|
| Цитата дня |
Творчество есть совместная медитация Бога и человека.
(Авессалом Подводный) |
|
|
|
Задание 1 "На закате жизни. История одного дня"
|
|
| Каил | Дата: Средище, 17.04.2013, 15:20 | Сообщение # 1 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 807
Награды: 13
Репутация: 19
Статус: в реале
| Не смог уложиться в указанный Дирекотором объём. Пока что не знаю, как быть. Время покажет.
В лесу начинался весенний рассвет. Здесь он немногим отличался от летнего, зимнего и осеннего, и температура воздуха никогда не опускалась ниже плюс десяти градусов.
Посреди просторной зелёной поляны было необычное жилище. Необычное тем, что построено оно посреди деревьев, и так, будто они пронизывали его насквозь. Жили там два пожилых человека.
Единственная на весь домик комната по утрам окутана полумраком. Дарья и Пётр, лежащие в пижамах под одеялом, с минуты на минуту проснутся.
Их вовсе не огорчало, что утром они не могли видеть рассвет. Солнце вставало с другой стороны, не с той, куда выходит зашторенное окно прямо над хозяйской кроватью. Его пробуждение можно хорошо разглядеть, взобравшись на чердак, или глянуть мельком через маленькое окошко напротив кровати.
Дарью с Петром устраивал этот полумрак. Когда домик только возвели, как только они проснулись здесь в первый раз, это напомнило им давно прошедшее детство. Всё равно что первая прочитанная книга, или фотокарточка с первой любовью, воспоминания о первом поцелуе… который как раз произошёл в полумраке.
Домик, где они проживали уже пятнадцать лет, был частью их детства, и, кажется, с каждым днём это ощущение всё крепчало.
Всего его окружали, опутывали, проходили сквозь него пять витиеватых стволов, окрашенных в зелёный цвет до постройки. Краска наполовину стёрлась с годами, и теперь будто зелёный мох покрывал деревья. Небольшое обиталище, чем-то похожее на то, что сооружали давным-давно на городских детских площадках советские власти, словно срослось с ними, с древесными ручищами причудливой формы.
Дарья проснулась. Приподнявшись на кровати, беспокойным взглядом уставилась в маленькое окошко. С каменным лицом, выдающим едва уловимую тревогу - так она просидела до того момента, пока не очнулся супруг.
- Давно не спишь, Дарья?
Женщина повернулась к нему, и на её лице не дрогнул ни один мускул. Задумчивый взгляд, неестественный, какой-то отстранённый - такое Пётр уже видел, очень давно, что сразу и не вспомнишь когда. Невероятно давно. Это было летним вечером, в детские годы, когда они сидели в шалаше, и подруга сказала, что боится возвращаться домой.
- Дарья, ты мне ответишь? Повернись ко мне. Эээй, - он медленно водил перед ней правой ладонью.
- Извини, - жена пришла в себя, будто закончив важную мысль. - Пойдём позавтракаем.
Но Пётр не встал с кровати:
- Может быть ответишь мне, что случилось или нет?
- О чём ты? Давай выпьем чаю. Пора готовится ко дню.
- Ты знаешь, о чём я, не придуряйся.
Дарья нахмурилась.
- Давай поговорим за завтраком.
- Можно узнать, почему ты себя так ведёшь?
- Мне приснился дурной сон. Тебе клином что ли встало это? - грубый резкий тон.
- Нееет, я тебя хорошо знаю, хорошо, - прищурившись, протяжно сказал муж. Жена по-настоящему злилась редко, а точнее никогда, потому он знал, что подобные выпады с её стороны были в основном с намерением поменять щекотливую или неприятную тему разговора. Как раз такой случай.
- Мне, правда, нечего говорить, - преспокойный голос, долгий взгляд глаза в глаза.
Пётр не ответил, насупился. Он знал, что жена скрывает что-то важное, точно большее, чем просто сон.
- Извини. Пожалуй, ты права, пойдём завтракать.
Зажглась светодиодная люстра под потолком. Новая мысль не покидала Петра за завтраком.
Жена достала из аккумуляторной мини-морозилки кастрюльку с супом, разлила по жестяным тарелкам, поставила разогревать на переносную плитку. И молчала. Пётр хотел поскорей узнать тайну супруги и чувствовал себя, как подогревающийся суп. Потому что это не то молчание, которое бывает, когда нечего сказать, и обоих собеседников это не смущает.
Под томительную тишину опустошив тарелку с супом и налив себе чаю из термоса, муж не вытерпел:
- Дарья, - он сидел напротив неё, изучал выражение лица и поведение, силясь понять, что с ней случилось. Она кушала, нарочито не обращала на это внимание, делала вид, что сегодня обычное утро.
Спокойно поинтересовалась:
- Что?
- Через три дня наша годовщина. Шестьдесят лет мы вместе. Дарья, понимаешь, о чём я?
- Нет, не понимаю.
- Пожалуйста, посмотри на меня чуть дольше, чем секунду или две.
Дарья механически глянула на мужа, как ни в чём не бывало. Он отхлебнул тёплого чаю и выдохнул.
- Знаю, что возможно не хочешь меня расстраивать, но я никогда не хотел от тебя ничего скрывать. Тем более никогда тебе не врал. Знаешь ли, это неприятно, когда от тебя что-то скрывает близкий человек.
- Хочешь поведаю страшную тайну? Мне просто приснился дурной сон. Я его не помню.
- Дарья, - умоляющим тоном сказал Пётр.
- Мне приснился сон, и я пыталась его вспомнить.
- Дарья. Я тебе не верю.
- Как хочешь.
Снова молчание.
Насколько помнил Пётр, налаживал отношения между ними всегда он. Потому что жена никогда не мучилась от семейных скандалов и прочих напряжённых обстановок. Не могут говорить, как раньше? Ну и ладно. Не извинились перед друг другом? Ну и ладно. Поначалу он обижался на такое безразличие и оттого, что некому было рассказать об этом, злился, психовал, но с годами научился глушить этого вепря внутри себя.
- Встречаемся через десять минут? - спросил муж, выпив чаю до самого дна. Привычка с раннего детства всё делать до конца.
Рядом с дверью, находящейся левей маленького окошка, из которого можно мельком увидеть рассвет, были тапочки. Пётр надели их и вышел на крыльцо.
Всего пять лет назад он потягивался на этом месте, вдыхая полной грудью. В последние годы ему казалось, что скоро разучиться ходить.
Держась за перила, осторожно спускаемся по лестнице.
Трава у дома выросла по щиколотки, и он снова подумал о том, что через неделю-другую надо позвонить газонокосильщику Николаусу.
В нескольких метрах от домика стояли два деревянных кресла. Целой вечностью Петру казался тот первый раз, когда он и Дарья договорились выходить на улицу из разных дверей и встречаться здесь, в месте для философских дум обо всём на свете и о пережитой молодости. Иногда они держались за руки, молчали, но молчали не так, как сегодня за завтраком, а с чувством умиротворённости и вечного счастья. Дарья частенько рассказывала истории из своего детства и молодости, не торопясь, с интересными деталями, будто по памяти воспроизводила любимые книги. Реставрировала воспоминания, как она сказала однажды.
Все кости прохрустели, словно лопающийся на сковородке попкорн, когда Пётр опустился в кресло.
На небе, над лесом, прямо напротив кресел, сияло солнце.
Поляна обрывалась впереди горным склоном, и если пойти туда, посмотреть вниз, то можно увидеть реку, омывающую бесчисленные камни, большие и маленькие. Поблизости по правую руку начиналась тропа, уходящая в лес, на сто километров, и заканчивалась границей с городом, откуда хорошие знакомые привозили хозяевам плоды цивилизации и воду.
В кресле прохладно и тепло, солнечно и не слишком ярко, удобно и не мягко, гармония и счастье. Неприятные мысли о странном поведении жены разделялись на мелкие кусочки, на всё меньшие и меньшие, так, что их уже не соберёшь в одно целое.
Всё прекрасно, ей просто приснился дурной сон. И правда говорят, что утром всё кажется хуже, чем на самом деле.
Но эти глаза супруги, задумчивые и отстранённые... Пётр не мог вспомнить того, что хоть раз за последние пятнадцать лет видел их такими.
Он слышал, как тихонько поскрипывала лестница с другой стороны дома, по которой спускалась Дарья.
***
Стемнело. В шалаше, построенном из сотен зелёных веток, горел фонарик под «потолком». На ноги, конечно, не встанешь, но отдохнуть ребятам здесь место хватало. Неплохое пристанище, удобное даже, и сравнительно крепкое. Для поддержания конструкции место под шалаш ребята выбрали меж двух рябин.
