|
| Цитата дня |
В этой вселенной единственным шансом укрепиться в сознании, зафиксировать в нем свои дерзания является творчество. Творить значит жить вдвойне.
(Альбер Камю, «Миф о Сизифе») |
|
|
|
Крылатые
|
|
| Эльфа | Дата: Четвержище, 28.11.2013, 02:09 | Сообщение # 1 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1251
Награды: 28
Репутация: 20
Статус: в реале
| Решила я вспомнить былые годы и ввязалась в литературную дуэль. Все равно идея мучила меня. Получилось не то, что хотелось. Но что вышло, то вышло) Вычитка тут хромает, я в курсе. Дописывалась в ночи выкладки 
…- А потом, когда ведьма утихомирила своего дракона, раздался смех. Жуткий, холодный, но человеческий. То смеялся дракон, - закончил длинный рассказ деревенский паренек, недавно побывавший в городе.
- Может, он того… царевна заколдованная? – хохотнул один из слушателей и шумно глотнул пива.
- Угу, а ты, небось, рыцарь, что спасет страдалицу? – подхватил насмешку второй, ударив рукой по столу. Да так, что кружки с пивом и миски с едой подпрыгнули.
- А чего б и нет?! – продолжал хохотать первый шутник.
- Ну, так пусть она тебя поцелует, страстно так, огненно, - подключился еще один мужик из шумной компании, занимающей центральный стол в кабаке.
- Да ну вас! – отмахнулся рассказчик, но глотнув пива, повеселел и придумал, как приукрасить историю. - Может, и девка зачарованная. Но смех все слышали, я люд расспрашивал потом. А ведьма с каменным лицом стояла. Кто еще как ни дракон?
- Да кто угодно! Это ж бродячие артисты, знаешь, сколько среди них проходимцев? Они же всех обманывают! – высказался еще один приятель.
- Драконы не умеют смеяться. Они даже улыбаться не способны, - решил поумничать другой мужик.
Слушатели то ли охнули, то ли попытались сдержать смех. Но все как один посерьезнели. Перестали гоготать. А может им настроение испортил я, бесшумно покинув стол в темном углу и оказавшись за их спинами слишком быстро. Вид у меня был недружелюбным, а голос глухим и неприятным, движения опасными.
- А кто вам сказал, что драконы не умеют смеяться? – не выдержал я.
- А ты почем знаешь? Драконоборец? – самый бойкий мужик пытался хорохориться, но испуг все равно слышался в его словах. Да и движения враз утратили уверенность.
- Может, и драконоборец, - усмехнулся я. Как бы мне хотелось перевести все в шутку. Но мне было не до смеха.
Гуляки после моего признания даже отрезвели, небось. Сразу же отставили кружки, напряглись, опаска появилась во взгляде. Правда, была моя ведьма. Когда погибнет последний дракон, начнут бояться таких, как я. И таких, как она.
- Где ты дракона видел, приятель? – спросил я, положив руку на плечо рассказчику. А рука у меня тяжелая. Не хотелось его пугать, но сейчас мне нужна была честность.
- В городе. В бродячем театре.
- Это я уже понял. Как театр назывался?
- «Ловцы дракона».
- Благодарю, - сказал я и отошел от мужчины. Вернулся в свой темный угол, подхватил копье и накинул на голову капюшон.
- Драконоборец! – окликнули меня на пороге. – А драконы-то и взаправду смеяться не умеют, это же оборотни смеются? Крылатые люди?
- А кто вам сказал, что крылатые люди – не драконы?
Мир погрузился во тьму. Затушили все факелы и фонари, даже в шатрах и фургонах. Молчали музыканты, замерли танцовщицы, и зрители невольно умолкли и глядели в небо. Все как один. Кто-то знал о сути представления, а кто-то следовал примеру.
Напряжение возрастало, становилось невыносимо. И в один миг все изменилось. Послышался свист ударов перепончатых крыльев о воздух, по толпе прошелся ропот, испуганные вздохи. Кто-то присел, прикрывая голову руками, кто-то отвернулся, кто-то спрятался за соседа.
Дракон упал с неба, спикировал на сгрудившихся зевак. Пролетел над головами, едва не зацепив чешуйчатым хвостом. Приблизился к вытоптанному кругу, зацепился когтистыми лапами за исчерченную знаками землю, ударил по ней хвостом, отпугивая зрителей и поднимая в воздух облака пыли.
Музыканты ударили в литавры. Все вместе, звук получился гулким и громким. Следующий удар они заглушили низким гортанным пением. За ними затянули протяжную песню танцовщицы.
Вперед вышла женщина, закутанная в черные одежды. Подняла лежавшее на земле копье и выставила вперед левую руку, сложила тонкие пальцы в защитном знаке. Я не видел лица женщины из-за темноты и одежд, но мог поклясться, что отчетливо слышал ее шепот. Заклятие. Заговор. Брошенные с ветром и огнем, разгоревшимся на левой ладони, слова вихрем налетели на зверя. Нет, не поразили его, а лишь испугали, раздразнили.
Дракон взметнулся ввысь, оттолкнувшись от земли. Загорелись первые факелы, освещая перепуганные лица и открывая взору зависшую невысоко черную тушу. Огонь отсвечивал красным, выплясывал искоркой на каждой чешуйке.
Змей не улетал. Не мог. Подняться выше в небо ему не давали чары. Колдовская ловушка захлопнулась, опустив небесный свод на чудовище. Пение не прекращалось, даже становилось громче, пронзительней.
