Потемневшие и слегка пыльные дощечки едва слышно поскрипывали под тяжестью двух собеседников, не спеша прогуливающихся по длинному навесному мосту. Жакаранда – превосходное дерево, подходящее практически под любое изделие: не крошится, не гниет, не дает изъесть себя червям и не оставляет заноз в босых ногах марианцев.
Нехо снова привыкала ходить без обуви. Жесткие башмаки корабельного кока неизменно натирали мозоли на мизинцах, но без них холодные и мокрые палубы исследовательского судна вызывали еще больше отвращения у теплолюбивой девушки. В Амазонке же теплыми были и земля, и мосты, и циновки в домах, и даже подводные камни. Теплыми были и сердца. Марианские сердца, не людские. Людские брезжат гордыней и себялюбием, чрезмерной безжалостностью и тщеславием. Марианцы страдают этими пороками вдвое реже, либо же слишком ловко скрывают.
- Как твои дела? – незамедлительно поинтересовался Манель, как только позади них стихло шумящее веселье долгожданной игры в Тамтам.
- Я в полном порядке. Так соскучилась по племени… - смущенно улыбнулась Нехо.
Манель посмотрел на нее и тоже повеселел.
- Племя тоже скучало по тебе. Я лично посылал тебе свои флюиды для того, чтобы крабы сами вскопали вам морское дно.
Девушка заразилась смехом, прикрывая рот трясущейся от волнения рукой. Момент – и мост начал не на шутку раскачиваться, когда с другого конца по нему бросилась бежать свора ребятишек подгоняемых няней, стремящейся поскорее уложить «головастиков» спать. Пытаясь дотянуться дрожащей рукой до веревки, служившей поручнем, Нехо неуклюже споткнулась, и вероятнее всего, свалилась бы на бревенчатые доски, если бы твердая рука Манеля вовремя не обхватила ее за талию. Снова…
- Аккуратней, морячка! – подзадорил он ее. – Или ты все еще не привыкла к качке на волнах?
- Привыкла, конечно, привыкла… - рассеяно оправдывалась девушка. – Единственное, к чему привыкнуть точно не удастся, так это к стряпне нашего повара. Ну, или к отсыревшему ночному белью…
- Не завидная, смотрю, у тебя судьба, – хихикнул парень. – То ли дело джунгли – кусающие мошки, ядовитые змеи, заливающий хаты прилив, пахота полей знойным утром – словом, лепота!
- Не поверишь, но мне так этого не хватает!
- Правда? Тогда наслаждайся! Может, заменишь меня завтра на перекопке огорода? – понадеялся Манель.
- С радостью бы, но завтра мне нужно еще ненадолго превратиться в археолога.
- Горшки от водорослей могут отдраить и дежурные по Насу. Будь им хоть пятьсот миллионов лет.
Марианка снова широко улыбнулась. Такую улыбку она дарит исключительно ему. Больше никто на земле не видел, как она светится от счастья словно настольная лампа, лишь заведи он с ней разговор. Пыталась ли она контролировать свой безудержный клоунский «оскал»? Да, разумеется… все шесть лет…
- Нет, керамика здесь не причем. Час назад Старейшины сообщили, что шторм в Атлантике высвободил от породы промоину, которую мы оставили из-за большой глубины и отсутствия признаков культурного слоя. Но знаешь, что там оказалось?
- Окаменелая креветка?
- Манель, я же на полном серьезе!
Парень несдержанно хохотнул и обиженно продолжил:
- Мне сказали, что ты всем привезла по морской вкуснятине… А мне не досталось ни плавничка…
- Ты в это время был пьяным в кокос!
- А ты знаешь, как хорошо закусывать чичу креветочкой?
- Откуда? Со мной пока что кукурузный солод на «ты» не разговаривает!
- Вот прохвостка! – выплеснул марианец, когда осознал свой проигрыш в «Обшути меня». – Ладно, извини… Креветки там быть точно не могло. Может, четвертая конечность паука-брюннихи? Коготь ушастой совы? Зуб зубра?
- ЛОЙОЛ.
Манель угомонил улыбку, а через секунду даже накренил брови в ожидании какой-то подставы.