Петя был здесь один. Ноги прятал от холода в мешке, прислушивался к ночной тишине и думал, что всё это так таинственно и чуточку жутко. В кустах кто-нибудь, да постоянно стрекотал, деревья, шуршащие от ветра, будто бы сами легонько вздыхали, иногда были слышны далёкие голоса.
Близкие голоса проходящих мимо двух молодых подруг. Они посмотрели на мальчишку, сидящего в шалаше, похожим на вход в пещеру, помолчали и пошли дальше, потом весело обсуждая увиденное.
Петя выключил фонарь.
Время шло, люди уходили. Вот их уже почти не услышишь, и только доносился глухой лай собаки вдалеке, которая казалась Пете единственным существом, не спящим в округе, не считая его самого. Он не заметил, как начал стучать зубами не то от холода, не то от нервов, и засунул руки во второй мешок.
Шалаш находился на краю двора, в местном лесочке. Тропа вела мимо детской постройки, прерывалась у железной дороги, и тянулась дальше через садовый кооператив. Люди частенько проходили, из городской черты в сады и обратно.
Днём нужно было сторожить шалаш, ночью укрывать его внутренности полиэтиленом, а то уже были случаи, что неизвестные хулиганы сломали часть стены, скорей всего ногами, или вот тоже случай - пришёл один мальчишка с утреца, и видит, что нагадил кто-то посреди «пола», скорей всего собака. Так вот и жили: раным-рано прибывает один из ребят, до обеда ещё кто подтянется, до позднего вечера оставался обычно Петя.
Но уже ночь, причём не меньше часа. Петя ожидал до последнего.
Невероятно отчётливо кто-то зашуршал по траве, подкрадывался, и он испугался, мигом выстроил теорию, в которой был вывод, что это идёт мама или папа.
Задержанное дыхание и широко открытые глаза. Гудок поезда. Вот же совпадение!
- Петя, ты здесь? - шёпот Даши.
У него вдруг потеплело внутри. Он ответил, когда подружка встала перед ним:
- Как видишь.
Окинув взглядом полутёмную пещерку, она поправила джинсы, застегнула курточку, и почему-то медлила. Петя подумал, что нужно пододвинуться, но места и так хватало. Чего она ждёт?
Подошла ближе, встала на колени, подползла к другой стенке шалаша. Сидит, слова не скажет. Петя зажёг свет и всё понял по глазам, налитым слезами.
- Почему так долго? - он постарался сделать тон мягким и предельно естественным. Если переборщить с мягкостью, то будет выглядеть жалостью к ней. Даша не любила этого. Не хотела, чтобы её утешали, говорили о том, как всё хорошо, и как бывает хуже, да и не умел Петя утешать. Поэтому они просто молчали.
Он всем телом ощущал, в какой неудобной позе сидит в шалаше, и не мог двинуться с места, сам не зная почему. Спина, упёршаяся в рябину, и правая нога затекли, заболела шея. Он тупо вытаращился вперёд, не осознавая, куда смотрит.
- Выключи фонарик, пожалуйста.
«Наткнувшись» на какие-то странные, задумчивые глаза, Петя не глядя сдвинул кнопку выключателя. Погас свет, и перед собой он увидел непроглядную темень, сквозь которую смутно виднелись девчачие черты лица.
Тёплая ладонь Даши коснулась запястья, и Пете на мгновенье показалось, что его ошпарило. Молчание, касание её тёпленьких губ, языка… Пете было не по себе, и потому он отстранился от поцелуя, как неприученный зверёк.
Никаких слов, только дыхание, стрекот в кустах и ночной воздух.
- Даша…
Тихий голос:
- Я хочу стать взрослой и уехать далеко в другие страны.
Томительное ожидание того, что будет дальше, и неуверенный ответ:
- Давай посидим тут, - Петя захотел впервые не понарошку поругаться с родителями, потому что… не мог он понять, почему. Спустя много лет скажет Даше, что ему надоело его излишне счастливое детство.
- Поехали со мной. Построим дом, заведём детей. В какой-нибудь жаркой стране.
- Ладно, - Петя не знал, отчего так ответил. Он вообще ничего не знал и не хотел знать в ту ночь.
Сложно сказать, сколько времени они молчали. Потом как-то незаметно Даша залезла во второй мешок по пояс, обняла его руку, прижалась, стала рассказывать о странах, где вечное лето, где нету машин и грязи. О том, как она была совсем маленькой и с родителями переехала из другого города на попутках.
Петины глаза начали смыкаться, он забылся одним из тех приятных снов, которые начинаются после хорошо проведённого дня.
Даша и Петя вместе заболели простудой.
***
Муж и жена готовились ко дню, сидя в креслах. Он знал, что лучше сразу начинать диалог после скандала, иначе потом не сможет связать и двух слов.
- К обеду приедет Атмаджа.
Будто бы не отреагировав на слова мужа, Дарья промолчала, но потом нехотя и внезапно отозвалась:
- Придётся сегодня отказать ему в чае, - супруг заметил, что она пристально смотрит вдаль, сморщив лоб. - Или будет лучше, если позвонишь ему и скажешь, чтобы он пришёл завтра.
Интересная новость. Переносить встречу с Атмаджой приходилось только из-за непредвиденных дождей, что случалось редко, или он сам звонил и говорил, что занят, не сможет приехать.
- Дарья, нам нужна вода.
- Придётся экономить.
Ничто так не будоражило Петра в последнее время, как поведение жены. Он принялся строить догадки, и самая главная из них была связана с грядущей шестидесятилетней годовщиной с первого поцелуя. Мероприятие ответственное, дата круглая, словно большой свадебный торт, приедут дети, не посещавшие пожилых родителей два года. Нет, нелепица получается, годовщина тут не причём.
- Дарья, - умоляющий тон и недолгая пауза. - Скажи мне, куда ты смотришь?
- Ты разве не видишь?
- Что? - Пётр внимательно смотрел на неё, жена не отрывала взгляда от чего-то вдалеке.
- Ты только взгляни туда, - никакого кивка головой, никаких эмоций на лице, кроме задумчивости, апатии. - Он между деревьев, пробивается через лес.
- Про кого ты говоришь, Дарья? - вложив в ладони её руку, муж ощутил, как по телу пробежал неприятный озноб.
- Белый свет. Видишь там, между деревьев?
- Свет? - Пётр удивлённо покосился в ту сторону, и не увидел того, что так внимательно разглядывала его жена. Поляна, обрыв, на той стороне - лес, густой, непроглядный.
- Помнишь, я сказала тебе в шалаше, что не хотела бы умереть в одиночестве?
- Чего? - неодобрительно сказал муж.
- Мой дедушка потерял зрение к девяноста годам, и потом просил всех навещавших его родственников усыпить его.
Пётр опустил ладонь жены.
- Я не хочу снова слушать эту дурь, - выделяя каждое слово, произнёс он.
- Он повесился, когда рядом никого не было.
Опять вспомнила! Зачем? С ума сошла, дура?!
- Чего? И что ты хочешь сказать?! - лицо мужа вспыхнуло красным, проступила жилка на шее. - Умирать собралась? Дарья! Ничего не понимаю, твою мать!..
Никакой ответной реакции, словно смотришь футбольный матч, орёшь, вопишь на игроков, но они всё равно тебя не слышат.
Посмотрел на мирное голубое небо, глубоко вдохнул, аж голова закружилась. Закрыл глаза, и, тяжело выдохнув, послал мысленный сигнал в зону напряжения - так его с женой учили на занятиях по йоге. Сказал:
- Извини меня, - и открыл глаза.
Дарья провела тыльной стороной ладони по его щеке, родным таким касанием, ласковым, немного щекочущим.
- Я тоже виновата. Это всё поганое сновидение так действует на меня.
- А помнишь, - начала она рассказ спустя минуту. - Ты уехал в Екатеринбург и не вернулся в тот день, когда вы с братом пошли на ночной сеанс в кинотеатре? Фильм-то, как он назывался…
Завязался нормальный обыденный разговор.
Наконец-то можно было расслабиться, забыть про чудные выходки супруги, и спокойно болтать. Иногда после дождя резко выглядывает солнце. Так вот поменялась обстановка.
Полтора часа пролетели мгновенно.
Лес ожил, посветлел, воздух прогрелся, кто-то циклично стрекотал в кустах, с рёвом пролетела над домиком редкая в здешних краях птица из семейства ястребиных. День начался.
