|
| Цитата дня |
Перо не инструмент, а орган писателя.
(Франц Кафка) |
|
|
|
Женские радости и печали
|
|
| madonna1961 | Дата: Средище, 08.05.2013, 17:37 | Сообщение # 1 |
 Заинтересованный
Проверенный
Сообщений: 49
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: в реале
| Невеста поневоле.
1
Узкая извилистая долина вилась между двумя склонами покрытых лесом гор. Она упиралась в склон третьей, на крутой и обрывистой вершине которой высился грубый, мощный и неприступный замок, принадлежащий горным баронам Хаскеттам. Он царил над этой затерянной среди диких гор Ледеберга долиной в прямом и переносном смысле. В центре долины, на берегу быстрой реки, шумным водопадом спадающей с горы, расположилось небольшое селение. В нём жили воины баронской дружины с жёнами, домочадцами и рабами. Вход в долину был неприступен, так как проходил по узкому ущелью, которое охранял круглосуточный пост стражи.
Старый барон Хаскетт умер несколько лет назад от полученных в бою ран, и долиной правили его сын Амарис Хаскетт и вдова баронесса Амалия.
Баронесса была женщиной строгой, даже жёсткой, и держала подданных твёрдой рукой. Её сын Амарис, несмотря на далеко не юный возраст, в дела хозяйства не вникал, предпочитая им охоту и разбойные набеги. Вылазки на Торговый путь, проходящий из Кламара в Медаус, и Тропу Речников, идущую от Торгового пути в Илларию, он совершал регулярно, и никогда не возвращался без добычи. Свободное от набегов время молодой барон посвящал охоте в окрестных лесах или уходил далеко в Ледеберг, откуда привозил юных пленниц-варварок для пополнения и так немалого гарема. Глядя на сына, баронесса лишь сокрушённо качала головой и недовольно поджимала губы.
Однажды, в один из особенно холодных зимних дней, баронесса простудилась и слегла с лихорадкой. Болезнь оказалась не очень тяжёлой, но хитрая женщина решила воспользоваться подходящим случаем, чтобы повлиять на сына, преследуя свои желания. Она притворилась чуть ли не умирающей, и позвала сына к своему ложу. Амарис тот час явился, слегка обеспокоенный, но, как всегда, самоуверенный.
- Сын мой… - тихим голосом произнесла баронесса. – Я чувствую, что близится мой смертный час… - Амарис беспокойно переступил с ноги на ногу и хотел что-то сказать, но мать остановила его слабым, но повелительным взмахом руки. – Нет, я не собираюсь умирать сегодня или завтра, но на всё воля богов… Эта болезнь всерьез подкосила меня… Я не боюсь смерти, но меня беспокоит то, что когда меня не станет, замок останется без хозяйки. Тебе уже тридцать пять, Амарис, пора подумать о супруге и госпоже «Башни Ветров». Я заклинаю тебя, сын мой, бросить забавы и отправиться на поиски невесты. По традиции, ты должен похитить её у родителей и привезти в замок силой, как поступали твои предки, как сделал твой отец…
Баронесса умолчала, что ранее её родители и родители барона Хаскетта договорились об этом "похищении", так как Амалия тоже была дочерью горного барона. К сожалению, у их ближайших соседей и тех, с кем они жили в дружбе, не было подходящих дочерей, а то бы Амалия поступила так же. Поэтому Амарису придётся последовать примеру деда и прадеда – украсть невесту вне среды горных баронов. Это может быть любая девушка, если она соответствует двум неписаным правилам: она не должна быть варваркой или рабыней. Конечно, было бы хорошо, если бы невеста оказалась дочерью благородных родителей или даже аристократкой, но это не обязательно. Да Амалия и не обрадовалась бы такой невестке, понимая, что, выросшая в роскоши и неге цивилизации избалованная девица, вряд ли привыкнет к суровому быту горных баронов, и, скорее всего, зачахнет, как нежный комнатный цветок, высаженный в открытый грунт холодной весной. Амалия предпочла бы крепкую здоровую выносливую девушку с дороги – дочь мелкого купца или стражника, привыкшую к путешествиям с отцом. Такие девушки, обычно, здоровы телом и духом, и недолго предаются печали, попав в Башню Невест, вскоре смиряются и становятся хорошими жёнами.