Шепот женщины в черном стал слышимым и устрашающим. Я не мог разобрать ни слова, но этого и не требовалось. В заклятьях неважны слова. Главное тембр голоса и ритм.
Дракон не выдержал, бросился вниз, разинув пасть, чтобы плюнуть пламенем. А ведь выводила в воздухе огненные знаки копьем и огнем.
Это видели десятки, сотни глаз, и только я заметил улыбку. Дракон улыбался, когда столкнулся с женщиной. Когда на месте столкновения взметнулся в небо столб пламени. Вспыхнули факелы и залитое в ложбинки масло. С каждым мигом огня становилось больше, а рисунок жарких линий – четче.
Женщина выпрямилась. Она стояла рядом с поверженным драконом. Поднимала вверх руки с копьем. Тяжелым копьем драконоборца. И та легкость, с которой она разломила его, заставила меня улыбнуться. А змей клубочком скрутился у ее ног.
Ведьма приручила дракона. Нет, не убила, как раньше поступали все, а смогла обуздать чудовище, освоить его стихию. Ведьма смогла то, что ни один драконоборец до нее даже не попробовал.
В одно мгновение погас огонь, на поле упала тьма, зрителей оплела путина безмолвного оцепенения. Восхищения и страха, уважения и ужаса, растерянности.
Я первым хлопнул ладоши. Первым осознал, что больше ничего не произойдет. За мной и другие захлопали в ладоши, до конца не понимая, что дракона они больше не увидят. И я не увижу.
Спектакль окончен. Декорации разобрали.
Небо над Ставищем пылало. Расцветало пламенем, дышало жаром и клубилось черным дымом. Едким, душным - горели травы. Зарево разливалось над краем деревни. Там, где стоял дом ведьмы. И где мелькала черная крылатая тень. Может, и не зря на деревенскую ведьму наговаривали, что видели у нее во дворе дракона.
В Ставище меня отправили из Гнездовья. Цех переживал не лучшие времена. Чудовищ почти истребили, и работа редко перепадала. О смене рода занятия я собирался подумать как раз после этой поездки.
Ставище представляло собой большую деревню, одну из многих в Холмогорье. Жители не бедствовали, хотя земля здесь была не настолько плодородная как на Равнинах. Зато заливные луга способствовали разведению скотины, а лес полнился дичью и грибами с ягодами. Ничего примечательного или необычного в этих местах не было. Даже разбойников на дорогах не видели, не то, что колдовского зверья.
В большинстве жалобы сводились к тому, что дракон воровал скотину, поджигал посевы, вытаптывал огороды и распугивал дичь в лесу. Но странным было то, что за все время соседства с драконом никто не пропал и никого не убили. Не похоже на драконов. В первую очередь их целью были люди, потревожившие покой зверя, забредшие на его земли, разграбившие его клады.
В совестливых ящеров я не верил, зато понимал, почему так долго Цех оставлял ставищенского дракона без внимания. Им здесь и не пахло. Но задаток оказался неплохим, и я согласился остаться. Похожу по деревни, расспрошу людей, поброжу по лесу, а через несколько дней выведу шутников на чистую воду.
Я управился за неделю, как и планировал. Вмешался в настоящую войну между двумя семьями. Началось с того, что две овцы случайно забрели на соседский огород и приложились к сборке урожая. За что хозяин посевов забрал овец к себе в отару, так сказать в оплату ущерба. Владелец же овец в отместку поджог круг пшеницы обидчика на опушке леса. Ответом был вытоптанный надел по соседству. Так и появился в Ставище дракон
И вот на празднике по случаю избавления от «дракона», появилось настоящее чудовище. Крылатая тень мелькала в небе, кружилась над деревней, но не приближалась. Я различал очертания на подсвеченном огнем небе.
Жители повскакивали из-за столов, попадали лавки, переворачивались кружки и миски. Все разбежались по своим дворам. А ко мне подскочил староста, вне себя от ярости.
- Ты же говорил, что в округе драконом не пахнет?! – закричал староста, попытавшись схватить меня за грудки. Но мои руки сильнее, а взгляд стал свирепым, и староста быстро отступил, испуганно поглядывая и на меня и на небо.
- В округе нет. А в деревне – да. У вас оборотень завелся, - объяснил я.
- Изведи тварь. Мы заплатим. В три раза больше. Только отведи от нас беду! – кричал он мне вслед.
А я уже бежал туда, где в небе расцветал пламенный цветок. Нельзя ему дать раскрыться, иначе вся деревня сгорит под огненным дождем.
Я выкрикивал слова заговора, задыхаясь от дыма. Рисовал острием копья защитные знаки, не глядя, отворачиваясь от жара огненной стены. Я не верил в происходящее. Неужели я проглядел? Не почувствовал? Грош цена такому драконоборцу!
А надо мной все также кружилась крылатая тень. Она вырывалась из огненного шара, пикировала на меня и растворялась в дыму, и снова появлялась где-то с другой стороны. Иногда казалось что тень не одна, что их несколько, накладываются одна на другую. Но как же цветок? Кто тогда внутри? Кто создает его?
