|
| Цитата дня |
Искусство, как и жизнь, слабым не по плечу.
(Александр Александрович Блок) |
|
|
|
Нечисть
|
|
| Каса | Дата: Средище, 02.11.2011, 16:01 | Сообщение # 1 |
 Приобщенный
Проверенный
Сообщений: 78
Награды: 4
Репутация: 6
Статус: в реале
| Ах, как ярко светило солнце в это утро!
Свет разливался лучами по просеке, заставляя волка щуриться и засовывать голову в тень. Ну, к чему этот свет! Лично ему лучше в темноте…
А вот людишки, там, за стеной березняка, в деревне, свет любили – ишь, выползли кто куда. Кто в поля, кто скотину гнал на пастбище. А кто и в лес собирался – по грибы – по ягоды. Ну-ну….
Волк привстал, потягиваясь и разминая лапы, вскинулся черной глыбой над кустами папоротника, и луч солнца, случайно скользнувший вниз, блеснул антрацитовым отблеском на его черной шкуре. Да, этот волк был черным – как смоль, как ночь, как лесная черника. Почему – а кто его знает… черный – и все… Волку было все равно, какого он цвета.
Он встряхнулся, разбрызгивая вокруг себя брызги черной утренней росы, шагнул вперед и замер, услышав звонкий говорок:
- Привет, Черный!
«Опа, приехали...» - подумал он обреченно. Говоривший был где-то вверху, и волку страсть как не хотелось поднимать голову – ну не к лицу солидным порядочным черным волкам пялиться в небо, выискивая там всяких вертихвосток!
- Привет, - буркнул волк в траву перед собой, - привет, Синяя!
- Я не Синяя! – сверху возмущенно фыркнули, - я – фиалковая!!!
- Синяя, Синяя, - примирительно пробормотал волк, - чай, я еще разбираюсь, какого цвета фиалки…
И сел в траву, вскинув вверх лобастую морду цвета печной сажи, ожидая. Чего – он уже знал.
Сверху, на тонкой паутинке, («Ого…, - ошарашено подумал волк, - она уже и паутину научилась плести???») опустилось некое создание – мелкое, но шустрое, с фигуркой вроде человечьей, но и не человечьей вроде,… руки, ноги – все на месте, но на спине присутствует пара крылышек синих, потрепанных, мордочка перекособочена, но сияет довольной ухмылкой. Рада, поди, его видеть. Да неужто???
- Ну, - довольно невежливо рыкнул волк, - чего надо?
- Ой, много чего! Как тебе мое новое платье? – Синяя крутнулась перед ним, взмахнув подолом и сверкнув пупырчатой кожей ягодиц. – Правда, красивое? Три дня смолой клеила…
- Коротковато, - безапелляционно изрек Черный, и добавил – и бельишко надо бы прикупить. Кружевное.
- Черный, ты лох. Какое такое бельишко??? Твои волчицы, что, в бельишке ходят???
Черный от злости даже рыкнул по-волчьи, зло и коротко.
- Синяя, ты не волчица! Прекрати!
- Фиалковая….. – томно протянула Синяя, - фиалковая я….
- Ну и леший тебя задери! Хоть красная! Чего надо?
- Соскучилась! Давно не видалась! И еще ЕСТЬ ХОЧУ! ДАВНО!!! А ты?
- Да я, вроде, тоже… - осторожно ответил он. Осторожно – потому что от этой чертовки можно было ждать всего, что угодно….
Она же, меж тем, вздохнула, расправила мятые крыльца, и подвинулась поближе к солнечному лучику, пробившемуся сюда, на дно березового леса. Расправила оборванные крылышки, подставила их солнцу, и поеживалась зябко – крылышки трепетали, напитываясь солнцем, а чертовка розовела на глазах, синева ее принимала малиновый оттенок, лишь крылышки, уже вобравшие в себя силу солнца, оставались ярко – синими… или нет,… фиалковыми!
- Синяя, а сколько мы не видались? Давно, поди… - спросил Волк, неизвестно почему даже и спросил. Ну, не соскучился же он за этой синей вертихвосткой, в самом деле?
- Черный, ну ты и запытал. Я что, считаю, что ли? – почти раздраженно бросила она, и лишь где-то там, в глубине голоса, Черный уловил скрытые теплые нотки. - Много! Ты что, тоже за мной скучал?
- Да, – и ничего больше не добавил Черный Волк.
