|
| Цитата дня |
Настоящий писатель поражает нас, сказав то, что мы знали всегда.
(Жан Ростан) |
|
|
|
Убитое потомство
|
|
| Лункрай | Дата: Воскресенье, 20.04.2014, 06:41 | Сообщение # 1 |
|
Главный троль сайта
Проверенный
Сообщений: 2715
Награды: 29
Репутация: 37
Статус: в реале
| Убитое потомство
- Сначала подумай, а потом говори. Только так, сынок, - костлявый палец с заскорузлым пропитанным дымом ногтем уткнулся в лоб мальчугана, заставив того поморщиться. – Вы, молодое поколение, только и делаете, что жрёте, спите и трахаетесь. Не ты, конечно, ты ещё сопляк для такого. Ты посмотри на этих бритоголовых ублюдков, которые вечер и ночь проводят на нашей лодочной станции. На какие шиши они живут? Отбирают последнее у своих родителей? Мрази. Ты хочешь так жить?
Разговор всегда заканчивался этими словами. Нет, мальчик не хотел так жить. Поэтому он упрямо ходил в школу, где приходилось постоянно драться, защищая собственное мнение и право быть не таким, как все. И пускай все ненавидят пасынка старика. Пусть из-за склочного характера приёмного отца приходится сидеть во дворе в стороне от всех. Разве важно то, что девочки хихикают на лавочках, показывая на него?
Старый еврей и его приёмный сын, они были изгоями в мире, где все плевали друг другу в спину. Езра когда-то спасся от репрессий гитлеровской Германии, успев посидеть в лагерях и хлебнув горя досыта. Он потерял семью, всех близких людей. Оставил в Польше здоровье, кое-как продолжая существовать, чтобы не отправиться в дом престарелых. Провёл больше полжизни в стоящей на коленях Европе: перебивался случайными заработками в Чехии, слонялся по разрушенной Англии и работал на заводах в холодной Сибири. А приобрёл за эти годы только злость. Она душила старика с такой силой, что каждую ночь Езра просыпался и потом долго сидел на кровати, пытаясь восстановить дыхание. Жизнь проходила мимо его, где-то строили самолёты, покоряли морские глубины аквалангисты, политики пытались обыграть друг друга на поприще мировой власти. Пожилой еврей разглядывал звёзды в окошко своей маленькой квартирки под Екатеринбургом и проклинал нацистов.
А хмурый и умный мальчуган Стёпа, впитывал ненависть и злобу. Езра забрал его из приюта в пятилетнем возрасте. Сначала тот радовался избавлению из места, где даже за кусок хлеба нужно было бороться. Но уже спустя несколько месяцев он понял, что тут не намного лучше. Новый отец засадил его за книги. Заставлял прочитывать по одной за два дня. Большинство из них не нравились Степану, но противиться было бессмысленно. Всё это сопровождалось постоянными нравоучениями. Даже поняв, что попал совсем не туда, куда мечтал, он не собирался сдаваться. Тем более был благодарен любому человеку, который бы забрал его из ада одиночества. Все в детском доме одиноки. Нет таких, кто находит там утешение, смиряясь с действительностью. Есть те, кто попытался обмануть сам себя, выдавая желаемое за действительное. Но любой обман когда-нибудь прекращается. Вот тогда наваливается тяжёлая тоска и безысходность.
Стёпа знал всё это, не раз слышал, много раз видел. Ни за какие горы еды или часы отдыха он бы туда не вернулся. Лучше уж жрать ненависть Езры, щедро сдабривая её собственной злостью на жизнь. Ночами бил стены до боли в кулаках. А потом зализывал кровь на казанках, как дворовая псина. Только вымотанный, уставший, он мог проваливаться в сон. А там уже царила его власть, мальчишка мог убивать тех, кого хотел, наказывать виновных и поощрять заслуживших милость. Только во снах он бывал счастлив. Поэтому всегда хотел полежать подольше, пусть и с закрытыми глазами, уже не в мире грёз. Но старик не давал такой отдушины. Всегда будил как можно раньше, возвращая парнишку в ненавистный мир.