Но – судьбе не прикажешь. Когда холостой барон выходит на "охоту" за невестой – тут уж как повезёт. Иногда ему сразу встречается подходящая девушка, а иногда поиски заводят его в Медаус или Илларию, или Кламар, и тогда он выбирает «домашнюю» невесту, которая тяжело приживается в стенах горной крепости.
Всё это знал и Амарис. Он также понимал, что мать давно желает видеть его женатым, но сам пока не стремился обзаводиться супругой. Супружество накладывает определённые обязательства, а ему нравилась его вольная независимая жизнь. К тому же, ему хватало придирок матери, поэтому он и не желал видеть в своём доме ещё одну «хозяйку».
Видя, что сын недовольно кривится и хочет возразить, и наизусть зная все его возражения, баронесса вновь остановила его жестом и продолжила:
- Не спорь со мной, сын мой. Время наших споров прошло. Воля умирающей – закон. Ступай же и не медли, если хочешь успеть получить моё благословение.
Амарис горестно вздохнул, поняв, что на этот раз ему не отвертеться, пожелал матушке скорейшего и непременного выздоровления, и покинул её опочивальню.
Несколько дней он откладывал путешествие, хотя понимал, что избежать его не сможет, затем, в один из тёплых ясных солнечных дней, позвав двух ближайших друзей, покинул замок и направился в сторону Торгового пути.
Целый день они потратили на дорогу и поиски больших обозов, в которых часто встречались путешествующие женщины. К счастью, им в этот день повезло, и вечером они совершенно случайно наткнулись на стоянку такого обоза. Он хорошо охранялся, но это не остановило охотников. Они жили в Ледеберге и гордо называли себя «горными волками», поэтому им было бы стыдно не суметь незаметно просочиться сквозь охрану и похитить слабую беззащитную женщину. Чем больше трудностей встречалось на их пути, тем большая честь и слава доставалась охотникам по возвращении.
Исследованиями доказано, что наиболее удобным для чтения в Интернете кеглем является 8-9. Администраторы делают все для того, чтоб ваши тексты читали, потому не стоит увеличивать буквы до несоразмерности. Это, на самом деле, затрудняет чтение. К тому же, каждый пользователь может увеличить текст, используя Ctrl +.
adrielhanna
Если женщина чего захочет, легче ей это дать, чем отказать.
Сообщение отредактировал madonna1961 - Четвержище, 09.05.2013, 11:54 |
| |
| |
| adrielhanna | Дата: Средище, 08.05.2013, 18:01 | Сообщение # 2 |
|
Hannoooooogle
Администратор
Сообщений: 7605
Награды: 110
Репутация: 99
Статус: в реале
| меня заинтриговало название))) пришла читать)))
Цитата (madonna1961) Узкая извилистая долина вилась между двумя склонами покрытых лесом гор и упиралась в склон третьей, на крутой и обрывистой вершине которой высился грубый, мощный и неприступный замок горного барона Хаскетта
лично мое мнение: длинное первое предложение - первый шаг к тому, чтоб оттолкнуть читателя. первому предложению, на мой взгляд, нужно уделить максимум внимания. оно должно быть точным, интригующим, "активным". наверное, я даже против описательного первого предложения. хотя тут в первых словах все же и есть действие - вилась, упиралась. но длинновато в целом.
Цитата (madonna1961) Небольшое селение, расположившееся в центре долины, на берегу быстрой реки, шумным водопадом спадающей с горы, принадлежало тому же Хаскетту, и в нём жили воины его дружины с жёнами, домочадцами и рабами.