- Ну,…. Синяя повела плечами, прижмурила глаза, встрепенула крыльцами, - ну, я, иногда, тоже…
- Ры,…. – глухо ответил Черный
- Ах, перестань! Ты же знаешь, что я не понимаю волчьего! Не темни!!! Излагай на общем!
- Да пошла ты, - пробурчал волк, - могла бы уже и выучить мой язык, отродье лесное…
- А зачем? – раздался беззаботный голосок, - ты мне и на нашем, лесном все скажешь – если захочешь…. ведь, правда, Черный?
- Умр,…. – Черный жмурился, пытаясь сохранить серьезное выражение морды,… - Синяя, лесовик тебя забери, скажу, конечно…
Она заулыбалась, разбрызгивая вокруг себя земляничные всполохи, протянула к нему тонкие синие пальцы-паутинки, ухватила его за черную мохнатую морду и звонко чмокнула в грозный черный нос, блестевший мокрой живой влагой. И зашептала призывно:
- Черный, ты видел? Деревня пуста…. На ней никакой защиты,… а людишек душ сто пятьдесят…
- Это с младенцами? – глухо спросил он
- Да, всего…
- И что?
- И то,… как обычно…
- Ты – с востока?
- Идет. А ты – как получится?…
- Ры…
Этим же вечером, на закате, когда солнце садилось, золотя мягкую деревенскую пыль, в деревню вошли двое.
С востока, от больших торговых городов, в деревню вошла побирушка, мелкая и оборванная, из тех, что живут чужой милостью. Маленькая, запыленная, с образом здешнего бога на груди, она гнусаво тянула богоугодную напевку, падая в пыль перед любым перехожим. Руки ее были грязны, ноги – босы и донельзя черны и лишь глаза отливали странным фиалковым пламенем….
С севера в деревню вошел ражий черноволосый парень, с внушительным мешком за плечами, с печатью чьего-то торгового дома на поясе – ну, приказчик купецкий в пути, служилый человек, денег при нем немного, и лучше его не цеплять в дороге….
- Люди добрые, - жалобно бубнила побирушка под окнами….- пустите переночевать за бога ради,… не пивши, не емши,…. ноженьки в кровь сбиты,….
- Да уж неделю в пути, - вещал купецкий посыльный, сидя в местном трактире, - устал, как собака, а куда денешься – служба! Вот доберусь до места, и – домой… там у меня жена и две дочурки….
«Что??? – вспыхнула мыслью побирушка, - две дочурки??? Откель, Черный???»
«Отвянь….»
«Не юли…. Колись…»
« Чего взъелась, отродье бесовское?»
«А сам-то – кто?»
«Ну, Юта и Парь,… серые спинки, лапки-пушинки… дочурки мои, звереныши,… а что, Синяя?
Тишина. Молчит лесное отродье.
«Что, Фиалковая?»
«Ничего. Надо же знать. Чай, в моем лесу девочки живут».
«Не в твоем! Еще чего!»
«А где?»
« Далеко, Си… Фиалковая. Далеко отсюда. В дальнем лесу, на тропе, тебе неведомой, в урочище, под корягой… там мой дом, там Айра, и серые спинки. И … никогда они не будут в твоем лесу».
«Умен, Черный.»
« Уж, что есть, то есть,… Фиалковая!»
- Входи, божья странница, - сжалились в третьем доме, - вон, в сенях, на лавке, заночуешь…
- Ай, спаси тебя господь, хозяин, - залебезила побирушка, - и тебя, и домочадцев твоих,… а много их у тебя?
- Хватает – моя семья, да сына, да брат гостит с женой…
- Ай, ай,… да пребудет с вами со всеми благословение господа нашего…
- Сейчас хозяйка ужин соберет, божий человек…
- Ай, спаси тебя господь, не надо, не хлопочи, хозяин, я уж так как бог даст,… если даст,... а, может, и даст – почему нет???
- Я вам говорю, - ярился купецкий посланник, - мово хозяина никто на кулаках не сборет!!! Никто!!!
- Говорить-то мы все горазды,… - лениво протянул пузатый чернобородый мужик в углу.