Такая злоба двух людей, которые так и не стали ближе, не могла не породить темноту. Не ту, что люди видят каждую ночь или ту, что скрывается в комнате без света. А темноту, которую уже давно забыли, а вспоминать о ней не даёт сознание. Некоторые матери ещё пугают ей детей, не понимая, что пробуждают в них истинный страх предков, а не лёгкие страшилки на ночь. С возрастом всё забывается, а эти ужасы воспринимаются с улыбкой. Только дети могут видеть по-настоящему.
Такой сильный скрип половиц нельзя было не расслышать даже сквозь сон. Мальчик проснулся, зажав себе рот, чтобы не закричать. Даже не осознал, откуда пришёл страх. Протерев глаза, он огляделся по сторонам и понял, что звук из комнаты Езры. Стёпа прошёл туда и тогда в первый раз увидел их. Существа стояли, слегка склонив головы, почти как грачи. Ростом они едва могли соперничать со Степаном. С худыми костлявыми руками-ветками. Лица невозможно было разглядеть, - они будто залеплены пластилином. Твари стояли и разглядывали мирно спящего старика. Одна из них повернулась к мальчику, только тогда он заметил в её руке кухонный нож.
- Не-е-ет, - парнишка бросился спасать своего единственного друга в мире.
От резкого крика вскочил на кровати Езра. Пока он протирал глаза и пытался вглядеться в темноту комнаты, существа спокойно ушли через полуоткрытое окно. Не спеша, оглянувшись, словно обещая ещё вернуться.
- Чего не в постели? – еврей подозрительно оглядел приёмного сына. – Да и мне мешаешь? Тоже хочешь стать таким же бритоголовым и не спать ночами? Брось мне это. Своего сына я таким не выращу. Хрен ты у меня хоть копейку возьмёшь, кроме как на поесть.
Он, кряхтя, пошёл в туалет, оставив пасынка вглядываться в рассвет за окном и думать о существах.
***
Весна в этом году началась рано и уже в конце марта на улице не осталось снега. Молодежь потянулась гулять, а на лодочной станции опять началась тусовка скинхедов. Пятеро здоровых начисто бритых парней обжимались с напомаженными черным брюнетками. Беспрестанно харкали на ещё стылую землю и пили пиво. Это был их мир, их земля. Уверенные в себе они ничего не боялись. Войны остались давно позади, никто не смел трогать приспешников нацизма – в мире царила демократия и толерантность. Они казались себе богами, которым должны молиться.
А прохожие по большей части осуждающе смотрели на них. Но только в спину, потому что в глаза мнимым представителям арийской расы глядеть не разрешалось. Во всём городке не боялся скинхедов только старый еврей. Вот и в этот вечер он шёл в магазин, когда столкнулся с их бандой. Они виделись и раньше, но это был день рождения одного из бритоголовых – парни опьянели, распалились.
- Эй, старый, ты почему всегда так гневно на нас палишь? Всегда идёшь на агрессии, может ты чего-то хочешь, а?
Здоровяк подошёл вплотную к Езре и демонстративно размял руки. Вот только еврей не боялся его, как боялись в городе остальные. Что ему какой-то парень, косящий под нациста, когда он видел горящих заживо людей в немецких лагерях? Езра пережил столько, что не боялся ни ада, ни рая. Тем более не страшился пятерых прожигателей жизни, возомнивших себя высшими существами.
- Пропиваешь деньги своей бабки, подонок? Ждёшь пока её не станет и ты сможешь распоряжаться её маленькой квартиркой? – Езра наступал на покрывшегося красными пятнами нациста, но видел перед собой не его. Перед глазами стоял фашистский солдат в окружённом колючей проволокой лагере.
- Старый утырок! – нацист ударил раз, другой, третий – кулак ритмично врезался в лицо Езры.
