| Verik | Дата: Субботтаж, 24.03.2012, 14:19 | Сообщение # 1 |
 Мурлыкающая кошка
Проверенный
Сообщений: 184
Награды: 5
Репутация: 2
Статус: в реале
| ***
Яркий солнечный свет пробивался сквозь высокие клены, обступившие скульптуру. Парочка огненно-желтых листьев опустилась на покатые каменные плечи. Рука неизвестного творца с любовью вытесала тонкие девичьи черты из серебристо-голубой глыбы. Приподнятый вздернутый подбородок; рука, прижатая к груди; прямой нос, немного отколотый; глаза, обращенные к небу; волнистые локоны и брови вразлет придавали лицу cпокойное умиротворенное выражение. От ласковой улыбки и теплого света глаз той, кого вспоминаем, даже серый, бесчувственный гранит смог ожить. Каменная статуя держала в руке тыкву, а пьедестал усыпали рассыпанные сладости в ярких фантиках.
- Кому этот памятник? И почему там конфеты? - детская рука указала на каменное изваяние девушки
- О... это длинная история.
- Мама, расскажи! - тут же потребовал ребенок.
***
Серая птица, взъерошив темные перья от холода, нахохлившись сидела на ветке высохшего дерева. Когда-то молодой, полный живительных соков дуб, радовал сирот буйной листвой, а теперь, превратившись в немощную развалину, дерево медленно погибало. Каркнув, ворона улетела, а вместе с ней и другие поднялись с насиженных мест. Свинцовое небо заполнили черные удаляющиеся точки. Затем гвалт стих. Из обшарпанных стен N-ского приюта вышла хрупкая девушка лет двадцати в поношенном темном платье, шерстяных чулках и грубых деревянных сабо. Поежившись от октябрьских ветров, она посмотрела в небо. Увидев стаю неугомонных каркающих птиц, Хэллен Присли суеверно перекрестилась. Во взгляде золотисто-карих глаз отразилась печаль. Стрелами проносились мысли: как выжить этой осенью? почему благодетели урезали вносимые средства? чем накормить и согреть и так голодных, каждую ночь дрожащих от холода, детей? на что заделать щели, через которые еженощно свистел пронизывающий ветер? На чистом лбу фарфорово-белой кожи залегла глубокая складка. Бледное лицо казалось непроницаемой маской, на нем жили только очи, светящиеся добротой.
Скупые богачи платили смешные суммы за содержание детей бедняков. Еще девочкой Хэллен попала сюда. Она не знала другого детства, кроме того, что дала ей судьба: раннее промозглое утро, вечера с дрожащим огнем свечи, запахи сырости, голодные сны, где в воображении мисс Присли представляла себе сытный ужин, чаще всего состоящий из ароматного вареного картофеля и горячего молока, дружеские объятья во сне, позволяющие хоть как-то согреться в вечном холоде.
Хэллен, как и многие другие считалась сиротой, такие дети по окончании заведения поступали на службу в дом благотворителя. За повзрослевшей мисс Присли в назначенный день не пришли, - девушка осталась в приюте преподавать рисование, изредка помогая директриссе.
Вспоминая свои тусклые безрадостные дни, бывшая воспитанница старалась скрасить унылое существование своих учеников.
- Давайте сегодня нарисуем свои мечты! - мелодичный голос Хэллен Присли воодушевлял, бодро звуча.
- А что именно нужно нарисовать? - поднялся неровный гул детских голосов.
- Все, что угодно, то о чем вы мечтаете! - ласково ответила девушка, поправив светлую прядь длинных волос.
Дети любили ее. Для всех у скромной девушки находилось ласковое слово. А Марта, пятилетняя девчушка, просто обожала учительницу. Эта веселая озорная малышка упрямо семенила на своих коротких ножках следом за воспитательницей, куда бы та не пошла. Часто ребенок незаметно пробирался в каморку к Хэллен. Они спали обнявшись.
Этой ночью осенний ветер дул сильнее прежнего. Марта как всегда забралась в постель к Хэллен.
- К-ха, к-ха... - захлебывалась девочка, разбудив громким кашлем любимую учительницу.
- Тише, тише... - сонно пробормотала девушка.
- Мама, мы пойдем гулять? - сквозь кашель пробормотал ребенок.
- Марта? - и Хэллен обняла свою любимицу, сон как рукой сняло, девочка бредила и пылала от жара.