- Ай, не веришь, мил человек? Почему? Я сам пробовал,…. так хозяин мой даже меня, первостатейного бойца в Ниркате,…
- Не кажи гоп, пока не прыгнешь, - встал из-за стола другой, кряжистый и плотный, с кулачищами пудовыми. – Твово хозяина туточки нету, а вот тебе за бахвальство ответ надо будет держать…
Купецкий посыльный хищно вскинулся, разжал кулаки, положил широкие ладони на стол, потом резко сжал их, чтоб не заметили раньше времени людишки блеснувшие в пазухах стальные когти…
Дом уснул, даже младенчик перестал хныкать в люльке, и мать его тут же засопела тяжелым всхрапом – видать, мало приходилось спать молодайке. Да, тяжко растить дите… ну, вот тебе первой и полегчает, милая….
Две руки схлестнулись над дубовым столом, сплелись жилами, вздулись венами, а ватага полупьяных людишек рядом дышит перегаром в затылок, а этот, напротив, ишь, как пыжится, думает, что его возьмет…. Сейчас-то, может, и возьмет, красавчик, да вот не пожалеешь ли ты после о своей победе, силач местный???
Нет. Не пожалеешь. Вижу, что – нет. Ладно, потешься пяток минут, упейся победой, Бова – Королевич…
Тихо в ночи, не слышно ничего кроме храпа хозяина, а храпит-то как противно, будто жизнь из него вытекает с каждым вздохом. Как же бабка твоя с тобой рядом спит все эти годы? Нет, ты – второй… вот только выпью последние капли теплой молодой крови из этой мамашки,…ну, а потом, конечно, из младенчика…. Иначе – как же ему? Если мамки-то и нету уже? Без мамки никак,… без мамки они плачут, а когда умирать начинают, то от них такое идет «давление», что окрест все замирает – как было от моих малышей, когда их нашли мальчишки в старом дупле…. Они тогда умирали все сразу, задыхаясь в дыму горевшего дерева, а я еще ничего не умела сделать – молодая была и глупая. Теперь-то… теперь-то я многое могу. Но тех малышей помню. Всю жизнь…
Кость местного богатыря вдруг резко хрустнула, он взвизгнул, заваливаясь набок и хватаясь за руку… тут бы мне промолчать, или охнуть сочувственно, потупивши глаза, но – не сдержался я, вскинулся торжествующе вверх, взвыл на своем языке. Людишки, конечно, переполошились. Кто в окна порскнул, кто на меня кинулся – дурики… у кинувшихся были мягкие шеи…
Синяя вскинула розовеющую морду, довольно зажмурилась на свет луны. Кровь! Наконец-то! Много крови!!! Женщина, еще молодая, совсем здоровая, потом жилистый старик, куривший трубку – выпить его было все равно, будто выкурить добрую сигару… потом бабка – на закуску, пару среднелетних людишек с кровью, хорошо разбавленной алкоголем – тоже не помешает!!! И, наконец, – младенец, мягкий и свежий, сладкий на вкус, теплый и пахнувший почти так, как когда-то ее детишки в дупле… Она облизнулась, повела фиалковыми зенками налево – направо…. Куда дальше? Налево – малинник, сквозь него продираться – совсем крылья изорвешь, сиди потом сиднем в дупле, отращивай их по-новый. Направо – капустные грядки, кочаны все ровные, тугие… Синяя хихикнула, встрепенула мятыми крыльцами, и – по кочанам, по кочанам, как по кочкам болотным, запрыгала-заскакала, как девчонка расшалившаяся, перебирая тонкими лапками – паутинками, да к соседней избе, и – внутрь, сквозь дверь неприкрытую…. Даже перекидываться не стала никем….
Черный молнией вылетел на крыльцо трактира, прыгнул, и уже в полете, на бегу, успел рухнуть на последнего человечка, «делавшего ноги» от ночного страшилы, привидевшегося ему только что. Правда, надо сказать, бежал человечек едва,…. ибо многовато принял на грудь нынче, и потому еще сомневался: а и впрямь образовался вместо купецкого приказчика черный волчина, или то ему опять нечисть мерещиться – как надысь?