***
Двое суток назад был дождь, проливной, резкий, быстро прошедший.
Пётр ходил по излюбленным грибным местам и нашёл лишь два маслёнка, да поганки. В здешних краях грибы собирали редко, не популярно это занятие, потому наполнить ими несколько корзин было сравнительно легко.
Поход в лес по грибы в одиночку для Петра считался временем для восстановления душевного равновесия. Мысленно и постепенно душите тревоги и агрессии. Так его учили на йоге, и похоже таким методом борьбы с внутренним вепрем советовали пользоваться только старикам.
Далеко в лес он не заходил, потом ноги до дома не донесут. И вообще приятного мало, если после долгих прогулок ломит ноги, и потом всю ночь проводишь в полудрёме, кажется в бреду, что их кто-то грызёт.
«Тьфу», - выругался Пётр, понимая, что лучше бы не брал корзину, и перевернул её вверх дном. Теперь она пустая. Возвращаемся домой по знакомой тропинке.
Проходя мимо большого камня, вспоминал, как около года назад сидел здесь и разминал ступни, шипя от злости, как один из тех ворчливых дедов, которым всё не нравится. Вспоминал, что пожилые люди на старость лет сходят с ума из-за какой-то старческой болезни. А как однажды он нашёл недолетевшую со стаей птичку, поломавшую лапки… да, прямо тут, в нескольких шагах от сваленного старостью дерева. Некоторые люди перед смертью крушат всё в агонии, падают, и ещё несколько минут могут извиваться на полу, извергать крики, сдавленные, задыхающиеся, тихие, тихие…
Так, примерно здесь находил однажды огромный, неописуемых размеров гриб-коровник. Пришёл домой, жена отрезала ножку, а там черви, да больше такие, извиваются, их бы под воду горячую, чтобы сдохли.
Голова заболела от этих мыслей. Давит что-то на лоб изнутри, чувствовал Пётр, как глаза режзало, разрисовались, наверное, красной паутиной такой, будто не спал сутки.
Кто это в траве прячется? Длинная мордочка, рыжая такая… лисица рыжая. Или лис. Да не важно. Прячется в траве, только голова торчит. Всё-таки не каждый день Пётр видел это животное, может быть раза четыре, два из них - тут в лесу, один - в городе, откуда переехали сюда с женой, ещё раз в молодости с братом.
Самое интересное, что бок у животного красный, пятно на шерсти. Кровь, хромает. Да что же это такое? Ранил? Кто? Капкан? Сволочи! Выронил Пётр корзину из рук и побежал через траву, по кочкам, чтобы помочь животному, главное рядом быть, утешить.
Помнил он, однажды увидел женщину, которая с ногами больными, не могла ходить на них прямо, опиралась на две трости. Упала на землю, подняться не может. Петя из школы возвращался, и как заболело в груди за эту тётку, слёзы давят на глаза, и побежал через грязь, кричит, что первое на ум приходит «Нормально у вас?! Сейчас я, подождите!»
Чуть-чуть, ещё несколько шагов. Главное, чтобы не побоялась лиса, не убежала, и тогда отнесёт Пётр её домой, пусть времени потратит много, ноги заломит. Ничего, вылечит животное, как птичку. Хоть и воды мало, не пожалеет, промоет рану, и потом, если нужно, врачу позвонит знакомому, тот свяжется с ветеринаром или сам врач на машине приедет.
Легло животное ниже, уши только торчат и хвост чуть-чуть. Приближается Пётр, и чует запах, резкий, пробирающий, будто запах гнили, такой же, как от кошки или собаки дохлой, которую машина задавила не меньше суток назад.
***
Скоро обеденное время. Пётр только вернулся из леса, и сидел в кресле, потирал лоб ладонью, будто ушибленное место. Голова болела. Давление на глаза обострилось, мужчина нервно моргал и частое дышал через нос.
Сам того не замечая, Пётр нервно, аж до дрожи в руках держался за подлокотники, словно за перила на крутой лестнице.
Будто очень душно на улице, топит, как в бане, и солнце подогревает кожу, парит, пропаривает. Жарко, голова кружится, невозможно, невыносимо…
- Вернулся? - обычный голос жены.
Дарья. Ладно, пора возвратиться… куда возвратиться? Не знал Пётр, в реальность, наверное.
- Почему сидишь тут?
Пришло время собраться, привести мысли в порядок, вспомнить, как по молодости приходилось анализировать ситуацию. Объективное мнение. Объективное мнение по тому, что произошло в лесу, по запаху гнили животного, притом не мёртвого, по страшным глазёнкам, похожим на чёрные бусины.
- Вовремя ты пришёл, к обеду самому. А где твоя корзина, кстати?
Закрываем глаза, вдыхаем и на выдохе посылаем сигнал в зону напряжения.
Мысленно и постепенно душите тревоги и агрессии.
Глаза жжёт. В расслабленности это ощущается резче, особенно когда они закрыты.
- Чего ты молчишь? Ты слышишь меня?
- Сейчас подойду, - сказал он, обернувшись к жене. - Устал с дороги, ты ведь меня знаешь, трактора несмазанного.
- Жду за столом.
Напруженным шагом Пётр добрался до обеденного стола. Запах жареного картофеля казался ему пустым, не тем, что называют аппетитным, был, как и воздух вокруг, самым обычным запахом. Положив ложку с едой в рот, он понял, в чём дело - обедать совсем не хотелось, и всё внимание сейчас занимали воспоминания о полусгнившей лисе, рычащей утробным захлёбывающимся голосом.
Пётр без энтузиазма прожёвывал безвкусный картофель и смотрел в одну точку. Переведя взгляд на жену, остановился.
- Что, устал, следопыт? - её рот растянулся в милой улыбке, но глаза были потухшими.
- Да, ты права, - муж знал, что не умел подделывать улыбку, как его супруга, потому остался серьёзным. - Нам обоим нельзя есть жареное, ты же знаешь это прекрасно. Атмаджа как раз добрался бы до обеда, и мы бы питались сейчас полезной едой.
- Извини, завтра я не попрошу его не приезжать, - снова улыбка и потухший взгляд. И с каких это пор она извиняется?
- Вообще-то я хотел другое сказать… дай мне свою руку.
Дарья остановила ложку на полпути в рот.
- Пожалуйста, - попросил он снова.
Молчаливо и неуверенно жена протянула правую ладонь. Пётр, подсев ближе, поцеловал ладонь, положил между своих и начал говорить:
- Я расскажу тебе три истории, связанные между собой… Помнишь, мы были с тобой в Сочи в первый раз?.. Я научил тебя плавать. Ты поначалу боялась, говорила, что всё это детский сад, противилась. Ты просто не представляешь, Дарья, насколько я был счастлив тогда. Держа тебя на руках, помогая тебе грести, и в потом за полдня научив тебя плавать, я почувствовал, что наш брак очень крепкий, что мы никогда не расстанемся… Помнишь мою знакомую, к которой я ушёл тем вечером в гости? Да, Эльвира, которую я полюбил первом классе. Я ушёл тем вечером в гости, потом ещё пару раз ходил. Не помню точно… не важно... на третий или какой-то раз я изменил тебе с ней.
- Да? - супруга была в растерянности, не могла сообразить, как ей отреагировать. - Господи, зачем ты мне это рассказываешь? Это был так давно.
- А ты не чувствуешь это? Оно приближается. Разве не чувствуешь? - спросил вдруг Пётр и подумал спустя секунду, зачем так сделал. - Ты ведь знаешь, о чём я?
И она должна поверить в мою нелепицу? Но ты же ощущаешь, как Это приближается… ладно, коли начал, то и закончу.
В выражении лица супруги появился страх, будто бы она боялась того, что скажет Пётр.
- Я ведь вижу, что ты это чувствуешь. Это сложно объяснить, но ты и так знаешь, о чём я. Я… я расскажу ещё одну историю, третью. Ты только слушай меня, пожалуйста. Мне необходимо это… В школе, в начальных классах, не помню, в какой точно, был классный час. Наша учительница любила делать классные часы на какую-то определённую тему. На одном из них мы сидели в темноте и смотрели небольшой фильм на проекторе про Великую Отечественную Войну. Одна девочка, её звали Марина, плакала. Я видел, как падает на неё тусклый свет, и блестят её глаза. Больше всего я не хотел, чтобы фильм заканчивался по двум причинам. Первая была в том, что мне нравилось смотреть тот фильм про войну, и знаешь, в темноте создаётся удивительная атмосфера. Вторая причина - мои слёзы, которые я не смог сдержать, глядя на Марину. Я старался не показываться никому, лёг головой на парту, чтобы не видели мой плач.