а вообще я когда-то для себя решила (это после прочтения публицистических статей), что длинные предложения просто утомляют. конечно, и перегибать не нужно, но вот такой длины смело, мне кажется, можно делить на два.
Цитата (madonna1961) Старый барон Хаскетт умер несколько лет назад от полученных в бою ран, и долиной правили его сын Амарис Хаскетт и вдова баронесса Амалия.
не-а. вы уже сказали, что
Цитата (madonna1961) Он царил над этой затерянной среди диких гор Ледеберга долиной в прямом и переносном смысле.
получается, взад пятки. нельзя так поступать с читателем, это же обман! сначала вы говорите, что барон царил, и тут же, что барон вообще-то умер, и царят сыновья. потому стоит в первое утверждение добавить привязку к прошлому.
Цитата (madonna1961) Но вот однажды, в один из особенно холодных зимних дней
Начинать предложение с "и вот", "ну (но) вот", "тут" - это как привселюдно показать, что "я не знаю, чем связать эти два элемента". читатель понимает, что автор просто связывает два абзаца. хотя связывать, так-то, и не нужно. можно просто убрать всю конструкцию "но вот однажды" и 1. облегчить предложение, 2. дать тексту непринужденный вид, не показывая, что вам сложно было придумать достойную связку абзацев.
Цитата (madonna1961) Конечно, было бы хорошо, если бы невеста оказалась дочерью благородных родителей или даже аристократкой, но это не обязательно. Да Амалия и не обрадовалась бы такой невестке, понимая, что, выросшая в роскоши и неге цивилизации избалованная девица, вряд ли привыкнет к суровому быту горных баронов, и, скорее всего, зачахнет, как нежный комнатный цветок, высаженный в открытый грунт холодной весной. Амалия предпочла бы крепкую здоровую выносливую девушку с дороги – дочь мелкого купца или стражника, привыкшую к путешествиям с отцом. Такие девушки, обычно, здоровы телом и духом, и недолго предаются печали, попав в Башню Невест, вскоре смиряются и становятся хорошими жёнами.
хорошие эээ... пожелания))) я бы сказала, алчно-жаждущие))) мамы, они всегда такие знающие, что нужно сыновьям - просто слов нет))))) хорошая показательность))
Цитата (madonna1961) Воля умирающей – закон.
ну еще бы!
Цитата (madonna1961) если хочешь успеть получить моё благословение.
она-то знает, как влиять на сына: ооо, милый. я умираю, ооо.... как ужасно, моя воля - закон, ай-яй-яй... вот казюлька!
Цитата (madonna1961) Целый день они потратили на дорогу и поиски большого обоза, в которых часто встречались путешествующие женщины.
на поиски больших обозов, которые...
Цитата (madonna1961) Они были жителями Ледеберга и гордо называли себя «горными волками», поэтому им было бы
были-было. это слово - вообще сорняк. их надо чистить, удалять - бы, быть и производные. потому что ни что другое не ползет так на язык, как это былье. )))
я могу сказать, что сочетание предполагаемого времени действия и набора слов, вроде опочивальни, баронов и обозов - хорошо. ужасно, на мой взгляд, когда про королей пишут фамильярным языком, или про современных подростков - с использованием "вы", "пожалуйста" и прочих несвойственных слов)))))
и образ матушки - как раз такой, который нужно бы потерзать со всех сторон))))
И спросит Бог:
— Никем не ставший,
Зачем ты жил? Что смех твой значит?
— Я утешал рабов уставших, — отвечу я.
И Бог заплачет.
(Игорь Губерман)
|
| |
| |
| madonna1961 | Дата: Средище, 08.05.2013, 18:23 | Сообщение # 3 |
|
Заинтересованный
Проверенный
Сообщений: 49
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: в реале
| Спасибо, исправила.
