Для начала цитата, с которой мы начнем оба заседания, обе встречи: «Чтобы писать на высшем уровне своих возможностей, надлежит сделать себе свой ящик для инструментов и отрастить такие мышцы, чтобы повсюду таскать его с собой. И тогда не придется смотреть на трудную работу, как баран на новые ворота, можно будет взять нужный инструмент и заняться делом» - Стивен Кинг.

Вот, Вы знаете, надо сказать, получается интересная история, мы последние лет 10 ведем периодически семинары, мастер-классы, подобного рода встречи, и количество недоброжелателей, которых мы этим нажили выросло гораздо больше, чем за предыдущие 10 лет. Я никак не могу понять, почему сам вопрос, что кто-то встречается и делится опытом, воспринимается так нервно. Это действительно очень интересно. Но этот вопрос мы… поговорим об том завтра, и у вас будет возможность подискутировать. А сегодня мы с Дмитрием Евгеньевичем захотели суммировать свой опыт работы с начинающими авторами, с читателями и так далее. Суммировать какие-то общие проблемы, кратенько остановиться на каждой, и рассказать, что мы думаем по этому поводу, а вы уже сами подумайте, не экстраполируются ли эти проблемы начинающих авторов на проблемы авторов продолжающих, заканчивающих, активно работающих, но это уже будет Ваша личная история.

1) Итак, пробуем сформулировать. Проблема первая: «Инфантильность персонажей или ты целуй меня везде 38 мне уже». /зал смеется/

Берем книги, кого мы видим? Вот 1000-летний эльф! А вот 700-летний гном, не важно, в городе он или в пещере, а вот 300-летняя пришелица, 200-летний вампир, ну, черт побери, ну, просто 40-летний майор спецназа или агент ФСБ, Они заполонили всю фантастику и мы наблюдаем, что им всем по 17-18 лет максимум. Мысли 17-18-летнего студента, поступки юноши: существо бросается из крайности в крайность, оно горячо влюбляется… на 1001-м году жизни, он спорит со своей возлюбленной, он впадает в депрессию (700 лет не впадал, и вдруг, вот, значит, наконец-то). Ну, типичный, такой, нормальный, осенний запой у студента 3 курса. Мотивации юноши, рефлексия подростка, цели… цели молодого человека. Сами почитайте и увидите. Да, и средства достижения целей тоже студенческие.

А если, не приведи святой Уэллс, персонажу 21 год, то старше 13-ти его поведение вообще не получается. Никак. О взрослении персонажа речь просто не идет. Он не взрослеет. Ему заявлено, что ему 700 лет, ведет он себя как 16-летний, и НЕ МЕНЯЕТСЯ. Видимо, он законсервирован в этом возрасте. Мне даже пытались объяснять, «у гномов старение медленнее, он в 300 выглядит как у нас в 25», но у тебя он уже к 1000 подбирается. Надо быть полным эмбицилом и с задержкой развития, чтобы к этому возрасту так себя вести. «Да, - говорят, - иначе читать не поймет. Мы же пишем для молодого читателя, для юного». Об изменении характера тоже речи нет. Изменение характера это тоже почти всегда взросление. А куда взрослеть, если все персонажи впали в детство?

Это первая проблема - инфантильность, которую мы встречаем просто в каждом тексте. Видимо, это связано с тем, что идет расчет на аудиторию. Но… ткнуть в это пальцем мы просто обязаны.

2) Д.Г. Ну, можно сразу отсюда переходить и ко второй проблеме: «Профнепригодность или тонкие натуры из спецназа». /зал смеется/.

Ну, я думаю многие, если не все здесь читали немало разнообразных книг, в которых в качестве главных, второстепенных и прочих героев действуют сотрудники спецназа, наемные убийцы, сотрудники различных следственных и силовых структур, крутые бандиты, супербойцы, и так далее и тому подобное. Такое встречается, если не в каждой книге, то через одну, так точно. Поэтому, персонажи с небольшими вариациями весьма распространенные. Что мы видим, начиная читать про этих персонажей. Единственное, ну надо как-то раскрывать образ, чтобы он не только бегал и стрелял, это уже как-то не очень интересно, чтобы в нем было видно человека или не человека, если он так какой-нибудь эльф, вампир или пришелец. Вот. Ну, чтоб [герой] не был ходячий боевой треножник в стиле хеви мэталл. В общем, стремление правильное, чтобы показать, что это не просто боевая машина, а все-таки человек. Но какими средствами это делается?