Я поднял копье, прицелился. Размахнулся и бросил. В крылатую тень. Оно прошло сквозь очертания существа, не причинив ему никакого вреда. А огненный шар тем временем лопнул. Взорвался надо мной. Капли пламени падали на землю, желто-красный дождь проливался надо мной. Я присел, закрыл голову руками, сжался в комок, затаив дыхание. Я ждал смерти. Под драконьим дождем никто не выживал.
Но искры и огонь капали с неба, не причиняя мне вреда. Я не чувствовал боли и нестерпимого жара. Только щурился от яркого света и зажимал уши, чтобы не слышать оглушительный смех.
Смех дракона.
Она шла ко мне со стороны догорающего дома. Ведьма Олешка. Босая, с распущенными косами, в одной рубашке, едва не спадающей с плеч. Тонкие кожистые крылья она еще не сложила, не втянула в спину. Она игриво улыбалась, но моя голова раскалывалась от ее смеха.
Я до сих пор не верил, что это была Олешка. Гордая травница с окраины Ставища. Я ведь говорил с ней по приезду. И не верил сплетням. А надо было. Впервые в жизни слухи оказались правдивыми.
- Ты ведьма? – спросил я, облокотившись на тын. Иссохшившиеся прутья скрипнули, чуток прогнулись.
Женщина, развешивающая под стрехой пучки трав, обернулась, замерла. Скользнула цепким взглядом по мне и с небрежностью в голосе ответила, прищурившись:
- Ну я ведьма. Что нужно? Поворожить, приворот-отворот, заговорить?
- Поговорить, - ответил я, разглядывая собеседницу.
Молодая и гордая. Ее даже можно было назвать красивой, если не присматриваться к сутулой спине. Она была не похожа на других ведьм, которых доводилось встречать мне. Те уже с молодости были неприятными особами, растратившие свои года и красоту, на мнимую силу и знания.
Эта же наоборот следила за собой и своей хатой. Выбеленные стены с росписью вокруг окон, чистый двор и опрятные цветники. И одета она была едва ли не как горожанка. Сорочка из тонкого льна с кружевами, станик из парчи, юбка с передником. Никакой поневы и никаких бус. И вышивки было маловато, лишь у горла и по краю передника. А ведьмы-то суеверны. А эта ничего не боится в защите не нуждается.
- Неожиданно, но любопытно. О чем хочешь поговорить? – она снова принялась развешивать травы.
- О драконах, - честно произнес я.
- Я не слишком сведущий собеседник. Всего лишь деревенская ведьма.
Ее слова звучали как вызов. Не только мне. Каждому. Всему миру.
- Ничего. Тебе и не придется говорить красноречиво, только правдиво отвечать.
- Я всегда говорю правду. Но свою правду и тем, кто стремится ее услышать.
- А я как раз из тех, кто стремиться услышать правду, - как можно убедительней произнес я.
- Свою правду. И только свою, - покачала головой ведьма. - Знаю я таких.
Ее руки были пусты, и она развернулась ко мне. Поправила передник и сделала несколько шагов вперед. Остановилась посреди двора, уперев тонкие руки в бока.
- За перелаз не пустишь? – поинтересовался я.
- Нет. В дом я пускаю только тех, кто нуждается в моей помощи. А ты не нуждаешься, - отрезала она.
- Говорят, что на заднем дворе твоего дома видели дракона. И в лугах тоже. А в лесу выжженные поляны находят. Ты ничего не видела. Живешь же рядом с лесом и луга недалеко, - я с сомнением смерил ее взглядом.
Но она не дрогнула, даже не изменила позы. Лишь едва различимо усмехнулась:
- У меня на заднем дворе дракон обитает, говорят?
- И не такое говорят.
Она улыбнулась еще сильнее.
- Перелазь. Покажу тебе задний двор.
И не дожидаясь меня, завернула за дом. Я стремительно перемахнул через перелаз и за несколько шагов поравнялся с женщиной. Смотрел я на нее, а не под ноги. И, наверное, если бы не сноровка, то катился бы вниз с обрыва.
Двора как такового не было. Дом стоял на самом краю обрыва. Точнее часть жилая дома. Стенные балки пронзали прозрачный воздух. Ветер теребил обрывки засохшего мха.
- Ну как? Хорош двор? – со злой ехидцей поинтересовалась Олешка. Жалко ей дома было. Места силы. Как она еще держится, если сила утекает вместе с речной водой внизу?
Я не нашелся, что ответить. Застыл изваянием на краю, и пытался удержать равновесие.
- Внизу речка, вода подмывает берег и тот обрывается , - пояснила ведьма. - Позапрошлой весной было сильное половодье, с водой ушел и курятник, и колодец, и половина двора. Хоть хлев остался.
- Что ж ты колдовством не удержала, - сказал я, отступив от обрыва. Теперь я мог перевести дух.
- Я обычная сельская ведьма. Куда мне силами с природой тягаться, - грустно вздохнула она и потупила взор.
Тогда я не мог сообразить, что же меня настораживает в Олешке. А теперь было поздно – вот она во всей красе. Дракон, только в человеческом обличье. Крылатая.
Драконоборцев учат чувствовать чудовищ, колдовское зверье, оборотней и перевертышей. Но не крылатых. Крылатые – легенды горцев, которые унесли с собой переселенцы, спустившись на Равнины.
Смеющиеся драконы – так они называют себя. Первые люди. Те, которые не умели ходить по земле, только летать. Они жили в Поднебесных горах. Еще до Длинной Ночи. А Равнины принадлежали ящерам.
