| Горыныч | Дата: Вторка, 02.08.2011, 18:30 | Сообщение # 1 |
 Странник в поиске
Проверенный
Сообщений: 1472
Награды: 19
Репутация: 35
Статус: в реале
| Рассказ №1
Путь к Лестнице Миров
Комнату освещал свет настольной лампы. Мужчина, откинувшись на спинку дубового стула пил дорогой виски. Гостиная, сделанная лучшим мастером округа, выглядела оригинально в сравнении с другими комнатами особняка. Вид портил разбросанный мусор из пустых бутылок, грязных пластиковых тарелок, обвёрток и окурков сигар высшего сорта. Лакированная лиственница мозаикой формировала узоры на полу в виде древесной текстуры, оригинальной, своеобразной и красивой. Привлекали внимание, несвежие пятна крови и осколки стекла.
Мужчина сидел напротив большого зеркала, за спиной чуть приоткрытая дверь на улицу впускала свежий воздух, который растворялся в запахе табачного дыма и колыхал гобелен на стене с изображением фрегата плывущем в открытом океане. Ветер оживлял картинку.
На улице пахло моросью, собиралась первая мартовская гроза, как предзнаменование наступающего лета.
Теплая водолазка серого цвета плотно облегала мускулистое тело хозяина фермы. Он оттянул рукав и поправил бинтовую повязку на запястье. После, сделал очередной глоток, сморщился и сплюнул на пол. Когда он потянулся за следующей сигарой - появилась она. Свет лампы замерцал, а человек выронил бутылку из руки, виски пролилось, наполняя комнату сладким запахом.
Он всегда чувствовал её появление за миг до прихода. В этот момент сердце будто сжималось, а комната наполнялась холодом, и когда появлялась она – время замирало.
Девушка положила руки на плечи так когда-то любимого и уже давно ненавистного человека. Холодные, бледные пальцы тонкие, как у девочки десяти лет в любой момент могли одним лишь касанием заставить сердце остановиться. Ночная рубашка гостьи: белоснежная с узорами в виде розовой сирени абсолютно игнорировала ветер всё с большей силой врывающийся в комнату. Мужчина знал, что она существует вне законов его мира. Миниатюрная брюнетка с заплаканными глазами молчала недолго, а когда заговорила – произнесла ледяным голосом осколочками рассыпавшимся по всей комнате:
- Здравствуй, Марк.
И следующую фразу, саркастично и грубо:
- Как поживаешь, хорошо?
Маркус чувствовал ледяную тяжесть её детских рук, невыносимый холод до самой души, озноб которым ни один сквозняк или температура не могли заставить тело трястись до безысходности, истошного крика: «Хватит, убирайся вон! Уходи!».
Но он уже привык. Она каждый день приходила к нему, обнимала холодом и злобой. Ложилась в постель, садилась на колени, будто не желая отпускать, всегда касалась его щеки. Он выдохнул, не обращая на пар изо рта, потянулся за сигарой. Фирменная зажигалка дала огонь не сразу. Пламя затухало, а когда задымился табак, дым оказался таким едким, что курильщик закашлялся, и ответил девушке лишь, когда отдышался:
- Здравствуй, Рут.
В ответ словам где-то далеко прогремел гром, в комнату ворвался ветер, раскрыв массивную двери.
Грубые шаги на пороге никак не побеспокоили хозяина и его гостью.
- Господин, - раздался хриплый голос.
- Да, Греж. Что? – спокойно ответил Марк. Девушка положила голову ему на плечо, руки скользнули по груди.
Конечно, заведующий хозяйством старый Греж её не видел, только чувствовал что-то странное, присутствие чего-то нехорошего.
- Я распустил рабочих. Скотину накормили, всех, кроме Марго, как вы и распорядились. Мне тоже домой ехать?
- Да, Греж. Я же сказал…
- Приятных выходных, мистер Ларас.
- И тебе тоже, Греж.