Единственный образ фактически всегда это долгая, долгая и нудная рефлексия главного героя. Он все время страдает по поводу и без оного: и от того, что он не того убил, или не убил, и от того, что у него плохие взаимоотношения с девушкой, или по поводу возможной гибели мира, а также по поводу возможных беспорядков в стране, и тому подобное. Повод он всегда найдет пострадать. И страдает по полной программе. Переживания, длиннющие внутренние монологи: «как все плохо, и как ему плохо, как вокруг все плохо, и как все будет еще хуже, и, о боже, что же мне делать!» Предпочтем эти переживания для блока, когда он, скажем, между поединками и боями ушел в запой из-за несовершенства мира, и с похмелья от этого страдал. Это еще ладно. Прямо боевых эпизодов зачастую встречаются длиннющие рефлексии. Да, его бы уже 28 раз застрелили, если бы он так рефлексировал во время боя. Во время какой-нибудь спецоперации, во время подготовки к оной операции, ну, и так далее и тому подобное. Короче, рефлексии, страдания и больше ничего. Ну, иногда, немножко юмора и такой черноватой иронии, которая в итоге выливается во всем нам известный стеб. Другой тип юмора почему-то игнорируется. В итоге получается, в кого не ткни, это агент спецназа, КГБ, майор милиции, суперагент, или еще кто-то там, супермен – это совершенно психопатическая, нервная, раздерганная личность, которая дергается и переживает по любому поводу, у которого настроение меняется по пять раз на страницу: только что он, скажем, умилялся деловыми качествами своего шефа, и тут же за глаза поносит его «какой он дурак», после чего говорит, «а вроде бы мужик ничего». И так по кругу.

О.Л. Неврастеник.

Д.Г. Типичные неврастеники. Причем, не важно, человек, эльф, вампир, пришелец, то есть все то же самое. Таких людей или существ на пушечный выстрел нельзя подпускать к работе в силовых структурах – они же провалят любое задание, погибнут сами, из-за них погибнет куча людей, задание выполнено не будет. Эти персонажи просто напросто профнепригодны, а если их таки допустили соответствующее начальство, медкомиссия, врачи, … комиссия, которая принимала, в конце концов, экзамен по специальности, то тогда профнепригодны начальники и комиссии, которые допустили до подобной службы в соответствующих органах. Думается, что здесь одна из причин – обилие убийств, боев крови. К этому читатель достаточно быстро привыкает: ну, еще одного застрелили, еще одного сожгли лазером, ну еще одному переломали руки-ноги в драке, ну, еще одна лужа крови и куча костей. Чем это компенсировать? Страданиями героя по данному поводу, чтобы он не казался совсем уж непробиваемым дубом, что ему все-таки жалко своих противников. Он сомневается, правильно ли он поступил. Кровь нагнетается, убийства нагнетается, страдания нагнетаются, и в итоге получается порочный замкнутый круг. Читателя, чтобы как-то разжалобить и заставить чувствовать, нужно еще больше мелодрамы. Он уже это не воспринимает. Эта мелодрама не просто вступает в конфликт с образом персонажа и с его действиями, а уже просто вызывает нездоровый хохот. В общем, тут чувство трагического у читателя, в итоге притупляется, и на пинки (?), и на этой вот рефлексии-мелодраме, и в итоге получаем безразличие читателя как к убиенным врагам и друзьям, так и к страданиям главного героя.

3) О.Л. Пункт третий. Мелочность цели или супермен бьет гопников.

Опять же смотрим, вот эти персонажи: мутанты, супермены, которых специально выращивали в пробирке, чтобы они Землю спасали, 1000-летние эльфы полжизни, посвятившие боевым искусствам: они размахивали мечами по 100 лет, еще 100 лет из лука он стрелял. Короче, супермен на супермене. 1000-летний стаж рукопашного боя, можно голым выпускать в вакуум. Это я не шучу, это действительно так я читал, и ничего нормально в вакууме как-то они там существуют. Князья гномов те вообще цельнокованые из мифрила. Ну, в крайнем случае, это мент. Но это обязательно мент с большим опытом в каратэ, дзюдо, и прочих страшных слов. Эти персонажи заполонили всю фантастику. Что, как правило, делает этот персонаж? Он идет по улице, к нему пристает компания гопников, причем не какой-нибудь серьезной братвы, а мелкой шпаны, сявки из подворотни, и он их доблестно бьет. Пяткой с разворота, катаной из рукава, в прыжке, восьмым щупальцем, по разному, да… Я одному из авторов задал вопрос: «Если он у тебя голым может быть в вакууме, ты представляешь, какое у него внутреннее давление?» /зал смеется/. У него в глаз ткни пальцем, палец сломается.

Д.Г. Структуру ткани, просто, прочность мышц, костей, связок и так далее.

