучше прийти в этот дом утром. Сейчас же им надо найти место для ночлега.
- Скоро совсем стемнеет, - сказал юноша. – Пойдем в другой дом. Здесь воняет серой.
Они сошли с крыльца и встали как вкопанные: по улице, опираясь на кривую клюку, им навстречу шел старик.
- Похоже, к нам гости пожаловали! – подойдя ближе, громко и приветливо сказал он. – Давненько, давненько…
Его голова была лысой, если не считать седых пучков волос на висках, тянувшихся к затылку. Впалые щеки покрывала щетина, плавно переходящая в жидкую бороденку. Из-под кустистых бровей смотрели прищуренные выцветшие глаза. На тощей согбенной фигуре – длинная мешковатая рубаха перепоясанная веревкой.
- Мы не знали, что в Совином Оке нет людей, - сказал Фарамор. – Хотели здесь переночевать.
Старик внимательно рассмотрел юношу, затем Невею, после чего произнес:
- Вот у меня и переночуете. Все дома уже год как заброшены. Я один здесь остался. Давненько, давненько сюда не заходили путники. Люди, знаете ли, сторонятся этого места.
- Почему? – спросил Фарамор.
- Боятся, - спокойно ответил старик. – Но вам опасаться нечего. Впрочем, пойдемте ко мне, и я все расскажу.
По пути в свое жилище старик сказал, что зовут его Найрад. Держался он бодро и при ходьбе почти не пользовался клюкой, лишь изредка опуская ее в дорожную пыль. Невея поглядывала на старика с опаской, но Фарамор знал, что сестра так смотрит на многих незнакомых людей.
Они прошли половину деревни, и вдруг юноша увидел посреди улицы большую дыру в земле. Черный провал занимал всю ширину дороги и немного заходил на чье-то подворье, где над дырой нависал покосившийся сарай и часть обвалившегося забора. Дыра не походила на рукотворную. Создавалось впечатление, что огромная часть дороги просто рухнула вниз, в подземные пустоты. Из провала доносился гул, словно там внизу, по неведомым тоннелям гулял ветер.
- Что это? – озадаченно спросил Фарамор.
- Вход в подземную пещеру, - сказал Найрад. – О, под нашей деревушкой оказалось много чего интересного, о чем никто даже не догадывался! – последние слова он произнес с благоговением. – Я все вам расскажу.
Фарамор осторожно подошел к краю дыры и заглянул вниз. На него пахнуло сырой прохладой. По всей поверхности тоннеля были вбиты деревянные планки, образуя подобие лестницы. Они уходили вниз, теряясь в непроглядной темноте.
Невея не решилась подойти близко к провалу. Она крепко прижимала к груди Хитреца Хета, словно тот мог вырваться из ее рук и прыгнуть в дыру. В глазах девочки был страх. Ей очень не нравилась эта странная дыра посреди деревни.
- Фар, осторожно, не упади вниз! – с тревогой сказала она.
Юноша отошел от провала и ободряюще улыбнулся сестренке, но в его лице читалась растерянность. У него в уме не укладывалось, что в земле могла образоваться такая большая и ровная дыра.
- Пойдемте, - поторопил их Найрад. – Мы уже почти пришли, - он указал клюкой на дом, совсем рядом с провалом.
Небо, с мерцающими вкраплениями звезд, обрело густой фиолетовый оттенок. Лес вокруг деревни выглядел, как сплошная черная стена. Фарамор подумал, что Боги не до конца отвернулись от него и Невеи, ведь в эту ночь у них будет крыша над головой. Ему было не по себе от этой безлюдной деревушки, от странной дыры посреди дороги, но страха он не испытывал.
Найрад подкинул в тлеющий углями очаг горсть щепок, и скоро разыгравшееся пламя осветило внутреннее убранство дома. На стене висели шкуры, возле окна стояли грубо сколоченный стол и две лавки, над очагом - стеллаж с кухонной утварью. Фарамор обратил внимание на пустую, затянутую паутиной полку в углу. Она, без сомнения, предназначалась для образов Богов, как в любом, виденном юношей жилище. Почему же здесь полка пустовала? Фарамора это удивило, но он решил не расспрашивать об этом старика, считая отношение человека с Богами делом личным. Тем более, у него были вопросы и поважнее.
Старик помешал большим черпаком содержимое котла, висящего в очаге, и произнес:
- Зверобой из меня уже не тот, что прежде. Руки давно отвыкли от лука, но силки и ловушки расставлять я еще горазд! Тем и живу. Не далее, как вчера, зайца изловил, жирного! Хорошая похлебка получилась из зверюшки, наваристая. Сейчас попробуете.
