|
| Цитата дня |
Между настоящим чувством и его описанием проложена, как доска, предпосылка, лишенная всяких связей.
(Франц Кафка, «Дневники (1910-1923)», 1910 год) |
|
|
|
Летний снег
|
|
| Пересмешник | Дата: Воскресенье, 28.04.2013, 01:27 | Сообщение # 1 |
|
Зависший
Проверенный
Сообщений: 115
Награды: 0
Репутация: 4
Статус: в реале
| Летний снег.
Мир встал на колени, встал на колени после удара.
Этот мир тает под светом, тает под снегом, плачет дождями.
Слабый мир.
Линда — «Северный Ветер».
Серые хлопья сыпались на город, устилая полу разрушенные дома. Ложась пушистым покрывалом на неровный асфальт с осколками стекла и покореженными корпусами машин усыпавшие все улицы.
Стоя на краю бетонной плиты дома, чьи этажи частично рухнули вместе с крышей, мальчик пытался поймать одну из крупных «снежинок». Он был весь в ссадинах и царапинах, а когда-то синие шорты и белая футболка стали одного маслянисто чёрного цвета. На круглом детском лице виднелись высохшие дорожки от слёз, волосы коричневые и слипшиеся непослушно торчали в разные стороны.
Наконец поймав свою цель двумя руками, мальчик внимательно рассматривал свои ладони ставшие серыми от странного нетающего снега.
– Совсем не холодно… – сказал он, не отрывая изумрудных и влажных глаз от посеревших ладоней.
– Мама! Мама! – развернувшись, прокричал он – Смотри какой странный снег!
Мальчик побежал, держа вытянутые руки, под нависающий кусок крыши. Там, в тени, среди разбросанных вещей, оперившись, спиной на стену лежала женщина. В цветочном платье, измазанном грязью и кровью, она бормотала, глядя в пустоту.
– Мам, правда, странный снег? Ведь странный? – спросил мальчик уже сидя около женщины, показывая свои руки.
– Обычный снег… обычный… – с трудом проговорила женщина, всё так же продолжая глядеть в пустоту.
– Но мама… – на глазах мальчика появились слезы, и он уткнулся лицом в платье матери. Воспоминания последнего дня сами всплыли в сознание.
Он стоял, всматриваясь в стеклянную витрину, где находились белые манекены с разнообразной одеждой.
– Только что звонил папа – к мальчику обратилась тёмноволосая женщина в цветочном платье, улыбаясь, она, убрала телефон в маленькую сумочку на тонком ремешке – Он скоро освободится и подойдёт к нам, а пока подождём его в кофе.
Она присела перед сыном, поправляя ему непослушные волосы.
Рядом безразлично проходили люди, кто в компаниях, кто поодиночке. Говоря по сотовому или друг с другом, они становились живым потоком, текущим по тротуару с двух сторон широкой улицы, по бокам, которой стояли дома, украшенные яркими вывесками, завлекающие к всевозможным товарам выставленных в широких витринах.
Мальчик остановил руку матери старательно его причесывающую, вызвав недовольный взгляд женщины. Не в силах устоять он перестал сопротивляться, позволив дальше наводить красоту, отвернувшись в сторону. Созерцая ряды припаркованных автомобилей, а за ними медленно движущейся, разнообразный транспорт, от переполненных автобусов до одноместных маленьких скутеров.
Заметив, что мать перестала теребить его многострадальную причёску, он повернулся к витрине желая увидеть своё отражение, и тут же покраснел от обиды видя прилизанную с начёсом в сторону чёлку.
Он уже хотел высказать все, что думает по этому поводу. Но ему не дали слова матери:
– Ну, что ты сердишься? Ты же теперь такой милый – Она улыбнулась от удовольствия, рассматривая своё творение – Перестань дуться, а то лопнешь… Пуф-ф-ф-ф-ф… и всё.
Мальчик смотрел на неё пытаясь понять, правда ли он лопнет или нет. Краем глаза, видя в конце улицы вздымающиеся здания, становившиеся по ступенчато всё выше, пока не заканчивались самым и высокими бетонными гигантами со шпилями и антеннами на крышах, под небом с большим количеством кучерявых, временами тёмных облаков, и падающая точка, проходящая через те самые облака, оставляя чёткую белую дорожку. Теперь всё его внимание было на стремительно спускавшемся объекте.