Ой, мил человек, не мерещилось тебе… ой, не мерещилось…
Синяя выскользнула из второй избы уже медленнее – брюшко ее заметно округлилось, глазки повеселели, и крылышки уже не свисали – боевито топорщились вверх. Уже почти сыта. Но – надо еще, надо, для того, что ей предстоит, нужно больше крови, больше, больше… вот, еще в один домишко занырнуть ей надобно, там, чует она, тоже есть чем поживится…
«Странно, до сих пор тихо. В трактире я передавил всех одним махом, этот, на улице, и пикнуть не успел. Я оттащил его к плетню, наскоро утолил первый голод, и крадучись заскользил дальше, вдоль кривых заборов, высматривая перехожих. Ага…. Вон, топает ватага – местные женихи, человек пять, галдят на всю деревню. Бравые ребята. Ничего не боятся. Так и умрете все – браво и лихо, не успев понять, что к чему…»
Так и вышло – вот только один резвый оказался, увернулся от клыков Черного и помчался вдоль по улице, истошно вопя каким-то совершенно поросячьим голосом. Черный догнал его, конечно, и прикончил тут же – чтоб не орал зря, не поднимал лишнего шума. Но было поздно. Залаяли, забрехали местные шавки, а в одном из домов раздался истошный женский визг и плач младенца.
В третьем доме Синей не повезло. Младенец, видать, капризничал, не спал, и мать сидела над люлькой, мерно покачивая ее, и тараща в стену совершенно осоловелые от недосыпа глаза. В таком состоянии она уже ничего не видела и не понимала – спала буквально с открытыми глазами, Синяя, почти не таясь, подобралась к ней сзади, встрепенула крылышками, намереваясь вцепиться ей в шею, но тут на улице, за окном, раздался истошный поросячий визг убегавшего детины. Женщина вскинулась, испуганно обернулась к окну и нос к носу столкнулась с Синей – та висела в воздухе, трепеща крыльцами и хищно скаля два своих зуба. И тут уже завизжала женщина…
Конечно, если бы Синяя не была так сыта к этому времени, она бы не дала этой бабе и рта раскрыть – молнией бы прильнула к теплой шее, и жертва бы сразу затихла. А сейчас … полный желудок звал прилечь, отдохнуть… но Синяя знала, что надо еще, еще крови… ну хоть немного…. Ну хоть от этого младенца…
И она, оставив женщину, повернулась к люльке, где тоже перепугано пищал ребенок.
- Не дам!!! – рявкнула мать, - Брысь! Брысь, погань, нечистая сила!!! – выхватила дитя из люльки, и крепко прижала к себе.
- А-ф-ф-с-с-с-ы….. – зашипела Синяя как рассерженная кошка, оскалилась и поплыла по воздуху к женщине, целясь зубами в шейку ребенка, - дай, дай, дай, ф-ф-ф-с-с-с-с-ы…..
Молодайка от страха уже позабыла все слова, и даже не орала – подавилась собственным страхом, но дитя держала все так же крепко, и пятилась назад, назад, от страшилища, вскочила на лавку, забилась в угол, а нечисть – вот она, совсем рядом, даже запах ее слышен – свежего березняка… Синяя уже протянула лапки к младенцу, когда женщина, лихорадочно шарившая рукой по стене в поисках хоть какой защиты, наткнулась на икону.
- Получай, тварь! – заорала она, - получай, нечисть! Проваливай, жуть! Убирайся к дьяволу!
И запустила в Синюю иконой, как кирпичом. Икона задела той плечо – на нем сразу вспухла багровая полоса ожога.
- Ой! Ай! Мамочки!!! – взвизгнула Синяя, - больно же, дура!!!
А женщина, видя, что Синяя попятилась, метнулась в угол, схватила икону, и закрылась ей, как щитом. И уже потом, вспомнив, выкрикнула, как учили:
- Изыди, дьяволово отродье!!!!
Синей показалось, что дядька на иконе тоже нахмурился, состроил страшную рожу, и рявкнул на нее:
- Брысь отсюда, мерзавка!
- Мне бы покушать, - всхлипнула Синяя, … еще… чуток… дяденька…
- Вот я те щас покушаю кнутом огненным по горбу! Пшла вон!!!
И впрямь – выдернул из-под слоев краски руку с кнутом огненным, и ударил Синюю, через все тело, с оттяжкой, так, что кожа загорелась даже под платьем, а на ягодицах, там где белья не водилось, даже кровь фиалковая проступила…
Синяя взвыла от обиды, успела обиженно тявкнуть: «ты чего дерешься-то???», но дядька опять замахнулся, и она не успела увернуться, и вот тут-то уже заплакала в голос, потому что очень это больно – кнутом…
Черный услышал ее ойк издалека, как раз в тот момент, когда почувствовал, что, вроде, уже и сыт. «Попалась, - констатировал он про себя, - вечно лезет на рожон, сколько раз я ей говорил», - а потом он услышал ее плач и помчался к ней изо всех лап…
Боль жгла ее огнем по всему телу, обида еще сильнее жгла душу, но с дядькой ей было не справиться, нет, и пришлось отступать несолоно хлебавши, отступать назад, так и не исполнив до конца, зачем пришла. Она выкатилась клубком в сени, и уже там, в темноте, незнамо как, напоролась на кривой гвоздь, торчавший из стены и ну уж совсем изорвала правое крыльце…
Это стало последней каплей. Ну почему, почему ей всегда не везет???