Спустя несколько минут Фарамор и Невея уже с аппетитом поедали угощение, а Найрад, прикурив длинную черную трубку, начал рассказывать, что случилось в деревне Совиное Око:
- Прошлой осенью, сразу после праздника равноденствия, к нам в деревню пришел путник. Его звали Шадр Ла, и он был кудесник с востока. Молодой, не старше тридцати, но волосы его были седы, как моя борода. Мы, жители Совиного Ока, никогда не отказывали путникам в ночлеге, не отказали и Шадру Ла. Вечером в таверне кудесник рассказал много интересных историй и показал несколько магических трюков. Представляете, он смог одним взглядом зажечь свечу! - Найрад затянулся трубкой, выпустил струйку дыма и улыбнулся. – А еще поймал таракана, что-то шепнул ему, и тот побежал и прыгнул в полыхающий очаг! Видели вы когда-нибудь такое?!
Фарамор и Невея дружно помотали головами, продолжая черпать ложками похлебку.
- Шадра приютил наш алхимик Вокс, - продолжил Найрад. – Они быстро нашли общий язык, обсуждая всякие формулы и порошки. На следующий день кудесник принялся ходить вокруг Совиного Ока. Он вел себя странно: иногда вставал на колени и припадал ухом к земле, словно пытаясь что-то услышать. К вечеру Шадр то же самое делал уже в самой деревне. На все вопросы отвечал: «Она здесь! Я чувствую ее. Мои поиски закончились. Одна из трех под этой землей!» Мы думали, что парень не в себе. Да, так мы тогда считали. Ближе к ночи Шадр подошел к тому месту, где сейчас дыра в земле и сказал: «Это здесь!» Он сел прямо на дорогу, закрыл глаза и начал произносить непонятные слова. Кто-то насмехался над ним, некоторые – и я в том числе, - звали его в таверну. Но Шадр не обращал ни на кого внимания. Мы так и оставили кудесника сидеть на дороге и бормотать. А ночью случилось вот что: земля затряслась, - у меня в доме вся посуда с полок попадала! – послышался грохот. Все выбежали на улицу, не зная, что происходит, а потом обнаружили дыру посреди дороги, вокруг которой расхаживал довольный Кудесник. Надо ли говорить, что эта дыра никому не понравилась. Кое-кто даже предложил бросить в нее Шадра, ведь никто не сомневался: это он своими заклинаниями сотворил дыру. Не сбросили.
Найрад надолго замолчал, задумчиво глядя на пылающий очаг.
- Ну, и что же случилось потом? – нетерпеливо спросил Фарамор.
- Да, что было дальше? – поддержала Невея.
- Ага, дальше, - вышел из раздумий старик. – Когда рассвело, Шадр по веревке спустился в дыру. Долго его не было. Все уж подумали, что он сгинул, ан нет… вылез к полудню и вот сто скажу: счастливее человека я в жизни не видывал! Он прямо таки сиял! Шадр показал нам диамант размером с мой ноготь, но не камешек так радовал его… нет, нет, ведь кудесник сразу же отдал диамант какому-то мальчишке. Он сказал, что там внизу, в подземных чертогах находится Одна из трех – Черная Сэдра! Ее взгляд дарит счастье, а дыхание исцеляет от любых болезней. Да, это было интересно, но всех больше интересовало другое: есть ли внизу еще драгоценные камешки? Шадр уверял, что их там полно! Ну, люди и полезли. Даже такие древние развалины, как я карабкались вниз по веревкам. Кое-кто срывался и падал. Я решил не испытывать судьбу, куда уж мне? Скоро люди начали вылезать, и их прямо таки раздирало от радости. Они не могли передать словами то, что видели! А главное, все забыли про камушки! Там внизу было что-то получше диамантов. Женщины, дети, старики – вся деревня побывала внизу. Они восхваляли Черную Сэдру и молились ей! Все чаще жители Совиного Ока начали забираться в дыру, пока не забросили свои дома и не поселились под землей.
- Они что же, так и живут внизу? – спросил Фарамор.
- Отчего же? – усмехнулся Найрад. – Выходят по ночам.
Юноша встревожено посмотрел на запертую дверь и почувствовал, как Невея к нему прижалась.
- А Черная Сэдра, кто она такая? – прошептал юноша.
Ему ответил хриплый женский голос снаружи дома – резкий и мощный, похожий на треск льдин во время ледохода:
- Почему бы, мальчик, тебе не выйти и не спросить у меня самой?