Если женщина чего захочет, легче ей это дать, чем отказать.
|
| |
| |
| madonna1961 | Дата: Четвержище, 09.05.2013, 19:50 | Сообщение # 4 |
|
Заинтересованный
Проверенный
Сообщений: 49
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: в реале
| 2
Элайна приходилась дочерью капитану Олайну - в молодости королевскому стрелку, гонявшему вальдо (лесных разбойников) в лесах Илларии. Затем он возглавил отряд сопровождения королевских обозов. Олайн проводил их в Кламар, Медаус и обратно с минимальными потерями, и считался опытным и умелым офицером. Уже будучи в возрасте, капитан встретил красивую девушку-виолку, прибывшую в Илларию в поисках приключений и службы. Виолки - каста женщин-воинов с далёкого, затерянного в океанских просторах острова, где они служили королевскими телохранителями. Избыток выученных с младенчества воительниц время от времени покидал родину и отправлялся в далёкие страны, где их с удовольствием брали на службу короли, аристократы и богатые вельможи, так как услуги этих умелых профессионалок стоили довольно дорого.
Юной семнадцатилетней девушке понравился высокий, стройный, мужественный и храбрый Олайн, несмотря на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте. И она, по обычаю предков и законам родины, выбрала его в супруги, а через три года родила дочь. Девочку, опять же по обычаям своего племени, воспитывала в воинском духе: растила в строгой дисциплине, отучая от свойственной многим детям боязливости и изнеженности. Она учила стойко переносить боль, холод, усталость, одиночество и преодолевать страх. Обучала воинскому мастерству, без утайки передавая все знания и секреты. Глядя, как жена «издевается» над дочерью, часами заставляя неподвижно сидеть или стоять, или запирая в тёмном подвале, куда предварительно запускали с полдесятка крыс, Олайн возмущался. Но супруга на все упрёки спокойно отвечала, что дочь – виолка, и она воспитывает девочку так, как воспитывали её саму. К счастью, капитан часто и подолгу отсутствовал дома, и не мог видеть иных «ужасов» и испытаний, которым подвергала дочь супруга.
Эти постоянные отлучки, а также возраст стареющего супруга, подтолкнули виолку уйти к другому мужчине, что она и сделала со спокойной совестью, опять же, по обычаям предков. Вначале Элайна последовала за матерью. Но как только ей исполнилось шестнадцать лет и она, по законам виолок, стала совершеннолетней, как только она сдала матери своеобразный "экзамен на зрелость", о котором впоследствии старалась не вспоминать, девушка вернулась к отцу, которого любила сильнее, чем мать, из-за более человечного и доброго отношения.
Так они и жили вдвоём в маленьком домике на окраине Клера, пока девушке не исполнилось восемнадцать, и она не посчитала себя вполне взрослой, чтобы начать сопровождать отца в походах.
Год прошёл в постоянных разъездах с небольшими перерывами во время месяца Бурь, а также месяца Весенних и Летних Гроз. Этой зимой, как только закончился месяц Бурь и начался двухмесячный Период Покоя, капитан Олайн с дочерью, вновь возглавив отряд сопровождения, повёл обоз по Кламарскому тракту сначала до Таормина, а затем в Медаус по Торговому Пути.
Часть пути, пока они двигались по территории герцогства Кламар, прошла спокойно. По сторонам широкой дороги простирались открытые поля, засеянные зерновыми и засаженные овощами. Разбойники не часто встречались в этих краях, не считая одиночек или особо отчаянных, которые нападали на крестьянские повозки или одиноких путников. Большие королевские обозы под охраной многочисленной, хорошо обученной стражи, были им не по зубам. На них не рисковали нападать даже вальдо или горные бароны.
Когда обоз углубился в Ледеберг и остановился на очередную ночную стоянку, Элайна, целый день просидевшая в седле, устало спрыгнула на землю и решила омыться в ручье, на берегу которого расположился лагерь.
Выйдя за внутреннюю цепь охраны, девушка поднялась вверх по течению, нашла тихое укромное местечко и разделась. Холодной воды она не боялась, к ней её приучила мать ещё в раннем детстве. Быстро ополоснувшись, Элайна вышла на берег, растёрлась жёстким полотенцем и набросила на голое тело успевшую остыть рубашку.