Синяя уткнулась носом в пыль у крыльца, всхлипывая, и даже не пытаясь бежать, хотя гомонила уже вся деревня. Здесь и нашел ее Черный. Ткнул в бок мокрым носом, потом, видя, что она не реагирует, бесцеремонно ухватил ее зубами за платьишко, и помчался как дух прямиком к лесу, да не в давешний березняк, а – дальше, дальше, в глушь, в синеву ельника, … туда, где обычно жила эта дурочка.
Там было тихо и спокойно. Никто за ними не гнался, не бил кнутом, а она все плакала и плакала навзрыд.
- Что? Больно тебя приложили? – грубовато спросил Черный. Не умел он никогда жалость разводить.
Она молча кивнула и продолжала всхлипывать.
- А ну, повернись,… дай-ка, погляжу,- Черный внимательно разглядывал вспухший рубец на ягодице, - да, знатно… рана свежая, и пыль попала. Обработать надо, – и он лизнул широким языком свежую рану.
- Ай!!! Больно!!! Дурак!!!
- Сама дурочка, - буркнул он, - не дергайся! Собачья слюна всегда очищает человечьи раны!
- А ты не собака,… - протянула она обиженно.
- Да и ты не человек – так что помалкивай и терпи!
Синяя послушно затихала, и почти успокоилась. Позволила ему привести в порядок ее раны, потом вздохнула, печально покачала рваным крылом.
- Ну вот, - проговорила печально, - опять отращивай…. А такие миленькие крыльца были…
- Ничего, отрастишь! – Черный старался говорить бодро, - а чего тебе еще делать! Времени у тебя вагон, ты ж вечная…
Она лишь грустно покачала головой.
- Нет? – удивился он, - а я думал…
- Не вечная и уже совсем – совсем не молодая. Знаешь, сколько я уже живу?
- Ну, много, поди, раз так говоришь…
- Да, много…. Сама и не помню, сколько уже. Наших уже никого и не осталось в этом лесу, а я все живу, живу, живу…. Может, где-то еще остались такие… ты не видал? Ты же везде бегаешь – не то, что я…
- Ну,… я-то не видал…. Но это ж ничего не значит, Синяя! В куче мест я вообще не был!
- Никого не осталось… никого…. Нигде…
- Сами виноваты, - зло буркнул он, - что нету, если все такие безголовые были как ты. Чего нынче на рожон лезла? Я ж тебя знаю. Ты одного употребишь – и все. А тут… разошлась! Что на тебя нашло?
- Мне надо было много крови… - прошептала она.
- Зачем, утроба твоя ненасытная? Я тебя еле волок – пузо наела!!!
- Много крови, чтобы, … - она замялась, - чтобы отложить яйца…
Черный даже пасть разинул и башкой затряс. Потом рявкнул:
- Чаво??? Вы – откладываете яйца???
Она укоризненно глянула на него
-Да, Черный. Раз в сто лет. Сегодня как раз был МОЙ день. И не пялься на меня так, это невежливо! Да, мы откладываем яйца! А вы, между прочим, каждую весну с ума сходите и, вообще, черт знает что творите!!!
- Извини, - он был рад, что – Черный. Не видно, как покраснел. – Извини, Синяя…
- Да ладно…. Чего уж там. Ты-то причем?
- Я-то? Синяя… а моя кровь – пойдет? Может, добавишь?
- Ой… Черный, да если б годилась – у меня в лесу ни одного волчины бы не осталось!!! Нет, … но спасибо…
Они замолкли. Потом Синяя мечтательно протянула:
- Знаешь…. Я уже дупло присмотрела, тут, неподалеку…. Просторное и сухое… мы бы там все поместились, и я, и малыши. Думала, как мы будем зимовать там, все вместе… они, дурашки, будут соваться наружу, а там - мороз, а я буду выговаривать им «лапки не застудите!»