- Зачем комедию разыграла? - спросил я, собрав всю силу и смелость в себе. Я уже поднялся на ноги, когда Олешка приблизилась ко мне. За ее спиной догорал дом.
- Я люблю устраивать представления. Но лишь для понимающих зрителей, - усмехнулась она.
- И что дальше?
- Я хочу уйти. Начать все заново, - призналась Олешка.
- И что тебе мешает?
- Предрассудки. Про ведьм и драконов.
- Тебе ли бояться предрассудков! Надеваешь личины как маски, меняешь тела – людей, зверей. Какая настоящая Олешка?
- Та, что стоит перед тобой. Ведьма Олешка – маска. Змей – тоже маска. Мне нужно было летать, чтобы крылья не отмирали, вот и пришлось создать иллюзию.
- Огненный цветок – тоже иллюзия?
- Конечно. Иначе мы бы с тобой не говорили сейчас.
- А кого я пронзил копьем?
- Фантом. Пустую оболочку. В меня ты бы не смог попасть – я быстрее змеев, которых ты убивал.
Это я уже понял. И стал догадываться, почему мне казалось, будто драконов несколько. Она ожидала удара и готовилась выскользнуть из иллюзии. Умно, ничего не скажешь. Все подгадала. Не удивлюсь, если намеренно не скрывалась от любопытных глаз и слухи про дракона усиливала. Она ждала меня. Того, кто поймет ее представление. Только зачем?
- Стал понимать, да? – поинтересовалась Олешка, пристально глядя на меня. Мимоходом она поправила сползающую рубаху, стянула завязки на горловине, чтобы скрыть разрез для крыльев на спине.
- Ты лжешь себе и другим, - вздохнул я, поглядывая на темнеющее небо. Скоро огонь погаснет и станет темно. А под светом звезд я вряд ли отыщу копье. Жалко.
- А ты не лжешь? – улыбка слетала с ее губ, осталась только злость. - Кого ты убиваешь, драконоборец? Чудовищ? Иллюзии? Страхи?
- То, за что мне платят, - механически отвечал я, но продолжал думать о копье. Все же быстро я отпускаю страх. И ярость. Остался лишь интерес.
- И ты продолжишь убивать без разбору? Не задумываясь, не меняясь?
- Каждое убийство оставляет след. Я становлюсь похожим на дракона.
- Ты не похож на дракона, - теперь Олешка забыла про злость и беззаботно рассмеялась.
- Много драконов видела?
- Хватило. Я хочу свободы, драконоборец. Ты убьешь ведьму Олешку?
- Чем? Голыми руками?
- Копьем.
- Которого у меня больше нет.
- Оно упало на берег реки. Если согласишься, то там же найдут тело ведьмы.
- И что мне с этого?
- А сколько тебе обещал староста за дракона?
Дракон взметнулся, завис над черепичными крышами города. Каждый взмах мощных перепончатых крыльев приносил новый порыв ветра. Плохо закрепленная черепица соскальзывала со скатов и падала на мостовую, разбиваясь. В небо поднимались столбы дыма. Горели хлипкие деревянные постройки, плавились словно воск флюгера, трескались от жара кирпичные стены.
Город не был готов. Он только просыпался. Он пытался стряхнуть с себя сонную дрему, но даже ужас и страх не слишком помогал. Дракона не видели в этих краях уже давно. Десятилетие, а может и больше. От грабежей и набегов, если бы такие случились, защитили бы крепкие внешние стены, но с воздуха угрозы никто не ждал. Да и что мог сделать гарнизон, насчитывающий два десятка солдат, которые имели дело разве что с дерзкими студиозами и подвыпившими мастерами.
Горожане высыпали из домов: кто поглазеть, кто испугался. А дракон стремительно проносился над их головами, плюясь огнем и разбивая шипастым хвостом слюдяные окна. Слишком любопытных он сбивал с ног.
Прибежавшие на крики солдаты пытались подстрелить змея простыми арбалетными болтами, но стрелы летели так медленно и по такой предсказуемой траектории, что дракон уходил от них с неописуемой легкостью. Правда, несколько камней, выпущенных из пращи, задели его, но отскочили от его шкуры, только раздразнив зверя.
Я вышел на площадь. Посмотрел на дракона, на огонь в небе и принялся чертить охранный круг острием копья по стертой брусчатке. Выверенными движениями, без наигранности. Все взаправду.
Обозначил в воздухе защитные символы и нараспев произнес слова заговора, от которых руны на копье вспыхнули красным огнем, а древко начало накалятся. Внутри бушевало пламя. Как и в небе.
Я бросил копье. В центр огненного цветка, бывшего драконом. За долю мгновения как от шара отделилась крылатая тень.
Рев, трест, свист. И крики горожан. То ли от радости, то ли от ужаса – я не стал разбираться. А отправился искать упавшее копье, сжегшее тушу чудовища изнутри. А жители без меня затушат небольшие возгорание от упавших с неба капель огня.
- Хорошая работа, драконоборец.
Я кивнул в ответ. У меня не было желания выслушивать речи градоправителя, а тем более отвечать на них. Слишком уж перенервничал. Может, Олешка и могла с необъяснимой легкостью и беззаботностью начинать жизнь заново, но я нет. А еще она и любила играть, тога как я на дух не переносил представления.
- Вы подоспели вовремя. Откуда вы узнали о драконе? Я не успел послать гонца в Гнездовье в Цех.