Усталость, купание в холодной воде, а также обманчивая тишина вокруг, спокойный, прошедший без приключений день, притупили бдительность девушки, расслабили, поэтому она и не услышала подкрадывавшихся к ней охотников. Она как раз нагнулась за штанами, как ей на голову неожиданно набросили плотный мешок и повалили на землю, а сильные руки схватили и в мгновение скрутили запястья кожаным ремнём. То же проделали и с ногами. Затем чья-то рука просунулась под мешок и заткнула кляпом рот. Всё это произошло в несколько коротких мгновений, так, что девушка даже не успела испугаться или осознать, что происходит. Её подняли, перебросили через плечо и понесли. Она поняла, что её похитили, только когда тело положили на седло.
Элайна не стала брыкаться или рыдать, как поступила бы на её месте другая девушка, а спокойно лежала в не очень удобной позе, задыхаясь от запаха конского пота, стараясь сберечь силы, которые ей, как она понимала, скоро пригодятся.
Лошадь, на которой лежала Элайна, сначала шла тихим шагом, а затем перешла на галоп, когда похитители, как поняла девушка, отъехали подальше от лагеря. Её трясло и подбрасывало, и, чтобы пленница не слетела, кто-то придерживал за попу сильной рукой.
Наконец, бешеная скачка прекратилась, лошадь вновь перешла на шаг, а затем и остановилась. Элайну подняли и усадили в нормальном положении. С головы сдёрнули мешок, и девушка смогла увидеть похитителей. Прямо перед ней стояли два ухмыляющихся всадника в кожаных, отделанных мехом и перьями лесных птиц костюмах. По этим костюмам, а также кожаным шлемам, украшенным белоснежными хвостами лэев, девушка опознала «горных волков» - дружинников горного барона. Она слегка повернула голову и взглянула на того, в чьих сильных руках сейчас покоилась. Это был зрелый мужчина, не достигший сорока лет, с холодными серыми глазами, несколько суровыми, даже жёсткими. Сейчас они смотрели с любопытством, а твёрдые сухие губы с выразительным рисунком слегка улыбались.
- А она хорошенькая, - произнёс мужчина по-илларийски. – Нам повезло.
- Она просто красотка, - согласился один из его товарищей.
- И хорошо держится, - одобрительно произнёс второй. – Не люблю, когда девки визжат или рыдают.
Элайна молча посмотрела на говоривших, и устало закрыла глаза. Она замёрзла, и ей было трудно дышать, но она знала, что не стоит ждать сочувствия от «горных волков».
Словно догадавшись о неудобствах пленницы, мужчина, державший девушку, вынул кляп и сказал:
- Я больше не буду затыкать тебе рот, если ты будешь вести себя тихо. Лес не любит шума.
Элайна сделала несколько глубоких вздохов, проветривая лёгкие, и закрыла рот. Она не собиралась шуметь, понимая, что это бесполезно. Она не собиралась и просить, но мужчина сам снял с себя тёплый, подбитый мехом плащ, и закутал в него девушку.
- Нужно спешить, если не хотим ночевать в лесу, - сказал он.
Он усадил пленницу поудобней и пришпорил коня. Они вновь помчались галопом, но теперь девушка ехала более комфортно.
Дорога к замку показалась бесконечной. Невыносимо болели, а затем совсем онемели туго связанные руки и ноги, от тряски и езды в неудобной позе подташнивало, хотя мужчина, прижимавший пленницу к широкой груди сильной уверенной рукой, и старался облегчить её страдания, поддерживая за талию и почти усадив себе на колени.
Горы и лес уже окутали глубокие синие сумерки, когда они въехали в узкое тёмное ущелье. Усталые кони, покрытые потом и пеной, еле шли, спотыкаясь в темноте о невидимые камни. Всадники тоже устали, но радовались близости дома, тихо о чём-то переговариваясь.