Черный сжимал челюсти крепко – крепко, потому что иначе чувствовал: не выдержит, взвоет…
- Да, - продолжала Синяя, - а весной у них выросли бы крылышки, такие маленькие синие лоскутки, я бы их научила взлетать, а потом появился бы ты – то-то был бы сюрприз! Они бы тебе понравились, я знаю…
- Конечно, а как же, я ж малых всех люблю… Синяя, слышь, а ты, что, больше уже не того? Может, через сто лет еще получится?
- Может, - всхлипнула она. – Если доживу, Черный,…
Он нагнулся к ней, и лизнул соленую щеку.
- Доживешь, Фиалковая… обязательно!
Она кивнула головой, улыбаясь ему светло сквозь слезинки. Потом спросила:
- Ты завтра – домой?
- Да, Синяя. Надо. Сама понимаешь…
- Да, конечно… серые спинки. Но ты еще придешь?
- Конечно, Синяя!
- Я не синяя, я фиалковая…
- Да Синяя, Синяя, … нешто я не знаю, какие они – фиалки…ну не дуйся,… ну ладно… фиалковая!
|
| |
| |
| adrielhanna | Дата: Средище, 02.11.2011, 18:18 | Сообщение # 2 |
|
Hannoooooogle
Администратор
Сообщений: 7605
Награды: 110
Репутация: 99
Статус: в реале
| текст читается легко, интересно, бойко, улыбчиво, по-настоящему стояще)) не знаю, как еще сказать. хотела применить "художественную ценность", но не знаю, что там в конце - еще не дочитала. а читать буду небольшими кусочками, потому что сразу весь не осилю. и вам между прочим советик маленький - на будущее. если захотите, чтоб ваш текст скорее прочитали, дробите его на мелкие кусочки, не выкладывайте такими большими отрывками, потому что народ открывает тему и валит до лучшего настроения)))
так вот... вы мастерски владеете образами - волк и мм... мне кажется, сорока (потому что вертихвостка) рисуются живо и ярко. более того, явно видно, как автор украшает их характеры сравнениями и образами. это плюс.
еще один плюс в том, что текст почти чист от ошибок и ляпов, к тому же присутствует недурственный авторский стиль - язык блестяще подходит манере рассказа.
но)))) у каждого есть свое но)) но и оно не велико:
ваша слабинка - четкость в пунктуации.
1. четвероточий не бывает) бывает три точки: ... и все. четырех - нет.
2. тире и дефис – разные вещи. разные-преразные – только тире пишется с пробелами междлу словами.
3. пунктуация при прямой речи тоже должна быть четкой. Здесь схемы.
4. знака препинания типа ,... тоже не существует. нигде, кроме сетературы, так что еще есть нормы языка)
ниже вырезаны некоторые примеры этих моих пунктов:
Quote (Каса) по грибы – по ягоды. Ну-ну….
Quote (Каса) вроде,… руки,
Quote (Каса) и добавил – и бельишко
Quote (Каса) - Фиалковая….. – томно протянула Синяя, - фиалковая я….
Quote (Каса) ярко – синими… или нет,…
Quote (Каса) - Ну,…. Синяя повела плечами, прижмурила глаза, встрепенула крыльцами, - ну, я, иногда, тоже… - Ры,…. – глухо ответил Черный
еще минусики:
Quote (Каса) Осторожно – потому что от этой чертовки можно было ждать всего, что угодно….
Quote (Каса) Черный, ты лох
Quote (Каса) разбрызгивая вокруг себя брызги
Quote (Каса) цвета фиалки… И сел в траву, вскинув вверх лобастую морду цвета
на этом удаляюсь, загляну позже еще разок)
И спросит Бог:
— Никем не ставший,
Зачем ты жил? Что смех твой значит?
— Я утешал рабов уставших, — отвечу я.
И Бог заплачет.
(Игорь Губерман)
|
| |
| |
| Каса | Дата: Средище, 02.11.2011, 20:34 | Сообщение # 3 |
|
Приобщенный
Проверенный
Сообщений: 78
Награды: 4
Репутация: 6
Статус: в реале
| adrielhanna, спасибо огромное! Беру скребок, веничек, и пошла чистить рассказ. Основную беду я поняла. Дальше будет еще много этих точечек-тирешечек, буду с ними бороться :)
|
| |
| |
| adrielhanna | Дата: Четвержище, 03.11.2011, 18:34 | Сообщение # 4 |
|
Hannoooooogle
Администратор
Сообщений: 7605
Награды: 110
Репутация: 99
Статус: в реале
| Quote (Каса) в деревню вошли двое. С востока, от больших торговых городов, в деревню вошла побирушка
пунктуацию выделять не стала с теми вашими странными знаками))) все остальное - чисто.