- В окрестных селах поговаривали, - соврал я. - А затем увидел, как небо горит и поспешил в город.
- Не врут, выходит, что вы драконов прям чуете, - ахнул градоправитель.
- Не врут, - подтвердил я.
- Знаю-знаю, чего ты ждешь. Платы. И это справедливо. Любая работа должна оплачиваться, а хорошая вдвойне.
Глава города снял с пояса увесистый кошелек и передал мне. Я растянул завязки и проверил содержимое. Золото. Достаточно за убийство дракона.
- Тяжело драконоборцем быть? – поинтересовался мужчина напоследок. - Убивать чудовищ?
- Работа как работа, - пожал я плечами и пошел прочь. А про себя добавил. - Тяжелее каждый раз убивать дракона в себе.
Олешка ждала меня за городом на опушке. Она уже переоделась и теперь заплетала косы. На лице светилась радостная улыбка.
- Вот видишь, а ты переживал. У нас получилось! – довольно проворковала она, заметив туго набитый кошелек.
- Да чтобы я еще раз согласился на такую авантюру! - с облегчением выдохнул я. Бросил копье на землю и сам упал на траву. Мне никуда не хотелось уходить, просто лежать под теплым утренним солнышком в тени деревьев, чувствовать на лице дуновение ветра.
- Да какая это авантюра. Неплохой спектакль, да и только, - ответила Олешка, склонившись надо мной. Загородила все солнце.
- Неплохой? – я приподнялся на локтях и зло зыркнул на молодую женщину. - Я столько за всю свою жизнь не лгал!
- Это игра, Ян. Ты играешь роль. Хочешь, можешь, даже не верить в происходящее.
- И драконов я убиваю понарошку.
- Убивал. Сейчас ты убиваешь только одного дракона. Да и то иллюзорного.
- Я убиваю по-настоящему, в этом и проблема. И другие драконоборцы убивают по-настоящему. Если ты им попадешься?
- Не попадусь! Ты же будешь недалеко?
То был первый дракон, убитый мной и последний из живущих в Поднебесных горах. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы одолеть ящера. Я проводил бессонные ночи в заброшенных и заваленных пещерах, изучая древние рисунки и символы на их стенах. Чертил знаки на камнях, впитывал в себя мощь изначальной магии. Слушал протяжные песни шаманов, запоминал их заговоры. Следил за ящером, изучал его повадки, выискивал его слабые стороны.
И когда мое копье было готово, а кровь кипела от ярости, я пришел за шкурой дракона. Я был безжалостен, свиреп - сражался за честь семьи, за свободу нашего народа. Так мне казалось, так я хотел думать.
Я остался один в пещере.
Наедине с телом убитого мной ящера.
Он был слишком похож на человека, чтобы верить. И не верить. На нем была обычная горская одежда, лицо скрывал худ.
Но некоторые особенности я все-таки увидел. Маленькие чешуйки покрывали его тело как волосы тело человека. Между его пальцами виднелись тонкие просвечивающиеся перепонки. Еще у него был хвост. Недлинный и чешуйчатый. Наверное, удобный, чтобы держать равновесие.
А когда я сдернул худ с его головы, то поразился насколько лицо похоже на человеческое. Но глаза и рот выдавали в нем чужака. Глаза были миндалевидные, далеко посаженные друг от друга, а рот слишком большой, с тонкими губами, и поднятыми вверх уголками. Казалось, что он улыбается. Даже сейчас.
Мертвый улыбающийся дракон.
Дракон ли?
резные своды все равно давили на меня. Откуда-то сверху проникало солнце, отражаясь от зеркал на стенах, наполняло пещеру ярким дневным светом. Чуть мутным из-за пыли.
Этот свет не давал толком рассмотреть узоры, вырезанные на стенах. Я различал линии, черточки, но не видел картины целиком.
Тогда я был слеп – не видел ничего. Слез застилали глаза, страх и обида душили сильнее веревки. Я хотел оказаться далеко отсюда. Забыть содеянное. Забыть себя. Стать другим.
«Ты убийца, Ян!» - слова сестры до сих пор звучат у меня в голове. А тогда они разносились вечным эхом, как мои рыдания по пустой пещере.
Не знаю, сколько я бродил по коридорам и залам, переходящих друг в друга. Я сбил костяшки пальцев, раз за разом ударяя по резным рисункам на стенах. Наверное, я был готов довести себя до безумия, когда меня нашла мама.
Я стоял на коленях в самой дальней пещере. Мои слезы к тому времени сменились истерическим смехом. Я смотрел на стену перед собой и смеялся. Я разглядывал красочные рисунки, читая их как раскрытую книгу, и начинал понимать, как же ошибался. Как ошибались другие.
Лишь наши матери знали правду. Знали и хранили тайну. Мы – не дети наших отцов.
Мы дети ящеров. Мы настоящие драконы. А чудовища, которых так страшатся на Равнинах и Холмогорье – дети погибшего мира. Вылупившиеся в неурочный час. В мире, изменившимся до неузнаваемости. Выжившие в огне, падавшем с неба, в огне, сочившемся из земли, в дыму и сере, среди руин покинутых земель. Они стали огнем, пламенными цветами.
Они заняли места, где жили когда-то бросившие их родители. Они ждали, что те вернуться, но с гор спустились люди. Дети, горцев, разучившиеся летать, потерявшие крылья в той страшной агонии мира. Никто не был рад такой встречи. Хватало и других существ, которые выжили в агонии мира и не жаждали делить свои земли с людьми. Так и появились драконоборцы, собравшие Цех.