О.Л. Зачем ему бить гопников? Пусть они его бьют! Они переломают себе все, что у них есть. А он пойдет дальше. Вы можете себе представить… Я даже не могу себе представить мастера, посвятившего лет 40 тому же карате, который будет на улице бить гопников. Вы знаете, там решается все… два слова, он куда-то пошел, и гопники как-то, вот, раз, и ушли прочь. /зал смеется/. Ну, по-разному там бывает. А тут они все обязательно дерутся. Что здесь происходит? Здесь, похоже, в этих, с завидной регулярностью повторяющихся сценах, сублимируется страх писателя-фантаста, вот этого вот ботаника из школы перед сявками из своего класса. Он их когда-то страшно боялся. Они отнимали у него деньги на завтрак, яблочко, которое бабушка положила в школу. Они его пинали в разные выступающие части тела, и вот теперь этот ботаник мстит, Он рисует супермена, который вот этих вот школьных сявок побьет. Главное, побьет с гарантией. Ну, хоть на страницах книги хоть как-то я с этого гада что-либо возьму за свои школьные обиды. Эти сцены путешествуют из книги в книгу. Супермен бьет гопников.

4) Д.Г. Ну, что ж, переходим к следующему общему моменту, который встречается в очень многих произведениях начинающих и не только начинающих авторов это "желание левой пятки или логика и мотивации, которых нет".

Зачастую герои в книгах действуют не так, как они могли бы или должны бы действовать исходя из их характеров, взаимоотношений, места, времени, эпохи, в которой они живут, статуса, профессиональных умений, собственных целей, (чего собственно герой в книге хочет, чего он добивается), сложившейся ситуации вокруг, а так, как пожелает левая пятка автора. А желает она, как правило, странного.

Во-первых, герой, как заявлено, человек не глупый, с логическим мышлением, с образованием и т.д. ведет себя как полный идиот. Не видно самых простых и логичных решений или способов решения конфликта, которые просто лежат на поверхности. При первом прочтении книги просто удивляешься, ну, вот же, они лежат, сделай вот так вот, пойди вот, там вот договорись, к примеру, вместо того, чтобы лезть драться, потому, что за дракой последует… Ты вот сейчас его побьешь, а дальше последует куча проблем, а потом в тексте так и получается.

Где же логика? Если человек заявлен, как не глупый, почему он не пошел разумным путем, не разрешил конфликт так, чтобы не искать себе проблем на пятую точку, а собрал все проблемы какие только можно, наступил на все, сложенные на дороге грабли. Ни одних не пропустил, а на некоторые наступил даже по два-три раза.

Если герой заявлен как профессионал, в какой бы то ни было области, он почти никогда не проявляет свои профессиональные качества. Просто указывается, к примеру, что он – архитектор, художник, ну, я не знаю, монтажник силовых установок или кто-то еще. Как правило, нигде его профессиональной деятельности не видно. Есть правда несколько исключений, к примеру, если герой или героиня боец, маг или вор, вот тут они будут рубиться, колдовать или воровать, где надо или не надо всю книгу, Это факт. Вот такое исключение есть. Но любые не боевые, не колдовские, не воровские навыки, как правило, не проявляются. А если герой изредка, вдруг, решит их проявить, он это делает так, что без жалости и смеха на это смотреть не возможно. И это – профессионал? Не смешите мои тапочки. Это не то, что не любитель, это ребенок из детского сада. А зато, в тех областях, где герой по идее должен быть полным профаном, он неожиданно проявляет совершенно ничем не объяснимую крутизну. Мотивация подобного поведения персонажей просто на нуле, логика, кстати, тоже. Зачем они лезут во все эти авантюры? Я помню совершенно конкретный случай, правда, это не из литературы, а из кино, но тоже очень показательно, в литературе это сплошь и рядом, смотрел какой-то ужастик, уже не помню какой давным-давно, ну, и как обычно в первые 15 минут фильма компания молодых людей, лезет, то ли в какой-то заброшенный склеп, то ли в какую-то там пещеру или что-то такое. Ну, явно сейчас оттуда вылезет что-то непотребное и начнет их жрать. Ну, то есть видно, видно. И я сижу, и так меланхолично комментирую: «Может туда гранату кинуть?» И что Вы думаете? Таки на последней минуте фильма динамитной шашкой это место и взорвали. Вот, приблизительно также ведут себя очень многие персонажи в книгах, ничуть не отличаясь от персонажей этого фильма. Почему герои поступают так, а не этак? Почему вместо основной своей цели, к которой он шел, он занялся обычной ерундой? Почему храбрец, вдруг, испугался? А, в общем-то, трусоватый не боец проявляет чудеса храбрости и боевой техники, и бьет всех направо и налево? Почему благородный герой совершает подлость, умный совершил глупость? Умный дурак наоборот поступил совершенно логично, и затмил своими деяниями вот того умника Почему так - никому не известно. Более того, если в этом юмор какой-то заключался. Ничего подобного, то есть это как бы на полном серьезе. Автор часто сам не понимает, что вот это - глупость, вот это - подлость, это не логично, это не мотивировано. Зато сколько я приключений наворотил. Как это круто. Но к чему-то, что не имеет особого отношения (?) В итоге получается полная недостоверность происходящего. Люди, а хоть бы и не люди: эльфы, вампиры, инопланетяне, не важно, так себя не ведут в принципе. Если Вы хотели показать, скажем, нечеловеческую логику, то это получилось просто не нечеловеческая логика, просто дурацкие поступки некоего персонажа. Если бы некая цивилизация, раса обладала такой логикой, то она давным-давно бы уже вся вымерла. В общем, как говорит Станиславский: «Не верю!»