Сначала лопнули губы, потом с хрустом сломался нос. Старик упал на землю и попытался закрыться руками. А бритоголовый стал бить его ногами. Езра уже лежал без сознания, только воздух вырывался сквозь плотно сжатые зубы. Нацисту и этого показалось мало: разбежавшись, он прыгнул на голову старику. Друзья бритоголового очнулись только когда услышали сухой хруст шейных позвонков. Еврей не двигался, больше не дышал. Минутную тишину прервал шёпот главаря:
- Это, - тяжело дыша, он сжал виски ладонями, - надо бы его утопить, а то завалил я его походу, - оглядел обезумевшими глазами друзей.
- Ты нахрена это сделал, Жека?!
- Он сам на меня попёр, ты же видел… видел?! – бритоголовый запаниковал, но в голове уже всё встало на свои места. Он не собирался сдаваться в полицию, ведь старик сам виноват.
- Да мы из-за тебя попали…
- Заткнись! Никто никуда не попал. Утопим старика и молчать будем. Ты веришь в полицию что ли? – Жека наигранно рассмеялся. – Не мели ерунды. Чем дольше тут стоим, тем хуже. А ну-ка, взялись…
Остальные четверо подскочили, подхватили труп и поволокли к воде.
***
Степан лёг спать рано, даже не дождался приёмного отца. С вечера он чувствовал дикую усталость, что едва смог доползти до кровати. В висках шумело так, будто били с размаха кулаком. Только коснувшись головой подушки, мальчик провалился в тревожный сон. Вместо желанного отдыха его накрыла черная мгла, сдавив горло.
Словно с высоты птичьего полёта он наблюдал, как пятеро скинхедов тащили большой предмет, тщательно обмотанный тканью. «Опять чего-то замыслили, твари», - будто наяву услышал он голос старого еврея. Бритоголовые постоянно оглядывались и выглядели так, если бы сильно боялись. Но Степан знал, что эти уголовники не страшились никого.
Пройдя по берегу через заросли деревьев, они добрались до омута. За это время парни сильно вспотели – несмотря на темноту, мальчуган разглядел крупные капли пота на их лбах. Вот скинхеды остановились, переглянулись между собой и стали привязывать к большому свёртку несколько камней. На мгновение ткань натянулась и Стёпа, содрогнувшись, увидел окровавленное лицо самого близкого в мире человека. С заплывшими глазами, с рассечённой бровью. Мальчика бросило в мелкую дрожь. Дальше он уже смотрел сон сквозь тонкую плёнку слёз. Как тело глухо плюхнулось в воду, как круги на ней медленно разошлись, как бритоголовые, уже не скрывая страха, бросились бежать. А труп Езры был виден и сквозь толщу воды – погружался на дно, пока беззвучно не ударился о грунт, подняв облачко ила.
Степан резко проснулся. Его всё ещё била дрожь, к которой теперь прибавился сильный озноб. С трудом поднял руку и провёл по лицу, ощутив влагу. Попытался кричать, но из горла вырвался только хрип. Мальчик перевалился с кровати на пол и пополз к телефону. Когда до него оставалось совсем чуть-чуть, спасительный обморок всё же решил прийти на выручку – Стёпа гулко ударился подбородком о пол, но уже этого не почувствовал.
***
Местный детский дом славился обшарпанными стенами с разбитой штукатуркой и полуразвалившимся зданием столовой. Разбросанные в хаотичном порядке обеденные столы, испещрённые рисунками, насколько у местного контингента хватало фантазии, были накрыты. Дети галдели, уводили из под носа друг друга еду и всячески старались превратить обед в непонятно что. За столом у самого окна сидел побитый жизнью и сверстниками парнишка. Сухим взглядом блуждал по изломанному асфальту аллейной дорожки перед детдомом.