читать интересно, мне нравится то, что рассказ ведется, показывая героев полуположительными. то есть. они-то по сути должны быть читателю отвратительны, ведь - нечисть! но их диалоги, поведение... такие, что переживаешь за них, а не за их жертв О_О
думаю, в следующий раз уже дочитаю))) становится интересно))
И спросит Бог:
— Никем не ставший,
Зачем ты жил? Что смех твой значит?
— Я утешал рабов уставших, — отвечу я.
И Бог заплачет.
(Игорь Губерман)
|
| |
| |
| Sumrik | Дата: Субботтаж, 05.11.2011, 01:11 | Сообщение # 5 |
|
Штатный писака "Авторского стиля"
Модератор
Сообщений: 2101
Награды: 41
Репутация: 57
Статус: в реале
| Каса, блох ловить не стала - не то настроение.
Рассказ понравился несомненно. Подкупил тем, что негативные герои показаны так, что сначала им симпатизируешь, потом почти их ненавидишь, а потом опять симпатизируешь и даже жалеешь. Здорово.
Из минусов.
Словечко "лох" резануло и бельишко кружевное. Отсылает к нашим дням, а это не гуд, ведь речь то не про них) 
Тот, кто учится не размышляя, впадет в заблуждение. Тот, кто размышляет, не желая учиться, окажется в затруднении.
|
| |
| |
| Каса | Дата: Вторка, 08.11.2011, 15:44 | Сообщение # 6 |
|
Приобщенный
Проверенный
Сообщений: 78
Награды: 4
Репутация: 6
Статус: в реале
| adrielhanna, а дочитали? мне тоже стало интересно. :)
|
| |
| |
| adrielhanna | Дата: Вторка, 08.11.2011, 18:22 | Сообщение # 7 |
|
Hannoooooogle
Администратор
Сообщений: 7605
Награды: 110
Репутация: 99
Статус: в реале
| Каса, пристыдили))) забыла о вас))) пошла дочитываать))))))))
И спросит Бог:
— Никем не ставший,
Зачем ты жил? Что смех твой значит?
— Я утешал рабов уставших, — отвечу я.
И Бог заплачет.
(Игорь Губерман)
|
| |
| |
| adrielhanna | Дата: Вторка, 08.11.2011, 18:37 | Сообщение # 8 |
|
Hannoooooogle
Администратор
Сообщений: 7605
Награды: 110
Репутация: 99
Статус: в реале
| Quote (Каса) а потом он услышал ее плач и помчался к ней изо всех лап…
здесь и дальше немного по тексту чуток почистить надо местоимения, вам так не кажется? а то пестреть начинает))
удивлена. очень тому, что от начала до конца в таком маленьком отрывке так сильно меняется отношение к героям. в середине готова была убить их, под конец даже жалко стало. правда, не поняла я-таки, кто она, эта Синяя. хотя это здесь и не надо, потому что зарактер порой важнее образа. у вас получился хороший текст. только почистьте хорошенько пунктуацию)))))
И спросит Бог:
— Никем не ставший,
Зачем ты жил? Что смех твой значит?
— Я утешал рабов уставших, — отвечу я.
И Бог заплачет.
(Игорь Губерман)
|
| |
| |
| criticaster | Дата: Вторка, 08.11.2011, 20:12 | Сообщение # 9 |
 Зависший
Проверенный
Сообщений: 128
Награды: 2
Репутация: 5
Статус: в реале
| Вам необходимо качественно работать над пунктуацией, это Ваша насущная проблема. Потому что у меня каждый такой знак ..., вызывал улыбку. ненужную данному произведению.
Но Вы-таки мастерски создали сюжетную линию так, чтоб и я тоже проникся жалостью к этим тварям. Хотя и красок, на мой взгляд, не хватило при описании убийств. Так можно было бы сделать, чтоб у читателя вообще отвращение возникло к нечисти. Но Ваше дело писать, мое - критиковать.
...Больных вопросов не обходить, не затушевывать, а ставить их ребром.
|
| |
| |
|