– Мам? – сказал он, показывая на падающею точку пальцем.
Женщина посмотрела через плечо, на, что показывает мальчик, а так же прохожие, уже во всю обсуждающие феномен.
Теперь она повернулась полностью и он не видел её лица, зато видел, как некоторые прохожие стали останавливаться, и их лица каменели, когда глаза расширялись, одна женщина, даже выронила пакеты с покупками.
Он услышал от матери растерянный и не понимающий голос:
– Это же…
Недоговорив, она резко развернулась и, зажмурившись, обняла его, сильно прижимая к груди. Не понимая, он, смог слегка вывернутся в сторону, что бы ни задохнутся, одним глазом наблюдая за толпой, где все остановились в едином порыве.
Началась тишина, нарушаемая лишь звуками работающих машин на дороге, из некоторых выходили или выглядывали люди.
И неожиданно прорезались крики, кто-то прятался за стоящие рядом машины или забегал в магазины, были и те, кто остался, застыв на месте, но большинство народу дико вопя и вопя и визжа, побежало в противоположную сторону от той, куда недавно были направлены многочисленные взгляды.
Всё это произошло за секунды, в след за тем ударил свет, мальчик не видел источник, но видел как люди, стоявшие неподвижно схватились за глаза и упали в конвульсиях. А толпа подгоняемая светом поглощала волной лежащих или слишком медленных.
Ужас от происходящего только стал набирать силу, когда послышался надвигающийся шум. Задрожала земля. И вот в следующие мгновение удар, заставивший мир перевернутся, а краски слиться в круговороте полёта, сопровождаемого звоном бьющегося стекла и скрежета метала о асфальт.
Очнулся он, находясь в ослабевших объятьях матери лежащей на спине, истекающей кровью, в нескольких метрах от места, где они стояли раньше. Мальчик приподнялся, оглядываясь, среди воплей о помощи разбросанных повсюду людей, пытающихся выбраться из перевёрнутых автобусов и машин. А солнце, озаряя быстрорастущие облако огня, медленно гаснущие оно становилось столбом дыма, вздымаясь в небо, откуда исчезли тучи уступив место падающим звёздам, летящих на встречу горизонту с надломанными, некогда величественными бетонными королями.
Руки матери не дали досмотреть феерию огня, пыли и криков, снова прижав к груди, заставив слушать тяжелые удары сердца, заглушенные очередным ощущением полёта, коротким, но повторяющимся несколько раз с сопровождением глухого треска.
Несколько минут они так и лежали среди бетона и сломанных человеческих жизней, пока мать, собрав остатки сил, не встала, потянув за собой сына с красными от слёз глазами и диким взглядом на ошалевшем лице.
Он не хотел идти, останавливаясь, не понимая, куда его тащат. А она не замечая как давит людей каблуками, спотыкаясь, задыхаясь от болезненного кашля сопровождаемого отхаркиваемой кровью, тащила его за собой, сама не понимая, куда идёт из-за до сих пор не улёгшейся пыли, и необъятного страха, заставляющего шагать вперёд по стонущим, извивающимся людям.
Дым, пыль. Постепенно отходя от шока, он стал осознавать, что его тянут за руку через сделанные, когда то из холодного бетона улицы, но сейчас разрушенные, заполненные разнообразным мусором вперемешку с покалеченными людьми.
Неподалёку сидела девочка, около лежащего мужчины, чьи руки были не естественно вывернуты. Она рыдала, зовя лежащего папой, упрашивая его, очнутся, не обращая внимание на пурпурный поток, льющийся у неё по лицу склеивая волосы. Но уговоры затихли. Она засмеялась: звонко, пронзительно, нечеловечески.
Кто-то протянул руку к мальчику, прохрипев сорванным голосом:
– Помоги…
– Мам? – не выдержал мальчик.
Женщина остановилась, сильно кашляя, она повернулась к нему, проведя ладонью по его лицу.
– Нам просто надо идти… – слетели слова с её запёкшихся губ – Поверь мне, не смотри, а просто иди за мной.
Она снова взяла его руку и потянула.
Но он смотрел, смотрел вокруг, смотрел на развалины магазинов, смотрел на людей как во сне куда-то идущих. Смотрел на красные следы, тянущиеся за выброшенными на пешеходную зону автомобилями с торчащими из под них рук. И так везде, по всей улице.