Воспитательница встала, зажгла маленький огарок, хотела растопить камин, но дров не оказалось. Взволнованная Хэллен как была в тонкой ночной сорочке, прибежала к экономке, не церемонясь растолкала пожилую женщину и потребовала дров.
- Но ничего нет, привезут только на следующей неделе, - спросонья ответила седая дама, недовольно поджав губы из-за нарушенного сна.
- Как нет? - захлопала глазами Хэллен.
- Мистер Энс посчитал, что приют тратит слишком много на отопление.
- Будь он проклят... будь проклят, старый скупердяй! - нервно вскрикнула девушка и убежала к себе.
- Странная какая-то сегодня мисс Присли, - пробормотала экономка.
Детский кашель не прекращался. Хорошо, что тусклое пламя не потухло от сквозняка, удивилась Хэллен и расстроенно посмотрела на Марту, не имея возможности помочь. Затем учительница будто вспомнила что-то, заметалась по тесной каморке. Отыскав тощий кошелек, девушка высыпала медяки с гулким звоном. Соленая капля скатилась по нежным щекам: «Этого не хватит даже на мистера Бэрма».
- Марта, миленькая, ну потерпи, скоро доктор придет, - успокаивала ребенка девушка.
- Пить... болит, Хэлли, помоги... - шептала белокурая малышка так похожей на нее, взрослой девушке.
Мисс Присли, с жалостью смотрела на бедное дитя, ребенку не дожить до утра. «Я бы все отдала, лишь бы больше не происходило этого»! - произнесла девушка, закрывая глаза Марты.
В последний путь Марту пришли проводить все остальные дети: в залатанной застиранной одежде, бледные и худые, от голода еле выносящие долгую изнуряющую процедуру.
Занятия отменили, уставшая опустошенная мисс Присли заперлась в своей каморке. Запрещая себе расплакаться, она в сердцах проговорила: «Мне все равно чью помощь принять, Бога или Дьявола, на все пойду, лишь бы дети не страдали»!
***
Хрупкая девушка вошла в кафе. Простое серое платье строгого покроя, изрядно поношенное и темная шляпка с вуалью придавали таинственности незнакомке. Нервно покусывая нежные губы, она заняла столик у окна. Ждать ей не пришлось, - в прозрачных дверях кафе появился Тьяго. Дорогой темно-шелковый костюм, лакированные черные туфли, о которых мечтает любой франт. Удушающий едкий парфюм и приятная улыбка хищника. Он показался Хэллен опасным, если бы не привязанность к детям, она ни за что бы не согласилась встретится с таким типом.
- А... вот и наша бедная овечка, - обнажив в улыбке белоснежные зубы, Тьяго поприветствовал девушку.
- Добрый день, - прошептала гостья, улыбка мужчины показалась ей оскалом неведомого зверя.
- Что ж, не будем терять время. Хотите ли Вы вина? - Тьяго казался вежливым до неприличия.
- Нет-нет, - испуганно замотала головой мисс Присли.
- Ну что ж, тогда позвольте Вам показать ту жизнь, которую Вы получите за сущую безделицу, - Тьяго заговорил более низким голосом, как бы усыпляя девушку, а время словно остановилось.
Кафе окутал плотный туман. Посетители замерли, словно остановился немой фильм. Хэллен увидела себя. Но что это? На ней платье самого лучшего покроя из дорогой ткани. Тем временем двойник мисс Присли села за столик, подбежавший к ней официант около получаса что-то записывал в своем блокноте. Спустя положенное время, расторопные служащие принесли двойнику девушки сочное прожаренное мясо, бутыль дорогого вина и немного фруктов.
- Да что же это такое?! - воскликнула настоящая Хэллен.
- Тише, тише, это только начало, - веселился Тьяго, глядя на бурную реакцию девушки.
Внезапно молодые люди перенеслись в чей-то особняк.
- Где мы? Что происходит? - у мисс Присли накопилось слишком много вопросов к странному незнакомцу.
- Смотрите, - кивнул он вглубь сада, а руки Тьяго легли на плечи девушки.
Хэллен снова увидела себя.
- Она идет сюда! - испугалась бедная девушка.
- Не бойтесь, а только смотрите, она не заметит Вас.
Двойник мисс Присли направилась к дому.
- Она тут живет?! - прошептала девушка, округлив глаза.
- Неужели Вы не догадались, что это Вы, Вы тут живете безбедно и счастливо!
- А где же дети?