5) О.Л Неумение писать бытовые сцены. «Вот если бы эльф, или фея, или космический супермен, — думает гипотетический фантаст,- я бы расписал!»

После смерти Алексея Николаевича Толстого в его архивах оказалось 300 кратеньких описаний дворика. Начали собирать архивариусы данные, выяснилось, что это один и тот же дворик, который он видел из своего окна. Они все были написаны по-разному. В разной стилистике, в разной манере, под разным углом, в разные времена года, разное состояние писателя. Когда Алексею Толстому не писалось, он тренировался. Наши фантасты катастрофически не умеют писать бытовые сцены. … описать так просто стоящего у машины человека не умеет практически никто: «стояла высокая блондинка в синих джинсах с заплатой на бедре, в блузе до колена, с прической а-ля Патрисия Каас, Идет описание, формальное, Бытовые сцены категорически, ну, по пальцам можно посчитать авторов, которые могут это написать.

Д.Г. Вот такие вот описания это, извините, для милицейских протоколов, чтобы разыскивать преступника, это не для художественной книги.

О.Л. Главное, когда об этом говоришь, тебе отвечают: «А зачем? Мы же фантастику пишем». А человеки все одинаковые. И пейзажи все одинаковые. И даже сарай возле деревни у всех одинаковый. А уж насколько одинаковые кабаки! Мне иногда кажется, что это один и тот же павильон на Алилуевке (?), где создана студия, которую описывают все наши фантасты. У него под потолком обязательно что-нибудь висит, кабатчик обязательно в засаленном фартуке, и вот еще одна черта,

Д.Г. обязательно закопченные стены, обязательно деревянные лавки и столы дубовые, ну, или из какого-нибудь местного дерева.

О.Л. Да, Вы сами прекрасно знаете этот павильон. /зал аплодирует/. Чего мы будем рассказывать. Вы, все это сами читали… и эти сцены даже писали. Я эти аплодисменты адресую авторам многочисленных саг. Так вот, заканчивая, просто подвожу итог: бытовка не дается.

У одного прекрасного художника спросили, что труднее рисовать: дракона или петуха? Конечно петуха. Петуха же все видели: сразу увидят ошибку. А дракона все равно никто не видел: как ни нарисуешь – дракон.

6) Д.Г. Тогда переходим к следующему, так сказать, общему месту под названием «боги из машины или рояли из кустов, что собственно приблизительно одно и то же. Этот момент является совершенно закономерным развитием и результатом пункта «желания левой пятки», о котором я перед этим говорил. В результате вот этих вот левопяточных мотиваций, вернее их полного отсутствия, а также логики сюжета, и желания нагородить побольше приключений, автор зачастую загоняет своих персонажей и весь сюжет действия в совершенно какие-то безвыходные, странные, тупиковые, патовые ситуации, после этого сам запутывается, и не знает как оттуда вытащить героя, развить дальше сюжет и довести до финала. В итоге, он начинает использовать запрещенные приемы этих вот самых богов из машины и роялей из кустов. Герою на помощь из ниоткуда или из предыдущей серии, приходят на помощь новые, либо старые друзья, обязательно крутые немеряно: не воины, так маги, не маги так пророки, не пророки, так хитрющие воры и так далее, и вытаскивают его из очередной дуры. Или герой оказывается избранным. И у него неожиданно появляются супер способности: «Используй силу, Люк!»

О.Л. И этот сюжетный ход, этот люк бродит из книги в книгу.

Д.Г. Вот этот тяжелый канализационный люк, его силу герой всячески использует. Или сам сливается по этой канализации куда-нибудь подальше от врагов. Либо герой находит, либо получает как-нибудь в подарок великий и могучий Артефакт Предтеч: либо это бластер, либо какой-нибудь колдовской талисман, амулет, и тому подобную финтифлюшку. Зачастую, кстати не один, а целый пакет, кассетный артефакт. С его помощью естественно герой спасает себя, друзей и весь мир в придачу. Что это такое? Это банальное неумение строить сюжет. Казалось бы, сейчас никто не говорит о языковых изысках, пластах аллюзий, глубокой философии, это банальное построение сюжета. Это скелет, на котором строится тело, организм романа, повести, неважно, эпопеи. Даже не на уровне одежды, мышц, мимики лица, а даже на уровне первоосновы скелета автор демонстрирует полное неумение, и приходится ему вставлять искусственные титановые суставы, да еще и не в тех местах, где они должны были стоять, дабы этот скелет не рассыпался на части.