Те два нароста на спине ни что иное, как крылья. Которые должны еще вырасти. И только тогда я стану горцем. Настоящим.
Только дети горских женщин и ящеров умеют летать. У них есть крылья. А дети горских мужчин обречены всю жизнь ходить по земле.
И я буду ходить по земле. Как сын своего отца.
Убийца дракона. Дракона в себе.
- Ты все-таки нашел меня, Ян, - удивилась Олешка. Она обернулась на звук шагов и отдернутого полога шатра. Она сидела на подушках у зеркала и смывала с лица краски и гарь.
- Я всегда найду тебя, - ответил я, проходя.
- В этот раз ты не слишком спешил, - горько усмехнулась женщина. Отодвинув миску с почерневшее водой, она взяла в руки гребень и принялась расчесывать волосы. Длинные, черные волосы с огненными нитками рыжинки. Раньше я их не замечал. Тогда я многого не замечал.
- А может это ты не дождалась? Обязательно нужно было сбегать с бродячими актерами? – я попытался укорить ее.
- Тебе обязательно было уходить тогда? – парировала она. - Так надолго и так далеко?
- Ты согласилась ждать… - я присел рядом с ней. За ее спиной. Я пытался разглядеть через сорочку крылья, но видел только чуть сутулую спину.
- Тогда я не знала, на что соглашалась, - ответила она рывком и таким же рывком дернула волосы. Слишком сильно, что вырвала целую прядь. Она отбросила гребень и обернулась ко мне.
- А теперь знаешь?
- Я больше не соглашусь с тобой, - Олешка сверкнула зелеными глазами и отвернулась от меня. И только в зеркале я мог увидеть ее мутное изображение.
Мне хотелось обнять ее за плечи, развернуть к себе, рассказать, что она значит для меня. Теперь значит. Когда я уже почти смирился с тем, что потерял ее.
- Я и не прошу соглашаться, - вздохнул я.
- Я очень устала, Ян. А разговор обещает быть долгим и бессмысленным.
- Могу прийти утром. Но ты постараешься быть как можно дальше отсюда. «Ловцы дракона» не задерживаются надолго на одном месте, тем более после «ловли».
- Нашел же, когда захотел. Где ты был эти годы? Где-то очень далеко. Так далеко, что не можешь мне об этом рассказать! Никогда не мог. А я не спрашивала, ждала. И не дождалась!
- Олешка…
- Не называй меня так! Олешка умерла. Уходи, Ян. Мне нужно время. Через пять дней «Ловцы» встанут недалеко от Ставища. Мне бы хотелось, чтобы ты был далеко. Но если придешь, то поговорим.
- Где ты был, Ян? – спросила она надломленным голосом.
Она прижималась к стволу ели, словно оно сможет уберечь ее опасностей. Еловые ветки кололись, хлестали меня каждый раз, когда я их раздвигал, чтобы увидеть Олешку. Она не хотела вылезать их своего укрытия.
- Далеко. Я не успел, Олешка. Прости меня, - с горечью и сожалением ответил я, протягивая ей руку. Но ведьма даже не посмотрела в мою сторону. Ее взгляд был устремлен в видимую только ей точку.
Она молчала. Долго молчала. Сидела, привалившись к дереву, не поднимая головы. Я видел, как она дрожит. И не мог понять от чего. От холода? Так сейчас лето. От страха? Так времени уже достаточно прошло, чтобы успокоиться. И не в первый раз она разыгрывает спектакль без меня. Я всегда приходил позже. Как было придумано.
- А если бы я погибла? – она сверкнула глазами, рывком поднялась с настила из еловых веток.
- Но все же обошлось,- я вздохнул с облегчением. Серьезных ранений не заметил, хотя вся она была покрыта ссадинами и ожогами. Схватка с магами ее больше напугала, чем нанесла урон.
- На этот раз! А что будет в следующий?!
Она кинулась на меня, сжимая кулаки. Вряд ли бы она ударила, но по привычке я перехватил ее руки. Притянул ведьму к себе, обнял. Заодно осторожно пощупал сложенные за спиной крылья – вроде целы.
- Следующего раза не будет. У нас достаточно денег, чтобы поселиться в каком-нибудь городке или селе. Остановиться, не рисковать больше жизнью.
Я попытался успокоить ее, чтобы она перестала дрожать, обнадежить, чтобы прогнать страх из ее мыслей и тела. Но ничего путного из этой попытки не вышло. Она только разозлилась. Из-за страха. Из-за неизвестности. Она вырвалась из моих объятий, отступила назад, к колючим веткам ели. Зарылась в них. Стала такой же колючей.
- И кем мы будем? Мужем и женой? Или братом и сестрой? Кто я для тебя, Ян? Подруга, сестра, попутчица? Кем мы станем для других? – она пыталась кричать, но голос осип, и больше походил на громкий шепот.
- Не знаю. Но перестанем быть драконоборцем и драконом, - честно ответил я. Мне уже порядком надоел этот спектакль.
Слишком опасно. Как для меня, так и для Олешки. Я все-таки еще ношу с собой копье драконоборца, а она влезает в личину дракона. Подменяет ее собой, а себя личиной. Мы уже не выдерживаем, что же будет, когда мы начнет срываться.