Мир не хотел становиться на место, а у Степана не получалось смириться с обстоятельствами. Каждый день он вспоминал руки полицейских и спасателей, взломавших двери в квартиру Езры. Труп старика нашёл рыбак уже поутру. Соседи рассказали служителям правопорядка об оставшемся одиноким мальчугане. Потом были звонки в дверь, пинки, вызов бригады помощи и больница, где парнишка пришёл в себя после трёх суток бессознательного сна. Он не хотел возвращаться, желал умереть или остаться в коме, чтобы только не видеть облупленную краску в коридорах детского дома и не слышать крики воспитателей. Стёпа не боялся старших детей, которые снова били бы его и отбирали всё, что можно. Он не хотел возвращаться в одиночество. Даже старого еврея ему было не так жалко, как себя самого. Но с государством не поспоришь, и уже через сутки мальчика вернули в место, специально отведённое для таких, как он.
А там началось всё по новой. Но так жить уже не получилось. Степан знал вкус свободы, пусть даже и свободы условной. Жизнь с Езрой была лучше, веселее, а главное, он не чувствовал себя куском мяса, который кормят потому, что так надо. Это как провалиться в холодную глубину омута после пребывания в тёплой ванне. Не все могут смириться, а некоторые сразу умирают от остановки сердца. Но годами воспитанная упрямость и взращенная приёмным отцом ненависть не давала умереть от одиночества. Каждое утро, день, вечер мальчик смотрел в окно, ожидая существ, которые приходили когда-то к ним в дом. Почему-то он был уверен, что странные худые создания вернутся, чтобы помочь. И они вернулись…
Холодной осенней ночью постучались в окно так тихо, что услышал только Степан. Когда он тихонько подкрался к стеклу, одно из существ открыло снаружи створки, приглашая покинуть ненавистное место. Мальчик собрался быстро: взял верхнюю одежду и спустился по пожарной лестнице. Существа помогли и тут – опустили её до земли, у самого Стёпы не хватило бы на это сил.
Парнишка не разговаривал с ними, знал, что не ответят. Да и на их лицах он не видел рта. Только большие немигающие глаза с жалостью и скрытой глубоко за всем остальным злостью смотрели одобряюще. Именно существа привели его лесопарковой зоной до самого городка, где жил старый еврей. Степан был там уже к утру. Он знал, где искать нацистов.
Рядом с прудом стояла старая пятиэтажка, подвал которой был излюбленным местом местной молодёжи. Участковый уже давно не лез в эти, по его мнению, мелкие дела. Да и бритоголовые особо там не шумели, только кололись и курили траву ночами. Как-то Степан проникал внутрь – с торца дома была дверь с навесным замком, который, правда, открывался без ключа.
Перед самым входом мальчик бросил злой взгляд на чернеющий не так далеко дом, в котором он совсем недавно нашёл прибежище и был свободен. Многоэтажка гордо отвернулась подъездами в другую от него сторону, а с чернеющей крыши в ночь то и дело срывались вороны. Жалобно вздохнув, Степан аккуратно прикрыл за собой дверь. Он не хотел остановиться, передумать или же взять паузу. Перед собой парнишка видел лишь загубленную жизнь и ад, в который его вернули. Существа всё так же молча шли рядом. Один раз Стёпа случайно коснулся их рукой и отдёрнулся от ощущения сухости. Как будто он дотронулся до древней египетской мумии. Но мальчик не вскрикнул, сдержался – эту ночь не должны были прерывать крики… до времени.
Вонючий подвал буквально кишел паутиной и её обитателями. Мерзкие, склизкие они то и дело попадались в слабоосвещённых участках стен и углах. Под ногами противно чавкала жижа: смесь нечистот с подвальной грязью. Стены украшали всевозможные надписи, показывая, сколько лет прошло с момента строительства дома. Степан прикинул, что его возвели ещё в послевоенные, наверное, годы. Сколько поколений вот так проводили тут своё время? Прятались от взрослых, уходили из дома, находили единомышленников.