О.Л. Следующий пункт. Неверное словоупотребление или «волосы шли по голове густыми рядами косичек».

Вот тут мне было бы проще всего взять и показать ряд примеров жутких словосочетаний, смешных предложений, которые есть у писателей, вы знаете, в интернете все это цитируют. Я не об этом. Конечно, я могу привести знаменитую цитату «у него от этого волосы стыли в жилах». /зал смеется/. Всем сразу становится смешно, и понятно, что это глупо, а я сейчас говорю не про это. Когда вместо верного слова употребляется всего лишь его двоюродный брат, троюродный, дядя, то есть музыкант фальшивит не на полтора тона, когда все слышат, … а когда он так на полтончика, на четверть тончика промахивается, но делает это все время. Я имею в виду четверть тона не так, как поют азербайджанские мугабы, там действительно четвертьтонная разница в звуке, и поэтому, кстати, эти восточные мелодии обладают таким гипнотическим звучанием. Мы на четверть тона очень плохо реагируем. Пол тона нам привычнее. Это не так важно. Так вот неверное словоупотребление, не в явном его виде, а просто отсутствие абсолютного слуха,

Вот скажем, у моего отца абсолютный слух, я ему говорю сыграй «Караван» … Он садится к роялю, начинает наигрывать. У него в голове есть мелодия, он сразу ее сюда перекладывает. А я не могу так сделать, я промахнусь. Я не слышу настолько точно.

У писателя вот этот слух на слово обязан развиваться. Попадать в ноту не на полтона ниже. Находить нужное слово, а не его троюродного брата. Чувство языка. Я совершенно не умел петь в детстве. Я пел сразу в трех тональностях одновременно. Это было ужасно. Вот. Но как-то тренировался, сейчас, скажем, в состоянии пропеть, если это не будет Карузо, то у костра как-нибудь сойдет. Во всяком случае, это не будет раздражать слух окружающим в достаточной степени.

Вот я бы специально хотел привести несколько примеров с разных наших семинаров, не смешных ошибок, глупых, нелепых, а вот чуть-чуть мимо, чтобы вы поняли о чем идет речь без указаний на авторство, а просто: «Она откинулась на него, облокотившись спиной, а он аккуратно обнял ее рукой». «Облокотившись спиной» - не сразу заметно, да? Нельзя «облокотиться спиной». А «обнять рукой»… А чем еще можно обнять?

Д.Г. Щупальцем.

О.Л. Ну, это мы уже развиваем смех, и эти мелочи в тексте не сразу заметны, «кивнул головой», «обнял рукой»…

Д.Г. …«поднял вверх», «опустил вниз»,

О.Л. Здесь, кстати, сразу «она согласно покивала головой». Слово «головой» безусловно лишнее потому, что ничем больше кивать нельзя. Начинаешь об этом говорить. Слово «согласно» опять лишнее. Можно ли несогласно «кивать» головой?

Зал. Да, можно. По-болгарски.

О.Л. «Качать»! Не «кивать». Слышите разницу? «Кивать» можно только вот так. Причем здесь по-болгарски. Понятно? И вот мы сразу выясняем, что слова вроде бы верные, но чуть-чуть не так, чуть-чуть промах.

Зал. Что все авторы болгары?

Д.Г. И читатели тоже. /зал смеется/

О.Л. Во время движения (нерб) «вертело и шатало». «вертеть» может только вокруг оси, Любой из осей, значит «вертеть» не может. «Она критически осмотрела заготовку, в которой угадывалось обоюдоострое лезвие кинжала». Лезвие не бывает «обоюдоострым». Бывает клинок «обоюдоострый», а «лезвие» э это кромка заточки. Но в тексте, правда, на глаз не сразу заметно, когда человек промахнулся на пол тона? Но лезвие проскочило и ладно. … «широкие и круглые глаза» у девушек. Понятно. «Когда он отодвинул бритву от щеки, еще две полоски от лезвия багровели мелкими капельками крови». Не «отодвинул», а убрал. «Полоски от лезвия» называются «царапинами», либо «порезами». Вот мы сейчас говорим, еще раз говорю, не о смешных, а чуть-чуть не точных выражениях.