Они шли дальше, не останавливаясь, даже, когда стали попадаться ужасно обгоревшие люди, без волос, без губ, их одежда сплавилась с кожей. Обожжённые громко кричали, что им больно, а потом некоторые из них падали больше не издавая ни звука. За обгоревшими двигались собаки сначала поодиночке, потом целые стаи состоящих из маленьких пуделей и миниатюрных собачек, возглавляемых ободранными дворнягами. Собаки нещадно скулили, опасно рыча на живых и мёртвых, крутясь на месте, порой завязывая между собой драку, от которой поднималась улёгшаяся пыль. Опасаясь злых, потерянных свор, мать повела мальчика через разрушенные здания, с трудом пробираясь по развалинам обвалившихся стен, по когда-то целым шкафам и бытовым приборам, из которых грозно торчали детали. Поднимаясь по обвалившейся крыше упавшей на искос, с прогнутыми антеннами и выгнутыми трубами.
Пробравшись в тень, под нависший кусок крыши, она прислонилась спиной к стене, кашляя, сползая вниз ложась на разбросанные по всюду вещи и бумагу.
– Мама… – роняя редкие слезы, мальчик вцепился в её платье.
– Отдохнуть.…Немного отдохнуть… – пробормотала она.
Мальчик начал плакать, женщина пыталась его успокоить, дрожащей рукой гладя по голове, перебирая взъерошенные волосы. Чувствуя её тепло, он так и заснул, вцепившись в намокшее от слёз платье.
Просыпаясь под бормотание матери, он увидел, как на развалины из посеревшего неба сыпаться, танцуя в воздухе крупные хлопья.
Поддавшись порыву, он сначала полз, отдаляясь от тяжело дышавшей матери. Потом, уже крепко стоя на ногах, вышел на край обломанного куска бетона, озаряемого насыщенно-красным диском солнца идущего к земле, старательно освещая горизонт сквозь щели в серых тучах, заставляя их полыхать, и проигрывая им же в схватке за господство в небе.
Стоя на краю бетонной плиты дома, чьи этажи частично рухнули вместе с крышей, мальчик пытался поймать одну из крупных «снежинок».
Он рад бы забыть. Единственное его желание это снова оказаться в уютной квартире, на мягком почти плюшевом диване вместе с родителями смотря телевизор и частично слушать, о чём папа неторопливо разговаривает с мамой, пока вечная бабушка не напомнит им, что ребёнка завтра рано будить. Но вместо этого он в израненном доме, у лежащей на полу матери, где тишину наполняют только его рыдания и порывы ветра, несущего странный серый снег, устилающий город.
Всё началось как игра,
Такая злая игра….
Ария — «Улица роз».
|
| |
| |
| trikato_45 | Дата: Воскресенье, 28.04.2013, 12:19 | Сообщение # 2 |
|
Трикато вездепомогалка
Администратор
Сообщений: 11771
Награды: 113
Репутация: 130
Статус: в реале
| Все ошибки не выделял, потому что править можно буквально каждое предложение. Текст банально не вычитан и работа над ним вряд ли вообще проводилась. За это автору минус, ибо читателя жалеть перед выкладкой произведения всё же надо. Если нет уверенности в собственной чистоте написания, то всегда стоит перечитать несколько раз, особенно помогает чтение вслух. Многие шероховатости текста, а в особенности несогласованные предложения всплывают на поверхность и отредактировать их уже не так тяжело.
Цитата (Пересмешник) Ложась пушистым покрывалом на неровный асфальт с осколками стекла и покореженными корпусами машин усыпавшие все улицы.
усыпавшиМИ.
У вас вообще большие проблемы с согласование предложений. Слова ставятся неверно и склоняются не так, как должны бы.
Цитата (Пересмешник) На круглом детском лице виднелись высохшие дорожки от слёз, волосы коричневые и слипшиеся непослушно торчали в разные стороны.
Выделенное разным цветом я бы поменял местами. Имхо, конечно, но в том порядке, в которым вы написали не очень читается.
Цитата (Пересмешник) Наконец поймав свою цель двумя руками, мальчик внимательно рассматривал свои ладони ставшие серыми от странного нетающего снега.