Теперь же это место превратилось в наркопритон: мальчик вошёл в очередное помещение, на этот раз хорошо освещённое несколькими вкрученными лампами. Все пятеро бритоголовых сидели в кругу. Вернее лежали. Только один из них смотрел осоловевшим взглядом на вошедшего мальчика. Видать, не мог даже рукой пошевелить – скорей всего, парни приняли сегодня ту дозу, которая могла помочь в осуществлении Стёпиного плана.
- Т-ты кто-то ещё?.. – главарь нацистов попытался встать, но не смог. Руки подвели – кайф только-только разошёлся по телу и полностью завладел мозгом. Сегодня они вмазались намного сильнее обычного. По какой причине, Жека сказать не мог – «просто захотелось». А тут какой-то придурок припёрся, кто его знает, кто за ним сейчас войдёт. – Эй, я… я с то-об-ой разговариваю?
Степан увидел в правой руке одного из существ гладкую ручку столового ножа, того самого, с которым они приходили к нему в первый раз. Неожиданно его вид стал настолько приятен, что мальчик даже закрыл от наслаждения глаза. Такого чувства эйфории он не помнил с момента, когда ему сообщили, что какой-то мужчина решил его усыновить.
- Ты чего, паца…
Нож легко, словно резал подсолнечное масло, а не шею живого человека, вошёл в мясо, пробил хрящ и заставил Жеку поперхнуться кровью. Она тягучим потоком полилась у нациста изо рта. Бритоголовый хотел крикнуть, позвать на помощь верных друзей, чтобы они оттащили этого дикого мальчишку с глазами маньяка. Чтобы вызвали «Скорую». А там он очухается, обязательно придёт в норму и тогда разрежет щенка на лоскутки кожи и заставит сожрать каждый…
Он ничего не смог. Существо ещё дважды вытаскивало нож и вновь вонзало в мягкую плоть. А потом повернулось к Стёпе и протянуло большую красную канистру. Мальчик знал, что там бензин, знал, что они слили его в лукойловской заправке по пути сюда. Он с радостью кивнул, уже совсем её не скрывая. Существа немного повозились с крышкой и стали обливать каждого нациста горючей жидкостью. И Жеку тоже. Тот продолжал хрипеть и пытаться ползти, но всё это было, скорей, похоже на судороги.
С такой же улыбкой Степан покинул подвал. Когда захлопывал дверь, в маленькую щёлку успел увидеть, как мелькнуло пламя. Мальчишка спокойно присел на крыльцо, прислонился к стене и задремал. Был уверен, что существа не покинут, что они покажутся людям, и он объяснит, почему так поступил с отморозками. Расскажет про сон и смерть Езры. А мир поймёт, что мальчик не должен жить без родителей, не должен быть одиноким и жалким.
***
Полицейские так и нашли его поутру: спящим с улыбкой на лице. Молча скрутили и бросили в клетку «УАЗика». Они не понимали, чему радуется мальчуган, кому улыбается и довольно подмигивает. А Степан не понимал только одного, почему у него кровь на правой руке, ведь кололи бритоголового существа, а не он.
Кому отзыв, пишите в ЛС. Обязательно отмечусь в вашей теме.
|
| |
| |
| Азазелло7 | Дата: Воскресенье, 20.04.2014, 23:09 | Сообщение # 2 |
 Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 867
Награды: 11
Репутация: 17
Статус: в реале
| Здравствуйте, уважаемый дуэлянт! Секутор по вашу душу! 
Цитата Лункрай (  ) Жизнь проходила мимо его,
мимо него
Цитата Лункрай ( ) А потом зализывал кровь на казанках,
просто не понял этого слова - можно разъяснить его тупому вскрывальщику)?
Цитата Лункрай ( ) Уверенные в себе они ничего не боялись.
после "себе" - зпт
Цитата Лункрай ( ) завалил я его походу,
оно, конечно, сленг - и в разных местах могет иметь разное происхождение... но я всегда рассматривал его, как обрывок фразы "по ходу дела" - т.е. в два слова, а не вариацией слова "похоже"; сугубая имха - имхее некуда
Цитата Лункрай ( ) С вечера он чувствовал дикую усталость, что едва смог доползти до кровати.