Хотя Олешка уже срывается на мне, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не ответить в том же духе.
- И я стану ведьмой, а ты убийцей. Вчера ты убивал драконов, а через день запросто согласишься убить человека. А я из почитаемой знахарки легко превращусь в новое чудовище. Такое же опасное и зловещее, какими раньше были драконы.
Вот для чего все эти иллюзии, в которых я так и не смог толком разобраться. А теперь я окончательно запутался, где настоящая Олешка, где ведьма, а где дракон.
- Но тебе не понять! Ты никогда не хотел никого понимать. Даже себя! – продолжала она.
- Мне нужно время, - согласился я.
- У тебя его было слишком много. Отвези меня в город. В гостиницу. А потом уходи, вернешься, когда разберешься с тем, кто ты и кто я.
- Я могу уйти очень далеко.
- Я дождусь.
Но Олешка не дождалась. Мы были слишком далеки друг от друга. В понимании. Себя и несебя. Она ушла вместе с бродячим театром. А я вернулся к драконоборцам. Тем немногим, кто не разбежался, когда рухнул Цех. Чудовища, дети Длинной Ночи еще остались на Равнинах и не давали людям покоя.
Небо горело. Расцветало огненным цветком. Сгорало дотла.
И я наблюдал за вечерним пожаром. Впервые за многие годы я смотрел на небо спокойным расслабленным взглядом, не искал и не высматривал крылатую угрозу. Не щурился и не напрягался. Не хватался за копье и не подыскивал слова заговора.
Просто смотрел на небо. На пламенный закат.
Я успел забыть насколько вечернее небо красиво. Особенно здесь, в Поднебесных горах. На родине драконов и людей.
Небо догорало, но разгорался костер. И когда языки пламени заплясали в диком танце под музыку ветра, я вместо веток бросил в копье. Оно упало в самый жар. Искры и угли разлетелись в стороны, обжигая не хуже капель огненного дождя.
Не в силах смотреть, как сгорает мое оружие, моя сущность, я отвернулся. Отошел от костра к самому краю обрыва. Небо темнело, стало темно-лиловым, а над головой – темно синим с серыми нитями облаков. Ветер холодал и крепчал. Словно пытался вырваться из силков, разорвать цепи, стать свободным.
Как и я.
Стать свободным. От прошлого и настоящего. Стать будущим. Стать собой.
Я – дракон. Сын горской женщины и ящера. Я пытался научиться ходить на земле. Теперь настало время учиться летать.
Я сбросил с себя кафтан, стащил рубаху, снял сапоги. Острые камни вписались в ступни, ветер до дрожи холодил, но сохранял мне ясный рассудок.
Я должен запомнить это мгновение. Миг, когда я изменил свою жизнь.
Я слишком много убивал, теперь пришло время создавать. Хотя бы себя. Открыть свою сущность, открыться перед миром.
Стать крылатым.
И я ступил за край.
Сначала я только падал, летел в пропасть. Страха не было. Лишь недоумение. Неужели я не прав? Неужели я – человек, а не дракон? Неужели я отрекся от всего, чтобы теперь так глупо умереть? Лучше бы я погиб в схватке, сгорел в драконьем огне!
Спину словно обожгло. Словно с нее сорвали кожу. Всю разом. Боль пронзала все тело, слезы застилали глаза. Мышцы выкручивало, что я уже решил, будто умер.
А затем был рывок. И еще один. Я больше не падал. Меня держали крылья. Мои крылья. Я глянул за плечо и увидел полупрозрачную кожу, кости тонкие как нити. Но эта хрупкость была обманчивой.
Крылья меня держали. И я даже управлял ними, не задумываясь. Как раньше ходил по земле.
Я поднялся в небо, взлетел к сине-лиловому куполу, и не удержался от восторженного смеха. Смеха дракона. Настоящего дракона. Крылатого.
Горели огни – то ли от факелов и фонарей, то ли от пожара. Горело небо – то ли от севшего за горизонт солнца, то ли от поднявшегося в воздух дракона. И дул жаркий южный ветер, а может, это крылья змея создали его.
Заклинательница стояла в круге из огня, что-то говорила. Быстро, уверенно, нараспев. Как это раньше делали драконоборцы. Но драконоборцев больше нет. И драконов не осталось. А вот ведьмы никуда не делись.
Следовало задуматься. Одна ведьма может состязаться силой с драконом, день за днем укрощая его. А если кто-то обидит ее, и она свою силу направит против человека? Кто сможет укротить ее?
Я вышел из толпы. Под приглушенный ропот, под гнетом любопытных, испуганных глаз. Меня могли остановить мужчины, стучавшие в литавры, мне могли помешать танцующие девушки с огненными спицами в руках. Могли, но тогда бы они разрушили таинственную и колдовскую паутину, накрывшую окрестности Ставища.
Музыка и танец – сильнейшая и древнейшая магия. Мощнее их только песня. Настоящая ведьмачья песня.
Она способна создавать иллюзии, напускать марево, затуманить взор. И разрушать. Разрывать тонкую грань между жизнью и смертью, праведным и грешным, правдой и ложью.
Олешка создала наш хрупкий мир, но я бездумно расколол его. Как теперь намеревался разбить хрупкую иллюзию новой жизни колдуньи. Это мне нет прощения, а не ей. Пускай обманом, но она пытается сохранить равновесие, удержать гармонию, которые недоступны моему пониманию. А что я вообще способен понять?