Фарамор вскочил с лавки и прижал к себе перепуганную Невею. Найрад захихикал, указывая трубкой на дверь.
- Да, тебе, мальчик, стоит выйти и спросить, - теперь в его голосе сквозило безумие. – Черная Сэдра здесь! Черная Сэдра здесь! Восславим Одну из трех! Воссла…авим! – заскулил он.
- Не бойся, сын палача, я не причиню тебе вреда, - голос снаружи уже больше походил на человеческий. В нем были вкрадчивые интонации. – Я не хочу входить в дом, чтобы не напугать твою маленькую сестренку. Давай, мальчик, будь смелым!
- Сделай, как она говорит, - прокряхтел Найрад. – Выйди и поговори с ней. Воссла…авим! Воссла…авим! – его рот с гнилыми зубами открывался как у лишенной воды рыбы. – Воссла…авим!
Фарамор с презрением посмотрел на старика. Ему хотелось схватить стоящий на столе котел и запустить им в Найрада, но он сдержался.
- Выйди, выйди, мальчик. Я не обижу тебя, - голос за дверью теперь напоминал шум ветра. Фарамору начало казаться, что он звучит в его голове. Он отстранил Невею и взглянул ей в глаза.
- Ты останешься здесь, а я пойду наружу.
- Фар, нет! – с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать, произнесла Невея.
- Не знаю, как это объяснить, но я почему-то уверен: то, что находится снаружи, говорит правду. Мне ничто не угрожает.
Фарамор не понимал, откуда у него взялась эта уверенность, но он на самом деле не чувствовал опасности. Ему не было страшно.
Невея обессилено села на лавку, а юноша пошел к двери. От того, что он увидел, когда вышел из дома, перехватило дыхание: над землей парила женщина. От ее обнаженного тела исходил бледный свет, глаза горели, как угли. Ветра не было, но белые волосы женщины медленно развевались в разные стороны, словно плыли по течению. Даже в темноте ночи было видно, что за спиной женщины находится что-то густое, черное и бесформенное. От этого сгустка тьмы тянулись похожие на корни отростки, которые стелились по земле и исчезали в круглом провале.
Фарамор зачарованно смотрел на женщину. Странно, но он чувствовал восхищение.
- Не так уж и страшно, правда? – сейчас ее голос был звонкий и приятный для слуха. – То, что ты видишь сейчас, мальчик, это не я. Всего лишь одна из женщин говорит за меня. Моя сущность внизу, в каменных покоях. Я узница этого места! За много веков приросла к этой земле, как дерево корнями… Но теперь у меня есть глаза, которые могут видеть поднебесный мир… Много глаз, – она сделала руками жест, указывая на пространство вокруг.
Только сейчас Фарамор отвел глаза от женщины и увидел в темноте похожих на людей существ. Их голые тела были бледные, как поганые болотные грибы. Похожие на рыбьи белесые глаза слабо светились. Твари сидели на крышах домов, сновали по подворьям, выглядывали из-за заборов.
«Это бывшие жители Совиного Ока», - догадался Фарамор.
Одна из тварей выскочила из-за угла дома и схватила длинными жилистыми руками пробегавшую крысу. Затем раззявила огромный, усеянный шипами зубов рот и, быстро запихав в него крысу, начала усердно жевать. Фарамор содрогнулся. Он буквально слышал хруст перемалываемых косточек и хлюпанье крови в глотке твари.
- Тебе нравятся мои детки? – спросила Сэдра. – Я даровала им счастье!
Сообщение отредактировал Треш-кин - Средище, 16.01.2013, 13:04 |
| |
| |
| Otrajenie | Дата: Вторка, 15.01.2013, 21:01 | Сообщение # 24 |
|
гостья из Зазеркалья
Проверенный
Сообщений: 471
Награды: 8
Репутация: 8
Статус: в реале
| Эх, не буду я сегодня работать)))
Цитата юноша увидел впереди улицы большую дыру в земле
Вот если "посреди улицы" это понятно, а "впереди" это как? Впереди по улице, может?
Цитата белые волосы женщины медленно развивались в разные стороны, словно плыли по течению
РазвЕвались. И еще, раз они это делали в разные стороны, то сходство с плаванием по течению сомнительно, течение обычно направлено в какую-то одну сторону.
|
| |
| |
| Треш-кин | Дата: Средище, 16.01.2013, 13:04 | Сообщение # 25 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1266
Награды: 10
Репутация: 23
Статус: в реале
| Ошибки исправил.
Спасибо большое Otrajenie!
|
| |
| |
|