- ЛОЙОЛ? – недоверчиво переспросил он. – Таких вещиц не находили уже более ста двадцати лет…
- Вот именно. Возможно, он сможет дать марианцам новые разгадки и наконец-то вложить решающий пазл в мозаику нашего рода.
- Его доставят сюда? Когда он прибудет?
- Завтра. Ближе к полудню. Расмин отвечает за него жизнью, поэтому высиживает словно пингвин единственное яйцо.
- Это обалденная новость! Мне теперь даже спать не хочется! Идем к нам в дом, расскажешь мне в подробностях.
Нехо засияла еще больше от доставленной ему радости. Она была уверена, что марианец воспримет находку как обыденную беспутную безделушку, представляющую ценность только для археологов. Разделив с ней ликование он, казалось, еще больше заставлял девушку влюбляться. Куда же дальше? Совместное удовольствие роднит, похоже, только разумных существ…

-//-//-//-//-//-//-//-//-//-

Юная марианка подошла к ножнам и беззвучно вынула из них мачете. Острое лезвие блеснуло в лучах утреннего солнца, прорывающееся через приоткрытую плетеную занавесь.
Марианка направила острие на себя и заглянула в отражение темно-зеленых глаз, появившихся на гладкой металлической поверхности. Она вспомнила, как лично принимала участие в создании этого оружия для своего брата – рукоять еще хранила отпечатки ее старательных попыток довести причудливые марианские узоры до совершенства. Но даже в этом она схалтурила – фрагменты орнамента выполнила Йонни, ее близкая подруга.
Бессонные глаза закрылись. Рука марианки еще раз протерла их уголочки и потянулась к растрепанным волосам. Холодное оружие продолжало все также спокойно нависать над шеей выдумщицы, от затеи которой не придут в восторг ни родные, ни Старейшины. На тростниковый пол осыпались прядки соломенных волос…
Марианка еще раз взглянула на себя в «опасное зеркало» и, оставшись довольной, смело вышла из дома. Солнце тут же ослепило ее глаза, от чего по телу поползли мурашки, а в голове стало светло и тепло. Прищурившись, Кассандра направилась в «столовую» своей Третьей Общины – Насу.

Когда девочке исполнилось шесть лет, она рассказала о своем первом видении. Тогда она предрекла скорое маитунство своего брата и рождение его здорового первенца. После этого посыпалась череда пророчеств относительно ее семьи и друзей – каждое слово Кассандры сбывалось в скором времени…
У нее были удивительно мягкие светло-русые волосы, которые на солнце казались еще белее. Кассандра была Суйявом, но никогда об этом не жалела. Ее маленький рост говорил об огромном прессе, который постоянно испытывала девочка, неся на себе тяжелое бремя провидицы. Матовая кожа, слишком смуглая для той, кто не любит находится под солнцем, блестела здоровьем и ухоженностью. Хрупкие плечи скрывались под копной доселе распущенных волос, а шею постоянно обвивали ниточки с амулетами и талисманами. Кассандра никогда не носила кулонов собственной работы, считая это чем-то неподобающим, зато с радостью принимала подарки от соплеменников и гордо демонстрировала их окружающим.
В свои 14 лет она не выделялась ни пытливым умом, ни завидной красотой, ни какими-либо значимыми достижениями в обществе. Уже несколько поколений ее предков стабильно являлись членами Касты Жрецов, но дар предвидения имела лишь эта бедная девочка.
Способность к прорицанию передалась Кассандре от ее матери Климестии. Древние марианские источники гласят о том, что род Климестии берет начало от обедневшего атланта, свергнутого со своей высокой должности жадными и порочными сослуживцами. Сообщается, что его потомки по женской линии были наделены даром предвидения, который не угасал уже многие века, но передавался только от матери к дочери. Как только провидица рожает дитя – дар переходит к ней. Мудрый Кетцаль навсегда предусмотрел, чтобы в этом роду каждое поколение имело девочку, которая заменит мать на ее опасном и неспокойном поприще ведуньи.
С выбором имени для новорожденной сомнений не возникло: девочек в роду нарекали Климестией или Кассандрой. Оба имени на древнемарианском языке означали «знающая наперед, ведающая о дальнейшем». Имя наследников мужского пола должно начинаться на первую букву имени матери, что уже черед поколение повлекло за собой схожесть произношений и значений имен всех членов семьи. Подхватив эту традицию самой известной семьи Касты Жрецов, практически все марианцы стали называть своих чад с одинаковых букв. По такому отличительному признаку можно было легко распознать целый семейный клан.