Дверь неохотно закрылась. Лампа перестала мерцать, и в комнате немного потеплело – так показалось Маркусу. Он дотянулся до виски. В бутылке осталось совсем немного – пригубил разом. Затянулся.
- Он уже едет, Рут.
- Ты обещал мне, - ответила девушка.
- Тебе всё равно как я это сделаю?
- Знаешь, почему призраки не отражаются в зеркалах даже для тех, кто их видит?
- Нет.
- Зеркала отображают только реальность мира живых. В нашем – мёртвом, всё иначе. Тут нет боли, есть только беспокойство. Жажда жить. И дикий трепет. Мы скованы свободой. Мы не сострадаем. Для нас ваша жизнь лишь пустая истина. Поэтому мне всё равно, как ты это сделаешь. У смерти много ликов – результат один.
- Я бы всё равно рано или поздно убил его. Не для того, чтобы от тебя избавиться, а из чувства мести. Выходит: я сразу двух зайцев хлопну.
Рут выпрямилась, положила руки обратно на плечи Маркуса, в этот раз прикосновение показалось более мягким - снежным.
- Я оставлю тебя. Мне нужен только он. Без него не ступлю я на Лестницу Миров. Мы будем неразлучны вечность, благодаря тебе. Я долго к этому шла. Только ты мне можешь помочь. Ведь это ты меня…
Повторный гром будто сотряс землю. Первые капли дождя заиграли на крыше мансарды. Несколько теней промелькнули в гостиной, заиграли на потолке, звериным рыком заполнили помещение.
- Что это, Рут?
- Это Они.
- Кто Они?
- Сторонние наблюдатели. Не бойся, Марк, они лишь просто – знают.
Одна из теней забилась в угол, Маркус слышал шипение. Что-то живое. Рут никогда не издавала таких звуков, только голос: холодный, звонкий или глухой, жестокий, безразличный, а это что-то дикое засело в комнате. Что-то вызывающее страх, мёртвое, но живое.
- Ты можешь их прогнать? Мне тебя одной достаточно.
- Нет.
На улице раздался сигнал иномарки. Кто-то подъехал к особняку.
- Ты можешь уйти? – спросил Марк.
- Ты хочешь?
- Я тебя много раз просил. Ты оставалась, а уходила к рассвету. Я прошу последний раз, уйди по просьбе, а не по причине того, что случится сейчас.
- Как скажешь, человек.
Она растворилась моментально, забрав с собой холод. Не попрощавшись, ушла навсегда. Марк облёгченно вздохнул. Этого он ждал долго, бессонными ночами, когда Рут прижималась к нему, обжигая тело ледяным касанием, теребя душу до самой глубины. В углу зарычала тень, заставив Маркуса вскочить со стула, в этот момент дверь открылась, и на пороге показался высокий блондин в модном костюме от фирмы, белые туфли с острыми носами выпачканы в грязи, снимая перчатки, он оглядывал гостиную.
- Марк. Ты ли это? Что за бардак? Парадный вход перекопан, зачем? Что с тобой происходит?
- Проходи, - ответил хозяин дома и прошёл к бару. – Я тебя тоже рад видеть, Роб.
- Зачем ты меня пригласил, что случилось? - спросил гость, присаживаясь на стул у камина, в котором лежали не распылённые сосновые брусья.
Марк достал из холодильника новую бутылку виски, открыл. Взяв стакан, подошёл к небольшому столику, поставил и налил только другу. Сам отпил с горла.
- Сегодня полгода, как погибла Рут, - сказал он.
- Я помню дату, Марк. Не хочу даже говорить об этом. Мне жаль и тебя, и её…
Блондин замолчал, закрыл глаза ладонью, будто собираясь заплакать, сдержав себя - он схватил стакан и опустошил одним глотком.
Гранёный сосуд наполнился вновь.