Стоит девочка. Написано «спина выгнута», «спина прогнута». «Из тумана шагнул темный силуэт». «Силуэт» не может «шагнуть», Силуэт не шагает, «шагнула темная фигура». И опять чуть-чуть мимо, и т. д. «Он короткими объяснениями указывал дорогу». Нельзя объяснениями указывать дорогу. Нельзя. «Она перекрутилась вокруг себя». Понятно, что речь идет о сальто, но, если это представить себе внимательно. Да, вот все руками показывают, как это происходит. За день машина раскалилась, и персонаж «распахнул окно». Нельзя в машине распахнуть окно. В принципе нельзя.

Д.Г. «Опустил стекло», скажем.

О.Л. Я не буду сейчас, я приведу сейчас несколько примеров, чтобы было понятно, о чем говорим. Вот это отсутствие абсолютного слуха идет из книги в книгу. Я не говорю, что у нас абсолютный слух, но то, что это надо развивать, это однозначно. А развивать не хотят, говорят «ну, и что?»

Л.Г. «Ну, читатель же понял, о чем я хотел сказать» Ну, понял, как-то, с пятого раза, еще посмеявшись. «Ну, и ладно».

О.Л. Вы представляете, я дирижеру говорю в оркестре: «Вторая скрипка, не фа, а ми». А он говорит: «Ну и что? Зритель-то слушает». Вот вам смешно, а писатель, часто так отвечает.

Неверное словоупотребление хотелось бы все-таки отметить. Забавная штука, везде встречается.

Добавлено (05.04.2011, 00:38)
---------------------------------------------
Д.Г. Отсюда можем перейти к следующему общему пункту: «гайки, заклепки, и прочие кринолины или средство становится целью».

О чем тут собственно речь, об избыточных и ненужных, технических подробностях, не только технических. Это скорпулезнейшее ТТХ различных вооружений, как космических, так и средневековых, фэнтезийных и каких угодно, или современных более-менее реальных. Подробнейшее описание оружия, доспехов, конской сбруи, устройства космических кораблей, а также, женских и мужских нарядов, устройство замков, пространнейшие этнографические экскурсы, подробнейшие политические расклады, родословные, бесконечные перечисления, имен, титулов, званий, должностей и тому подобное. И чем длиньше, тем лучше. В этих подробностях в итоге тонет все: и сюжет, и характеры персонажей, и конфликты, и образы, и идеи, и действия, и все-все-все, что только можно, и взаимоотношения людей, в итоге за деревьями не видно леса. Короче, на наш взгляд, тут просто надо знать меру. С другой стороны, некие подробности, некие штрихи мира, не важно, нашего ли, придуманного ли, космического фэнтезийного ли, параллельного или существующего здесь и сейчас, они, конечно, не то, чтобы не вредны, они необходимы. Иначе герои будут действовать в вакууме. (Греческий герой в (чем-то?)) Это, конечно, нужно, Но чрезмерное увлечение длинными пространными описаниями, которые становятся самоцелью, убивает на корн текст, то есть ищите золотую середину.

О.Л. Следующий пункт. Мы долго думали, озвучивать его или нет, потому, что он рискованный, но решили, что все-таки озвучим – «невинность или жопа есть, а слова нет».

/В аудиозаписи бьют колокола громкого боя. Зал аплодирует. Докладчик раскланивается./

Спасибо. Наши фантасты потрясающе невинны, просто катастрофически невинны. Я помню, как раз вышла книга «Золотарь», так именно те, кто в интернете писали все эти матерные периоды, которые мы цитировали потом в книге, они громче всех возмущались наличием мата в книге. Мне было очень интересно за этим наблюдать. Он говорит: «Ну, и что, что я это пишу в интернете, а печатать нельзя». Как же так? Вот у нас сейчас вышла новая книга, читатель очень расстроился, вот там фильм, а фильм с возрастными ограничениями. (В фильме есть секс.) Там занимаются любовью в тропиках, в смысле на краю пустыни. Им жарко. Они в научном городке. Ну, это механики, ученые. Ну, почему бы и нет, в конце концов? И там очень жарко; и там написано, что у нее «на ягодице блестят капли пота». Это назвали «грязью». Чувствуете невинность, да? Всего-то навсего капли пота заблестели на ее ягодицах, нет слова такого «ягодицы», правда? Нельзя об этом говорить. Так вот, когда наши фантасты описывают секс, они его описывают абсолютно стандартно, абсолютно одинаково, как в песне Тимура Шаова: (цитата нерб) И главное, это абсолютно нереально, потому, что, видимо, то ли опять идет ориентация на публику, которая ниже возрастной группы, то ли что-то еще.