либо перед словом "дикую" поставить "такую" - либо, чтобы не спотыкаться о следующее предложение (такую - так), вместо "что" поставить "и".
***
Итак, снаряд осмотрен, к боевым испытаниям признан годным. Маркера наносятся следующие (с пояснениями):
1. Художественная ценность - 4 балла (все же, есть до чего докопаться).
2. Личные впечатления - 4 балла (натурализм, хоть и не очсильный; и "нацисты", по-моему - не сюда; нет; скины, неонацы, черепа - но не нацисты).
3. Соответствие теме - 4 балла (несмотря на присутствие этого "за гранью", все же шизоидности не создается /самое для меня главное)))/; основное действие в реальности - и не вызывает никаких сомнений).
4. Соответствие жанру - 2 балла (вот уж простите, но ужаса я тут не увидел; есть драма; есть гоп-криминал; есть трагедия; но не ужас в моем понимании).
5. Соблюдение доп. условий - доп. условия отсутствуют.
***
Вердикт:
- снаряд осветительный, таймер включения - 15с с момента выстрела;
- снаряд отстрелян без нареканий, таймер сработал вовремя;
- тормозной парашют снаряда раскрылся, полностью обеспечив освещенность объекта на необходимое время.
Включил Купер. Пошел маркировать снаряд вашего оппонента.
С уважением, Азазелло.
А я вас вижу!
Сообщение отредактировал Азазелло7 - Понеделка, 21.04.2014, 11:54 |
| |
| |
| Fuin | Дата: Вторка, 22.04.2014, 12:35 | Сообщение # 3 |
|
Реформатор
Проверенный
Сообщений: 464
Награды: 4
Репутация: 11
Статус: в реале
| Как говорил Распутин на бутылке: "Друзья мои, я опечален!"
Как для меня, ужасов не получилось ни у одного дуэлянта.
Теперь о приятном. На мой взгляд этот рассказ сильно превосходит второй по качеству языка, почти нигде не спотыкался, разве что
Цитата Лункрай ( ) Старый еврей и его приёмный сын, они были изгоями
Местоимение тут лишнее, но это мелочь. Сюжет сильно напомнил мне Сайлент хилл, только тут запредельному уделено слишком мало внимания.
1. Художественная ценность - 4 балла
2. Личные впечатления - 4 балла
3. Соответствие теме - 4 балла
4. Соответствие жанру - 3 балла
Ух, отстрелялси! 
Владыки делятся - ненавидят люди.
А рот голодный, как ни раскрывай.
Здесь невиновные непричастных судят,
Пока власть режут, словно каравай.
Впечатление
|
| |
| |
| Эльфа | Дата: Четвержище, 24.04.2014, 00:58 | Сообщение # 4 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1251
Награды: 28
Репутация: 20
Статус: в реале
| Вот в очередной раз подумала, зачем я взялась читать ужасы, ведь я их не очень-то люблю. А ужасов и не оказалось. Этот текст сильнее текста противника, но все равно ему далеко до совершенства. В нем нет того, что цепляет. Вроде бы должны быть эмоции, но их нет. Опять же остается только чувство неудовлетворенности, как будто автор не дорассказал.
Герои не вызывают чувств. Ни жалости, ни злости, ни сочувствия. Ну разве что скины омерзительны.
Я знаю, что автор может и умеет отлично писать, но что-то тут не пошло. То ли времени было мало, то ли тема не зашла.
но скажу честно - ожидала большего.
1. Художественная ценность - 4 балла
2. Личные впечатления - 3 балла
3. Соответствие теме - 5 балла
4. Соответствие жанру - 3 балла
- Вы акула пера?
- Нет, дятел клавиатуры!
(с)
-------------------------------
Ты волен быть самим собой,
быть своим истинным Я
здесь и сейчас,
и ничто не может тебе помешать.
(с) Р.Бах
|
| |
| |
|