- Марк. Я не хочу. Пытаюсь забыть вас. Когда нас было троё – всё казалось таким прекрасным в жизни: есть лучший друг, лучшая подруга - и они счастливы. Мне никогда не везло с людьми, а встретив вас - я обрёл что-то родное, а когда мы потеряли её, да такой нелепой смертью…
Роб опустошил стакан, и не сдержал слёз. Захныкал, словно ребенок, у которого отняли что-то ценное.
- Я должен кое-что тебе рассказать, - начал Марк. – Я не для того позвал тебя, чтобы пускать с тобой сопли за выпивкой и ушедшими воспоминаниями о ней. Есть одна история, о которой ты должен знать.
Роб вытер слезы, подвинув стакан, дал понять, что требует ещё выпивки. Марк налив ему, продолжил:
- Ровно полгода назад Рут вернулась домой. Это была суббота, и как всегда в этот день с задержкой на работе. Мы поужинали, посмотрели «Дни переулков». Пошли в спальную, занялись любовью. Обычной, не такой страстной, как в первые годы. Знаешь, всё ведь проходит, да? Потом она пошла в ванную и вышла уже в любимой ночной рубашке, которую я ей подарил с узорами в виде розовой сирени. Она вышла на балкон, помню, как спальня наполнилась ужасным холодом. Шли осенние ливни. И она спрыгнула.
Роб допил третью порцию, замотал головой, останавливая друга:
- Зачем? Зачем ты мне это рассказываешь, я всё знаю. Эту историю я пересушивал десятки раз.
Марк не обращая внимания, допил виски, на дне оставалось совсем чуть-чуть, он, взбалтывая бутыль, продолжил:
- Всё началось, как в старых фильмах. Сначала открывалась дверь без видимой на то причины. Гас огонь в камине, стуки на чердаке, скрёб в шкафу. А потом появился леденящий душу холод. В первый же день я порезал себе вены. А она меня спасла. Остановила кровь, морозом. Как это она может делать - я не знаю. Ещё она рассказала мне, что такое смерть. И что останется со мной до конца жизни. Потому что это был мой выбор. Она сказала, что когда я боюсь, то её душа становится сильнее. Она сказала…
- Постой! Кто она?
- Рут.
Молчание нарушал только гулкий хрип в углу, гость списывал эти шумы на ветер и дождь, развёл руками:
- Марк. Господи! Ты к врачу обращался? Я знаю, что тебе нелегко далось пережить потерю, но не думал, что ты съедешь с катушек.
- Однажды я перестал бояться, и она поняла действительность моего безразличия к ней, вот тогда она предложила сделку. Договор с призраком.
- Ты бредишь!
- Знаешь. Тогда, когда она вышла на балкон. Я пошёл следом за ней. Я спросил: «Ты спала с Робертом, у вас роман?». Я уже знал ответ.
Тишину нарушал только странный хрип в углу гостиной.
- Это я убил Рут. Это я сбросил её с восьмого этажа. И сверху увидел, как розовая сирень, становится красной.
Роб подскочил, но опустившаяся на голову бутыль из-под виски, при ударе разлетевшаяся вдребезги посадила обмякшее тело обратно в кресло.
Она из теней в виде сгустка слизистой выпрыгнула из угла и ударила в настольную лампу, искры рассыпались по комнате, свет во всей ферме погас. Разряд молнии на момент осветил гостиную.
Маркус уже тащил друга за ноги к выходу, где минутный ливень превратил парад особняка в большую лужу грязи.
Он чувствовал их – сторонних наблюдателей. Чем ближе к цели – тем сильнее он становился. Страх совсем исчез, а уверенность в действиях заставляла шагать упёрто к бараку, где жила Марго.
Темноту прорезала яркая молния. Цепи до крови сжали руки Роберта, сковали ноги. С очередной вспышкой грозы он очнулся голым, и прикованным к одному из еловых столбов поддерживающих крышу. В навозе и прилипшей к лицу гнилой соломе. Лежал он на спине, а из открытой раны на голове стекала кровь на глаза, не позволяя видеть даже при свете от неба.