- Почему ты раньше это не рассказывал?
- Знаешь, почему я тебя полюбил? Знаешь? Почему не мог себе позволить тебя разлюбить? Мне ещё так много хочется тебе поведать историй, которые ещё никому не рассказывал.
***
Дарья и Пётр стояли неподалёку от кресел, обнявшись. Он уткнулся ей в плечо, закрыл глаза, отвернулся от той стороны, где недавно зашло солнце, всего несколько минут назад.
Сколько времени прошло? Полчаса, не меньше. Он проснулся перед самым закатом от ноющей боли в сердце, от нестерпимой тоски, чувства непередаваемого одиночества. Дарьи не было рядом, и тогда супруг выбежал во двор, закричал её имя от безысходности, и упал на колени, не удержавшись на подкосившихся ногах.
- Я здесь! Пётр, иди сюда, скорей! - донеслось из кустов.
Встаём на ноги, не обращаем внимание на старость. Для пожилого человека с больным ногами он быстро оказался рядом с женой. Она высматривала кого-то, и сказала, не глядя на мужа:
- Там кто-то есть. Он хочет нам навредить. Он там, за деревом.
- Почему ты здесь?
- Как это? - резкий испуганный взгляд. - Я… почему... не знаю. Я правда не знаю. Петя, мне страшно, - глаза заблестели в полумраке, супруга обняла его за руку. - Не отпускай меня.
- Хорошо, Даша, хорошо, я не брошу тебя. Сейчас я только посмотрю, кто там. Ты только не уходи, прошу тебя, стой здесь.
Это была полусгнившая лиса. Пётр нагонял её, извергал грозные, полные ненависти слова, чтобы она отстала от них, проваливала с их поляны.
Затем был слышен вопль супруги, и он побежал обратно. Она сказала, что белый свет приближается, что осталось совсем мало времени.
И теперь они здесь, когда солнце ушло за горизонт. Пётр отвернулся, уткнулся в плечо жены, потому что боялся увидеть то, что он мог увидеть.
- Не отпускай меня, не отпуская меня, не отпускай меня, - шептала Дарья, и звучало это подобно молитве. - Не отпускай меня, не отпуская меня. Свет заберёт нас обоих.
Только не отпускай меня, не отпускай, и он заберёт нас обоих.
Петя, я боюсь уходить в одиночку.
На далёкой планете
Есть солнечный остров!
Говорят, не ходить туда детям.
Но выполнить просьбу не просто,
Любопытство их гонит, как плети.
Сообщение отредактировал Каил - Средище, 17.04.2013, 20:47 |
| |
| |
| Каил | Дата: Средище, 17.04.2013, 15:21 | Сообщение # 2 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 807
Награды: 13
Репутация: 19
Статус: в реале
| Тьфу, бл... тему не по уму назвал)
На далёкой планете
Есть солнечный остров!
Говорят, не ходить туда детям.
Но выполнить просьбу не просто,
Любопытство их гонит, как плети.
|
| |
| |
| Sasha_Temlein | Дата: Средище, 17.04.2013, 20:15 | Сообщение # 3 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1262
Награды: 15
Репутация: 17
Статус: в реале
| да, назови, пожалуйста, сообразно с правилами Задания 
|
| |
| |
| Каил | Дата: Средище, 17.04.2013, 20:48 | Сообщение # 4 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 807
Награды: 13
Репутация: 19
Статус: в реале
| Я-то думал не могу) Исправил.
На далёкой планете
Есть солнечный остров!
Говорят, не ходить туда детям.
Но выполнить просьбу не просто,
Любопытство их гонит, как плети.
|
| |
| |
| VladiMIR | Дата: Понеделка, 22.04.2013, 04:34 | Сообщение # 5 |
 Крестный Папа
Проверенный
Сообщений: 568
Награды: 14
Репутация: 15
Статус: в реале
| Цитата (Каил) Всего его окружали, опутывали, проходили сквозь него пять витиеватых стволов
"Всего" лишнее. А "проходили" лучше заменить на "проростали".
Цитата (Каил) такое Пётр уже видел, очень давно, что сразу и не вспомнишь когда.
Опять лучше заменить на: "так давно".
Цитата (Каил) - Можно узнать, почему ты себя так ведёшь?
Лишнее. Тут, мне кажется, он уже должен требовательней спрашивать.
Цитата (Каил) спросил муж, выпив чаю до самого дна
чаЙ
Цитата (Каил) помолчали и пошли дальше,потом весело обсуждая увиденное
Органичней будет "при этом".
Цитата (Каил) где нету машин и грязи
Без у.
Цитата (Каил) Даша и Петя вместе заболели простудой.
В начале бы добавить "В ту ночь", а то перескок резкий получается.
Цитата (Каил) Опять вспомнила! Зачем? С ума сошла, дура?!
Грубовато по отношению к любимой жене.
Цитата (Каил) чувствовал Пётр, как глаза режзало
Такой твердый, тяжелый стиль, добротный. Чтобы в него погрузиться потребовалось отрешиться от всего окружающего, но стоило это сделать, как полностью втянулся в рассказ. Несмотря на пронизывающее его тревожное чувство, почувствовался очень уютным и даже... плавным что ли... Каил, ты идешь в своем русле и это у тебя очень хорошо получается.
Эта работа мне понравилась, прочел с удовольствием))
|
| |
| |
| Каил | Дата: Понеделка, 22.04.2013, 10:27 | Сообщение # 6 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 807
Награды: 13
Репутация: 19
Статус: в реале
| VladiMIR, спасибо. Писался рассказ тяжеловато, так что большая радость посетила мои края, раз читатель получил удовольствие от него)
P.S. изменил одну деталь, где Даша рассказывала о переезде на попутках. Теперь будет так " О том, как она и родители много лет назад начали путешествовать на попутках, из одного города в другой, из другого в другой, из другого в другой и так далее " По-моему эта деталь стала теперь значимой... вот.
Исправить только здесь текст не могу, буду допрашивать директора)
На далёкой планете
Есть солнечный остров!
Говорят, не ходить туда детям.
Но выполнить просьбу не просто,
Любопытство их гонит, как плети.
Сообщение отредактировал Каил - Понеделка, 22.04.2013, 10:29 |
| |
| |
| VOLAND | Дата: Четвержище, 25.04.2013, 15:22 | Сообщение # 7 |
|
Зависший
Проверенный
Сообщений: 150
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: в реале
| 1.5
2.5
3.5
4.5
5.5
ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой - золотые. Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду - лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом - иностранец.
|
| |
| |
| Каил | Дата: Четвержище, 25.04.2013, 18:59 | Сообщение # 8 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 807
Награды: 13
Репутация: 19
Статус: в реале
| VOLAND, 
На далёкой планете
Есть солнечный остров!
Говорят, не ходить туда детям.
Но выполнить просьбу не просто,
Любопытство их гонит, как плети.
|
| |
| |
| анс | Дата: Пятнашка, 26.04.2013, 10:06 | Сообщение # 9 |
 Приобщенный
Проверенный
Сообщений: 54
Награды: 0
Репутация: 4
Статус: в реале
| да тут целый роман
с продолженьем
проду ! проду ! проду !!!
Искусство, даже при внешне монастырской жизни, порождает такую избалованность, переутонченность, усталость, нервозное любопытство, какие едва ли может породить жизнь самая бурная, полная страстей и наслаждений, оно счастливит глубже и пожирает быстрее…
Т. Манн
|
| |
| |
| Каил | Дата: Пятнашка, 26.04.2013, 23:51 | Сообщение # 10 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 807
Награды: 13
Репутация: 19
Статус: в реале
| Немного доработал. Кому интересно... тому интересно.
В лесу начинался весенний рассвет. Здесь он немногим отличался от летнего, зимнего и осеннего, и температура воздуха никогда не опускалась ниже плюс десяти градусов.
Посреди просторной зелёной поляны было необычное жилище. Необычное тем, что построено оно посреди деревьев, и так, будто они пронизывали его насквозь. Жили там два пожилых человека.
Единственная на весь домик комната по утрам окутана полумраком. Дарья и Пётр, лежащие в пижамах под одеялом, с минуты на минуту проснутся.
Их вовсе не огорчало, что утром они не могли видеть рассвет. Солнце вставало с другой стороны, не с той, куда выходит зашторенное окно прямо над хозяйской кроватью. Его пробуждение можно хорошо разглядеть, взобравшись на чердак, или глянуть мельком через маленькое окошко напротив кровати.