Повтор слов-паразитов. Я бы не советовал употреблять их тогда, когда вполне можно обойтись и без них. Лишь в крайних случаях, когда действительно никак не обойтись.
Цитата (Пересмешник) – Совсем не холодно… – сказал он, не отрывая изумрудных и влажных глаз от посеревших ладоней.
Выделенный предлог совсем не нужен. Тут правильнее написать без разделения и паузы.
Цитата (Пересмешник) Мальчик побежал, держа вытянутые руки, под нависающий кусок крыши.
Не понял этого предложения вообще. Проблема с согласованием.
Цитата (Пересмешник) Только что звонил папа – к мальчику обратилась тёмноволосая женщина в цветочном платье, улыбаясь, она, убрала телефон в маленькую сумочку на тонком ремешке
Мама? ЗАчем такие сложности и причём тут её платье? Лишнее.
Цитата (Пересмешник) Говоря по сотовому или друг с другом, они становились живым потоком, текущим по тротуару с двух сторон широкой улицы, по бокам, которой стояли дома, украшенные яркими вывесками, завлекающие к всевозможным товарам выставленных в широких витринах.
Тут полный набор слов, которые абсолютно не дружат и поругались друг с другом. О чём написано, зачем написано, как написано?..
Цитата (Пересмешник) Созерцая ряды припаркованных автомобилей, а за ними медленно движущейся, разнообразный транспорт, от переполненных автобусов до одноместных маленьких скутеров.
Предложение вырвано из текста и брошено читателю. Даже не стал вникать в него - зачем?
Цитата (Пересмешник) – Ну, что ты сердишься? Ты же теперь такой милый – Она улыбнулась от удовольствия, рассматривая своё творение
Стоит посмотреть правила оформления прямой и диалоговой речи: правила
Цитата (Пересмешник) Теперь она повернулась полностью и он не видел её лица, зато видел, как некоторые прохожие стали останавливаться, и их лица каменели, когда глаза расширялись, одна женщина, даже выронила пакеты с покупками.
До выделенного предложение вполне удобоваримо и читаемо, а вот выделенное уже совсем его портит и делает непонятным.
Цитата (Пересмешник) А солнце, озаряя быстрорастущие облако огня, медленно гаснущие оно становилось столбом дыма, вздымаясь в небо, откуда исчезли тучи уступив место падающим звёздам, летящих на встречу горизонту с надломанными, некогда величественными бетонными королями.
Тут тоже несогласование.
Сам-то текст вполне мог стать интересным, если бы был написан чисто и понятно. Но поиск собственного стиля, которого ещё точно нет, заставляет нагромождать непонтные конструкции и максимально усложнять по сути простые предложения. Это минус и он большой.
Тема заезжена, но вряд ли когда-нибудь станет неинтересной и ненужной, потому что описывается трагедия, тем более трагедия ребёнка, у которого ещё вчера всё было хорошо в жизни. Тут бы эмоции написать, воспоминания его о счастливой жизни, которая ещё совсем недавно казалась ему тяжёлой. Я бы написал про невыполненное домашнее задание, за которое получил от отца. Теперь бы он рад его сделать, но нет возможности, как нет и отца. И вот это больнее всего колет, во всяком случае такого читателя, как я. А у вас слишком много отведено на окружающее и лишь чуть-чуть задевает непосредственно ребёнка. Его мать почему-то вы часто именуете женщиной, что обезличивает её и делает неинтересной в данном случае. А вам же, как автору, необходимо как можно плотнее внедриться в мир читателя, как можно больше показать ему и дать влюбиться в героев. Иначе он не будет переживать. А без эмоций данный текст читать не имеет смысла - зачем?
Так что проведите работу над ошибками, прочитайте рассказ много раз и вслух. Увеличьте объём и распишите чувства. Вставьте флэшбеки, сделайте ребёнка ближе... Вот тогда произведение будет смотреться уже совершенно по-другому.
Удачи.
Vaya con Dios
_________________
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом. Но и самая великая надежда обычно рождается в самой глубокой бездне безнадежности!…
|
| |
| |
| Пересмешник | Дата: Воскресенье, 28.04.2013, 14:54 | Сообщение # 3 |
|
Зависший
Проверенный
Сообщений: 115
Награды: 0
Репутация: 4
Статус: в реале
| trikato_45, спасибо буду стараться исправится и исправить.
|
| |
| |
|