К большим деревянным столам, заклеенными пальмовыми листьями, уже выстроилась очередь марианцев со своими кокосовыми тарелками. Ответственные за приготовление пищи усердно копошились, стараясь обеспечить всех едой и водой не создавая огромной очереди.
Марианское племя насыщенно бурлило, обсуждая планы на сегодняшний день. Из толпы «изголодавшихся» сразу же выделялись дежурившие на Стенах – потупленный взгляд, чуть шатающаяся походка, заторможенные движения; молодые мамы также не отличались особой бодростью – едва отведя своих детей на учебные занятия, они уже мечтали о скромном уединении и покое; племенные Старейшины, помимо знатности, выделялись задумчивым видом и строгим взором, готовым вмиг опуститься на того, чье поведение не соответствовало общепринятым нормам. Вскоре один такой взгляд поймала на себе и Кассандра, единственная из всех, кто уже пару месяцев добивался именно его.
Лицо Старейшины, заметившего перемены во внешности девочки, исказилось возмущением и негодованием. Зло бормоча себе под нос, он бросился к марианке, небрежно расталкивая всех в очереди. Кассандра пришла в восторг от этой бурной реакции и не могла унять улыбку, предвещающую длительную и тщательную беседу.
- Что ты с собой сделала?!? – подлетел Старейшина.
- Наконец-то достучалась до вас! – немного грубо ответила девочка, но тут же смягчилась. – Я уже не знаю что сделать, чтобы Совет воспринял мои предупреждения всерьез!
- Совет знает о твоих видениях, Кассандра, и принял их во внимание!!! Но нарушать правила племени категорически запрещено ВСЕМ! Исключений нет! А ты своим видом показываешь, что на тебя они не распространяются, Старейшины к тебе лояльны и поэтому можно воротить все, что захочешь! А не сошла ли ты с ума?
К двум «дерущимся воробьям» подошел Кассиан с мисками в руках и беспокойно попытался выявить причину разборок.
- Поставь свою малолетнюю дурочку-сестру на место, она уже не ведает, что творит! – кипел Старейшина, обращаясь к марианцу.
- Я не покажусь Совету дурочкой, когда мои опасения начнут претворяться в жизнь!
- Кассандра, идем… - брат быстро подхватил ее под локоть, чтобы она больше не ляпнула ничего оскорбительного Старейшине, который и так постоянно имел «удовольствие» с ней конфликтовать.
Почти швырнув ей миску с завтраком с такой силой, что марианка чуть ли не согнулась пополам, Кассиан отвел ее за стол и насильно посадил за него.
- Что ты с собой сделала? – устало протянул брат.
- И ты меня допрашивать будешь? – взорвалась девочка.
- А что мне прикажешь делать? Я устал тебя нравоучать и постоянно следить за тем, чтобы ты подчинялась Старейшинам! Зачем ты вырезала челку? Прекрасно знаешь, что любое проявление людской цивилизации в племени запрещено! Да в конце концов, это даже опасно! Нагрянь сюда люди, или выйди ты из племени – ты должна выглядеть как местный абориген, а не как гламурная цыпочка! – последние словосочетание приняло в племени уже нарицательный характер и применялось как к женщинам, так и к мужчинам. Кассиан с трудом его запомнил и с не меньшим трудом воспроизводил, в корне не понимая значение этого сложного «термина».
- Но я не выхожу из племени! Я даже ни разу не была в Белене, не говоря уже о Манаусе! Меня не увидит ни один человек! Да я и сама ни разу не видела людей!
- Всему свое время… Ты для этого обстригла волосы?
Кассандра хотела было снова завести тему о том, почему ее не пускают в цивилизованный мир, но решила, что нужно «домылить» всем мозги по поводу ее опасений.
- Я хотела, чтобы Старейшины заметили меня, и я снова рассказала им о своих ведениях. По-доброму они со мной не разговаривают!