- Хм, в приюте скорее всего, а Вы наверняка помогаете им, покупаете еду, отправляете старые вещи, оплачиваете докторов... - и Тьяго замолчал. Туман рассеялся вместе с наваждением.
- Почему? Что Вам нужно? - обратилась к мужчине Хэллен, когда они снова оказались в кафе.
- Сущий пустяк... Ваша Душа! - Тьяго сделал паузу, чтобы подчеркнуть торжественность и важность момента.
- Но почему я? - не сразу пришла в себя мисс Присли.
- Помните, что Вы говорили на похоронах Марты? Так вот, я решил помочь, но мои эксклюзивные услуги стоят дорого. Единственная проблемка, в деньгах не нуждаюсь, да и нет их у Вас, вот праведных чистых душ не хватает в моем хозяйстве.
- Нет, - как можно тверже ответила Хэллен, хотя изнутри страх сковывал ее.
- Вы хорошо подумали? Уверены? Если передумаете, приходите снова в это кафе, - Тьяго снова улыбнулся даме, слегка наклонив голову и чуть приподняв на прощанье шляпу.
***
Веки дрогнули, - девушка открыла глаза. «Что? Что это было?» - вскрикнула она. За окном завыл ветер. «Сон... сон... сон...» - жутким звоном проносилось сквозь щели.
Изредка потрескивала свеча в уродливом чугунном шандале(1), тускло освещая учительскую каморку. Жалобно заскрипел покосившийся стул, когда мисс Присли встала. Девушка нервно прохаживалась по комнате. Жуткое полуреальное видение встревожило ее, да и пламя вдруг ярко вспыхнуло заискрившись и погасло. Самодельные свечи закончились и Хэлен спустилась в кладовку. Там в огромном чане топился бараний жир. Девушка добавила соли, чтобы сало быстрей растопилось. Не удержавшись, мисс Присли прибавила огонь, а затем достала последние запасы пакли. Пока булькало варево, девушка скручивала светильни(2), успевая съемцами(3) убирать нагар с оплывшей свечки, слабо освещавшей кладовку. В духоте от неприятного запаха прогорклого сала, Хэллен закашлялась. Мисс Присли макала подготовленные фитили в чан с коричневым растопленным жиром, уже остывшим. Девушка работала всю ночь, стараясь изготовить как можно больше свечей. Это отвлекало ее от кошмаров, часто снившихся после смерти Марты. Почти все свечи получились толстые неровные, только под утро Хэллен так и заснула в кладовке. Ее красивые тонкие пальцы неровно покрывали темные пятна сажи и руки пропахли жиром.
Заведение умирало вместе с воспитанницами. На промокших гнилых досках причудливыми узорами разрослась плесень. Невозможно было без шума пройти по половицам, дерево от сырости рассохлось и заунывно скрипело. Чтобы стало немного теплее, щели заткнули дырявым тряпьем. Камины растапливались ветхой мебелью и старыми книгами. И без того скудной еды не хватало. Мучительный голод и постоянные сквозняки стали союзниками нахлынувших болезней.
Заведение превратилось в лазарет. Вместо редкого детского смеха отовсюду доносился присвистывающий кашель. Девочки таяли на глазах. Тех, у кого остались родственники, - забрали домой. Детские лица сменялись одно за другим. Унылое здание богадельни опустело. Хозяева приюта уехали в теплые края, подальше от свирепствующих болезней, директрисса по просьбе своего мужа также покинула заведение, оставив за главную мисс Присли. Богадельня держалась только на дамах-воспитательницах, другие благодетели боялись сунуться в этот рассадник болезней. Сутками они дежурили у кроватей. Лекарств не хватало, средствами не обеспечивали, самоотверженные классные дамы тратили свои гроши.
Слегли еще две девочки. Не смыкая глаз трудилась Хэллен, накладывая мокрый компресс на Мэри, и обтирая уксусом Карен. Мисс Присли всю ночь просидела около воспитанниц, истратив целую дюжину свечей. Иногда пробегали розовыми лапками жирные крысы, видимо их привлекал запах копченого сала.
Мэри бредила, Хэллен подсела к ней ближе и... сквозняком из неплотно заделанных щелей, резко погасило свечу. Мисс Присли обнимая, прижала бредившую девочку к себе.
Ранним утром девушка с трудом разняла окоченевшие руки ребенка, обнимающие ее..
***
Где-то ухнула сова, Хэллен показалось, что она услышала зловещий хохот: Ух-ух-ух.