Если описывается убийство, так герой, хоть маникюрными ножницами перережет толпу врагов, и потом их всех кастрирует. Это голливудовский фильм категории «А». Там, где кровь не должна ярко выглядеть, потому, что это могут смотреть подростки. Возьмите описание убийств у Шолохова. Прочитайте роман про «Искру жизни». Когда в «Искре жизни» мальчик, выросший в концлагере, описывает то, что видел сам. Ему только 6, и он жил только в концлагерях. И он деловито объясняет пожилому, но наивному заключенному, когда и как у только что скончавшегося человека надо отрезать кусочек печени, потому, что есть надо. Мальчик на этом вырос. Правда, страшно? Ни один из наших фантастов / …/ не способен. Боятся. Боятся.

Недавно в книге Умберто Эко «… царицы…», я видел великолепный эпизод, в котором герой после амнезии, он ни черта не помнит, попал в свой старый дом, вдруг понимает, что ему хочется в сортир по большой нужде, и он вдруг понимает, что у него было желание и в сортир сходить, ну, там есть туалет со всеми санитарными принадлежностями, а хочется это сделать в винограднике на борозде. Вот этот эпизод, это великолепное размышление: почему? У меня амнезия. Я не помню своего детства. Откуда у меня возникло это желание. Наверное в детстве это было так, так и так. Отсюда, кстати, великолепное размышление, что свое дерьмо не воняет, что дает второй план всех этих размышлений. То есть на акте дефекации построена высокохудожественная сцена, написанная блестящим языком. Вы скажете: зачем это надо? Персонаж становится живой, обведенный и узнаваемый. У нас же ни один перс в сортир не ходит принципиально, Возникает этакий замкнутый цикл. /смех в зале./
Конечно реалистичность не в сексе и не в матерных словах, но «невинность» наших фантастов видимо влечется оттого, что их творчество ориентировано на подростковую аудиторию, да еще аудиторию, воспитанную на определенных типах кино, которые должны быть узнаваемы. Это действительно зашкаливает. Хотя мы считали, что фантастика должна быть более реалистичной, чем реализм, потому, что иначе в нее совсем нельзя поверить. Сопереживание вообще тогда невозможно, и с моей личной жизнью, как читателя, она уже никак не ассоциируется.

Ну, и правильно нас - фантастов за это ругают. И будем до седых волос играться лопаточками в песочнице. Этот пункт я озвучил.

Д.Г. Следующий пункт, к которому я хочу перейти, напрямую примыкает к тому, о чем сейчас говорил Олег, хотя это немножко другая сторона медали. Называется пункт: «Уси-пусечки или глобализация фантастики».

Ручки, ножки, огуречик - уменьшительные суффиксы или единственное средство проявить любовь и нежность к персонажу. Рюшечки, оборочки - к каждому существительному по три прилагательных и никак иначе. Как в том анекдоте про нового русского. Во-первых, это красиво. То, что такая красота загромождает текст, фило…это уже стилистические нюансы, речь идет об общей эстетики текста. То есть тексты получаются карамельными, прилизанными, покрашенными. Это можно сравнить с не очень хорошим аниме, лабудненьким таким. Я, конечно, не имею в виду Миядзаки, я говорю о совсем другом аниме, или это можно сравнить с некоторыми гламурными сериалами, не фильмами, а именно сериалами. Вот, Вы замечали в некоторых сериалах, особенно западных, манера съемки6 излишне яркие цвета, излишне гладкая кожа у блондинок и брюнетов, все такое гладенькое, лакированное, накрашенное, прилизанное, не так как в жизни, а как целлулоидное. Вот этот эффект, зачастую создает современная отечественная и не только фантастика, причем в достаточно больших количествах, в смысле, многие произведения.

Здесь, сразу делается акцент, какие все красивые, какое все красивое, какое все зеленое. Дело в том, что получается, что абсолютно все персонажи, как минимум, очень симпатичные, как максимум, и как правило, это писаные красавицы. Если это мужики, то это либо очень крутые мачо, либо тоже писаные красавцы, либо то и другое «в одном флаконе». Оглянитесь вокруг, где Вы видели всех сплошь гламурных блондинок и крутых мускулистых мачо со стальными бицепсами и деревянными головами?

Дело в том, что люди - разные. Они не обязательно все сплошь красавцы. И даже, если вы описываете какой-то идеальный мир, типа утопии, где уже генная инженерия достигла этого, это еще как-то понятно. Но это, же очень редкое исключение, когда пишут о таком мире, где действительно все гармонично развиты, могут себе менять внешность как угодно различными научно-техническими или колдовскими способами. Как правило, об этом же речь не идет. Вокруг нормальные люди, бывают некрасивые, бывают просто уродливые и просто средние люди, не уроды, но и не красавцы. Почему-то, как правило, таковых в произведениях не встречается, и отсюда, снова, как говорится, «не верю». Тоже самое кстати, относится к пейзажам, к интерьерам замков, к интерьерам комнат в этих замках, к обшивке какой-нибудь каюты космического корабля, и далее по списку. Все нагламуренное, все гладенькое и красивое, и туда же немереное количество употребления слов «красивый», «красивая», «красота», «красавец» и тому подобное.