Кассиан выдохнул и сел рядом с ней. Он знал о каждом дурном сне своей сестры, о каждом ее подозрении, и видит Кетцаль, беспрекословно ей верил и поддерживал. Но часто с ведениями Кассандры не могли ничего сделать – они были не ясными, преувеличенными и бессмысленными. Иногда оставалось просто ждать их воплощения…
- Сегодня снилось то же самое? – спросил он после минутного молчания, за которое успел остыть и обмякнуть.
- Да… Все как обычно… - Кассандра слегка понурилась. – Я вижу жуткий переполох: все куда-то бегут, от чего-то спасаются. Я ни чем не могу им помочь… Но я знаю куда идти и где спрятаться. Племени грозит опасность, клянусь Кетцалем!
- Перестань, не накаляй обстановку! – пробурчал марианец.
- Я говорю только то, что вижу! Мои ведения всегда сбываются, ты же знаешь!
- Знаю, но как они сбываются? Последний раз, когда ты металась как сумасшедшая и утверждала, что Нехо убьют, последняя была абсолютно здорова и просто повздорила с Расмином!
- Кассиан, это ведение еще не закончилось…
- А полгода назад? Помнишь? Ты вообще призывала всех уйти из Члимкауцлимпоко и скрыться в джунглях. Говорила, что видела набег бушующего людского племени и полыхающие крыши хижин. А что произошло на самом деле? Варварское племя заключило с нами выгодное торговое соглашение и по их обычаю соорудило около Стены лачугу, которую сожгло под веселые пляски.
- Если бы на Стенах не висели человеческие скелеты и скальпы, то они бы ворвались внутрь!
- Никто за тысячу лет не посмел сюда вторгнуться, дикари боятся этих мест как огня, и только по личному приглашению Кауци подходят к Стенам Малависсинов, которых боготворят! Тебе напомнить, для чего мы создали эту легенду о Богах и их Слугах? Для того, чтобы нас во веки веков не беспокоили, так как страх – самое лучшее средство от людского любопытства, жажды власти и денег. А почему мы являемся одновременно Богами-Малависсинами и Слугами-Кауци в одном лице? Для того чтобы стать ближе к аборигенам и быть их доверенными жрецами при общении с божеством, не подпуская внутрь нашего гнезда.
- Ты мне в сотый раз об этом рассказываешь!
- Ах, я забыл про еще один замечательный случай! «Я видела, как у мамы воспалилась нога, ей грозит ампутация! Пусть она уйдет в подземную лабораторию, где стерильно как в унитазе после Доместоса, и находится там, пока я не разрешу выйти». Крохотный прыщик, из которого ты раздула трагедию, зажил на следующий день без всякой ампутации!
- Я беспокоюсь за маму! – крикнула девочка, вскакивая из-за стола.
- А я беспокоюсь за тебя!
Кассиан поджал губы, от чего его мощные скулы натянулись как струнка. Смерив сестру осуждающим взглядом, он чуть мягче добавил: – Перестань психовать по пустякам, я прошу тебя…
- Если бы все было пустяком… Мне видится это уже больше двух месяцев! Значит, Кетцаль хочет нас сохранить, и настойчиво шлет мне свои пророчества. Я не могу его ослушаться и просто молчать!
- Марианцы оповещены. Все до единого. Но они не знают, что им делать – твое видение слишком призрачно и неясно…
Кассандра отвернулась и, казалось, обиделась. Она-то найдет путь к своему спасению, спасению своего брата, матери и отца. Остальные пусть сдохнут в этой суматохе, жутком страхе и агонии. Она не придет им на помощь даже если бы знала выход. Сдохните, ослушники Кетцаля…
Марианка встала и, оставив тарелку с завтраком нетронутой, поспешила удалиться, едва различимо пискнув напоследок:
- В племя возвращается Расмин. То, что он привезет и есть ключ к моему ведению и ко всеобщему спасению.
- Кассандра! – взмолился марианец.
- Не уходи вечером на американскую базу. Все, кто пойдут, потянут за собой ниточку зла из кокона прожорливого и ненасытного своим высокомерием червя. Распустив его куколку, вы принесете сюда хаос и погибель, а оставленный след приведет чудовище дожрать останки ваших обуглившихся сердец. Не суйтесь в чрево Сына Дьявола…

-//-//-//-//-//-//-//-//-//-