От сильного ливня хмурое небо потемнело. Крупные капли барабанили в худые стекла. Сверкнула серебристая молния, запахло озоном и прелыми листьями.
Мисс Присли устало опустилась на стул, заботы сморили ее. Прикрыв воспаленные глаза, покрасневшие от невысыхающих слез, девушка задремала.
Черные ветки цеплялись за платье, нещадно разрывая то в клочья, больно царапали девичье лицо. Босые ноги утопали в сугробах.
Вдруг раздалось ржание. Перед девушкой гарцевал гнедой жеребец. Лоснящаяся шерсть блестела при свете луны.
Всадник в развевающихся черных одеждах подхватил девушку, посадив ее коня перед собой.
- Ха-ха-ха, - хриплый каркающий смех нарушил зловещую тишину, - Хэллен, Хэллен, неужели то, что я прошу, стоит этих жизней? Ай-ай-ай, - покачал головой Тьяго, - мисс Присли разве Вам мало жертв?
... - девушка молчала.
***
Свистящий из щелей ветер погасил догорающее пламя, с шумом распахнув ставни. Мисс Присли плеснула ледяной воды на веки и лоб, она надеялась таким образом избавиться от наваждения. Ветки старого дуба колотили в окно, их стук напомнил девушке проводы Мэри. За стенкой послышался лающий кашель. «Неужели и Карен постигнет эта участь?» - подумала учительница. Затем Хэллен опустилась на колени: она молила о прощении. Но мисс Присли постоянно слышался хриплый каркающий смех... или это были птицы. Посторонние звуки мешали сосредоточиться... Учительница боялась, что сходит с ума.
Тут в дверь тихо постучали.
- Кто там? Я не хочу никого видеть! Уходите! - встревоженно прозвенел голос девушки.
- А я ведь могу помочь Вам, - вкрадчиво пообещал мужской голос за дверью.
- Уходите! Оставьте меня в покое!
- Хорошо, только передайте пожалуйста мисс Хэллен Присли это письмо, - и незнакомец просунул белоснежный конверт под дверь каморки. Послышался звук удаляющихся шагов... и смех... тот самый, из кошмаров.
Дрожащими руками учительница вскрыла послание. На тонком пергаменте мелким почерком было написано завещание какого-то Дога Страута. Таинственный мистер все свое состояние оставлял Хэллен Присли, при условии, что та подпишет дополнительное соглашение о продаже своей Души. Из письма, на ладонь девушки, выпала золотая булавка.
«Ну раз по-другому детей не спасти, я пойду на эту жертву!» - и мисс Присли зажмурившись, наугад кольнула мизинец левой руки. Яркая капля расцвела алым маком. Как только девушка приложила палец к соглашению, неведомая сила перенесла ее в особняк из кошмара.
***
Этой ночью бывшая учительница умерла, возродившись в светскую даму Хэллен Присли, племянницу Дога Страута. Кошмары больше не преследовали девушку, из памяти стерлись голод, холод, страшные болезни. Теперь синеглазая красавица надевала шуршащие шелка и тяжелый бархат. Как родственница Дога Страута она посещала званые вечера. В светских беседах за Хэлен всегда оставалось последнее слово. Однажды в устной беседе к ней обратился священник:
- Мисс Присли, не могли бы Вы выделить немного средств на поддержание N-ского приюта?
- Я не... повторите, как называется это заведение? - будто тяжелая пелена развеялась.
- N-ский приют, - удивленно ответил святой отец.
- Простите меня, я хочу исповедаться, - побледневшую Хэллен словно пронзило молнией.
- Я слушаю Вас, мисс Присли.
- Можно ли искупить грех, когда нет Души? Каюсь, отдала ее взамен богатства. Тогда я думала помочь детям, ведь я провела в N-ском приюте почти всю жизнь, затем болезни подкосили много воспитанниц. Я ухаживала за ними, три девочки ушли одна за другой... Эти кошмары по ночам... Мне казалось, что я схожу с ума... Тут это письмо... булавка... - сбивчиво рассказывала девушка, боясь забыть что-то важное.
- Я буду молиться о тебе, Хэллен Присли, - уходя, испуганно пробормотал священник. Его сухие морщинистые пальцы торопливо перебирали четки, а бледные губы беззвучно шептали молитвы.
