"...О чем ты там бормочешь ? - О судьбе..."

Едва в небесах возникает абстракция страха
За нашу судьбу, чье исконное таинство свято,
И трудно вдали различить – пьедестал или плаха,
За все прегрешенья и муки в итоге расплата…
Что повод, что вывод, что следствие, что исключенье,
Что было в гадальную книгу начертано скупо? –
Начало. Усталость. Влечение и излеченье.
Покой. Паутина, и пахнет капустой из супа…
Все точно, мадам, или только, увы, вероятно?
Тур вальса, мадам, или сразу турне в дортуары? -
Гадальная книга о том повествует невнятно,
Доносится звон хрусталя, или звон стеклотары…
Но дама с горчинкой отлична от женщины с перцем,
Игрой полутонов за тонкою тканью метафор.
Началом конца. Лейтмотивом. Мелодикой. Скерцо.
Печать авантюры – судьба флибустьера и графа…
Тасуя колоду, где только знакомые лица,
И есть совокупность, но нет единения, братства…
Гадальная книга открыта на главной странице.
На чистой странице. Ни слез. Ни любви. Ни богатства…
И плюнув на все, и решив выбирать из колоды
Действительных членов для клуба любителей пива,
Пролистывать книгу судьбы – и страницы и годы…
Пролистывать жизнь, но со вкусом и неторопливо...

Зима

Вы между артикулом и артиклем не знаете разницы? –
тужитесь зря…
Я сел, и подумав, постукал по тыкве –
«…однако, зима декабря…
Пора уже ногу прилаживать к лыже,
готовить патроны к ружью...
Не-то артефакт, и уже не увижу
моржовую свадьбу, и песнь не спою…»
Артикль (грамматически) – член придающий
неопределенность, но дело не в ем,
Тогда как артикул, - хотя и старющий,
но очень полезный ружейный прием.
Прием - устаревший, а член – придающий… -
хорошее дело, но тужитесь зря…
И думать, однако, опять надоело…
моржовая свадьба… зима декабря…

Две прямые

Я строки бросаю: точны и тихи,
Летят, шелестя опереньем.
Ты спросишь, зачем сочиняют стихи?
Послушай, не стой под мишенью.
Ночь свинцовая густая грезит запахом озона,
Грохот грома гулко гаснет, раскололся мрак телами.
Ослепительно блистая, кавалькада амазонок
Эластично-элегантна, но придумана не нами...
Усталого детства последнее лето
Так ярко и звонко мелькнуло - забыли
Все свойства и средства - ни звука, ни цвета,
И где амазонка на белой кобыле?

Как камень на шею - долги и грехи,
Шлифую изящнее форму.
Ты спросишь, зачем сочиняют стихи,
А я в них бросаюсь как в омут.
Похищение прощу ли, обещаний тощину ли?
Щедрость трещины ли или очищение обрящем?
Ощетиненным прищуром ухищренно ущипнули,
Изощренно поощрили - восхищеньем настоящим.
И хищностью щетки топорщатся щеки,
Все чаще щекочут - еще и еще бы...
И щупальца Щ укрощают защелки,
Защита трещит, и трепещут трущобы.

Как эквилибрист, громоздясь на верхи
Нелепой непрочной постройки...
Ты спросишь, зачем сочиняют стихи,
А мне не сорваться бы только.
Перед строем совершил ли ритуал подъема флага,
Экзальтация для виду - утонченней экзекуций.
Белизну следы покрыли - будь то снег или бумага -
Две прямые по Евклиду только раз пересекутся.
Эмоции мелочь сквозь стих-резонатор
Горошинкой рифм прокачу многократно
К экстазу - как тело... Разрывом гранаты
Экзему под грим не убрать, не упрятать.

И если дела безнадежно плохи
(Бездарна судьба в декабре нам),
Ты спросишь, зачем сочиняют стихи,
А мне они хуже гангрены...
Приговор бесповоротен ни амнистии, ни срока,
Я стою у эшафота в ожидании оваций.
Как решиться, топором-то, по написанным, по строкам,
Даже если кто-то в чем-то начинает сомневаться?
Как уши от жара свернулась бумага,
Клеймить, увлекаясь, источник волнений,
Причину пожара - фразера и мага...
А я и не каюсь, спокоен вполне я.

А впрочем, довольно молоть чепухи,
И так весь как рана сквозная.
Ты спросишь, зачем сочиняют стихи...
Родная, я правда не знаю!

Незнакомка

А столкнись мы в дискотеке или скажем в кинозале
Я бы что-нибудь промямлил про туманы про духи
А играй Вы в водевиле, а живи Вы в прошлом веке
Мне пригрезился бы образ в знойном бархате и плюше

Возле парка на парковке мы случайно оказались
Не разъехались помялись на клаксоны давим зло
Это Парки ненароком перепутали коклюшки
И бездарно завязали нам интригу в узелок

А в деревне Гадюкино... (триптих)

1.
Нет, я бы не смог этот дождь переждать.
Опять пережить, доведись ему снова...
Сбиваются связи, меняется масть,
А дождь трансцендентен, как первооснова.

Опять, заблудившись в словесном дыму,
Он все составлялся из капель и точек...
Доверился мне... Только мне одному!
И стал неизбывен, как первоисточник.

И в нем было все: незакрытая дверь,
Озябшие руки, слезливые клятвы.
Он чист и прозрачен, и верь и не верь,
Он был на все сто H2O distillate.

2.
Мой дождь и повеса, и шулер, и ерник,
В душе не хранил ни надежды, ни веры.
У прошлой любви ненадежные корни,
И нет ни во мне и ни в нем чувства меры.

Так странно: должно быть, не в землю, а в тучу,
Началом, истоками дождь прорастает.
Изменчивый мой, ненадежный попутчик,
Который уйдет, если туча расстает.

В нем снова живительной силы природы
Размыты все сроки, слова, расстоянья,
Тугие минуты, ненужные годы,
Как два перманентных моих состоянья...

3.
Молчанье при встрече, слова при разлуке,
Конверты, конверты, страниц этажи.
Припухлые губы... Озябшие руки...
Нет, я бы не смог этот дождь пережить...