Дарью с Петром устраивал этот полумрак. Когда домик только возвели, как только они проснулись здесь в первый раз, это напомнило им давно прошедшее детство. Всё равно что первая прочитанная книга, или фотокарточка с первой любовью, воспоминания о первом поцелуе… который как раз произошёл в полумраке.
Домик, где они проживали уже пятнадцать лет, был частью их детства, и, кажется, с каждым днём это ощущение всё крепчало.
Его окружали, опутывали, прорастали сквозь него пять витиеватых стволов, окрашенных в зелёный цвет до постройки. Краска наполовину стёрлась с годами, и теперь будто зелёный мох покрывал деревья. Небольшое обиталище, чем-то похожее на то, что сооружали давным-давно на городских детских площадках советские власти, словно срослось с ними, с древесными ручищами причудливой формы.
Дарья проснулась. Приподнявшись на кровати, беспокойным взглядом уставилась в маленькое окошко. С каменным лицом, выдающим едва уловимую тревогу - так она просидела до пробуждения супруга.
- Давно не спишь, Дарья?
Женщина повернулась к нему, и на её лице не дрогнул ни один мускул. Задумчивый взгляд, неестественный, какой-то отстранённый - такое Пётр уже видел так давно, что сразу и не вспомнишь когда. Невероятно давно. Это было летним вечером, в детские годы, когда они сидели в шалаше, и подруга сказала, что боится возвращаться домой.
- Дарья, ты мне ответишь? Повернись ко мне. Эээй, - он медленно водил перед ней правой ладонью.
- Извини, - жена пришла в себя, будто закончив важную мысль. - Пойдём позавтракаем.
Но Пётр не встал с кровати:
- Может быть ответишь мне, что случилось или нет?
- О чём ты? Давай выпьем чаю. Пора готовится ко дню.
- Ты знаешь, о чём я, не придуривайся.
Дарья нахмурилась.
- Давай поговорим за завтраком.
- Можно узнать, почему ты себя так ведёшь?
- Мне приснился дурной сон. Тебе клином что ли встало это? - грубый резкий тон.
- Нееет, я тебя хорошо знаю, хорошо, - прищурившись, протяжно сказал муж. Жена по-настоящему злилась редко, а точнее никогда, потому он знал, что подобные выпады с её стороны были в основном с намерением поменять щекотливую или неприятную тему разговора. Как раз такой случай.
- Мне, правда, нечего говорить, - преспокойный голос, долгий взгляд глаза в глаза.
Пётр не ответил, насупился. Он знал, что жена скрывает что-то важное, точно большее, чем просто сон.
- Извини. Пожалуй, ты права, пойдём завтракать.
Зажглась светодиодная люстра под потолком. Новая мысль не покидала Петра за завтраком.
Жена достала из аккумуляторной мини-морозилки кастрюльку с супом, разлила по жестяным тарелкам, поставила разогревать на переносную плитку. И молчала. Пётр хотел поскорей узнать тайну супруги и чувствовал себя, как подогревающийся суп. Потому что это не то молчание, которое бывает, когда нечего сказать, и обоих собеседников это не смущает.
Под томительную тишину опустошив тарелку с супом и налив себе чаю из термоса, муж не вытерпел:
- Дарья, - он сидел напротив неё, изучал выражение лица и поведение, силясь понять, что с ней случилось. Она кушала, нарочито не обращала на это внимание, делала вид, что сегодня обычное утро.
Спокойно поинтересовалась:
- Что?
- Через три дня наша годовщина. Шестьдесят лет мы вместе. Дарья, понимаешь, о чём я?
- Нет, не понимаю.
- Пожалуйста, посмотри на меня чуть дольше, чем секунду или две.
Дарья механически глянула на мужа, как ни в чём не бывало. Он отхлебнул тёплого чаю и выдохнул.
- Знаю, что возможно не хочешь меня расстраивать, но я никогда не хотел от тебя ничего скрывать. Тем более никогда тебе не врал. Знаешь ли, это неприятно, когда от тебя что-то скрывает близкий человек.
- Хочешь поведаю страшную тайну? Мне просто приснился дурной сон. Я его не помню.
- Дарья, - умоляющим тоном сказал Пётр.
- Мне приснился сон, и я пыталась его вспомнить.
- Дарья. Я тебе не верю.
- Как хочешь.
Снова молчание.
Насколько помнил Пётр, налаживал отношения между ними всегда он. Потому что жена никогда не мучилась от семейных скандалов и прочих напряжённых обстановок. Не могут говорить, как раньше? Ну и ладно. Не извинились перед друг другом? Ну и ладно. Поначалу он обижался на такое безразличие и оттого, что некому было рассказать об этом, злился, психовал, но с годами научился глушить этого вепря внутри себя.
- Встречаемся через десять минут? - спросил муж, выпив чай до самого дна. Привычка с раннего детства всё делать до конца.
Рядом с дверью, находящейся левей маленького окошка, из которого можно мельком увидеть рассвет, были тапочки. Пётр надели их и вышел на крыльцо.
Всего пять лет назад он потягивался на этом месте, вдыхая полной грудью. В последние годы ему казалось, что скоро разучиться ходить.
Держась за перила, осторожно спустился по лестнице.
Трава у дома выросла по щиколотки, и он снова подумал о том, что через неделю-другую надо позвонить газонокосильщику Николаусу.
В нескольких метрах от домика стояли два деревянных кресла. Целой вечностью Петру казался тот первый раз, когда он и Дарья договорились выходить на улицу из разных дверей и встречаться здесь, в месте для философских дум обо всём на свете и о пережитой молодости. Иногда они держались за руки, молчали, но молчали не так, как сегодня за завтраком, а с чувством умиротворённости и вечного счастья. Дарья частенько рассказывала истории из своего детства и молодости, не торопясь, с интересными деталями, будто по памяти повторяла любимые книги. Реставрировала воспоминания, как она сказала однажды.
Все кости прохрустели, словно лопающийся на сковородке попкорн, когда Пётр опустился в кресло.
На небе, над густыми лесом, прямо напротив кресел сияло солнце.
Поляна обрывалась впереди горным склоном, и если пойти туда, посмотреть вниз, то можно увидеть реку, омывающую бесчисленные камни, большие и маленькие. Поблизости по правую руку начиналась тропа, уходящая в лес, на сто километров, и заканчивалась границей с городом, откуда хорошие знакомые привозили хозяевам плоды цивилизации и воду.
В кресле прохладно и тепло, солнечно и не слишком ярко, удобно и не мягко, гармония и счастье. Неприятные мысли о странном поведении жены разделялись на мелкие кусочки, на всё меньшие и меньшие, так, что их уже не соберёшь в одно целое.
Всё прекрасно, ей просто приснился дурной сон. И правда говорят, что утром всё кажется хуже, чем на самом деле.
Но эти глаза супруги, задумчивые и отстранённые... Пётр не мог вспомнить того, что хоть раз за последние пятнадцать лет видел их такими.
Он слышал, как тихонько поскрипывала лестница с другой стороны дома, по которой спускалась Дарья.
***
Стемнело. В шалаше, построенном из сотен зелёных веток, горел фонарик под «потолком». На ноги, конечно, не встанешь, но отдохнуть ребятам здесь место хватало. Неплохое пристанище, удобное даже, и сравнительно крепкое. Для поддержания конструкции место под шалаш ребята выбрали меж двух рябин.
Петя был здесь один. От холода спрятал ноги в мешке, прислушивался к ночной тишине и думал, что всё это так таинственно и чуточку жутко. В кустах кто-нибудь, да постоянно стрекотал, деревья, шуршащие от ветра, будто бы сами легонько вздыхали, иногда были слышны далёкие голоса.
Близкие голоса проходящих мимо двух молодых подруг. Они посмотрели на мальчишку, сидящего в шалаше, похожим на вход в пещеру, помолчали и пошли дальше, потом весело обсуждая увиденное.
Петя выключил фонарь.
Время шло, люди уходили. Вот их уже почти не услышишь, и только доносился глухой лай собаки вдалеке, которая казалась Пете единственным существом, бдящем в округе, не считая его самого. Он не заметил, как начал стучать зубами не то от холода, не то от нервов, и засунул руки во второй мешок.
Шалаш находился на краю двора, в местном лесочке. Тропа вела мимо детской постройки, прерывалась у железной дороги, и тянулась дальше через садовый кооператив. Люди частенько проходили, из городской черты в сады и обратно.