- Что ты делаешь Марк? – выдавил он из себя. – Марк, ты здесь?
- Знаешь, моя свиноферма не процветала бы так без Марго.
Роберт попытался встать, справиться с цепями, но подобно червю скользил по жидкому навозу, вдавливая запястья в ржавую цепь.
- Что ты делаешь, Марк!?
Маркус продолжал говорить, подходя к задвижке загона, которая отделяла предвкушающую Марго от Роберта:
- Знаешь, говорят, свинья способна за два часа съесть взрослого человека. Оставляет только череп и бедренную кость. Моя Марго – матка. Самая крупная в регионе. Ест всё, что попало. Однажды сживала лист нержавейки в рыбьем жире. Это было зрелище.
На вопросительный, пустой звук полный глубокого ужаса щёлкнула задвижка. Дверь на пружине отворилась и показалась огромная свиная харя. Массивная туша по мере сил лениво вышла из загона, направляясь к обнажённому человеку.
- Ты спрашивал, зачем я разобрал парад дома? Я похороню твои остатки перед самым входом – вот зачем. Под новой мраморной плиткой и буду каждый день ходить над тобой, напоминая себе о том, что дружбы в мире не существует.
Словно отклик ненависти Маркуса на крыше злобно заклокотала одна из наблюдавших теней.
Марго приступила к трапезе. Голодная и неутолимая. Пятаком обнюхала тело Роберта, полизывая склизким языком, остановилась на кровоточащей ране. Слизала кровь с лица, опустилась ниже.
Человек кричал, извивался, но его держали цепи, а крик заглушали беспрерывные разряды грома, а вспышки света позволяли Маркусу наслаждаться зрелищем.
Он ухмыльнулся, когда Марго остановилась в районе паха Роберта и наконец, сжала челюсть, врываясь харей в плоть, словно мясорубка, дробя лобковую кость.
Когда умер Роберт - тени исчезли,
Маркус возвращался в гостиную с лёгкостью. Он чувствовал, что Рут ушла, а предавшего друга больше нет. Что месть исполнена. Пусть жестоко, но, по его мнению – справедливо.
Испачкав ноги в грязи, он разулся у входа, с расчётом на новую жизнь в порядке и чистоте - душевной. Сел в кресло, потянулся за сигарой, поджёг – пламя горело ровно, а темнота вовсе не мешала и не внушала страха. Позже он развёл огонь в камне и пересел к теплу, потягивая из хрустального бокала виски.
И когда он уже засыпал, ливень прекратился, шум исчез. Покой расслаблял.
Долгую тишину нарушил голос. Пробудив его ото сна. Виски в бокале превратилось в лёд, а огонь в камине стал терять силу, будто сухие паленья уже сгорели и остались только мокрые.
- Нет, - не веря в происходящее, сказал он в пустоту. Не смея оборачиваться. – Ты же обещала уйти!
- Ещё ни одно убийство не освобождало человека от ответственности перед усопшими.
Холодные руки легли на плечи. Мужской голос продолжил. Голос Роберта:
- Марк, тебе не увидеть лестницы миров.
Рут наклонилась и прошептала на ухо Маркусу:
- Каждый получает по заслугам, даже после смерти. Спасибо тебе за зло, которое ты совершил, и которое объединило меня с любимым. Прощай.
Она выпрямилась, добавив:
- Призраки не отображаются в зеркалах. В нашем мире нет обещаний. Но мы уходим, потому что и ты уходишь. Тебя уже ждут.
Несколько теней вырвались из четырёх углов комнаты. Марк лишь успел выронить замёрзший бокал, как удар неистовой силы вырвал из тела душу. И крепкие руки смерти с рычанием диких тварей потащили его существо в место полное страданий и боли. И даже призраки не знали, что это за место и где оно находится.
- Пойдём, Рут.
- Пойдём, Роб. Нас ждут ступени Лестницы Миров.
«Draco dormiens nunquam titillandus!»
|
| |
| |