Во-первых, это самое никакое из определений. Оно не дает информацию. Им, конечно, можно пользоваться, но это общее слово не конкретика, типа «она была, как язык пламени», или «она была красавица». Чувствуете? Это совершенно разные вещи. Я, кстати, тоже банальность, сейчас сказал, но это все равно звучит лучше, чем красавица. Короче говоря, вот эта формализация очень сильно напрягает, и создает полную недостоверность происходящего. Это мультики для детей.

О.Л. Я здесь только могу добавить, я как-то читал (?)… и там была героиня красавица – ну, просто потрясающая красавица не то бессмертная, не то долгоживущая, скоро появилась ее мама, которая была еще красивее. Так это и описывается. Вы не поверите, но скоро появилась бабушка. /бурный хохот в зале/.
Бабушка была красивее двух предыдущих, и на этом я читать закончил. Потому, что про бабушку я уже не вынес.

Пункт следующий: «Чукча не читатель, чукча – писатель или почему они так мало читают?!»

Товарищи писатели, почему вы ни черта не читаете? Мне всегда казалось, ну, что мы вот собираемся в литературных кругах и были какие-то знаковые вещи, вот я, скажем, спокойно цитировал что-нибудь из Хемингуэя, даже Толкиена, наконец, не важно, или Ремарка, или Бёйля, или Бабеля, Стругацких хотя бы, и как-то сразу откликались, то есть, понятно было о чем идет разговор. Я вдруг на семинарах с интересом выяснил страшную вещь, а потом на конвентах ее проверил, ни черта не понимаю, не читали ни того, ни этого (?), в лучшем случае читали своих коллег по самиздату. Когда им начинаешь объяснять разницу стиля Хемингуэя и Белля, они ничего не могут понять потому, что они не знают какая там разница, как они пишут. И когда,.. «им некогда читать, мне б свое бы вот это написать, а читать некогда». Я не встречал музыкантов, которые не в курсе окружающей музыки. Сколько композиторов я в своей жизни знал, а я знал не мало, скажем, знакомство исчисляется несколькими десятками. Уж поверьте, они очень неплохо разбирались в разнице между Стравинским и, скажем, Шнитке, очень неплохо. Писатель ни черта не разбирается, и разбираться не хочет. И когда начинаешь говорить о стилистических приемах, чувствуешь себя динозавром! Они не читают!!!

Кстати, здесь, вот вам цитата: «Одна из множества идей, открытых мне античной литературой, в которую я углубилась в 18 лет в поисках чего-то неопределимого, была записана греческим автором Плутархом: «Развитие внутреннего мира определяет внешний»».Знаете кто это сказал? Джоанна Роулинг. Она великолепный специалист по античной литературе. Вот поэтому «Гарри Поттер» знаменит на весь мир, а мы как герой Бахтина «сидим на кладбищенской стене, на носу у нас очки, а в сердце – осень». Роулинг нашла Гарри Поттера в Плутархе, а ее последователи строят текст на «Курочке рябе» и Стефании Майер, и удивляются, почему они не настолько популярны. Могу только развести руками. Для меня это странно.

Д.Г. И перейти к следующему пункту, который будет называться: «Диалоги, диалоги, а я маленький такой или люди так не говорят». Разве, что люди на …(?)

Это неумение писать диалоги. Люди так не говорят. Попробуйте произнести реплики из своих диалогов перед зеркалом, или перед соавтором, другом, коллегой, бета-тестером, и посмотрите, что получится, насколько естественно это будет выглядеть. То есть, первое, будет ли это естественно в нормальном использовании. Могли бы вы такими фразами с кем-то разговаривать, или не вы, я согласен, персонаж не идентичен автору, но даже средневековый персонаж, или персонаж из будущего или эльф или космодесантник, смог бы он, каким вы его себе представляете, смог бы он выражаться такими фразами. Не заплелся бы его язык, не сломалась бы его речь на второй фразе, и тому подобное.

Хватит ли дыхания, хватит ли темпа, разговорная ли это речь или чисто книжная: так не говорят. В общем, вот за этим нужно следить. А вообще, есть несколько ошибок, кроме книжности и навороченности диалогов, которая превращается в какие-то огромные периоды, есть еще несколько моментов: все персонажи говорят одинаково – отсутствие персонификации речи, об этом мы уже неоднократно говорили, но поскольку это все равно осталось общим местом теперь это повторится. То есть, пожалуйста, разнообразьте речь персонажа.

Где-то не надо давать мне по 28 ремарок «сказал он», «усмехнулась она», «выматерился он» и далее по списку. Чтобы итак