Днём нужно было сторожить шалаш, ночью укрывать его внутренности полиэтиленом, а то уже были случаи, что неизвестные хулиганы сломали часть стены, скорей всего ногами, или вот тоже случай - пришёл один мальчишка с утреца, и видит, что нагадил кто-то посреди «пола», скорей всего собака. Так вот и жили: раным-рано прибывает один из ребят, до обеда ещё кто подтянется, до позднего вечера оставался обычно Петя.
Но уже ночь, причём не меньше часа. Петя ожидал до последнего.
Невероятно отчётливо кто-то зашуршал по траве, подкрадывался, и он испугался, мигом выстроил теорию, в которой был вывод, что это идёт мама или папа.
Задержанное дыхание и широко открытые глаза. Гудок поезда. Вот же совпадение!
- Петя, ты здесь? - шёпот Даши.
У него вдруг потеплело внутри. Он ответил, когда подружка встала перед ним:
- Как видишь.
Окинув взглядом полутёмную пещерку, она поправила джинсы, застегнула курточку, и почему-то медлила. Петя подумал, что нужно пододвинуться, но места и так хватало. Чего она ждёт?
Подошла ближе, встала на колени, подползла к другой стенке шалаша. Сидит, слова не скажет. Петя зажёг свет и всё понял по глазам, налитым слезами.
- Почему так долго? - он постарался сделать тон мягким и предельно естественным. Если переборщить с мягкостью, то будет выглядеть жалостью к ней. Даша не любила этого. Не хотела, чтобы её утешали, говорили о том, как всё хорошо, и как бывает хуже, да и не умел Петя утешать. Поэтому они просто молчали.
Он всем телом ощущал, в какой неудобной позе сидит в шалаше, и не мог двинуться с места, сам не зная почему. Спина, упёршаяся в рябину, и правая нога затекли, заболела шея. Он тупо вытаращился вперёд, не осознавая, куда смотрит.
- Выключи фонарик, пожалуйста.
«Наткнувшись» на какие-то странные, задумчивые глаза, Петя не глядя сдвинул кнопку выключателя. Погас свет, и перед собой он увидел непроглядную темень, сквозь которую смутно виднелись девчачие черты лица.
Тёплая ладонь Даши коснулась запястья, и Пете на мгновенье показалось, что его ошпарило. Молчание, касание её тёпленьких губ, языка… Пете было не по себе, и потому он отстранился от поцелуя, как неприученный зверёк.
Никаких слов, только дыхание, стрекот в кустах и ночной воздух.
- Даша…
Тихий голос:
- Я хочу стать взрослой и уехать далеко в другие страны.
Томительное ожидание того, что будет дальше, и неуверенный ответ:
- Давай посидим тут, - Петя захотел впервые не понарошку поругаться с родителями, потому что… не мог он понять, почему. Спустя много лет скажет Даше, что ему надоело его излишне счастливое детство.
- Поехали со мной. Построим дом, заведём детей. В какой-нибудь жаркой стране.
- Ладно, - Петя не знал, отчего так ответил. Он вообще ничего не знал и не хотел знать в ту ночь.
Сложно сказать, сколько времени они молчали. Потом как-то незаметно Даша залезла во второй мешок по пояс, обняла его руку, прижалась, стала рассказывать о странах, где вечное лето, где нет машин и грязи. О том, как она и родители много лет назад начали путешествовать на попутках, из одного города в другой, из другого в другой, из другого в другой и так далее.
Петины глаза начали смыкаться, он забылся одним из тех приятных снов, которые начинаются после хорошо проведённого дня.
В ту ночь Даша и Петя вместе заболели простудой.
***
Муж и жена готовились ко дню, сидя в креслах. Он знал, что лучше сразу начинать диалог после скандала, иначе потом не сможет связать и двух слов.
- К обеду приедет Атмаджа.
Будто бы не отреагировав на слова мужа, Дарья промолчала, но потом нехотя и внезапно отозвалась:
- Придётся сегодня отказать ему в чае, - супруг заметил, что она пристально смотрит вдаль, сморщив лоб. - Или будет лучше, если позвонишь ему и скажешь, чтобы он пришёл завтра.
Интересная новость. Переносить встречу с Атмаджой приходилось только из-за непредвиденных дождей, что случалось редко, или он сам звонил и говорил, что занят, не сможет приехать.
- Дарья, нам нужна вода.
- Придётся экономить.
Ничто так не будоражило Петра в последнее время, как поведение жены. Он принялся строить догадки, и самая главная из них была связана с грядущей шестидесятилетней годовщиной с первого поцелуя. Мероприятие ответственное, дата круглая, словно большой свадебный торт, приедут дети, не посещавшие пожилых родителей два года. Нет, нелепица получается, годовщина тут не причём.
- Дарья, - умоляющий тон и недолгая пауза. - Скажи мне, куда ты смотришь?
- Ты разве не видишь?
- Что? - Пётр внимательно смотрел на неё, жена не отрывала взгляда от чего-то вдалеке.
- Ты только взгляни туда, - никакого кивка головой, никаких эмоций на лице, кроме задумчивости, апатии. - Он между деревьев, пробивается через лес.
- Про кого ты говоришь, Дарья? - вложив в ладони её руку, муж ощутил, как по телу пробежал неприятный озноб.
- Белый свет. Видишь там, между деревьев?
- Свет? - Пётр удивлённо покосился в ту сторону, и не увидел того, что так внимательно разглядывала его жена. Поляна, обрыв, на той стороне - лес, густой, непроглядный.
- Помнишь, я сказала тебе в шалаше, что не хотела бы умереть в одиночестве?
- Чего? - неодобрительно сказал муж.
- Мой дедушка потерял зрение к девяноста годам, и потом просил всех навещавших его родственников усыпить его.
Пётр опустил ладонь жены.
- Я не хочу снова слушать эту дурь, - выделяя каждое слово, произнёс он.
- Он повесился, когда рядом никого не было.
Опять вспомнила! Зачем? С ума сошла?!
- Чего? И что ты хочешь сказать?! - лицо мужа вспыхнуло красным, проступила жилка на шее. - Умирать собралась? Дарья! Ничего не понимаю, твою мать!..
Никакой ответной реакции, словно смотришь футбольный матч, орёшь, вопишь на игроков, но они всё равно тебя не слышат.
Посмотрел на мирное голубое небо, глубоко вдохнул, аж голова закружилась. Закрыл глаза и, тяжело выдохнув, послал мысленный сигнал в зону напряжения - так его с женой учили на занятиях по йоге. Сказал:
- Извини меня, - и открыл глаза.
Дарья провела тыльной стороной ладони по его щеке, родным таким касанием, ласковым, немного щекочущим.
- Я тоже виновата. Это всё поганое сновидение так действует на меня.
- А помнишь, - начала она рассказ спустя минуту. - Ты уехал в Екатеринбург и не вернулся в тот день, когда вы с братом пошли на ночной сеанс в кинотеатре? Фильм-то, как он назывался…
Завязался нормальный обыденный разговор.
Наконец-то можно было расслабиться, забыть про чудные выходки супруги и спокойно болтать. Иногда после дождя резко выглядывает солнце. Так вот поменялась обстановка.
Полтора часа пролетели мгновенно.
Лес ожил, посветлел, воздух прогрелся, кто-то циклично стрекотал в кустах, с рёвом пролетела над домиком редкая в здешних краях птица из семейства ястребиных. День начался.
***
Двое суток назад был дождь, проливной, резкий, быстро прошедший.
Пётр ходил по излюбленным грибным местам и нашёл лишь два маслёнка, да поганки. В здешних краях грибы собирали редко, не популярно это занятие, потому наполнить ими несколько корзин было сравнительно легко.
Поход в лес по грибы в одиночку для Петра считался временем для восстановления душевного равновесия. Мысленно и постепенно душите тревоги и агрессии. Так его учили на йоге, и похоже таким методом борьбы с внутренним вепрем советовали пользоваться только старикам.
Далеко в лес он не заходил, потом ноги до дома не донесут. И вообще приятного мало, если после долгих прогулок их ломит, потом всю ночь проводишь в полудрёме, кажется в бреду, что их кто-то грызёт.
«Тьфу», - выругался Пётр, понимая, что лучше бы не брал корзину, и перевернул её вверх дном. Теперь она пустая. Возвращаемся домой по знакомой тропинке.