***
Поздно вечером племянница Дога Страута вызвала поверенных и священника. Она, нервно схватив священника за сухие, покрытые глубокими морщинами, руки попросила того окропить все в доме святой водой и окурить ладаном. Пока святой отец святил вещи, тем временем мисс Присли вызвала поверенных и приказала им переписать все богатство на N-ский приют.
Ночью к ней явился Тьяго собственной персоной. Его глаза жгли девушку раскаленным железом, не причиняя ожогов:
- Все закончится, только отмени свои распоряжения! - пообещал Демон.
- Нет! Я уже не так глупа как раньше! - отчеканила Хэллен.
- Отмени распоряжения! - повторил Тьяго, но мисс Присли спасла тонкая полоска розовеющей зари, - мучитель исчез.
Прошлой ночью Хэллен стала храбрее. Раз она смогла противостоять самому Дьяволу, так почему бы не обхитрить его. Спустившись на кухню, мисс Присли взяла бутыль виски. Девушка хотела набраться смелости, чтобы завершить начатое.
Поднявшись в свои покои, она достала из секретера дамский пистолет. Любовно проведя по гладкому, инкрустированному серебром, стволу, Хэллен отхлебнула из открытой бутылки. Горячая жидкость обожгла нежное горло мисс Присли. Девушка закашлялась с непривычки. Когда пламя внутри угасло, она снова сделала глоток. Затем она стала играться с оружием.
... спустился курок и Хэллен Присли погибла.
Из тьмы материализовался Тьяго. Он увидел бутыль и девушку. Тонкая струя стекала на начищенный паркет.
- Фу, как мерзко, - скривился Дьявол, - Ну что ж, Хэллен Присли, для твоей Души нет входа в Ад. Ты уже не так чиста как раньше... Самоубийство... А таких у меня много...
***
Неприкаянная Душа бродила по темным закоулкам, пока не увидела яркий свет. Из-за золоченых ворот лилась прекрасная музыка. Тень попыталась проскользнуть внутрь, но перед ней возник Ангел. Страж уже знал, что тут нет места этой Душе, ведь самоубийцы не обитали здесь. Тогда, обернувшись прозрачным облаком, она полетела вниз, но и в Ад ее не пустили. Побрела тогда Тень Хэллен назад на землю. Во тьме трудно продвигаться и взмолилась девушка о свете. Сжалился тогда над ней Ангел-страж, по его велению стала расти огромная тыква. Затем овощ отделился от стеблей и ярко засиял, освещая заблудшей овечке дорогу наверх.
Когда Тень Хэллен выбралась на землю, ей некуда было идти. Душа остановилась в раздумьях. Вдруг мисс Присли отвлек детский плач. Она не знала, чем помочь ребенку, но на всякий случай похлопала себя по белому савану. Выудив из глубин складок леденец, Хэллен протянула мальчику конфету. Дитя успокоилось, взяв лакомство.
Тем временем глянули вниз обитатели Рая, убедившись, что несчастная Душа благополучно добралась на землю, они обратили ее в каменное изваяние.
Только 31 октября мисс Присли может выйти из заточения. В этот день она скитается по ночам, освещая себе дорогу с помощью фонаря из тыквы.
А маленькие девочки и мальчики в память о Хэллен, просят конфеты, чтобы утешить бедную девушку, иначе проклятая Душа может забрать с собой того, кто не дал сладостей. Поэтому дети и говорят в эту ночь «Угощай или Пожалеешь».
С тех пор возник праздник, который стал носить название в честь «Хэллен», которая ценой своей души заплатила за жизни обездоленных детей. Как-то незаметно пошло, что старые итальянцы стали поговаривать «Бедняжка Хэллен всего один день была счастлива, когда за ней пришла старуха с косой». Присказка передавалась из поколения в поколение. (Hallam un giorno di felicità с ит.). Так и повелось, а затем трансформировалось в Хэллоуин.
Примечания:
(1) так в старину называли подсвечник
(2) так называли скрученный из ниток или пакли фитиль
(3) специальные щипцы для снятия нагара с сальных свечей.
Жизнь мастерит раму, а картину пишешь ты. Если ты не возьмешь ответственность за написание картины, то за тебя ее напишут другие.
Говорят, что нужна всего одна минутка, чтобы заметить особенного человека, всего час - чтобы его оценить и всего день - чтобы его полюбить, но затем понадобится целая жизнь, чтобы его забыть.
Даже из кошмара сделаю мелодраму
Я не против дружеского "ты" )
|
| |
| |