Только правду. Свою правду.
И за нее я готов убивать и разрушать. Чужие жизни и целые миры.
Я подошел к Олешке и взял из ее рук копье. Уже разломанное, но связанное кожаным ремешком, чтобы незаметно было. Даже этот жест уже обман. Все обман.
Не игра, не представление. А обман.
Две палки упали на землю со стуком. Звук падения слился с последним ударом в литавры. Танцовщицы и музыканты застыли каменными изваяниями среди зрителей. Люди пытались отстраниться от них, освободить место. Их тела дышали жаром, кожа лоснилась от пота, а от волос, собранных в конские хвосты пахло едким дымом.
Олешка не смотрела на меня. Она боялась встретиться со мной взглядом, заглянуть в пустые ледяные глаза. Женщина осталась стоять безвольной деревянной куклой, даже когда я отступил на несколько шагов в сторону, чтобы вырвать из земли факел. Это был длинный шест с цветком огня вместо навершия. Увесистый, прочный - такой и за копье сойдет. То, которое я сжег в Поднебесных Горах.
Копье просвистело и разломило тишину, куполом накрывшую луга Ставища. Оно ударило дракона в грудь и прошло насквозь. Не вонзилось в плоть, не увязло в тугих мышцах, а свободно пролетело, будто и не было громадной туши. А упав, вонзилось в землю рядом с шатром.
Иллюзия рассыпалась, разлетелась обрывками страхов, опала каплями невежества. Умер последний дракон.
Я обернулся к Олешке. Она улыбнулась. Я видел, как ее лицо светлеет под темным покрывалом. То были не отблески огня, а ее внутренний свет. Разглаживались резкие складки на лбу и у рта. Черты ее лица становились мягче, приятней. Да и я сам стал терять свою воинственность и холодность.
Мне хотелось сорвать с нее ненавистное покрывало, прикрыть полуобнаженное тело, заслонить собой от завистливых и испуганных взглядов.
Лишь несколько шагов разделяли нас. А казалось, что она так далеко. Невыносимо далеко. И она чувствовала то же самое. Даже когда мы были вместе, мы были далеки друг от друга. Жили в разных мирах, в своих иллюзиях, в собственных обманах. И никто не хотел сделать шаг вперед. Или в сторону.
Но не теперь.
И
- Вы акула пера?
- Нет, дятел клавиатуры!
(с)
-------------------------------
Ты волен быть самим собой,
быть своим истинным Я
здесь и сейчас,
и ничто не может тебе помешать.
(с) Р.Бах
|
| |
| |
| Эльфа | Дата: Четвержище, 28.11.2013, 02:10 | Сообщение # 2 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1251
Награды: 28
Репутация: 20
Статус: в реале
| И вот она рядом. Покрывало брошено у ног. Олешка с гордостью расправила крылья, и я последовал за ней. Они тонкие, почти прозрачные, перепончатые. Действительно похожие на драконьи.
Рывок, прыжок – Олешка на мгновение задержалась у меня в руках, опираясь на плечи. А затем я подбросил ее. Она взмыла в воздух, взмахнула крыльями.
Раз. Другой. В моей голове раздался звонкий шаловливый смех. Смех, полный счастья. Свободы.
Вот теперь ведьма Олешка умерла навсегда. И родился дракон. Настоящий. Смеющийся.
Этот смех слышал не только я. Все вокруг. Они тоже видели смеющегося дракона. И не одного.
Я подпрыгнул, оторвался от земли и за несколько взмахов оказался рядом с ней. Теперь мы вместе кружили над лугом освещенным кострами. И смеялись.
Смех дракона приносит удачу?
Возможно.
Над местом стоянки бродячего театра растекалось зарево. Полыхали шатры, трещали в огне повозки. Изумленные артисты были слишком медлительны, слишком безучастны. И изо всех сил старались сохранить оставшийся скарб. Огонь бушевал только в месте, где располагались вещи Олешки и шатер с повозкой, где якобы держали дракона.
Ведьма очищала место своей силы.
Навсегда.
Ноябрь 2013
- Вы акула пера?
- Нет, дятел клавиатуры!
(с)
-------------------------------
Ты волен быть самим собой,
быть своим истинным Я
здесь и сейчас,
и ничто не может тебе помешать.
(с) Р.Бах
|
| |
| |
| Moorz | Дата: Субботтаж, 30.11.2013, 13:25 | Сообщение # 3 |
 Заинтересованный
Проверенный
Сообщений: 31
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: в реале
| Мне очень понравилось, правда. Сначала показалось резковато, никакого введения, сразу динамика, но это и захватило. Заметила несколько мелких опечаток, и тут же о них забыла. Только конец предчувствовала трагичный почему-то. Не угадала) Оригинальные драконы, не встречала таких ещё.
|
| |
| |
| Эльфа | Дата: Воскресенье, 01.12.2013, 01:25 | Сообщение # 4 |
|
Генерал-полковник
Проверенный
Сообщений: 1251
Награды: 28
Репутация: 20
Статус: в реале
| Moorz, спасибо)) опечатки бывают, да) Рада, что было интересно и неожиданно 
- Вы акула пера?
- Нет, дятел клавиатуры!
(с)
-------------------------------
Ты волен быть самим собой,
быть своим истинным Я
здесь и сейчас,
и ничто не может тебе помешать.
(с) Р.Бах
|
| |
| |
|