Проходя мимо большого камня, вспоминал, как около года назад сидел здесь и разминал ступни, шипя от злости, как один из тех ворчливых дедов, которым всё не нравится. Вспоминал, что пожилые люди на старость лет сходят с ума из-за какой-то старческой болезни. А как однажды он нашёл недолетевшую со стаей птичку, поломавшую лапки… да, прямо тут, в нескольких шагах от сваленного старостью дерева. Некоторые люди перед смертью крушат всё в агонии, падают, и ещё несколько минут могут извиваться на полу, извергать крики, сдавленные, задыхающиеся, тихие, тихие…
Так, примерно здесь находил однажды огромный, неописуемых размеров гриб-коровник. Пришёл домой, жена отрезала ножку, а там черви, да больше такие, извиваются, их бы под воду горячую, чтобы сдохли.
Голова заболела от этих мыслей. Давит что-то на лоб изнутри, чувствовал Пётр, как резало глаза, разрисовались, наверное, красной паутиной такой, будто не спал сутки.
Кто это в траве прячется? Длинная мордочка, рыжая такая… лисица рыжая. Или лис. Да не важно. Прячется в траве, только голова торчит. Всё-таки не каждый день Пётр видел это животное, может быть раза четыре, два из них - тут в лесу, один - в городе, откуда переехали сюда с женой, ещё раз в молодости с братом.
Самое интересное, что бок у животного красный, пятно на шерсти. Кровь, хромает. Да что же это такое? Ранил? Кто? Капкан? Сволочи! Выронил Пётр корзину из рук и побежал через траву, по кочкам, чтобы помочь животному, главное рядом быть, утешить.
Помнил он, однажды увидел женщину, которая с ногами больными, не могла ходить на них прямо, опиралась на две трости. Упала на землю, подняться не может. Петя из школы возвращался, и как заболело в груди за эту тётку, слёзы давят на глаза, и побежал через грязь, кричит, что первое на ум приходит «Нормально у вас?! Сейчас я, подождите!»
Чуть-чуть, ещё несколько шагов. Главное, чтобы не побоялась лиса, не убежала, и тогда отнесёт Пётр её домой, пусть времени потратит много, ноги заломит. Ничего, вылечит животное, как птичку. Хоть и воды мало, не пожалеет, промоет рану, и потом, если нужно, врачу позвонит знакомому, тот свяжется с ветеринаром или сам врач на машине приедет.
Легло животное ниже, уши только торчат и хвост чуть-чуть. Приближается Пётр, и чует запах, резкий, пробирающий, будто запах гнили, такой же, как от кошки или собаки дохлой, которую машина задавила не меньше суток назад.
***
Скоро обеденное время. Пётр только вернулся из леса, и сидел в кресле, потирал лоб ладонью, будто ушибленное место. Голова болела. Давление на глаза обострилось, мужчина нервно моргал и частое дышал через нос.
Сам того не замечая, Пётр нервно, аж до дрожи в руках держался за подлокотники, словно за перила на крутой лестнице.
Будто очень душно на улице, топит, как в бане, и солнце подогревает кожу, парит, пропаривает. Жарко, голова кружится, невозможно, невыносимо…
- Вернулся? - обычный голос жены.
Дарья. Ладно, пора возвратиться… куда возвратиться? Не знал Пётр, в реальность, наверное.
- Почему сидишь тут?
Пришло время собраться, привести мысли в порядок, вспомнить, как по молодости приходилось анализировать ситуацию. Объективное мнение. Объективное мнение по тому, что произошло в лесу, по запаху гнили животного, притом не мёртвого, по страшным глазёнкам, похожим на чёрные бусины.
- Вовремя ты пришёл, к обеду самому. А где твоя корзина, кстати?
Закрываем глаза, вдыхаем и на выдохе посылаем сигнал в зону напряжения.
Мысленно и постепенно душите тревоги и агрессии.
Глаза жжёт. В расслабленности это ощущается резче, особенно когда они закрыты.
- Чего ты молчишь? Ты слышишь меня?
- Сейчас подойду, - сказал он, обернувшись к жене. - Устал с дороги, ты ведь меня знаешь, трактора несмазанного.
- Жду за столом.
Напруженным шагом Пётр добрался до обеденного стола. Запах жареного картофеля казался ему пустым, не тем, что называют аппетитным, был, как и воздух вокруг, самым обычным запахом. Положив ложку с едой в рот, он понял, в чём дело - обедать совсем не хотелось, и всё внимание сейчас занимали воспоминания о полусгнившей лисе, рычащей утробным захлёбывающимся голосом.
Пётр без энтузиазма прожёвывал безвкусный картофель и смотрел в одну точку. Переведя взгляд на жену, остановился.
- Что, устал, следопыт? - её рот растянулся в милой улыбке, но глаза были потухшими.
- Да, ты права, - муж знал, что не умел подделывать улыбку, как его супруга, потому остался серьёзным. - Нам обоим нельзя есть жареное, ты же знаешь это прекрасно. Атмаджа как раз добрался бы до обеда, и мы бы питались сейчас полезной едой.
- Извини, завтра я не попрошу тебя отменять встречу, - снова улыбка и потухший взгляд. И с каких это пор она извиняется?
- Вообще-то я хотел другое сказать… дай мне свою руку.
Дарья остановила ложку на полпути в рот.
- Пожалуйста, - попросил он снова.
Молчаливо и неуверенно жена протянула правую ладонь. Пётр, подсев ближе, поцеловал ладонь, положил между своих и начал говорить:
- Я расскажу тебе три истории, связанные между собой… Помнишь, мы были с тобой в Сочи в первый раз?.. Я научил тебя плавать. Ты поначалу боялась, говорила, что всё это детский сад, противилась. Ты просто не представляешь, Дарья, насколько я был счастлив тогда. Держа тебя на руках, помогая тебе грести, и в потом за полдня научив тебя плавать, я почувствовал, что наш брак очень крепкий, что мы никогда не расстанемся… Помнишь мою знакомую, к которой я ушёл тем вечером в гости? Да, Эльвира, которую я полюбил в первом классе. Я ушёл тем вечером в гости, потом ещё пару раз ходил. Не помню точно… не важно... на третий или какой-то раз я изменил тебе с ней.
- Да? - супруга была в растерянности, не могла сообразить, как ей отреагировать. - Господи, зачем ты мне это рассказываешь? Это был так давно.
- А ты не чувствуешь это? Оно приближается. Разве не чувствуешь? - спросил вдруг Пётр и подумал спустя секунду, зачем так сделал. - Ты ведь знаешь, о чём я?
И она должна поверить в мою нелепицу? Но ты же ощущаешь, как Это приближается… ладно, коли начал, то и закончу.
В выражении лица супруги появился страх, будто бы она боялась того, что скажет Пётр.
- Я ведь вижу, что ты это чувствуешь. Это сложно объяснить, но ты и так знаешь, о чём я. Я… я расскажу ещё одну историю, третью. Ты только слушай меня, пожалуйста. Мне необходимо это… В школе, в начальных классах, не помню, в каком точно, был классный час. Наша учительница любила делать классные часы на какую-то определённую тему. На одном из них мы сидели в темноте и смотрели небольшой фильм на проекторе про Великую Отечественную Войну. Одна девочка, её звали Марина, плакала. Я видел, как падает на неё тусклый свет, и блестят её глаза. Больше всего я не хотел, чтобы фильм заканчивался по двум причинам. Первая была в том, что мне нравилось смотреть тот фильм про войну, и знаешь, в темноте создаётся удивительная атмосфера. Вторая причина - мои слёзы, которые я не смог сдержать, глядя на Марину. Я старался не показываться никому, лёг головой на парту, чтобы не видели мой плач.
- Почему ты раньше это не рассказывал?
- Знаешь, почему я тебя полюбил? Знаешь? Почему не мог себе позволить тебя разлюбить?.. Мне ещё так много хочется тебе поведать историй, которые ещё никому не рассказывал.
***
Дарья и Пётр стояли неподалёку от кресел, обнявшись. Он уткнулся ей в плечо, закрыл глаза, отвернулся от той стороны, где недавно зашло солнце, всего несколько минут назад.
Сколько времени прошло? Полчаса, не меньше. Он проснулся перед самым закатом от ноющей боли в сердце, от нестерпимой тоски, чувства непередаваемого одиночества. Дарьи не было рядом, и тогда супруг выбежал во двор, закричал её имя от безысходности, и упал на колени, не удержавшись на подкосившихся ногах.
- Я здесь! Пётр, иди сюда, скорей! - донеслось из кустов.
Встаём на ноги, не обращаем внимание на старость. Для пожилого человека с больным ногами он быстро оказался рядом с женой. Она высматривала кого-то, и сказала, не глядя на мужа:
- Там кто-то есть. Он хочет нам навредить. Он там, за деревом.
- Почему ты здесь?