Когда они выехали из ущелья в узкую, теряющуюся во мраке долину, чуть-чуть посветлело, и можно было рассмотреть серую ленту дороги, вившуюся вдоль берега каменистой горной речки. Далеко впереди сверкала крошечная жёлтая звезда, и, лишь подъехав ближе, Элайна поняла, что это сигнальный огонь на одной из башен мрачного чёрного замка, возвышавшегося над долиной.
Всадники, сопровождавшие мужчину с пленницей, остались в небольшом селении, а они начали подниматься по узкой неверной дороге, одной стороной примыкавшей к крутому склону, а с другой стороны обрывавшейся в долину.
Всадник ехал медленно и осторожно, всецело доверившись коню, бросив повод на его шею. Вокруг царил ночной мрак, слегка освещаемый светом множества сияющих в небе звёзд.
Когда они подъехали к воротам замка, стража их окликнула, но услышав голос господина, поспешно распахнула створки.
Во дворе к всаднику подбежали слуги, взяли повод и протянули руки к девушке. Но барон грубо оттолкнул их, сам взял пленницу и спрыгнул на землю. Сапоги гулко ударились о плиты двора. Слуги отчего-то радостно болтали и смеялись, но их голоса доносились до Элайны, словно издалека.
Прижимая ношу к груди, мужчина пересёк двор и вошёл в высокую узкую башню. Поднимаясь по ступеням крутой винтовой лестницы, он тяжело дышал, но ни на миг не остановился, чтобы передохнуть. За ним шёл кто-то из слуг, освещая путь огнём факела.
Они вошли в какую-то комнату, но не задержались в ней, а поднялись ещё на один уровень, на этот раз по резной деревянной лестнице. Оказавшись в большой круглой комнате, мужчина приблизился к стене, бесшумно ступая по мягкому ковру, и осторожно опустил Элайну на меховое покрывало ложа. Выпрямляясь, он с облегчением вздохнул, затем вынул из богатых золотых ножен длинный кинжал и осторожно разрезал путы, стягивавшие запястья и лодыжки девушки. Элайна не шевелилась. Но когда в онемевших конечностях запульсировала застоявшаяся кровь, с её губ сорвался невольный стон.
Мгновение постояв рядом, словно колеблясь, мужчина круто повернулся и ушёл. Слуга с факелом поспешил за ним следом, и девушка осталась одна в полной темноте.
Элайна медленно приходила в себя, ожидая, пока в ногах и руках восстановится кровообращение.
Но побыть в одиночестве долго не пришлось. Из дремотного оцепенения её вывел громкий и мелодичный звон ударившего где-то над головой колокола, а через несколько минут послышались шаги, показался свет, и в комнату поднялись две пожилые рабыни. Одна несла накрытый салфеткой поднос, а вторая два подсвечника по три свечи в каждом. Поставив поднос и свечи на стол, женщины приблизились к девушке и, опустившись на колени, начали умело растирать ей руки и ноги. Затем помогли подняться и, поддерживая, подвели к столу. Усадив на покрытый меховой накидкой стул, открыли поднос и предложили поужинать. На подносе стояла тарель с фруктами, сладким печеньем, лакомством, сваренным из мёда и лесных орехов, и кувшинчик с лёгким илларийским вином. Прислуживая, словно принцессе, её накормили, а затем отвели обратно к ложу, предварительно расстеленному и приготовленному для сна. Уложили, заботливо укрыли меховым покрывалом и оставили одну, забрав поднос и свечи. Один подсвечник с единственной горящей свечой ей, правда, оставили. Уходя, одна из женщин сказала:
- Я буду в нижней комнате, госпожа. Если понадоблюсь - можете просто крикнуть. Меня зовут Мойна.
- Хорошо, - пробормотала Элайна. Ей сейчас хотелось только одного – спать, спать и спать. Она устало закрыла глаза, отвернулась к стене и тут же провалилась в глубокий крепкий сон.
Если женщина чего захочет, легче ей это дать, чем отказать.
|
| |
| |
|