- Как это? - резкий испуганный взгляд. - Я… почему... не знаю. Я правда не знаю. Петя, мне страшно, - глаза заблестели в полумраке, супруга обняла его за руку. - Не отпускай меня.
- Хорошо, Даша, хорошо, я не брошу тебя. Сейчас я только посмотрю, кто там. Ты только не уходи, прошу тебя, стой здесь.
Полусгнившая лиса, рычащая утробным захлёбывающимся голосом. Пётр нагонял её, извергал грозные, полные ненависти слова, чтобы она отстала от них, покинула их поляну.
Затем был слышен вопль супруги, и он побежал обратно. Она сказала, что белый свет приближается, что осталось совсем мало времени.
И теперь они здесь, когда солнце ушло за горизонт. Пётр отвернулся, уткнулся в плечо жены, потому что боялся увидеть то, что он мог увидеть.
- Не отпускай меня, не отпуская меня… не отпускай меня, - шептала Дарья, и звучало это подобно молитве. - Не отпускай меня, не отпуская меня… Свет заберёт нас обоих.
Только не отпускай меня… не отпускай, и он заберёт нас обоих.
Петя, я боюсь уходить в одиночку.
На далёкой планете
Есть солнечный остров!
Говорят, не ходить туда детям.
Но выполнить просьбу не просто,
Любопытство их гонит, как плети.
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Пятнашка, 03.05.2013, 18:00 | Сообщение # 11 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Вот я как прогадал-то! Не увидел изначально выложенного второго варианта рассказа и потому всю дорогу читал старый и даже более того - выискивал недочёты именно в нём. Ладно, удалять не буду правки и цитатки, вдруг что-то поможет автору и он не всё исправил после первой правки текста.
Цитата (Каил) - Давно не спишь, Дарья?
Вот здесь и далее герой зря называет жену полным именем. Стоит подумать, прежде чем использовать его для пары, прожившей много десятилетий вместе.
Цитата (Каил) - Мне, правда, нечего говорить, - преспокойный голос, долгий взгляд глаза в глаза.
А мог быть взгляд не из глаз в глаза?) Абсолютно лишнее тут.
Цитата (Каил) Поначалу он обижался на такое безразличие и оттого, что некому было рассказать об этом, злился, психовал, но с годами научился глушить этого вепря внутри себя.
Что за вепрь такой? Дальше встретил ещё раз (по-моему) это слово, но не смог его прилепить к чему-то. Почему именно вепрь у него там в душе просыпался?
Цитата (Каил) Держась за перила, осторожно спускаемся по лестнице.
Может всё-таки герой спускается, а не автор, который к тому же хочет привлечь читателя спускаться куда-то там с ним вместе?
Цитата (Каил) Поблизости по правую руку начиналась тропа, уходящая в лес, на сто километров, и заканчивалась границей с городом, откуда хорошие знакомые привозили хозяевам плоды цивилизации и воду.
Тропа на сто километров? Ни разу не встречал такие тропы. Как минимум дорога должна быть, наверное.
Цитата (Каил) Днём нужно было сторожить шалаш, ночью укрывать его внутренности полиэтиленом, а то уже были случаи, что неизвестные хулиганы сломали часть стены, скорей всего ногами, или вот тоже случай - пришёл один мальчишка с утреца, и видит, что нагадил кто-то посреди «пола», скорей всего собака.
Повтор.
Цитата (Каил) Пётр ходил по излюбленным грибным местами нашёл лишь два маслёнка, да поганки. В здешних краях грибы собирали редко, не популярно это занятие, потому наполнить ими несколько корзин было сравнительно легко.
Разным цветом выделил части, где очень резкий контраст, но всё это часть одного тектового блока. Не кажется, что так неверно? Почему он не набрал грибов в этот раз, если не составляло труда быстренько набрать несколько корзин (аж!). Я сам грибник, потому и удивился, что герой не смог в тех же самых местах найти, хотя бы, несколько литров. Ну, ладно не повезло, не не настолько же, что ничего толкового не увидел. Грибы - не рыба, которая может клевать или неклевать. Они всегда стоят в тех местах, которые ты знаешь.
Цитата (Каил) Возвращаемся домой по знакомой тропинке.
Опять автор с кем-то гуляет по тропинкам)
Цитата (Каил) - Что, устал, следопыт? - её рот растянулся в милой улыбке, но глаза были потухшими.
Растянувшийся рот ну никак не вяжется с милой улыбкой. Опять же дикий контраст, из-за которого предложение смотрится коряво.
Когда начал читать, то сильно удивился. Текст не похож на те, что я знаю у этого автора. Тут и описательная часть весьма неплоха, и моралдьная составляющая. Кстати, нет того "грязноватого" стиля, что встречал у него в нескольких произведениях. Потому сразу же завлекло и захотелось прочитать по полной. Конечно, действие немного нудновато (исключительно для меня, то есть имхо), но зато оправдано абсолютно.
В результате получилась милая, но очень грустная история про двух любящих друг друга людей. Единственное, что я опять не понял к чему тут была гниющая лиса. Вот это то, что роднит для меня этот текст с другими текстами автора - я не всё понимаю, что происходит. Вроде как белый свет я связал к предчувствию смерти Дарьи, а вот куда деть лису не смог осилить.
Но впечатление от рассказа это не испортило. Повторюсь, что мне понравилось читать. Даже более того - не ожидал от этого автора такого произведения, совершенно не в его стиле.
Удачи.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Каил | Дата: Пятнашка, 03.05.2013, 23:09 | Сообщение # 12 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 807
Награды: 13
Репутация: 19
Статус: в реале
| Цитата вдруг что-то поможет автору и он не всё исправил после первой правки текста.
Цитата А мог быть взгляд не из глаз в глаза?) Абсолютно лишнее тут.
помню у Стругацких встречал целый абзац со сплошными "был")
Цитата Почему он не набрал грибов в этот раз, если не составляло труда быстренько набрать несколько корзин (аж!)
Цитата Текст не похож на те, что я знаю у этого автора. Тут и описательная часть весьма неплоха, и моралдьная составляющая.
Цитата Конечно, действие немного нудновато
Цитата Единственное, что я опять не понял к чему тут была гниющая лис
На далёкой планете
Есть солнечный остров!
Говорят, не ходить туда детям.
Но выполнить просьбу не просто,
Любопытство их гонит, как плети.
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Пятнашка, 03.05.2013, 23:40 | Сообщение # 13 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Каил) помню у Стругацких встречал целый абзац со сплошными "был")
Ну, так оттого я их и не читаю А вообще, самому приятно "былку" читать?
Цитата (Каил) потому что мысли были заняты совсем другим. Твоё мнение?
Ерунда, когда видишь грибы (только если настоящий грибник), то плевать, мимо не пройдёшь.
Цитата (Каил) может быть не то, что надо, но не лишнее. Как думаешь?)
Попробуй заменить. Но не кажется, что если его убрать - смысл не измениться?
Цитата (Каил) Ещё хочу добавить - мне не хватило объёма, чтобы чуточку глубже развить тему рассказа и, собственно, этот момент.
Видно.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Каил | Дата: Субботтаж, 04.05.2013, 01:19 | Сообщение # 14 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 807
Награды: 13
Репутация: 19
Статус: в реале
| Цитата А вообще, самому приятно "былку" читать?
Цитата Но не кажется, что если его убрать - смысл не измениться?
Повидло А чего в отзыве не написал про это?)
Благодарю!
P.S. Приятно осозновать, что тебе понравилось.
На далёкой планете
Есть солнечный остров!
Говорят, не ходить туда детям.
Но выполнить просьбу не просто,
Любопытство их гонит, как плети.
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Субботтаж, 04.05.2013, 10:50 | Сообщение # 15 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (trikato_45) - Мне, правда, нечего говорить, - преспокойный голос, долгий взгляд глаза в глаза.
- Мне, правда, нечего говорить, - преспокойный голос, долгий взгляд в глаза.
Не нравится?
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Каил | Дата: Субботтаж, 04.05.2013, 11:30 | Сообщение # 16 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 807
Награды: 13
Репутация: 19
Статус: в реале
| trikato_45, Нравится, так и сделал бы. Мне кажется или на самом деле злишься?) Извини, если что.
На далёкой планете
Есть солнечный остров!
Говорят, не ходить туда детям.
Но выполнить просьбу не просто,
Любопытство их гонит, как плети.
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Субботтаж, 04.05.2013, 12:07 | Сообщение # 17 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Цитата (Каил) Мне кажется или на самом деле злишься?)
Кажется С чего ты это взял?
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
|
